Файл: Под Москвой глазами немцев (немецкие историки и очевидцы о битве за Москву).docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 133
Скачиваний: 5
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
К марту, интенсивность боёв начала спадать, советское наступление постепенно останавливалось. Гельмут Пабст в дневнике от 10 марта 1942 года пишет: «Мы сидим у огня, выбирая хлебные крошки из остатков чая. Немного снега положили в котелок, чтобы его растопить, а на печке подсушивается кусок хлеба. Сидим молча, опустив руки между колен. Мы часто тут молчим, потому что все, что можно было сказать, уже сказано. Огромные пространства этой страны действуют так, что уходишь в себя и временами, когда ничего особенного не происходит, мысли начинают блуждать. Мы проделали большой путь после тех недель, когда с жадностью впитывали все происходящее. Теперь наш взгляд на вещи более зрелый и мы видим все в более широком ракурсе. Одно кажется справедливым почти в отношении всех: на Востоке солдаты приобретают способность к более глубокому проникновению в чистоту прочных уз привязанности. Они стали глубоко осознавать, насколько сильно привязаны к своим женам и детям, до того, что их тоска ощущается как преданность, а за грубыми словами скрывается чувство, перерастающее в нечто священное»7.
18 апреля советское наступление прекратилось, фронт полностью стабилизировался и наступило затишье, а опасность взятия столицы немецкими войсками была ликвидирована. Войскам красной армии не удалось полностью окружить группу армий «Центр», но удалось нанести ей огромные потери – порядка 330 тысяч человек, что составило почти половину от всего личного состава группы армий «Центр». Итоги сражения за Москву были отнюдь не удовлетворительными. Вермахт потерпел свое первое крупное поражение, причём не просто поражение, а поражение, которое едва не закончилось катастрофой. Сражение имело также огромное моральное значение – весь мир убедился в том, что вермахт не непобедимый, а план быстрой войны, «блицкрига», не просто не удался, а потерпел полный крах. Советская армия, в свою очередь, доказала, что является не массой согнанных комиссарами крестьян, а организованным и мотивированным организмом, способным вести боевые действия, и более того, осуществлять наступления, которое приводили бы к отступлению противника – чего с вермахт вообще прежде не делал. После битвы под Москвой немецкому командованию пришлось менять своё отношение к советскому народу и армии, менять тактику и цели. Для Германии началась затяжная война на истощение с врагом, о котором ни у солдат, ни у генералов не было представления. И хотя о поражении Германии в войне говорить пока не приходилось, битва под Москвой стала началом того пути, который приведёт немецкий народ к краху.
ХОЛОД, ГРЯЗЬ И ПРОБЛЕМЫ СО СНАБЖЕНИЕМ
Вне зависимости от вашего личного отношения к влиянию климата на боевые действия, невозможно отрицать, что погодные условия сыграли важную роль в сражении под Москвой, причём, вразрез с популярным мнением, в отношении обеих сторон конфликта. Так, немецкие офицеры и солдаты уделяют едва ли не половину текста в своих воспоминаниях или письмах состоянию погоды, проблемам с передвижением, отсутствию снабжения и ужасному холоду.
Первой и самой главной проблемой, как ни странно, стали не снег или мороз, а грязь. Осенние дожди отнюдь не ускоряли продвижение немецкой армии, а лишь способствовали размытию дрог и замедлению продвижения войск. Однако настоящая катастрофа началась в ночь с 6 на 7 октября, когда выпал первый снег. Хайнц Гудериан, командующий 2-ой танковой группой, позднее вспоминал: «В ночь с б на 7 октября выпал первый снег. Он быстро растаял, но дороги превратились в сплошное месиво и наши танки двигались по ним с черепашьей скоростью, причем очень быстро изнашивалась материальная часть…. Снегопад продолжался также и 12 октября. Мы все еще оставались сидеть в небольшом населенном пункте Дмитровске (Дмитровск-Орловский), улицы которого представляли собой сплошное месиво грязи, и ожидали новых указаний главного командования сухопутных войск относительно предстоящей перегруппировки…. Не только мы, но и вся группа армий «Юг», за исключением 1-й танковой армии, застряла в грязи…»8.
Именно грязь, без преувеличения, сыграла важную роль впоследствии. Из-за размытых дорог, автомобильная техника постоянно приходила в негодность. Грузовики, которые должны были осуществлять снабжение, зачастую ломались быстрее, чем их успевали ремонтировать, а детали для замены должны были привезти уже на других грузовиках, которые точно так же ломались и вязли в грязевом месиве. И при этом, вязли в грязи не только грузовики, но и танки, испорченные детали на которых всё также нечем было заменить. Более того, с наступлением холодов, техника, будучи абсолютно неподготовленной к боевым действиям при низких температурах, стала выходить из строя даже вне грязевых масс. Всё это сказалось на снабжении боеприпасами, одеждой и едой. Ведь когда наступил реальный мороз, а грязь замёрзла, по дорогам стало возможно передвигаться, только передвигаться уже было нечему. Вермахт понёс катастрофические потери в автомобилях, грузовиках и тягачах, так что осуществить необходимое снабжение армии в преддверии зимы стало уже невозможно.
Спустя месяц, 19 ноября 1941 года, командующий 43-им армейским корпусом, Готхард Хейнрици напишет своей семье письмо: «10°, 15°, 19° мороза. Это температура, в которой нам приходится работать и сражаться начиная с 8 ноября. Столбик ходит между двумя цифрами. Изменения в температуре слабо чувствуются, в отличие от ветра. Иногда полностью безветренно, иногда задувает ледяной северный или северо-восточный ветер, и тогда невозможно находиться снаружи. Колет как иголками и продувает через зимний подшлемник и перчатки. Глаза слезятся так, что почти ничего не видно. И именно в этих условиях, в -20° и при таком ветре, наши парни часами в течение 2 долгих дней лежали на совершенно промерзшей земле, под минометным и пулеметным обстрелом противника, выделяясь на белом покрывале снега, прямо как те куропатки во Франции в прошлом году. Только у половины из них были зимние подшлемники и перчатки, и все они носят лишь наши германские шинели и старые тонкие брюки. Напротив, лежал русский в ватной униформе, в куртках и штанах, что выглядят как стеганое одеяло, в круглых теплых меховых шапках-ушанках. Просто неслыханные боевые условия. И еще вдобавок мы теперь сполна пожинаем плоды перебоев снабжения в начале месяца. Уже 8-10 дней на передовой нет ни чая, ни кофе, ни сигарет с сигарами, не говоря уже об алкоголе, зачастую нет и хлеба. Боеприпасов было так мало, что кое-где нам нечем было стрелять. Это почти чудо, что у нас лишь 180 обмороженных, которых пришлось доставить в госпиталь»9.
И это при том, что боеприпасы, провиант и тёплая одежда были заготовлены, но быстро доставить их просто не было возможности – всё испортилось и поломалось ещё в октябре. Начальник Генерального штаба сухопутных войск Франц Гальдер в своём «Военном дневнике» от 10 ноября 1941 года, пишет: «На фронте группы армий «Центр» вполне возможно обеспечить (в отношении подвоза снабжения) проведение наступления (в том числе и на фронте 4-й армии) не ранее конца ноября — начала декабря. Изолированное наступление 9-й армии в районе юго-восточнее Калинина без поддержки на всем фронте принесет нам больше опасностей, чем выгод. Специальное зимнее имущество поступит в группу армий «Юг» не ранее января, а на некоторые участки фронта группы армий «Центр» — только к концу января».
Всё, что произошло в дальнейшем, явилось лишь итогом грязевой распутицы октября. Когда в декабре – январе, наступили серьёзные морозы, солдаты не имели тёплого обмундирования, которое в это время было просто невозможно быстро доставить и это приводило к ожидаемым жертвам от обморожения. От морозов страдала и техника, но вызвано всё это было, именно распутицей на дорогах, которая нарушила снабжение немецкой армии не только в октябре, но и на весь период Московского сражения. Таким образом, роль непосредственно холода и зимы явно преувеличена, ведь когда наступили серьёзные морозы, наступление осуществляла уже советская армия, а общее наступление на Москву уже было провалено. И самое главное, не стоит забывать, что погода действует на все стороны конфликта одинаково, и тут уже важно то, кто сможет к этим погодным условиям лучше приспособиться. И в этом плане, советская армия явно одержала победу, и именно советские солдаты в первую очередь способствовали поражению армий Третьего рейха, а не грязь и морозы.
МНЕНИЕ КОМАНДУЮЩИХ О ПРИЧИНАХ ПОРАЖЕНИЯ
Сегодня, благодаря многочисленным научным трудам, нам практически доподлинно известны события, происходившие до, во время и после битвы за Москву. Известны имена генералов, которые привели красную армию к победе. Жуков, Тимошенко, Конев и многие другие. Почти все они оставили после себя воспоминания, в которых ярко отражены их мысли и чувства, касающиеся в том числе и Московского сражения, и это неудивительно. Битва под Москвой стала великой победой советского народа, но что происходило по другую сторону фронта? Мы привыкли смотреть на сражение и победу глазами наших дедов и прадедов, но ведь воевали они против, пусть зачастую и ужасных, но людей, многие из которых также оставили воспоминания и письма, касающиеся битвы за Москву.
При этом нельзя забывать, что мемуары, письма и воспоминания – это не в коем случае не синхронные источники информации. То, что пишется в мемуарах никогда нельзя принимать за чистую истину, но при этом из мемуаров и личных писем мы можем узнать личные причины, которые могли способствовать тому или иному решению. Также, в мемуарах может быть написано то, что нельзя написать в официальном рапорте, например недовольство существующим командованием или несогласие с вышестоящим офицером. Но отсюда вытекает проблема – мемуары и воспоминания очень субъективны, они отражают личную точку зрения и не зря говорят, что мемуары пишутся для оправдания.
Немецкие генералы оставили после себя исчерпывающие воспоминания, из которых мы можем почерпнуть много личной информации и узнать, в чём каждый из генералов видит причины поражения. Потому, пусть мемуары и письма не в коем случае не синхронные источники, обратится к ним стоит хотя бы из чистого интереса. А затем сравнить их с выводами современной науки.
Главным виновником провала наступления, Гитлер назначил главнокомандующего группой армий «Центр» Федора Фон Бока, которого в последствии сместили с поста. В свою очередь Фон Бок, помимо регулярных сообщений о проблемах со снабжением и погодой пишет следующее: «К нынешнему серьезному кризису привели три обстоятельства: 1. Осенняя грязь. Передвижения частей и подвоз припасов были фактически парализованы жидкой грязью, затопившей дороги. В результате воспользоваться плодами победы под Вязьмой нам не удалось. 2. Провал с железными дорогами. Неадекватное обслуживание, нехватка вагонов, локомотивов и квалифицированного технического персонала. Неспособность локомотивов, оборудования и наскоро отремонтированных станционных сооружений функционировать в условиях русской зимы.
3. Недооценка способности противника к сопротивлению, а также его резервов в плане личного состава и материальной части. Русские понимали, что, уничтожая при отступлении все железнодорожные постройки, рельсовые пути и дороги на направлении нашего главного удара, они тем самым увеличат наши трудности с транспортом и что нашему фронту не будет хватать самого необходимого, чтобы люди могли жить и сражаться, а именно: боеприпасов, горючего, продовольствия и зимней одежды. Технические показатели и показатели грузоперевозок нашего автомобильного парка, обремененного сверх всякой меры из-за проблем с железными дорогами переходами в полторы тысячи километров, стали резко снижаться. В результате мы лишились какой-либо возможности перебрасывать войска на мало-мальски значительные расстояния и при постоянно снижающемся уровне снабжения вынуждены противостоять атакам противника, черпающего силы из своих неистощимых людских ресурсов. Русские ухитрились восстановить боеспособность почти полностью разбитых нами дивизий в удивительно сжатые сроки, подтянули новые дивизии из Сибири, Ирана и с Кавказа и заменили утраченную на ранней стадии войны артиллерию многочисленными пусковыми установками реактивных снарядов. Сегодня группе армий противостоит на 24 дивизии — преимущественно полного состава — больше, нежели это было 15 ноября. С другой стороны, численность германских дивизий сократилась более чем наполовину в результате непрерывных боев и связанных с зимними холодами бедствий. Боеспособность бронетанковых войск и того ниже»10.
Хайнц Гудериан, командующий 2-ой танковой группой, в своих мемуарах пишет: «Наступление на Москву провалилось. Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными, Мы потерпели серьезное поражение, которое из-за упрямства верховного командования повело в ближайшие недели к роковым последствиям. Главное командование сухопутных войск, находясь в далекой от фронта Восточной Пруссии, не имело никакого представления о действительном положении своих войск в условиях зимы, хотя и получало об этом многочисленные доклады. Это незнание обстановки все время вело к новым невыполнимым требованиям. Своевременный отвод войск и занятие обороны на выгодном и заранее подготовленном рубеже явились бы наилучшим и наиболее действенным средством для того, чтобы восстановить положение и закрепиться до наступления весны. В полосе действий 2-й танковой армии таким рубежом могла бы стать занимаемая ею в октябре частично оборудованная линия обороны по рекам Зуша и Ока. Однако именно с этим Гитлер не соглашался. Упрямство ли Гитлера или внешнеполитические соображения оказали влияние на принятие решений в эти дни — мне неизвестно», а чуть позже своей жене: «