Файл: Дипломная работа Выполнила студентка 5 курса до саблюкова Ольга Сергеевна (подпись).doc
Добавлен: 12.12.2023
Просмотров: 103
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Таким образом, смысл неполных предложений воспринимается с опорой на ситуацию или контекст. «Восстановить» пропущенные члены в таких предложениях возможно, однако из-за отсутствия одновременно сразу многих членов предложения создается впечатление фрагментарности, обрывочности повествования: «Конечно, сделаешь! Попробуй только не сделать! – ворчал Начальник. – Вам всем кажется, что еще миллион всего сделаете. А вот не сделаешь! Другой сделаешь. Лучше, хуже сделаешь! А такого не сделаешь! Это же фотография! Понимаешь? Этого кадра уже нет. Ты его испортил! А он неповторим и все! – он долго смотрел на виноватого. – Да не понимаешь ты. Не понимаешь и не можешь пока понять, − махнув рукой, спокойно говорил Начальник, − и не должен пока понимать. А миллион хороших ты не сделаешь. Сто, может быть, сделаешь, ну, может, тысячу… А такого кадра не будет. Этого не будет. Его уже нет… Выброси пленку немедленно. А то смотреть больно. Выброси, чтобы я не видел («Начальник»).
Также для рассказов Е. Гришковца характерно комплексное применение конструкций, создающих расчлененность текста − это и вопросно-ответные построения, и парцелляция, и неполные конструкции: «Очень хорошая там у них природа! Богатая! И климат хороший. Все растет! – развивал он интересующую его тему. – Деревья у них красивые, большие! У нас тут что? А? Вон – березы, осины, тополь. А что тополь? Дерево гнилое. Ну, еще сосны да ели. Но елка тоже материал не тот. А у них там. И дуб, и клен, и липы, знаешь, какие большие, и всякие другие деревья хорошие. Так ведь и яблоки и вишня. Все растет. А цветы? Чуть не круглый год. И травка зеленая всю зиму, и земля не промерзает. Снега-то нету. Так, выпадет день-другой. Ох, немцы переполошатся тогда («Михалыч»). Подобные контексты максимально имитируют спонтанность, неподготовленность речи, создают эффект «присутствия» при произнесении речи, данные конструкции способствуют усилению момента размышления на ходу, а также подчеркивают основные моменты, о которых идет речь в произведении. Комплексное использование средств экспрессивного синтаксиса способствует формированию особой расчлененной структуры текста, обеспечивая его эмоциональное, субъективно-оценочное единство.
Расчлененность текста в рассказах Е. Гришковца достигается путем применения авторских знаков препинания. Конструкции с тире, многоточием, двоеточием, выполняющими функции выделения и расчленения присутствуют в текстах: «Я догадывался, слышал, читал, но не знал, что писатели, художники, артисты… все эти люди творчества… Мы поэтому-то все это и делаем… Пишем, рисуем, играем…» («Зависть»). «Ковбои в вестернах – дешевые пижоны по сравнению с Колькой» («80 километров от города»). «На столе еще было много всякой всячины: остатки какой-то еды, замызганная кастрюлька, консервная банка, полная окурков папирос» («Михалыч»). Восклицательные конструкции: «Горе-то какое! Горе! Вы же не понимаете, какая беда случилась! Что же вы с собой сделали! Вы же несостоявшиеся доярки!!! Доярки!!!» («Декан Данков»).
Индивидуальные авторские конструкции с многоточием создают расчленение в художественном тексте, которые могут быть различными по своему функциональному назначению, однако, они всегда останавливают ход повествования. Конструкция, заканчивающаяся многоточием, которое ведет к ретардации, отражает сложность размышлений и то, что мыслям свойственно прерываться. Эта пауза готовит нас к переходу от одного типа повествования к другому: «Иногда нервы не выдерживали, и я порывался подняться и… не знаю, что сделать! Но Лена удерживала меня. Пару раз Лена теряла самообладание и в слезах бросалась к двери, чтобы… А что, чтобы? Тогда ее удерживал я» («Над нами, под нами и за стенами»). Конструкции, завершающиеся многоточием: «Ты морскую форму носишь, ты на корабле с нами в одном кубрике… Ты гордиться этим должен…» («Наколка»), указывают на наличие подтекста, многоточие выступает как знак большого эмоционального накала, интеллектуального напряжения. Многоточие в данных конструкциях обладает способностью передавать еле уловимые оттенки значений, более того, как раз эта неуловимость и подчеркивается знаком, когда словами уже трудно что-либо выразить; это знак эмоционально наполненный, показатель психологического напряжения, подтекста.
Конструкции с тире в рассказах Е. Гришковца, кроме традиционных функций, выполняют и функцию разделения текста на фрагменты, расчленения текста. Тире, прежде всего, означает всевозможные пропуски − пропуск связки в сказуемом, пропуск члена предложения в неполных предложениях и в предложениях с нулевым сказуемым, пропуск противительных союзов [47, с. 51]. Тире как бы компенсирует эти пропущенные слова, сохраняет принадлежащее им место, например: «Трактор, насос, мопед – пожалуйста. Там, стогомет, сеялку – ради Бога! Слесарку, столярку любую – милости просим!» («Михалыч»), данный пропуск делает текстовую ткань расчлененной, экономит изобразительные средства, при сохранении смысловой емкости. Также тире способно передавать и эмоциональную сторону речи: динамичность, резкость, быструю смену событий, например: «Пройдемся, покормим комариков, соберем пару корзин разнокалиберных грибов, маленькое ведерко ягоды - и домой! («80 километров от города»).
Итак, тексты рассказов Е. Гришковца демонстрируют полифункциональность конструкций, создающих расчлененность текста (информативная, смыслообразующая, стилистико-композиционная, текстообразующая, эмоционально-оценночная, экспрессивная, интонационно ритмикообразующая, связующая и другие функции), что в значительной степени способствует полному раскрытию авторских замыслов и определяет
художественно-речевую структуру текста. Актуализация синтаксических средств экспрессивного типа в речевой организации текстов рассказов Е. Гришковца связана с четко обозначенным стремлением автора к усилению экспрессии текста, реализации функции его воздействия на читателя. Экспрессивное воздействие на аудиторию, направленное на создание атмосферы живого общения с читателями, реализуется путем использования структурно-речевых компонентов, какими являются синтаксические конструкции расчлененности. Именно они формируют экспрессивно-семантические поля в структуре произведения, выполняя эстетическую функцию художественного текста.
Заключение
Синтаксис (вместе с другими языковыми средствами выразительности) часто служит средством создания типизированных образов, способом обрисовки внутреннего мира персонажей, их психического состояния. Самое главное – на уровне синтаксиса становится возможной реализация изобразительно-выразительных возможностей единиц всех других уровней языковой системы.
Обнаруженные и анализируемые конструкции в текстах рассказов Е. Гришковца отражают некоторые особенности синтаксиса русского литературного языка второй половины XX в. а именно: тенденции к аналитизму, синтаксической расчлененности высказывания, ослаблению синтагматических связей между частями целого и другие, что вело к обогащению синтаксиса экспрессивными структурами, выступающими в роли структурно-экспрессивно-смысловых единиц художественного текста.
Таким образом, экономность, смысловая емкость и стилистическая выразительность конструкций, создающих расчлененность текста в рассказах Е. Гришковца вполне соответствуют внутренним потребностям и возможностям языка, стимулируемым социальными потребностями времени. Парцелляция предполагает расчленение высказывания на неограниченное число частей. При этом расчленении сохраняются те же отношения и формы связи, которые могли бы быть в нерасчлененной, непарцеллированной конструкции. При сегментации высказывание членится на две части, отчетливо противостоящие друг другу; и отношения между этими частями устанавливаются особые − темы и повода высказать ее или суждения по поводу этой темы, либо вопроса по поводу этой темы. Причем первая часть конструкции − именительный или структуры, занимающие его позицию, − синтаксически независимая. Функция сегментации − в выделении и подчеркивании обоих членов конструкции. Именительный темы, кроме функции называния, имеет еще и дополнительную роль − подготовки к последующему восприятию. Сегментированные конструкции представляют собой структурно цельнооформленные построения, их двучленность определяется структурной заданностью. Парцелляты же структурно не обязательно предусмотрены. Отсекаемые члены предложения не предусмотрены структурой базового предложения и легко могут быть изъяты, их роль не структурная, а выделительно-акцентирующая.
Проведенный анализ рассказов Е. Гришковца позволяет отнести данные тексты к типу актуализирующей прозы, которая характеризуется тем, что языковая (синтаксическая) форма стремится непосредственно отразить изображаемую действительность − внешнюю (реальную) или внутреннюю (ментальную). Актуализирующая проза связана с расчлененностью текста, а значит, и с усилением информативной значимости высказывания, созданием экспрессивного эффекта. Большая роль интонации, расчлененность синтагматической цепи сближают актуализирующую прозу с разговорной речью.
Перспективами данного исследования могут быть проведение сходного анализа на романах и рассказах из других сборников Е. Гришковца, проведение сравнительного анализа конструкций, создающих расчлененность в текстах Е. Гришковца и других писателей современности, например, В. Пелевина, что значительно расширит наши представления о своеобразии синтаксического уровня идиостиля данного автора.
Список использованной литературы
-
Бабенко Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика. – М.: Флинта: Наука, 2003. – 215 с. -
Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. – М., 1989. – 616 с. -
Болотнова Н.С. Филологический анализ текста: учебное пособие. – 3-е изд., испр. и доп. – М.: Флинта: Наука, 2007. – 520 с. -
Болотян И. Гришковец: автор, феномен, синдром. // Литературная Россия. - № 42, 20.10.2006. -
Валгина Н.С. Активные процессы в современном русском языке: Учебное пособие. - Москва: Логос, 2001. 304 с. -
Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. – М.: Изд-во МГУП «Мир книги», 1998. – 210 с. -
Ванников, Ю.В. Синтаксис речи и синтаксические особенности русской речи. – М.: Рус. яз.,1979. – 260 с. -
Виноградов В.В. О теории художественной речи. – М., 1971. – 240 с. -
Виноградов В.В. О языке художественной прозы. // В.В. Виноградов. Избранные труды. – М.: Наука, 1980. – 360 с. -
Виноградов В.В. Русский язык. (Грамматическое учение о слове). – М., 1972. – 614 с. -
Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. – М., 1963. – 256 с. -
Винокур Г.О. Биография и культура. – М., 1927. – 392 с. -
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М.: «Наука», 1981. – 135 с. -
Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. – 4-е изд., стереотипное. – М.: КомКнига, 2005. - 224 с. -
Гиpшман М.М. Ритм художественной пpозы. - М.: Советский писатель, 1982. – 367 с. -
Голуб И.Б. Стилистика русского языка. – М., 2004. – 448 с. -
Гореликова М.И., Магомедова М.М. Лингвистический анализ художественного текста. – М., 1983. – 120 с. -
Григорян А.П. Анализ структуры литературного произведения. – Ереван, 1984. – 187 с. -
Долинин К.А. Интерпретация текста. – М., 1985. – 288 с. -
Домашнев А.И., Шишкина И.П., Гончарова Е.А. Интерпретация художественного текста. – М., 1989. – 205 с. -
Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст: На материале русской прозы XIX–XX вв. Изд. 3-е, испр. – М.: КомКнига, 2006. – 296 с -
Земская Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. – 2-е изд., перераб., доп. – М.: «Русский язык», 1987. – 226 с . -
Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. – М., 1973. – 351 с. -
Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. – М., 1998. – 528 с. -
Иванчикова Е.А. Синтаксис художественной прозы Достоевского. – М., 1977. – 288 с. -
Ильенко С.Г. Синтаксические единицы в тексте. – Л., 1989. – 243 с. -
Клетт, Ренате. О Гришковце: Человек, который съел собаку/Ренате Клетт / DIE ZEIT. – 2005. − №10. – с.18−24.