Файл: Л. рон хаббард.doc

* Высота - здесь понимается как разница в уровне престижа. Тот, кто находится на большей высоте, передает то или иное убеждение тому, кто находится на более низком уровне только потому, что он находится выше Одитор может обнаружить, что он не способен достичь нужной высоты, работая с некоторыми пациентами. Для того, чтобы гладко отработать эти кейсы, он должен обладать достаточной высотой по отношению к другим, чтобы пациенты верили каждому его слову. Когда у него слишком мало высоты, ему не верят. Когда у него слишком много высоты, ему слишком сильно верят. - ЛРХ

“Не могу поверить” является изнурительным и ужасным кейсом для одитора, и он может обнаружить, что после двух-трех таких кейсов он бодрой рысцой убегает от следующего. “Я не знаю” и “Я не уверен” не так сложны, как “Я не могу поверить”. Призовым кейсом по трудности в Дианетике является кейс Младшего, названного именем отца или матери, который имеет не только перекрытую боль, эмоции, видео и соник риколы, но также “даб-ин” вместо них на неправильной основе, с фабрикой лжи, работающей на всю катушку, кейс, который также не желает сотрудничать и называется “Не могу поверить”.

Единообразная оценка замедляет принятие всех фактов кейсом “Не могу поверить”. Любой кейс может иметь несколько фраз “Не могу поверить”, но некоторые настолько аберрированы этой фразой, что они не верят не только в реальность, но и в свое собственное существование.

Ум имеет встроенный механизм сомнений, который, без вмешательства инграмм, быстро сортирует по значимости и, в зависимости от их веса, разрешает проблемы и приходит к заключениям. Рациональный ум применяет себя к имеющимся данным, сравнивает их с опытом, оценивает их вероятность и затем приписывает им сравнительную значимость в общей схеме вещей. Клир производит этот процесс с феноменальной скоростью. “Нормальным” требуется очень разное количество времени для этого, и их выводы будут скорее основываться на чьих-то мнениях или будут сравниваться с авторитетами, чем соотноситься с личным опытом человека. Это фундаментальный эффект современного образования, которое, в основном не по своей вине и невзирая на все его усилия освободиться, все же вынуждено при отсутствии необходимого инструментария следовать догматично-научным методам. Эти методы, вследствие заразности аберрации, сопротивляются всем стараниям заслуженных педагогов. Нормального учат, с одной стороны, верить, если он не хочет провалиться на экзамене; и с другой стороны, не верить, что является научной необходимостью: вере и неверию нельзя научить, их нужно лично анализировать. Если бы ум можно было сравнить с генералом, которого обслуживает штаб, можно обратить внимание на отдел разведки,

---

который собирает факты, взвешивает их важность, формулирует оценку ситуации или делает выводы о ценности заключения. Подобно тому, как разведчик провалил бы задание, если бы получил письменный приказ ничему не верить, так же проигрывает ум, который подчиняется реактивной команде не верить. Конечно, военная организация проиграла бы любому врагу, если бы она имела, скажем, команду верить всему, - и проиграет человек с реактивным приказом верить всей информации в мире вокруг него.

Инграммы верить и не верить имеют разные проявления, и в то время, как нельзя сказать, что одна будет больше или меньше аберрировать, чем другая, ясно видно, что инграмма с неверием в большинстве случаев делает людей наименее общительными.

Неверие, конечно, бывает на разных уровнях. Существует, например, общественная инграмма неверия, которую поддерживает особый род литературы - столь же неискренней, сколь и неумной. Неискренность, стыд эмоциональной открытости, страх перед похвалой могут возникнуть из других источников, отличных от инграмм неверия, но инграмма неверия определенно присутствует в большинстве таких кейсов.

Когда одитор пытается проникнуть в крепкий кейс “Не могу поверить”, он обнаружит, что на веру не принимается ни жизненный опыт, ни сам одитор, ни надежда на получение результатов; в таких случаях имеют место наиболее ненормальные и неразумные оскорбления и ссоры. Пациент может корчиться в самом настоящем змеином логове соматик, но не верить в то, что это с ним происходит.

Печальный и часто встречающийся факт: аберрированный человек имеет в своем инграммном банке определенный набор клише. Он будет повторять эти клише во всех случаях жизни, при любых обстоятельствах. Мать, имея свой собственный инграммный банк, и отец, имея свой, опять и опять говорят примерно одинаковые фразы. Это драматизации. Один из родителей мог иметь кейс “Я не знаю”, готовый предшествовать всему, что он или она говорит. Это создает целую кучу фраз “Я не знаю” в инграммном банке, что сильно замедляет понимание. Тем же образом, “Ты должен верить!” или “Ты не можешь верить!” могут быть в инграммном банке сваленными в одну кучу. После того, как вы услышите несколько инграмм от пациента, вы уже знаете, что он имеет великое множество подобных инцидентов от того же источника. После того, как одитор послушает людей в инграммах преклира на протяжении короткого времени, он уже довольно неплохо знает, чего ожидать от множества инграмм. Таким образом, любая фраза, скорее всего, будет в инграммном банке повторена много раз с различными соматиками и сопровождающими ощущениями. Если мать страдает от высокого давления, и оно еще больше повышено отцом - до степени очень значительного неудобства ребёнка и до степени, которая будет причиной мигреней позже в его жизни - она скорее всего скажет: “Я не могу поверить, что ты так ко мне относишься”. В личной жизни, видимо, ее было трудно убедить (никто не может убедить инграммы), поскольку муж к ней так относился примерно через каждые два дня на третий. И каждый третий день она повторяла: “Я не могу тебе поверить”, или “Я не могу поверить, что ты мне это делаешь”, или “Я не верю ни единому твоему слову”, или что-то в этом роде.

---

“Не могу поверить” скорее всего будет довольно враждебной командой, так как “Не могу поверить” обычно является разговором во враждебном тоне. “Ты должен мне верить” скорее будет умоляющей, ноющей инграммой. Команда “Верь в то, что я тебе говорю, черт бы тебя побрал” является настолько враждебной, насколько одитор вообще может ожидать.

Одитор, который находит кейс интенсивно и неразумно скептическим, должен ожидать в инграммном банке целую группу инграмм “Не могу поверить”. Если у него пациент, который неспособен придерживаться своего личного мнения и, как флюгер, поворачивается по ветру каждого нового человека или цитирует авторитеты (все авторитеты легко принимаются реактивным умом за отца), он должен заподозрить, что в банке, кроме другого содержимого, есть в какой-то форме инграмма с “Должен верить”. Существует много показателей этого в обоих кейсах. Постоянной особенностью терапии является то, что “Не могу поверить” подозревает, что его данные неверны настолько, что он их постоянно, изменяет и инграммы, которые, в конце концов, имеют только по одному точному пакету содержимого, не будут должным образом сокращаться. “Должен верить” принимает каждую инграмму, о которой он слышит, за свою собственную, что приносит ему очень мало хорошего.

Однако не думайте, что каждый кейс имеет стандартные свойства. Язык состоит из множества слов и словесных комбинаций, и не редки аберрированные люди, у которых весь основной язык со всеми идиомами прочно присоединен к той или иной соматике. Кейсы обычно содержат фразы “Не могу поверить” и “Должен поверить” в одном и том же банке. Только когда эти фразы начинают перевешивать, человек себя ведет определенным образом. Когда этот определенный образ поведения подчиняется одному из этих классов команд, одитор смотрит в глаза человеку, который в лучшем случае имел очень несчастную жизнь. Но любой из этих двух кейсов может быть сделан клиром. Они все становятся клирами, даже Младшие.

---

ФИЗИЧЕСКАЯ БОЛЬ И КОМАНДЫ БОЛЕЗНЕННЫХ ЭМОЦИЙ

Кроме видео и соника, другим очень важным риколом является соматика, или, иными словами, физическая боль инцидента. Работа над инграммами физической боли без соматики бессмысленна.

Если присутствует физическая боль, она может появиться только после того, как “бессознательность” перекипела. Если инцидент содержит боль, но соматика не включается, пациент будет шевелить пальцами на ногах и дышать тяжело и нервно, или же его мышцы могут подергиваться. Кручение ногой является прекрасным признаком присутствия соматики, включенной или не включенной. Тяжелое дыхание, подергивание мышц и разные ужимки без боли показывают две вещи: в инциденте присутствует денайер и с содержимым не установлен контакт; или, если преклир проходит инцидент, соматика может быть перекрытой в самом инциденте или в другом месте, или раньше - командой, или позже - болезненными эмоциями. Пациент, который постоянно крутится, или тот, который сидит неподвижно, страдает от перекрытия боли или эмоций, либо от поздних инграмм болезненных эмоций, либо от того и другого вместе.

Существует целый вид команд, которые перекрывают одновременно боль и эмоции - потому, что слово “чувствовать” имеет несколько значений. “Я ничего не чувствую” -стандартная фраза, но команды могут широко отличаться и могут быть составлены из разных слов и словосочетаний. Одитор может завести тетрадь с фразами пациентов, которыми те описывают, что они чувствуют - или, лучше сказать, что они не чувствуют - и таким образом выдают себя. “Мне не больно” - это класс команд, которые специфически перекрывают боль. Этот класс включает в себя, конечно, такие фразы, как “Нет никакой боли” и так далее. Эмоции перекрываются классом фраз, которые содержат слово “эмоция” или которые, понятые буквально, перекрывают эмоции.

Одитор должен завести тетрадь для всех денайеров, мисдиректоров, холдеров, баунсеров и групперов, которые он обнаружит, и каждый из них должен быть записан под собственным заглавием. Таким образом он получает дополнительный материал, который сможет использовать в методе репитера, когда заметит, что с движением пациента по траку что-то неладно. Но существуют четыре других класса фраз, которые он также должен изучать и записывать: перекрытия, преувеличители, дерейлеры и фабрики лжи. Одитор также может что-то добавить к этим классам.

---

Он обнаружит неимоверное количество команд в инграммах, которые обладают этими различными свойствами. Он должен особенно интересоваться перекрытиями боли и эмоций и преувеличителями, то есть теми инграммными командами, которые создают видимость слишком сильной боли и слишком интенсивных эмоций. Нет необходимости приводить здесь большое количество таких фраз. Они очень разнообразны, поскольку многообразен по своей природе сам язык.

Возможно множество комбинаций. Пациент может рыдать о самой обычной мелочи речевого периода (с тех пор, как он научился говорить) и все равно иметь мало или вообще не иметь соматики. На это может быть несколько причин. Может 'быть, он имел отца или мать, которые рыдали на протяжении девяти месяцев до его рождения или же над ним поработал “преувеличитель” - фраза о том, что он должен быть эмоциональным по любому поводу: “слишком чувствительный”. В комбинации с этим он может иметь команду, которая говорит, что он не чувствует |боли, не в состоянии чувствовать боль или вообще .ничего не чувствует.

Пациент, который испытывает боль и “страдания, но не в состоянии плакать, имеет противоположно направленный набор команд: у него есть команда “Без эмоций” в раннем периоде трака или длинная цепь их, он также имеет команду, которая диктует избыточную боль: “Я не могу выдержать боли”, “Слишком сильно болит”, “Я всегда как в агонии” и так далее. Фраза “Я плохо себя чувствую”, с другой стороны, является -перекрытием, так как она говорит, что существует разлад работы механизма чувствования, что намекает на плохую способность чувствовать.

И боль, и эмоции могут получить команду быть преувеличенными. Нужно заметить, что тело не производит боли для того, чтобы ее почувствовать. Вся боль существует на самом деле, даже если она преувеличена. Не существует воображенной боли. Человек “придумывает” только ту боль, которую он на самом деле чувствовал. Он не может придумать боли, которой он никогда не ощущал. Он может “вообразить” боль в какой-то более поздний момент времени, чем настоящий инцидент, но если он чувствует боль, независимо от того, насколько он сумасшедший, эта боль будет обнаружена где-то на его траке времени. В Дианетике были тщательно проведены научные исследования для установления этого факта, и это действительно ценный факт. Вы можете сами убедиться, попросив пациентов почувствовать различные боли, “придумывая их” в настоящем времени. Они будут чувствовать боль для вас, но лишь до тех пор, пока вы их спрашиваете о боли, которую они действительно испытали. Потом вы найдете пациента, неспособного чувствовать боль, которую он пытается себе “представить”. Знает он о том или нет, он испытывал боль в местах, где он ее себе “представляет” и просто принуждает свою соматическую ленту возвращаться доя вас до какой-то небольшой степени, что не так трудно сделать.

---