Файл: Особенности становления и эволюции казахского студенчества Российской империи.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.12.2023
Просмотров: 28
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Мотивация перемещения уроженцев Букеевской орды в Астраханскую гимназию и уральцев в Уральское реальное училище заключалась в устранении естественной причины удаленности от Оренбургской гимназии. Этот фактор существенно снижал социальную неустроенность казахских учащихся и в перспективе способствовал их успеваемости. В процессе перевода уральцев в местное училище областные власти рассчитывали на формирование местной системы подготовки казахских специалистов [40, с. 20]. Социальный состав исследованных студентов Санкт-Петербургского университета имеет пестрый характер. Так, из 13 человек 45% являлись выходцами из семей чиновников различного административного ранга. По изученным архивным данным удалось установить наличие 7 султанов из числа исследуемых. Превалирование лиц султанского сословия мы, объясняем следующим, во-первых, после введенной адиминстративной реформы 1867-1868 годов потомки Чингисхана были приравнены к простолюдинам, они потеряли право занимать государственные должности на основе только лишь своего социального статуса. Это заставило их искать альтернитивные пути повышения своего статуса и в данном случае некоторая их часть выбрала образовательный способ реализации своих амбиций [40, с. 21].
Влияние городской среды с элементами урбанизированности и индивидуализации труда устраняло актуальность принятия основных канонов любой религии. Впоследствии большинство либеральных казахов-интеллигентов, получивших в университетах образование, отстаивавших независимость мусульманского культа в России, выступали за развитие либерально-демократических ценностей. Ряд казахских гимназистов великолепно закончили гимназии. Например, в 1910 году М. Чокаев успешно окончил Ташкентскую гимназию и претендовал на золотую медаль. Генерал Самсонов потребовал заменить золотую медаль на серебряную. Это намерение губернатора края вызвало возмущение местной общественности, в том числе русских интеллигентов и профессоров. Потребовалось личное вмешательство директора гимназии Граменицкого не согласного с решением Самсонова. Общественность настаивала на вручении золотой медали М. Чокаеву [40, с. 22]
На юридическом факультете Казанского университета обучался Ахмет Беремжанов. Беремжанов являлся уроженцем Тургайской области. Как и большинство тургайцев он закончил Оренбургскую гимназию. Руководством гимназии он охарактеризовывался как «весьма даровитый от природы развитый юноша
, во время учения, высказал особенности трудолюбия, почему при окончании курса был удостоен серебряной медалью». Беремжанов был выходцем из весьма состоятельной семьи. Семейство Беремжановых генеалогически имело связь с батыром Жанибеком, являвшегося соратником хана Абулхаира. Анализ документации демонстрирует превалирующее большинство в составе казахского студенчества выпускников гимназий. Данный показатель носил вполне условный характер. Так, например, по статистическим данным в Томском университете в 1904 году обучалось 665 студентов, в том числе 241 гимназистов и 424 семинариста. В прежние годы статистами фиксировался более высокий процент семинаристов [41, с. 129]. Томск располагался в наименее благоустроенном регионе империи. Сибирские информаторы признавали необходимость привлечения в обширные области Сибири трудоспособного, интеллектуального потенциала из Европейской России. Томский университет отличался наименьшей численностью учащихся. Во избежание подобной ситуации в Томский университет разрешался официальный доступ воспитанников духовной семинарии. Практика привлечения семинаристов в университеты в империи вводилась с конца 20-х годов XIX века. Фактически семинаристы составляли костяк университетской профессуры ХIХ века [41, с. 130]. В российском обществе во второй половине XIX века усилилось общественное стремление к правовому равенству и гражданской свободе. На примере казахских юношей фиксируются единичные факты продолжения обучения семинаристов в университетах. В сознании казахских юношей и их консультантов, ориентированных на карьерный успех, гимназии имели существенные преимущества.
Гимназические знания предоставляли право доступа в университеты, по успешному окончанию которых казахские специалисты занимали повышенный социальный уровень. Студенческий контингент Томского университета состоял из уроженцев Сибири, выходцев из Кавказа, представителей Европейской России, Малороссии. Абитуриентов не пугали особенности сурового сибирского климата. В виде исключения в Томский, Варшавский и Юрьевский университеты разрешался приём выпускников духовной семинарии [41, с. 131]. По данным статистики, общая численность студентов в Казанском университете составляла около 3500 человек. В начале XX века в Казани обучались представители многих областей империи, в том числе Кавказа и Сибири. В этот же период в Казань наблюдается наплыв выпускников семинарий, которые в виде исключения решением ректората зачислялись на юридический и филологический факультеты [42, с. 2]. Сравнительный анализ деятельности казахских выпускников гимназий и семинарий показывает стремление гимназистов к дальнейшему совершенствованию через систему высшего образования. Большинство исследуемых семинаристов дальнейшую карьеру,
согласно инструкции и статусности диплома, продолжали учителями школ или переводчиками с незначительным уровнем оклада. Реализовавшие свои возможности в университетский период казахские гимназисты состоялись в судебно-правовой сфере, административных органах управления и в медицине. Очевидно, социальная стратификация имперского общества с соответствующими императивами воспитания определяли алгоритм действий значительной части учащейся молодежи. Социально-бытовые противоречия между представителями социальных страт вытекали в мировоззренческие установки и политические взгляды. Следует отметить относительную дешевизну в провинциальных городах в сравнении со столичными центрами. Например, согласно статистике некоторые казанские студенты находили возможность просуществовать на 10 рублей в месяц. Многие студенты отмечали вполне приемлемые суммы проживания в 120 рублей [42, с. 3]. Опрос сибирских студентов показал желание вернуться на родину многих из них. Начальную подготовку будущие студенты получали в областных центрах и провинциальных крупных городах с отлаженной инфраструктурой, игравшей значительную роль в функционировании областного просвещения. Так большинство уроженцев Букеевской орды, Уральской, Тургайской областей ориентировались на Оренбург, который в их представлении сохранял большую предпочтительность в отличии, например, от Астрахани или Саратова. Акмолинцы и семипалатинцы пополняли учащийся корпус Омских школ и в частности местной гимназии. В Верненских и Ташкентских училищах предпочитали обучаться выходцы из Сырдарьинской, Семиреченской областей и Туркестана. Информаторы охарактеризовывая материально-техническую базу в сравнительном аспекте школ и училищ по областям, выделяли более сносную ситуацию по социально-бытовым критериям в областных центрах [42, с. 4].
На рубеже XIX-XX веков в областях на уровне многих семей действовало восприятие схемы стремления к успеху посредством обучения. Общественный институт получения образования в престижных училищах в сознании казахов трактовался как действенный способ адаптации к сложившимся реалиям и необходимость противодействия внешним катаклизмам. В мировосприятии казахов снижалась ролевая значимость кадетских корпусов по факту туманной перспективы в случае их окончания. В 1866 году Оренбургский кадетский корпус преобразовывается в военную гимназию. Значимость гражданского училища в их представлении олицетворялась с возможностью вхождения в такие профессиональные сферы как медицина, учительство или административные структуры. К моменту поступления в университет определенная часть вчерашних гимназистов реально сознавали свое будущее, конструируя модель поведения на основе опыта своих предшественников. Поступки этих молодых людей, сложившихся под влиянием трансформационных событий, носили типический характер. В период предшествующий обучению в университете подавляющее большинство казахских юношей жили в сельской местности.
Из исследованной группы студентов только единицы проживали в городах. К основной группе горожан относились дети служащих. Процесс заселения казахами городов Степных областей начался с периода их основания. Профессиональнаягруппа национальных служащих традиционно не составляла весомого процента в городском секторе. Изначально и в последующий период большинство городских казахских служащих составляли малооплачиваемые чиновники различных канцелярий. Финансовый фактор оказывал свою роль в процедуре обучения казахских юношей. В основной массе казахские студенты получили опыт проживания в городах за период своего гимназического обучения. Казахи адаптировались к городским реалиям в областных центрах – Оренбурге, Омске, Ташкенте [43, с. 15]. Безусловно, Санкт-Петербург и Казань масштабно отличались от перечисленных городов, но казахские студенты владели двумя преимуществами, отличавшими их в студенческий период – знание русского языка и способность к контактному общению в городской среде. У казахских юношей в студенчестве формировалось осознанное стремление к получению знаний. Исследование качества успеваемости казахских учеников в начальный момент их длительной учебной стези демонстрирует высокую степень их отчисляемости в младших классах различных училищ. Слабо владеющие русским языком, городским стилем поведения, оторванные от привычной общинно-коллективисткой среды провинциальной действительности казахские мальчики сложно вписывались в ауру русскоязычных городов. Многие ученики отчислялись на раней стадии обучения. В последующее время акклиматизированные к городским условиям казахские юноши добивались существенных успехов на ниве обучения [43, с. 16]. Особенно данная тенденция проявлялась в тех училищах, в которых казахские учащиеся составляли определенную численность. На примере изученных омских и оренбургских школ резюмируется вывод наличия коллективистских отношений у казахских учеников, консолидированных по этническому признаку среди иноязычного большинства. Метод корпоративных связей, сконцентрированных в городских пансионатах казахов, благотворно сказывалась на их личностномнастрое в восприятии новой информации. Такие сообщества сохраняли ауру малой родины казахской патриархальной действительности. Эта практика отношений проявлялась у студенческой казахской молодежи впоследующий период. Например, в 20-х годах XX века казахские студенты советских оренбургских школ часто устраивали самопроизвольные мероприятия с соблюдением национально-культурной атрибутики праздничных ритуалов [44, с. 149].
Исследование структуры казахского народа показывает наличие незначительного числа фамильных династий, относившихся к категории потомственных горожан. Действительно состоявшиеся в городах преуспевающие Аблайханов, Темиров, Айтпенов и другие имели статус горожан в первом поколении. Аблайханов и Темиров представляли аристократические семьи с выраженным имущественным достатком. Соответствующий фактор в определенной мере положительно воздействовал на их прогрессивный результат. Потомки этих личностей всем своим воспитанием городского окружения представляли тип сложившихся казахских горожан. По информативным сообщениям инфраструктура городов Степных областей отличалась от индустриальной базы и социального обеспечения такого мегаполиса как Санкт-Петербург. В студенческое время казахские студенты обладали прочно устоявшейся в их сознании мотивационной идей усвоения новых знаний. При разработке дальнейшей перспективы, ориентированные на карьерный успех, ученики городских училищ иначе оценивали свое настоящее время как стартовую возможность дальнейшего совершенствования. Повзрослевшие юноши проявляли трезвый расчет в выборе профессии. Практицизм решения диктовался анализом многочисленных факторов их пребывания в совершенно иной социокультурной среде, функционировавшей по иным общественным императивам крупных центров. Однако уже в начале ХХ века появилась пока незначительная группа частных поверенных, юристов специализировавшихся на индивидуальных консультациях [44, с. 152]. Тому примером может быть деятельность университетских выпускников А.
Турлубаева, Ж. Акпаева и других. В ракурсе исследования истории формирования казахского студенческого контингента представляет интерес динамика изменения численности казахских студентов по временным периодам. Безусловно, одним из показателей численности учащихся оставались стипендиальные квоты, которые, фактически не изменялись, функционируя в единичных вариациях на территории областей. В данном ракурсе примечательно сохранение разноуровневого социального состава казахского студенчества. Изначально потенциальной публикой восприятия новационных направлений были представители аристократических семей. По аналогии с начала XIХ века власти прежде всего апеллировали к знатным сословиям с целью привлечения их представителей в кадетские корпуса. Данная ситуация получила свое подтверждение к моменту открытия гимназий и как следствие этого – привлечения к обучению в них молодых казахов. Надобности в реализации подобной миссии привлекательности университетского образования в казахском обществе и в частности в султанстве последней четверти XIX века не существовало, так как казахи отчетливо ощущали еенеобходимость [44, с. 153]. Существенным элементом социализации казахов являлось их первоначальное образование. В независимости от социально-имущественного статуса большинство них имели уровень гимназического образования и фактически по образовательному уровню соответствовали приемлемым интеллектуальным базовым стандартам. Степень владения русским языком у данной категории была высокой. Фамильно-генеалогические признаки их происхождения в индивидуально-творческом общении училищ и университетов не имели той существенной роли, как например, в период начала XIX века, когда проводилась административно-агитационная работа по привлечению юношей в кадетские корпуса. В соответствующее время проникновения имперской власти в области и постепенного укрепления ее влияния учитывалась ролевая функция престижных казахских фамилий и как следствие состояние их