ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 32
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
ВРЕМЯ РАБОТЫ ТЕАТРА
Театр работает круглый год и не уходит на летние каникулы.
Спектакли проходят в пятницу, субботу и воскресенье.
В пятницу в 19.00 один взрослый спектакль.
В субботу и воскресенье проходит по 3-4 представления:
12.00, 14.00, 16.00 - для детей и взрослых (кому интереснее, большой вопрос);
18.00 - для взрослых зрителей (нет никаких 18+, просто это более серьезные спектакли, на подумать, поплакать и переосмыслить, маленьким зрителям бывает непонятно).
Длительность спектаклей:
условно детский 30 минут, взрослый 40-50 минут
Однако приходить в театр нужно заранее, чтобы занять место и познакомиться с куклами и оживающим пространством.
Зрительный зал вмещает порядка 60-80 зрителей. Как только места заполняются, двери закрываются и начинается спектакль. Поэтому приходя в театр ровно к заявленному времени, вы рискуете увидеть табличку «Простите, спектакль уже начался».
На уютной терраске с тосканской печкой можно выпить чаю с печеньками. Наиболее популярен травяной чай. Если хотите выглядеть завсегдатаем, выбирайте сразу его! Не прогадаете.
Приготовьтесь увидеть домики эльфов, познакомиться с липуками, совами и другими жителями терраски.
Вокруг театра растёт театральный лес, в нём живет белка, в гнезде. Правда! Есть небольшой пруд, то есть их два. И каменный ручей. И, конечно, качели - всё, что нужно для внутреннего умиротворения. Можно погулять перед спектаклем. Или после него.
Сказочник из Томска / Владимир Захаров (Томск)
Выпуск №10-150/2012, Лица
В
этом театре Владимира Захарова даже вешалки необычные. Владимир ЗАХАРОВ может все: превратить кедровую чурку в куклу, научить ее двигаться, говорить; по его команде зажигаются и гаснут звезды, всходит луна и улетают зайцы. Он разбирается в робототехнике и умеет говорить на одном языке с физиками-теоретиками. Но лучше всего у него получается сочинять стихи и сказки, ставить спектакли и в них играть. Больше того, ему удалось воплотить в жизнь свою мечту - построить дом-театр. ...Не заметить его театр «Живых кукол» невозможно, но найти бывает непросто. Есть две верные приметы, по которым догадываешься, что идешь в нужном направлении: надпись
«Отруби» на гараже, что в конце улицы Савиных, и деревянные буквы «Театр» на трубе теплосети, которая перекинулась через переулок Южный. Про «Отруби», буквы и трубу Владимир сообщает будущим зрителям по телефону и на сайте. Чтобы не заблудились. Зритель сюда ходит-ездит разный, от младенцев до стариков. А выходят от Захарова все абсолютно счастливыми.
В чем секрет? Здесь все необычно. Не стандартно. Люди, привыкшие к металлу, пластику, гипсокартону, словом, ко всему искусственному - искусственным отношениям, материалам, попадая в театр к Захарову, начинают меняться. Даже если они и не собирались этого делать.
«Театр, как и всякое искусство, имеет одну задачу - человека растормошить, дать ему возможность подумать о чем-то, - объясняет Владимир. - Мысль вот какая-то у него была, а тут раз... Как только я осознал, для чего нужен мой театр, сначала, конечно, интуитивно осознал, даже инстинктивно, только потом разумом, то мне стало ясно, что надо делать. А надо чтобы все, что увидит и услышит здесь зритель - музыку, стихи, образы, впитывал бы в себя, как губка. Нужно человека ввести в состояние повышенной восприимчивости. Для этого я стараюсь использовать материалы природные. И формы тоже природные, округлые. Здание даже не из бруса, а из бревен сложено. На этих формах глаз отдыхает, вот на этой корнепластике и веткопластике. Глаз же тоже - не дурак. Когда видит острые углы, он напрягается. Все плоскости, острые углы дурно влияют на человека: пространство души становится таким же плоским, меняется и отношение к миру - человек делается колючим. А у меня в театре он становится доверчивым, добрым, мягким».
Метаморфозы начинаются с порога. Заходишь, а тебя уже приветствуют куклы, здороваются с тобой, предлагают пройти в зал. Протягиваешь руку к вешалке - и понимаешь, как прав был Станиславский: театр должен удивлять с вешалки. У Захарова вешалки сделаны из ошкуренных толстых веток. Делал сам.
«Посмотрим, посмотрим, во что вы оцениваете театр, - скрипит за спиной старушечий голос. - Билетики берите самостоятельно. А потом сравните: какой спектакль и во сколько вы его оценили».
Старушка-кассирша намекает, что нужно в мешочек с пришитыми к нему буквами «касса» опустить денежки: 100-200 рублей, если ребенок, 200-500 - если взрослый.
«Когда считать начинаем, оказывается, что почти все в зрительном зале были детьми»
, - с легкой усмешкой комментирует Захаров. Но претензий никому не высказывает. Зачем? В его театре все устроено на доверии.
Дети это чувствуют безошибочно. Понимают, здесь их не обманывают. Бабушка-кассирша - она же живая, песни поет, шарфик вяжет... С ней можно разговаривать, вопросы задавать. И она ответит! Жаль, не все родители понимают. Оттаскивают ребенка с диким воплем: «Что ты с ней разговариваешь?! Она же не настоящая!»
«Такое заявить ребенку, который поверил в сказку!.. Хотя многие взрослые ведут себя как дети. После спектакля ждут, когда из-за кулис начнут выходить операторы, помощники. Потому что складывается ощущение, что их было много. Кто-то же управлял светом, звуком. В обычном театре, да, там целый штат, а тут никого нет. Я один. И вот тут-то к взрослым приходит ощущение, что все вокруг живое. Мне многие молодые люди, которым чуть за 30, признавались: «Вы меня удивили. Я думал, меня удивить невозможно». А все почему? В естественной обстановке люди ведут себя естественным образом, у них нет клише, масок. А дети воспринимают все, что видят, спокойно: так каждый может. Для них сказка - естественна. Ежик говорит, Медвежонок музыку слушает, Заяц летает - все нормально».
С детством у Захарова особые отношения. Для него - это не возраст, а состояние ума и души, вернее, их гармония.
«Главный критерий детства - новизна ощущений, чистота восприятия и открытость, - объясняет феномен детства Владимир Захаров. - Потому что ощущение, когда ты всему открыт, доверчив, когда ты все воспринимаешь, как в первый раз в жизни, было только в детские годы. Я чувствую себя ребенком всегда, потому что все время что-то придумываю. И то, что придумываю, для меня - новое. Вот я недавно сделал певицу. Она новая, и она другая. Такую куклу я еще не делал: другая кинематика. Она по-другому себя ведет. Ведь она же певица, и поведение у нее как у певицы».
Из театра Захарова уходишь - как будто заново расстаешься с детством. Может быть, поэтому есть настойчивое желание сюда вернуться снова. В Томске живет один серьезный музыкант, который регулярно, раз в квартал как минимум, приходит в театр «Живых кукол». «Что-то я соскучился», - говорит он и смотрит в 15-й раз «Историю одной куклы». Недавно он посмотрел «Маленького принца». С тех пор приходит сюда в два раза чаще.
...Свободных мест в зрительном зале уже нет. Сажусь на лестницу.
«Не садись, - просит Захаров. - Куклы ругаться будут. Ты попадаешь в зону действия датчиков». Пришлось смотреть «Перелетного зайца» со второго этажа, где обычно волшебник Володя, как зовут его дети, чаевничает с друзьями.
Вот-вот Коля Шторкин должен объявить: «...Третий звонок, господа!» и раздвинуть занавес. Шторкин - ветеран захаровского театра. У Коли печальная история - он не прошел кастинг на Маленького принца и благодарен, что его оставили в театре. С тех пор, то есть с начала 90-х, служит у Захарова наплечной куклой.
Примерно с того же времени я знакома с Володей. И не перестаю удивляться: как его технические мозги способны рождать такие лирические, с мягким юмором сказки! Как в нем вообще сочетается, казалось бы, несочетаемое: конструкторское мышление и поэтическое восприятие мира!
«Однажды, мне было лет шесть или семь, я пришел в гости к другу. У него был конструктор - мечта всех мальчишек. Мы играли. А в это время по телевизору показывали передачу, как снимался фильм Александра Птушко «Новый Гулливер», где действуют пластилиновые человечки - лилипуты, и рассказывали, как вся эта сказка создавалась. Я просто обалдел. Смотрел, как завороженный. То, что я сейчас делаю, мне напоминает то, что было в фильме: те же механические (на шарнирах) куклы с пластилиновыми рожами, которые оживают, двигаются, бегают. И у меня происходит то же: мои куклы оживают. Потому что я ими управляю. Но к этому я пришел постепенно».
Сказка породила сказку. В случае с Захаровым сказка - синоним театра. Но между киносказкой и сказкой-театром лежит техника. Склонность к конструированию Владимир подкрепил теорией роботостроения, пока учился в Томском политехническом институте, закрепил на производственной практике на заводе «Контур» (в свободное время собирал механические игрушки - прыгающий будильник, танцующий телефон, чем сильно раздражал начальников) и усовершенствовал в НИИ технологии машиностроения, где он как руководитель группы занимался разработкой транспортного робота.
«Я все еще работал в НИИ, когда приступил к буфету для спектакля «Было или не было», который ставил Роман Виндерман по роману Булгакова «Мастер и Маргарита» в Театре куклы и актера «Скоморох». Но вскоре понял, что ничего не успеваю, что в театре интереснее и надо выбирать. Мой уход из НИИ решался на уровне райкома партии. Потому что, кроме того, что я разрабатывал и внедрял роботов, я еще автоматизировал технологический процесс на
Гормолзаводе и Кирпичном заводе, чинил системы управления роботов, влезал в систему управления станков с ЧПУ. Этого никто не делал. Меня надо было кем-то заменить, и они сформировали группу из 14 специалистов».
Четырнадцать вместо одного - пропорция таланта. Работая над многоуважаемым буфетом, в котором помещался весь МАССОЛИТ, Захаров много изучал, жадно ловил любые сведения о театрах кукол. Очень внимательно присматривался к куклам из театра Образцова. Его не устраивало то, что марионетки совершали чисто механические движения. Он пытался понять, в чем причина. И догадка привела к двум важным открытиям.
Первое он назвал «Лишняя степень свободы».
«Надо было сделать пианиста. Можно, чтобы он просто руками по клавишам колотил. Но я делаю еще одно мелкое движение - когда движется кисть. И все. Это движение уже живое. Ощущение, что кукла играет на пианино. Виндерман этого пианиста возил в Москву, чтобы показать, какой спектакль готовится. Такое движение было и у собаки Понтия Пилата. Там тоже достаточно было дать «лишнюю степень свободы» - движение головою, и все - она уже живая. А я всего лишь сделал один лишний изгиб в шее. Этот изгиб давал такую живость, что известный в Томске хирург Петров, увидев еще полуготовую куклу, был восхищен. Как хирург, он сразу увидел живой организм. Потом по Москве ходили легенды: «У них там, собака встает и уходит». А на самом деле Собака просто поднимала голову, поворачивала ее и смотрела в зал».
Второе - коротко и ясно: «люфт».
«В том же буфете кассиршей работала Бабушка. Она денежку принимала этаким царским движением руки и пропускала всех по списку, сделанному в виде бумажного рубля. Так вот, когда она поднимала голову, чтобы посмотреть, кто пришел, здесь и был применен люфт. Движение это механически сделать практически невозможно. Его просто нет. Но когда даешь кукле некую свободу, она ведет себя естественным образом. Бабушка поворачивала голову и смотрела в зал, как будто говорила: «Достали эти писатели».
Лишняя степень свободы и люфт нужны не только кукле. Еще больше они нужны режиссеру, художнику-постановщику, драматургу, актеру. Захаров это понял, когда стал сам себе режиссер, драматург и актер. Наблюдение в течение пяти лет за актерами «Скомороха» из-за кулис, сидение на репетициях Романа Виндермана привели к еще одному открытию, которое, в общем, похоже на секрет Полишинеля - художник должен быть свободен.