Файл: Горестная повесть о счастливой любви (народная драма времён Гулага).doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.12.2023
Просмотров: 95
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Н и к о л а й. Да куда уж круче-то… А ведь жил до этого – себе в радость. Война кончилась. Жизнь к лучшему пошла. Зазноба у меня появилась: пожениться собирались… И вот тут присылают к нам в село заезжего «мусоркá»-участкового - из России. И всё бы ничего, да начал он к моей невесте клеиться: ну, сладу нет - прохода не даёт. Говорит: «Посажу, если не дашь!»…
П ё т р. Ну ?..
Н и к о л а й. Баранки гну… Думали-думали мы с ней – и кое-что таки придумали. Она как бы на всё согласилась. Вышла поздно вечером на крутой берег реки - к омуту. Легла, а он, «мент», встал напротив – в «позе готовности», спиной к реке. Штаны спустил, тут она его и толкнула что есть сил: ногами - в «причинное место», с обрыва - да в реку. А я внизу «подстраховал», чтоб он не выплыл… И вроде бы никто этого не видел, а взяли нас всё же… Мне – срок на «полную катушку», а ей – лагерную «десятку» подвесили…
П ё т р. «Полная катушка» - это как?
Н и к о л а й. А это – на «четвертную» каторги плюс «червонец» ссылки да ещё 15 лет «поражения в правах»… В общем – и «по рогам», и «по ногам»!
П ё т р (задумчиво). Да – «сталинский четвертак» с «довесками»!.. Я-то со своим «червонцем», выходит, всего лишь - «малосрочник»…
Н и к о л а й. Выходит точно так!..
Внезапно над электроцехом появляется густой дым.
Из громкоговорителя на площади раздаётся крикливая команда:
«Всем заключенным срочно прибыть к электроцеху и принять участие в тушении пожара!»
Н и к о л а й и П ё т р быстрым шагом подходят к электроцеху, и толпа их разъединяет.
Внутри цеха - паника.
Вокруг загоревшегося трансформатора мечется вольнонаёмный технорук «Ш а р л о».
«Ш а р л о» (отчаянно кричит, обращаясь к толпе). Электрики! Шаг вперёд!
П ё т р нерешительно выходит из толпы вперёд.
«Ш а р л о» (П е т р у, повелительно). Видишь - трансформатор горит? Струя масла из него хлещет… Отключи высокую! Бери электроштангу - и выключи рубильник!.. К грёбаной матери!..
П ё т р (беспрекословно - словно зомби) берёт штангу и начинает забираться по лесенке к горящему трансформатору.
Но с трудом пробившийся через толпу зеков Н и к о л а й хватает его за руку.
Н и к о л а й (П е т р у). Брось штангу! Гори оно всё синим пламенем! Ты же пропадёшь, сгинешь - ни за что! (Повернувшись к Ш а р л о
). Ты что, гадский пидор: «Матросова» из новичка делаешь?! Кончай понты!.. Головой мне ответишь!.. Гад буду!..
П ё т р приходит в себя: его словно ушатом воды окатило.
Он бросает штангу и бегом возвращается в толпу.
В это время трансформатор взрывается, и кипящее масло плещет из него во все стороны.
П ё т р. Ё-моё – умереть не сдохнуть!.. Да меня ведь сейчас изжарило бы - в труху!..
Н и к о л а й. Ну, слава Богу: жив и цел!.. А вот мои дела - дрянь! «Шарло» побежал к Леденцову - на меня «стучать»… А это – десять суток «кандея»… Как минимум!..
Пожар медленно гасится.
Все присутствовавшие на нём расходятся по сторонам.
Из громкоговорителя звучит одна из советских песен той поры (типа «Прокати нас, Петруша, на тракторе…» - или нечто в этом же роде).
Конец первой сцены.
Сцена 2.
На лесоповале
День второй.
Утро.
Снежок, морозец.
Сцена окаймлена заснеженными деревьями.
Просека в лесу.
Несколько штабелей брёвен.
В центре - костёр.
Возле костра – заготовленные столбы, скрутки кабеля, электромотор и чёрный ящик выпрямителя, от которого тянутся толстые щупальца-провода – на делянку, к электропилам вальщиков-зеков.
Но сейчас всё молчит.
Кроме ворóн, каркающих с высоких елей.
У костра - всё руководство лагпункта: майор О р л о в,
капитан Л е д е н ц о в и лейтенант С е р г е й П а л ы ч.
К ним подводят П е т р а – в сопровождении технорука «Ш а р л о», двоих конвоиров-стрелков и овчарки.
«Ш а р л о» (насмешливо). Везёт тебе, Ященко, - как утопленнику… Тут вся бригада наших электриков позавчера целый день маялась – и без толку… Да и морозец сегодня знатный. Гляди - все деревья закуржавели!..
П ё т р (сердито, не слушая «Ш а р л о», идущего рядом с ним - через конвоира). Гражданин начальник! А за что земляка моего, Иванова Николая, отправляют на «штрафняк» - на севера?
«Ш а р л о». Не твоё собачье дело! Ты должен этот выпрямитель починить: не то план по лесу полетит, и начальство наше крепко взгреют, а они тебя в дерьмо закатают!.. Уже пять дней никакой работы на заготовке нет… Чёрт бы всё побрал! С полгода назад только эти электропилы завезли… Прежде-то как хорошо было: «лучком» - тянешь и пилишь! Или двуручкой – «Дружба» называется: там двое тянут - каждый к себе. Хлюпик - с хлюпиком, нытик - с нытиком: всяк напарника по себе подбирает. Так вместе и на тот свет уходят. Милое дело!.. (Вздыхает). Э-эх, мать твою нехай!..
П ё т р. Так ведь электропилой-то больше леса добудешь!..
«Ш а р л о». Тёмный ты ещё зек! Планы-то выработки тут же резко подняли… А нам ведь плевать - сколько добудем, важно - план выполнить. Иначе - всем крышка!..
Подходят к начальству, «Ш а р л о» докладывает о прибытии.
О р л о в (П е т р у). Ты точно - электрик?
П ё т р. Так точно - инженер-электрик! Три курса электротехнического вуза…
О р л о в. Ну, если не врёшь - я тебя не обижу… Наши-то салабоны возились-возились, говорят - надо выпрямитель на завод везти… А план-то горит!..
П ё т р. Сделаю всё, что в моих силах, гражданин начальник!
О р л о в. Запустишь валку леса – проси что хочешь… В разумных пределах, конечно. А не запустишь…
П ё т р берёт кусачки, копается в чёрном ящике выпрямителя.
Начальство нервно ходит вокруг костра.
О р л о в (Л е д е н ц о в у). Уже час копается... Чего он там ищет?..
Л е д е н ц о в. Что-то не нравится он мне… Врёт, наверное, всё: лишь бы на лесоповале не вкалывать… А ведь туда ему - прямая дорога...
Внезапно раздаётся стрёкот электропил.
Зеки на делянке начинают валить деревья.
«Ш а р л о» (удивлённо): Ну, воистину: «Бог любит фраера!..».
П ё т р (поднимаясь с колен у выпрямителя, О р л о в у). Всё готово, гражданин начальник!
О р л о в. Молоток! (Л е д е н ц о в у). Определить в электроцех! Выписать доппаек на неделю!.. (Поворачивается, собираясь уходить - вместе со всей свитой).
П ё т р. Гражданин начальник! У меня - небольшая просьба… Разрешите высказать?
О р л о в (приостанавливаясь, недовольно). Чего тебе ещё надо? Ну, говори!..
П ё т р. Земляка моего, Иванова Николая, отправляют сегодня на «севера» - на «штрафняк». А он ни в чём не виноват!.. Так можно ли его здесь оставить?..
О р л о в (думая о чём-то другом, недолго поискав глазами «кума» - Л е д е н ц о в а, уже отошедшего на лесосеку, и повернувшись к С е р г е ю П а л ы ч у, громко). Лейтенант! Разберись и доложи! (П е т р у). Посмотрим – как там и что…
С е р г е й П а л ы ч. Будет сделано, товарищ майор!
П ё т р (скрипнув зубами). Чистое кидалово! Никому верить нельзя!..
«Ш а р л о» (весело). А ты как думал?.. Знай свой шесток - и не в свои дела не лезь! Ты кто? Лагерная пыль на ветру! Дунут - и нет тебя…
П ё т р (закипая). Я – человек!
«Ш а р л о» (расхохотавшись). «Челове-ек»!.. Ну - насмешил!.. Скажи это «Кольке Стальному» или его «шестёркам». Тебя вмиг винегретом нарежут… Пойми, дурак! Тут все в – неразрывной случке, симбиозе – по-научному. Это - как большая мясорубка. Закладываем зеков сверху - и на выходе получаем готовую продукцию: лес тут или золото там - на Колыме. А «воры» помогают начальству крутить эту машинку: давят «мужиков» - чтоб те побольше да получше ишачили… Рабство же голимое!.. Интересу – хозяйского, человеческого, да какого хошь – нет и быть не может. Один желудок на уме: все за пайку горбатятся. Вот и нужен дрын «воровской» - внутри зоны. Какая уж тут «экономика»?! Одна - и сплошная - уголовщина!..
П ё т р. Но ведь ты же сам - вчерашний зек!..
«Ш а р л о». Потому-то я с тобой и базарю ещё… А зачем – и сам не знаю…
«Ш а р л о» машет рукой конвоирам, и они уводят П е т р а назад - в зону.
Откуда-то издалека доносятся отзвуки песни, типа:
А норма –
Доверху платформа…
А норма –
Сыт по горло,
Здесь и крылышки сложу!..
Конец второй сцены.
Сцена 3.
В бараке
Весна 1955 года.
Вновь - площадь в зоне.
Слева – барак.
Справа (там, где прежде был электроцех) - помещение с новой вывеской:
«Лагерная школа».
Внутри виден класс с партами.
В бараке (в том углу, где расположена каптерка «авторитетного правилы» - «К о л ь к и С т а л ь н о г о») кружком устроились «блатные» - режутся в карты («катают», «шпиляют»).
Крики, хохот, стук кулаками об стол.
Внезапно появляется сам «К о л ь к а С т а л ь н о й», усаживается рядом со столом – в персональное кресло-«трон».
Лично не играет, но зорко за всем следит, попыхивая трубкой.
В другом углу барака П ё т р обнимается с Н и к о л а е м, только что выпущенным из «кандея» - штрафного изолятора (ШИЗО).
П ё т р. Ну, земеля!.. Я уж и не надеялся, что тебя вернут…
Н и к о л а й. Да я и сам-то не очень верил. Думал: всё – сгорел… Но человеком оказался Сергей Палыч – начальник наш из КВЧ. Уговорил-таки «хозяина» - Орлова - меня выпустить. Говорит: «У меня культбригада заново создаётся. Иванов в ней – ведущий солист. Какой же концерт без него комиссии московской покажем?! Такие люди нам сейчас во как нужны!..»
П ё т р. Да, этот лейтенантик только с виду франт, и свысока так - с холодком, а в душе-то, видно, - парень добрый. Явно - не «бериевец»!..
Н и к о л а й. А! Кто их там всех разберёт? У каждого – своё на уме…
П ё т р. Ну, «перестань сказать», брат: это ты от обиды. Мир, всё же, не без добрых людей… Да, ты говорить: «заново культбригада создаётся». А что ж со старой-то приключилось?
Н и к о л а й. А ты что – не в курсах? Тут такой хипеш был - с пару недель назад… Даже до «штрафняка» докатилось… Короче: приехали наши артисты с концертом на дальний лагпункт - «Брусничный». Половина среди них – мокрощелки. А зона – «особо опасная», чисто мужицкая. Это у нас бабские бараки - за забором с дырками. А там (если уж «по фене ботать») мужики годами «человечьего мяса не хавали» - с ума сходят. Ну, «блатные» и озверели: прямо во время концерта рванули, как чеканутые, на сцену, сграбастали всех артисточек, уволокли по баракам и пустили их там «под трамвай». Всю ночь несчастных употребляли… «Вохры» в зоне – недостаток, да и не особо старались вертухаи – своя шкура дороже… Только к утру роту автоматчиков пригнали, «полонянок» освободили – да уж полуживых… Ну, как водится: главарей «блатняцких» - в «кандей», а бабёнок-артисток – в «сангородок», в «больничку» лагерную… Так что – «накрылась» наша прежняя культбригада «медным тазом»...
П ё т р: Да это просто – «похищение сабинянок» на лагерный лад!..
Н и к о л а й. А по-простому это как?
П ё т р. А это - из древнеримской истории: я ведь до лагеря-то почитывал кое-что…
Н и к о л а й. Глянь ты – грамотей какой!.. Слушай, а давай-ка к нам – в бригаду! Приходи: авось и пригодишься! Ты вообще-то можешь чего – по этой части? Поёшь, играешь на чём-нибудь? Стишки читаешь?..
П ё т р. Не-а: полный «ни бум-бум»! Ни слуха, ни голоса. Память, правда, неплохая… А ещё - рисовать могу… У нас в селе такая народная художница жила – баба Маня. И хаты, и печки, и стены с горшками – всё разрисовывала. В райцентре даже выставку ей делали - до войны. Жалко: сгорело всё при «фрицах»... Так я у неё и наблатыкался - малевать кой-чего… Ну, могу и декорации таскать, и проводку чинить…
Н и к о л а й. А что - давай! Хоть - художником или дежурным электриком!.. Я перетолкую с Сергей Палычем…
П ё т р. Лады!.. Но – не суетись! Поживём – посмотрим!.. Ты сначала сам свои дела устакань… Да, слушай-ка! «Шарло», конечно, падла приличная, но вот, понимаешь, сунул он мне сейчас булку хлеба и три пачки «Беломора». «Премия», - говорит! Что мне с этим всем делать-то? Поделим?..
Н и к о л а й. Боже упаси: и не вздумай! Тебя вон «Рябой» - ближний к «Стальному» помогайло – уже засёк… Бери это всё, и пойдем - отдадим это дарёное добро «Кольке»! Так-то оно спокойнее будет!..
Направляются в противоположный конец барака.
Подходят к столу, за которым продолжается картёжная игра.
Среди игроков - двое зеков обнажены по пояс.
Остальные - в рубахах-тряпье, каких-то диковинных кофтах «44-го срока».
«С т а л ь н о й» - в добротном свитере и летчицких унтах.
Спины и груди раздетых зеков испещрены татуировками: на правой стороне груди - изображение Ленина, на левой (против сердца) - Сталина.
На спине у одного из «блатных» красуется «Ленинский мавзолей», у другого - православный храм с пятью куполами.
Эти двое, тасуя карты, общаются («ботают») друг с другом на «фене» (блатном говоре).
П е р в ы й «б л а т н о й». Канаю я по бану, зырю – угол. Разбиваю: о, блин! - кишки, прохаря, котлы…
В т о р о й «б л а т н о й» (взглянув на подошедших «мужиков»). Фильтруй базар!..
П ё т р («С т а л ь н о м у»). Николай! Вот тут мне премию выдали (передает «С т а л ь н о м у» хлеб и три пачки папирос)…
«С т а л ь н о й». Правильный ты мужик, Петро! (Демонстративно отдает П е т р у хлеб, но папиросы оставляет себе; разглядывает пачку и читает на ней вслух
П ё т р. Ну ?..
Н и к о л а й. Баранки гну… Думали-думали мы с ней – и кое-что таки придумали. Она как бы на всё согласилась. Вышла поздно вечером на крутой берег реки - к омуту. Легла, а он, «мент», встал напротив – в «позе готовности», спиной к реке. Штаны спустил, тут она его и толкнула что есть сил: ногами - в «причинное место», с обрыва - да в реку. А я внизу «подстраховал», чтоб он не выплыл… И вроде бы никто этого не видел, а взяли нас всё же… Мне – срок на «полную катушку», а ей – лагерную «десятку» подвесили…
П ё т р. «Полная катушка» - это как?
Н и к о л а й. А это – на «четвертную» каторги плюс «червонец» ссылки да ещё 15 лет «поражения в правах»… В общем – и «по рогам», и «по ногам»!
П ё т р (задумчиво). Да – «сталинский четвертак» с «довесками»!.. Я-то со своим «червонцем», выходит, всего лишь - «малосрочник»…
Н и к о л а й. Выходит точно так!..
Внезапно над электроцехом появляется густой дым.
Из громкоговорителя на площади раздаётся крикливая команда:
«Всем заключенным срочно прибыть к электроцеху и принять участие в тушении пожара!»
Н и к о л а й и П ё т р быстрым шагом подходят к электроцеху, и толпа их разъединяет.
Внутри цеха - паника.
Вокруг загоревшегося трансформатора мечется вольнонаёмный технорук «Ш а р л о».
«Ш а р л о» (отчаянно кричит, обращаясь к толпе). Электрики! Шаг вперёд!
П ё т р нерешительно выходит из толпы вперёд.
«Ш а р л о» (П е т р у, повелительно). Видишь - трансформатор горит? Струя масла из него хлещет… Отключи высокую! Бери электроштангу - и выключи рубильник!.. К грёбаной матери!..
П ё т р (беспрекословно - словно зомби) берёт штангу и начинает забираться по лесенке к горящему трансформатору.
Но с трудом пробившийся через толпу зеков Н и к о л а й хватает его за руку.
Н и к о л а й (П е т р у). Брось штангу! Гори оно всё синим пламенем! Ты же пропадёшь, сгинешь - ни за что! (Повернувшись к Ш а р л о
). Ты что, гадский пидор: «Матросова» из новичка делаешь?! Кончай понты!.. Головой мне ответишь!.. Гад буду!..
П ё т р приходит в себя: его словно ушатом воды окатило.
Он бросает штангу и бегом возвращается в толпу.
В это время трансформатор взрывается, и кипящее масло плещет из него во все стороны.
П ё т р. Ё-моё – умереть не сдохнуть!.. Да меня ведь сейчас изжарило бы - в труху!..
Н и к о л а й. Ну, слава Богу: жив и цел!.. А вот мои дела - дрянь! «Шарло» побежал к Леденцову - на меня «стучать»… А это – десять суток «кандея»… Как минимум!..
Пожар медленно гасится.
Все присутствовавшие на нём расходятся по сторонам.
Из громкоговорителя звучит одна из советских песен той поры (типа «Прокати нас, Петруша, на тракторе…» - или нечто в этом же роде).
Конец первой сцены.
Сцена 2.
На лесоповале
День второй.
Утро.
Снежок, морозец.
Сцена окаймлена заснеженными деревьями.
Просека в лесу.
Несколько штабелей брёвен.
В центре - костёр.
Возле костра – заготовленные столбы, скрутки кабеля, электромотор и чёрный ящик выпрямителя, от которого тянутся толстые щупальца-провода – на делянку, к электропилам вальщиков-зеков.
Но сейчас всё молчит.
Кроме ворóн, каркающих с высоких елей.
У костра - всё руководство лагпункта: майор О р л о в,
капитан Л е д е н ц о в и лейтенант С е р г е й П а л ы ч.
К ним подводят П е т р а – в сопровождении технорука «Ш а р л о», двоих конвоиров-стрелков и овчарки.
«Ш а р л о» (насмешливо). Везёт тебе, Ященко, - как утопленнику… Тут вся бригада наших электриков позавчера целый день маялась – и без толку… Да и морозец сегодня знатный. Гляди - все деревья закуржавели!..
П ё т р (сердито, не слушая «Ш а р л о», идущего рядом с ним - через конвоира). Гражданин начальник! А за что земляка моего, Иванова Николая, отправляют на «штрафняк» - на севера?
«Ш а р л о». Не твоё собачье дело! Ты должен этот выпрямитель починить: не то план по лесу полетит, и начальство наше крепко взгреют, а они тебя в дерьмо закатают!.. Уже пять дней никакой работы на заготовке нет… Чёрт бы всё побрал! С полгода назад только эти электропилы завезли… Прежде-то как хорошо было: «лучком» - тянешь и пилишь! Или двуручкой – «Дружба» называется: там двое тянут - каждый к себе. Хлюпик - с хлюпиком, нытик - с нытиком: всяк напарника по себе подбирает. Так вместе и на тот свет уходят. Милое дело!.. (Вздыхает). Э-эх, мать твою нехай!..
П ё т р. Так ведь электропилой-то больше леса добудешь!..
«Ш а р л о». Тёмный ты ещё зек! Планы-то выработки тут же резко подняли… А нам ведь плевать - сколько добудем, важно - план выполнить. Иначе - всем крышка!..
Подходят к начальству, «Ш а р л о» докладывает о прибытии.
О р л о в (П е т р у). Ты точно - электрик?
П ё т р. Так точно - инженер-электрик! Три курса электротехнического вуза…
О р л о в. Ну, если не врёшь - я тебя не обижу… Наши-то салабоны возились-возились, говорят - надо выпрямитель на завод везти… А план-то горит!..
П ё т р. Сделаю всё, что в моих силах, гражданин начальник!
О р л о в. Запустишь валку леса – проси что хочешь… В разумных пределах, конечно. А не запустишь…
П ё т р берёт кусачки, копается в чёрном ящике выпрямителя.
Начальство нервно ходит вокруг костра.
О р л о в (Л е д е н ц о в у). Уже час копается... Чего он там ищет?..
Л е д е н ц о в. Что-то не нравится он мне… Врёт, наверное, всё: лишь бы на лесоповале не вкалывать… А ведь туда ему - прямая дорога...
Внезапно раздаётся стрёкот электропил.
Зеки на делянке начинают валить деревья.
«Ш а р л о» (удивлённо): Ну, воистину: «Бог любит фраера!..».
П ё т р (поднимаясь с колен у выпрямителя, О р л о в у). Всё готово, гражданин начальник!
О р л о в. Молоток! (Л е д е н ц о в у). Определить в электроцех! Выписать доппаек на неделю!.. (Поворачивается, собираясь уходить - вместе со всей свитой).
П ё т р. Гражданин начальник! У меня - небольшая просьба… Разрешите высказать?
О р л о в (приостанавливаясь, недовольно). Чего тебе ещё надо? Ну, говори!..
П ё т р. Земляка моего, Иванова Николая, отправляют сегодня на «севера» - на «штрафняк». А он ни в чём не виноват!.. Так можно ли его здесь оставить?..
О р л о в (думая о чём-то другом, недолго поискав глазами «кума» - Л е д е н ц о в а, уже отошедшего на лесосеку, и повернувшись к С е р г е ю П а л ы ч у, громко). Лейтенант! Разберись и доложи! (П е т р у). Посмотрим – как там и что…
С е р г е й П а л ы ч. Будет сделано, товарищ майор!
П ё т р (скрипнув зубами). Чистое кидалово! Никому верить нельзя!..
«Ш а р л о» (весело). А ты как думал?.. Знай свой шесток - и не в свои дела не лезь! Ты кто? Лагерная пыль на ветру! Дунут - и нет тебя…
П ё т р (закипая). Я – человек!
«Ш а р л о» (расхохотавшись). «Челове-ек»!.. Ну - насмешил!.. Скажи это «Кольке Стальному» или его «шестёркам». Тебя вмиг винегретом нарежут… Пойми, дурак! Тут все в – неразрывной случке, симбиозе – по-научному. Это - как большая мясорубка. Закладываем зеков сверху - и на выходе получаем готовую продукцию: лес тут или золото там - на Колыме. А «воры» помогают начальству крутить эту машинку: давят «мужиков» - чтоб те побольше да получше ишачили… Рабство же голимое!.. Интересу – хозяйского, человеческого, да какого хошь – нет и быть не может. Один желудок на уме: все за пайку горбатятся. Вот и нужен дрын «воровской» - внутри зоны. Какая уж тут «экономика»?! Одна - и сплошная - уголовщина!..
П ё т р. Но ведь ты же сам - вчерашний зек!..
«Ш а р л о». Потому-то я с тобой и базарю ещё… А зачем – и сам не знаю…
«Ш а р л о» машет рукой конвоирам, и они уводят П е т р а назад - в зону.
Откуда-то издалека доносятся отзвуки песни, типа:
А норма –
Доверху платформа…
А норма –
Сыт по горло,
Здесь и крылышки сложу!..
Конец второй сцены.
Сцена 3.
В бараке
Весна 1955 года.
Вновь - площадь в зоне.
Слева – барак.
Справа (там, где прежде был электроцех) - помещение с новой вывеской:
«Лагерная школа».
Внутри виден класс с партами.
В бараке (в том углу, где расположена каптерка «авторитетного правилы» - «К о л ь к и С т а л ь н о г о») кружком устроились «блатные» - режутся в карты («катают», «шпиляют»).
Крики, хохот, стук кулаками об стол.
Внезапно появляется сам «К о л ь к а С т а л ь н о й», усаживается рядом со столом – в персональное кресло-«трон».
Лично не играет, но зорко за всем следит, попыхивая трубкой.
В другом углу барака П ё т р обнимается с Н и к о л а е м, только что выпущенным из «кандея» - штрафного изолятора (ШИЗО).
П ё т р. Ну, земеля!.. Я уж и не надеялся, что тебя вернут…
Н и к о л а й. Да я и сам-то не очень верил. Думал: всё – сгорел… Но человеком оказался Сергей Палыч – начальник наш из КВЧ. Уговорил-таки «хозяина» - Орлова - меня выпустить. Говорит: «У меня культбригада заново создаётся. Иванов в ней – ведущий солист. Какой же концерт без него комиссии московской покажем?! Такие люди нам сейчас во как нужны!..»
П ё т р. Да, этот лейтенантик только с виду франт, и свысока так - с холодком, а в душе-то, видно, - парень добрый. Явно - не «бериевец»!..
Н и к о л а й. А! Кто их там всех разберёт? У каждого – своё на уме…
П ё т р. Ну, «перестань сказать», брат: это ты от обиды. Мир, всё же, не без добрых людей… Да, ты говорить: «заново культбригада создаётся». А что ж со старой-то приключилось?
Н и к о л а й. А ты что – не в курсах? Тут такой хипеш был - с пару недель назад… Даже до «штрафняка» докатилось… Короче: приехали наши артисты с концертом на дальний лагпункт - «Брусничный». Половина среди них – мокрощелки. А зона – «особо опасная», чисто мужицкая. Это у нас бабские бараки - за забором с дырками. А там (если уж «по фене ботать») мужики годами «человечьего мяса не хавали» - с ума сходят. Ну, «блатные» и озверели: прямо во время концерта рванули, как чеканутые, на сцену, сграбастали всех артисточек, уволокли по баракам и пустили их там «под трамвай». Всю ночь несчастных употребляли… «Вохры» в зоне – недостаток, да и не особо старались вертухаи – своя шкура дороже… Только к утру роту автоматчиков пригнали, «полонянок» освободили – да уж полуживых… Ну, как водится: главарей «блатняцких» - в «кандей», а бабёнок-артисток – в «сангородок», в «больничку» лагерную… Так что – «накрылась» наша прежняя культбригада «медным тазом»...
П ё т р: Да это просто – «похищение сабинянок» на лагерный лад!..
Н и к о л а й. А по-простому это как?
П ё т р. А это - из древнеримской истории: я ведь до лагеря-то почитывал кое-что…
Н и к о л а й. Глянь ты – грамотей какой!.. Слушай, а давай-ка к нам – в бригаду! Приходи: авось и пригодишься! Ты вообще-то можешь чего – по этой части? Поёшь, играешь на чём-нибудь? Стишки читаешь?..
П ё т р. Не-а: полный «ни бум-бум»! Ни слуха, ни голоса. Память, правда, неплохая… А ещё - рисовать могу… У нас в селе такая народная художница жила – баба Маня. И хаты, и печки, и стены с горшками – всё разрисовывала. В райцентре даже выставку ей делали - до войны. Жалко: сгорело всё при «фрицах»... Так я у неё и наблатыкался - малевать кой-чего… Ну, могу и декорации таскать, и проводку чинить…
Н и к о л а й. А что - давай! Хоть - художником или дежурным электриком!.. Я перетолкую с Сергей Палычем…
П ё т р. Лады!.. Но – не суетись! Поживём – посмотрим!.. Ты сначала сам свои дела устакань… Да, слушай-ка! «Шарло», конечно, падла приличная, но вот, понимаешь, сунул он мне сейчас булку хлеба и три пачки «Беломора». «Премия», - говорит! Что мне с этим всем делать-то? Поделим?..
Н и к о л а й. Боже упаси: и не вздумай! Тебя вон «Рябой» - ближний к «Стальному» помогайло – уже засёк… Бери это всё, и пойдем - отдадим это дарёное добро «Кольке»! Так-то оно спокойнее будет!..
Направляются в противоположный конец барака.
Подходят к столу, за которым продолжается картёжная игра.
Среди игроков - двое зеков обнажены по пояс.
Остальные - в рубахах-тряпье, каких-то диковинных кофтах «44-го срока».
«С т а л ь н о й» - в добротном свитере и летчицких унтах.
Спины и груди раздетых зеков испещрены татуировками: на правой стороне груди - изображение Ленина, на левой (против сердца) - Сталина.
На спине у одного из «блатных» красуется «Ленинский мавзолей», у другого - православный храм с пятью куполами.
Эти двое, тасуя карты, общаются («ботают») друг с другом на «фене» (блатном говоре).
П е р в ы й «б л а т н о й». Канаю я по бану, зырю – угол. Разбиваю: о, блин! - кишки, прохаря, котлы…
В т о р о й «б л а т н о й» (взглянув на подошедших «мужиков»). Фильтруй базар!..
П ё т р («С т а л ь н о м у»). Николай! Вот тут мне премию выдали (передает «С т а л ь н о м у» хлеб и три пачки папирос)…
«С т а л ь н о й». Правильный ты мужик, Петро! (Демонстративно отдает П е т р у хлеб, но папиросы оставляет себе; разглядывает пачку и читает на ней вслух