Файл: Теория происхождения государства (История происхождения государства).pdf

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. В начале двадцать первого века задача рефлексии нынешнего состояния теории государства и права становится особенно своевременной и актуальной. Россия, как государство переходное по своему типу, переходное от тоталитарного к социально- ориентированному, правовому государству, остро нуждается в общих оценках пройденного пути, в выверенных рекомендациях и научном анализе недостатков, ошибок и заблуждений, которые имели место в ходе длительного и сложного пути обретения Россией своего места в мире, осознания своей сущности, значения и миссии.

Для теории государства и права важным является то, что это теоретико – методологическая (философская), политико-юридическая и эмпирико- аналитическая наука. Методологический, теоретико-философский статус теории государства и права сообщает то обстоятельство, что важнейшей задачей и направлением познавательной деятельности правовой науки всегда было формулирование идеи права, сопряженное с оригинальными методами конструирования правопонимания и правовой деятельности. Другое дело, насколько это «формулирование» соответствовало эмпирическим данным, насколько соответствовали понятийные описания критериям истинности и ценности, но это уже вопрос иного анализа.

Целью данной работы является изучение происхождения государства, для достижения поставленной цели были выделены следующие задачи:

- рассмотреть историю происхождения государства;

- изучить современное состояние государства в мире.

Объект исследования – государство и право.

Предмет исследования - происхождение государства и права.

Структура работы состоит из введения, основной части, заключения и списка литературы.

Теоретической и методологической базой данной работы послужили труды российских и зарубежных авторов в области права, материалы периодических изданий и сети интернет.

ГЛАВА 1. ИСТОРИЯ ПРОИСХОЖДЕНИЯ ГОСУДАРСТВА

1.1 Зарождение государства

Долгое время в системе соционормативного регулирования производящего общества вызревал конфликт между раннеродовыми регулятивными мононормами и менявшимися социально-экономическими условиями. Мононормы, базировавшиеся в первую очередь на табу, нормах морали и религии, были незыблемы, а возникавшие и изменявшиеся новые правовые обычаи были подвижны и в большей степени подходили в качестве регулятора для вновь формировавшихся социально-экономических отношений. В результате, мононормы утратили былую роль, разделившись на нормы морали, регулировавшие преимущественно внутриродовые отношения, и правовые обычаи, консолидировавшиеся в систему обычного права, - социально- регулятивный компромисс между родовыми традициями и усиливавшимися частнособственническими интересами.

Появление обычного права, таким образом, стало результатом усложнения соционормативного регулирования и выделения из него нового регулятора, упорядочивающего общественные отношения в сфере, где мононормы не работали вообще или же недостаточно справлялись со своими функциями. Нормы обычного права были более правоориентированы и направлены на профилактику и разрешение, главным образом, внутриобщинных и внутриплеменных конфликтов. В отличие от простых и даже в какой-то степени примитивных мононорм, базировавшихся на императиве «нельзя - можно - должно», нормы обычного права - правовые обычаи - обрели более сложную структуру: «если... (гипотеза) - то... (диспозиция) - иначе... (санкция).

В силу менявшихся социально-экономических и культурных условий в поздне-родовой общине шла перманентная модернизация обычного права, приводившая его в соответствие с новыми обстоятельствами, например, первичным разделением труда - разделением производящего хозяйства на хозяйственно-культурные типы ручного земледелия и кочевого скотоводства. Выделение новых хозяйственно-культурных типов и возникновение новых общественных отношений активно стимулировало устное нормотворчество и толкование норм^[1]. В сравнении с немногочисленными сакральными и общеизвестными мононормами правовые обычаи, по мере их количественного увеличения, теряли свою первоначальную значимость и эффективность. Многие нормы обычного права постепенно стали известны лишь узкому кругу посвященных лиц - старейшинам, вождям, шаманам.

Ключевым фактором трансформации соционормативного регулирования был формирующийся институт частной собственности, в основе которого лежало выделение прибавочного продукта из коллективно-общинной собственности. Первой стадией, очевидно, была стадия групповой частной собственности - родовой, клановой, а затем семейной. Долгое время в частную собственность могло поступать лишь движимое имущество, а на земельно-водные ресурсы сохранялась коллективная собственность. По мере освоения новых свободных территорий именно там формировалась частная собственность на землю. Коллективная собственность на земельные ресурсы наиболее долго сохранялась у номадов, которые регулярно перекочевывали на новые пастбища в пределах определенной территории своего рода. Становление института частной собственности проходило в острых противоречиях между тысячелетними традициями эгалитарного коллективизма и такими новыми явлениями, как накопление прибавочного продукта, ослабление родовых связей, имущественная и социальная дифференциация, замещение уравнительного распределения трудовым.

Появление регулярного прибавочного продукта способствовало превращению локальных военных конфликтов между соседними племенами в перманентные войны. Активную миграцию различных племен в эпоху неолита можно попытаться объяснить не только их численным разрастанием и поиском новых свободных земель, но и стремлением уйти от воинственных соседей в более спокойные места.

Миграционные процессы усилились в эпоху энеолита (халколита) - меднокамен- ного века (V - III тыс. до н.э.). Возможно, на это частично повлияло то обстоятельство, что максимального совершенства достигла техника обработки камня, а острые кремниевые наконечники копий и стрел были способны не просто нанести увечья, но и пробить человека насквозь. Освоение людьми первого металла - меди - не имело серьезных последствий ввиду ограниченного количества медных самородков и мягкости самого металла.

Ситуация кардинально изменилась, когда древние металлурги в IV тыс. до н.э. получили бронзу - сплав меди и олова. Бронза стала идеальным металлом для быстрого производства передового боевого оружия, вследствие чего племена, освоившие бронзовую металлургию первыми, получили существенное преимущество и стали широко практиковать грабительские набеги и войну в качестве едва ли не основного способа жизнеобеспечения.

Первоначальным было стремление убивать и изгонять слабых соседей для захвата их территорий. Возможность использования рабского труда для получения прибавочного продукта сделала целесообразным сохранение жизни военнопленным. Таким образом, усложняя общий процесс соционормативного регулирования, в условиях позднеродовой общины постепенно формировались зачатки института патриархального (примитивного) рабства. Его специфика заключалась в статусе раба, который признавался, по сути, самым младшим членом общины, имея в перспективе возможность обретения статуса полноправного общинника^[2].

Источниками рабства помимо войны были рождение в неволе, кабала соплеменников, работорговля. Не все рабы имели равный статус: верхний уровень рабов составляли разорившиеся сообщинники, попавшие в такие кабальные виды эксплуатации, как отработка и издольщина. Рабы- сообщинники выступали своеобразным связующим звеном в пирамиде социальной стратификации позднеродовой общины. Однако по мере увеличения количества рабов и их социальное положение ухудшалось. Со временем пленники стали захватываться не только для получения выкупа, восполнения военных потерь и выполнения простейших работ. У племен, наиболее активно практиковавших агрессивные войны, патриархальное рабство довольно быстро трансформировалось в производственное, когда рабы играли если не основную, то весьма весомую роль в исполнении всего цикла сельскохозяйственных работ.

Еще в позднем неолите в Месопотамии и долине Нила начинает практиковаться ирригационное земледелие - возделывание сельскохозяйственных культур с применением орошения. Урожайность такого метода была существенно выше, так же как и трудоемкость рытья и прочистки системы каналов и арыков. Использование рабского труда придало существенный импульс развитию ирригационного земледелия. Благодаря труду рабов появилась возможность прокладки широких и протяженных каналов с укрепленными берегами. Распространение в эпоху энеолита и бронзы плужного земледелия также стимулировало дальнейшее развитие рабства, поскольку рабы со временем начинают использоваться в качестве тягловой силы наряду с волами.

Мы видим, таким образом, в эпоху энеолита и бронзы тесное переплетение взаимообусловленного развития производительных сил, производственных отношений, новых технологий, что в конечном итоге способствовало дальнейшему развитию частной собственности, усложнению функций и структуры позднеродовой общины. Соответственно и основной регулятор позднеродовой общины - обычное право - испытывал постоянное давление со стороны вновь возникавших правоотношений и постоянно пополнялся нормами, регулировавшими вопросы рабовладения, в т.ч. распоряжения, использования, отчуждения, выкупа, обмена и т.п.

В наиболее развитых земледельческих обществах энеолита и бронзового века рабы стали первой социальной стратой в переживавшей кризис родовой общине. С правовой институционализацией возможности попадания свободного общинника за невыполнение долговых обязательств в страту рабов можно связывать начало процесса распада позднеродовой общины.

Факты закабаления сообщинников в эпоху бронзы являются подтверждением того, что горизонтальное распределение ресурсов в позднеродовой общине (реципрокация) фактически прекратилось. Оно сохранилось лишь в отношении таких уязвимых категорий сообщинников, как вдовы, сироты, инвалиды и т.п., да и то не повсеместно - у многих племен обеспечение таких категорий снизошло на уровень большой семьи.

Пришедшая на смену реципрокации т.н. «редистрибуция» представляла собой вертикальное перераспределение совокупного общественного продукта с учетом общественных нужд^[3]. Часть прибавочного продукта больших семей собиралась, а затем тратилась на строительство укреплений, ирригационных сооружений, обмен или производство боевого оружия, наем и содержание стражников и т.д., и т.п. Очевидно, имело место и изъятие социальной верхушкой общины части продукта в свою пользу в качестве вознаграждения за выполнение управленческих функций. Правовая институционализация содержания управленческого аппарата за счет общины стала важным рубежом на пути формирования политической власти.

Имущественная дифференциация в позднем неолите стала основой дифференциации социальной, вылившейся в эпоху бронзы в процесс классообразования. В результате возникали сложные системы внутриобщинных, межклановых и внут- риклановых отношений - с наследственной знатью, иерархией старших и младших линий родства, различных профессиональных и половозрастных групп, а также завоеванного населения и рабов. К их числу можно также отнести кастовое деление и конические кланы - рэмидж, получившие наибольшее распространение в Южной и Восточной Азии.

Наложение и переплетение в поздне- первобытной общине двух систем формирования, развития и регуляции - родственной и территориальной - в конечном итоге вело к образованию новых, более крупных социально-исторических общностей - племен, в рамках которых вырабатывались единые социально-правовые нормы, стереотипы поведения.

Перманентное усложнение общественного производства в условиях имущественного и социального расслоения регулярно порождало не только множественные противоречия и конфликты на всех уровнях, от внутриродового до межплеменного, но и новые способы разрешения этих конфликтов. Древние консервативные институты соционорма- тивного регулирования не просто отставали от динамично развивающихся социально-экономических отношений, они в целом перестали им соответствовать, как и весь институт первобытной демократии, тысячелетиями базировавшийся на матриархате. Суть противоречий состояла в том, что регулятивные новеллы лоббировались меньшинством, а их принятие зависело от немотивированного большинства. В эпоху бронзы сложились предпосылки для смены организационно-управленческой модели.

Еще в позднем неолите на основе общинных мужских домов возникали мужские тайные союзы. Для привлечения новых членов их деятельность окутывалась завесой таинственности и престижности, а основной задачей была всесторонняя борьба с традициями материнского рода, в том числе обработка мужского «электората» для одобрения и принятия регулятивных новелл на советах рода, общины или племени. Бигме- ны были инициаторами и спонсорами этого процесса. Чем больше был взнос, тем выше был получаемый статус члена в иерархии тайного союза. Этнографический материал по Западной Африке наглядно демонстрирует, что мужские тайные союзы стали источником двоевластия, а со временем и вовсе заменили родоплеменные органы власти.

В эпоху бронзы свершился безвозвратный поворот в положении полов. Важную роль в этом процессе играло развитие металлургии и металлообработки, считавшихся исключительно мужским занятием. Благодаря использованию бронзовых орудий труда, люди стали расчищать и выкорчевывать под пашню обширные лесные пространства. На смену подсечноогневому и ручному земледелию пришло земледелие пашенное, требовавшее несопоставимо большей физической силы. Таким образом, ведущую роль практически во всех хозяйственно-культурных типах пашенного земледелия и скотоводства стали играть мужчины, общественное положение которых революционно выросло, что проявилось, кроме прочего, и в выдвижении андроморфных богов на ключевые позиции во многих религиозных системах того времени, в первую очередь на Ближнем Востоке и в Египте.