Файл: Таня ТанкБойся, я с тобой.pdf

настоящим чувствам. Спросите его, случалось ли ему влюбляться, и вы услышите что-то не слишком вразумительное. В лучшем случае.
Готовы несмотря ни на что остаться с нарциссистом и принять его «таким, какой он есть»? Тогда послушайте Сэма Вакнина:
«Ты претендуешь быть моим другом, находишься в интимных отношениях со мной.
Ты претендуешь на то, чтобы понимать меня.
Ты претендуешь на то, чтобы „чувствовать“ меня даже на расстоянии тысячи миль.
Ты претендуешь на то, чтобы уметь предсказывать мои движения и моё поведение.
Когда я протестую и говорю тебе, что ты заблуждаешься – ты великодушно
улыбаешься, как если бы тебе было лучше известно, чем мне. Ты шлёшь мне
подмигивающий смайлик. Это роняет моё достоинство, унижает и обесчеловечивает
меня. Это – продолжение прошлых злоупотреблений, проглоченных мною в сахарной пудре.
Так что, дабы суммировать:
– Не смей решать за меня.
– Не смей ставить под сомнение мою искренность.
– Цени меня по номиналу.
Или отвали».
Вопрос № 5. Почему же я поверила в его любовь?
Разъясняет Сэм Вакнин:
«Нарциссисты пытаются эмулировать и симулировать эмоции или, по крайней мере, их
выражение, внешнюю сторону (аффект). Они подражают и воспроизводят замысловатую
пантомиму, которую учатся связывать с существованием чувств. Но в действительности
никаких эмоций нет, нет эмоционального коррелята. Это пустой аффект, лишенный
эмоций».
При этом, отмечает Вакнин, «многие нарциссисты могут разумно объяснять такие
эмоции, которых никогда не испытывали – вроде сопереживания и любви. Потому что
они делают своим пунктиком много читать и взаимодействовать с людьми, точно
переживающими их. Постепенно они сооружают рабочие гипотезы того, как люди
чувствуют. Созданные ими модели позволяют им лучше предсказывать людское поведение
и управлять им. Нарциссист подчиняет свои притворные эмоции своему рассудку. Он
«решает», что правильно чувствовать так-то и так-то. Его «эмоции» – неизменно плод
анализа, выбора целей и планирования».
Но долго изображать любовь невозможно. Вот и нарциссист устает от этого, желая
«побыть самим собой» – то есть, надменным, завистливым, нетерпимым к критике,
гневливым. Тут-то он и откалывает какой-нибудь финт ушами, который заставляет нас недоумевать, страдать и требовать объяснений. А в ответ – зловещая тишина или невнятные,
отрывочные реплики о том, что его «коробит» и «напрягает».
«Взаимоотношения любви и партнерства для такого человека чрезвычайно
затруднены, – пишет Елена Емельянова. – Прежде всего, для него быть любимым –

означает
снова
соответствовать
завышенным
ожиданиям,
скрывать
свое
несовершенство и ощущение глубокой ничтожности по сравнению с тем образом, который
он должен предъявлять окружающим. Делать все это рядом с близким и любящим
человеком чрезвычайно сложно».
Вопрос № 6. Хотел бы он чувствовать так же, как и мы?
Нарциссист не только не завидует нашей способности к эмпатии, но и презирает чувствительных людей, считая их слабыми и уязвимыми.
«Психопат не признает никакого недостатка в своей душе и не видит необходимости
измениться, – пишет Харви Клекли.
В то же время нарциссист осознает свое неумение чувствовать. Иногда он ощущает это как ущербность, но чаще расценивает как признак своей избранности.
«Он не может понять, как люди могут быть столь сентиментальны, так
«иррациональны», – пишет Сэм Вакнин. – Нарциссист часто верит, что другие
«притворяются», всего лишь пытаясь достичь своей цели. Он убеждён, что их «чувства»
основаны на скрытых, неэмоциональных мотивах. Он становится подозрительным,
смятенным, чувствует себя вынужденным предотвратить эмоциональные ситуации, или,
что ещё хуже, переживает приливы почти неконтролируемой агрессии в присутствии
искренне выраженных чувств. Они напоминают ему, как несовершенно и жалко он
оснащен».
Вопрос № 7. Что ж, у него совсем нет эмоций?
Наоборот, нарциссисты люди очень сильных эмоций. Но каких! Их гамма крайне невелика и все они деструктивны. Это нарциссический стыд, испепеляющая зависть, гнев и ненависть.
«Эмоциональная жизнь нарциссистов бедна событиями и бесцветна, негибка, слепа,
мертва, – пишет Сэм Вакнин. – Он вполне переживает ярость, боль, чрезмерное унижение.
Но кроме этих инстинктивных атавистических реакций он не способен ни к чему. Какую бы
эмоцию нарциссист ни испытывал, он испытывает ее в качестве реакции на
пренебрежение к себе или оскорбление, реальное или выдуманное. Его эмоции сплошь
реактивны, а не проактивны.
Он не испытывает боли. Не испытывает любви. Не испытывает жизни. Он никогда
целиком не присутствует, не отдается с головой. Потому что он давным-давно мертв.
Нарциссист – настоящий зомби в этом мире».
Интересную вещь вычитала в интервью с лидером группы Rammstein Тилем
Линдеманном:
«Мои тексты – своего рода вентиль для лавы чувств в моей душе. Мы все с трудом

пытаемся скрыться за благовоспитанностью и внешними приличиями, а на самом деле
нами управляют инстинкты и чувства: голод, жажда, ужас, ненависть, жажда власти и
секс».
Обратите внимание, Линдеманн, похоже, искренне считает, что окружаюшие так же, как и он, движимы столь скудным набором деструктивных эмоций и прячутся за некими
«приличными» фасадами. Но вот он словно спохватывается:
«Конечно, есть еще дополнительная энергия в нас – это любовь. Без нее все
человеческие ощущения угасли бы».
Я бы поверила в то, что для Линдеманна любовь действительно имеет ценность, если бы нашла в творчестве любимой мною группы Rammstein хоть одно не куцее упоминание о любви. Не считать же песнями о настоящей любви «Te quiero puta» («Я люблю тебя,
шлюха») и «Liebe Ist für Alle Da» («Любовь для всех»)?
По мнению Харви Клекли, психопат душевно болен – у него «глубокий и неизлечимый аффективный дефицит». Иными словами, все его эмоции очень поверхностны и мимолетны.
Вопрос № 8. Зависть, зависть… А чему он завидует? И
чем так страшно это чувство?
Я знаю, что живет мальчишка где-то,
и очень я завидую ему.
Завидую тому, как он дерется, —
я не был так бесхитростен и смел.
Завидую тому, как он смеется, —
я так смеяться в детстве не умел.
(Евгений Евтушенко)
Сэм Вакнин утверждает, что нарциссист «смертельно завидует всем и вся». Причем, это не та зависть, которую время от времени ощущает большинство «нормальных» людей. Как пишет Сэнди Хотчкис, «нарциссическая зависть, подпитываемая отчаянной надеждой на
превосходство, представляет собой нечто гораздо более суровое. Как и многое другое у
нарциссической личности, она является бессознательной или вообще отрицается, что
делает ее еще более опасной. Не осознавая своей зависти или потребности в
превосходстве, нарциссические личности могут чувствовать лишь самодовольное
презрение. А это – всего лишь иное слово, обозначающее ненависть».
Мари-Франс Иригуайен считает, что «больше всего извращенные люди завидуют
именно жизни партнера. Они завидуют чужому успеху, который противопоставляют
собственному ощущению якобы пережитой неудачи. Все идет не так, как им хотелось бы,
все запутано, все бросает вызов».
«Эти пациенты испытывают огромную зависть к другим людям, которые, по их

мнению, обладают чем-то таким, чего нет у них, или же к людям, которые, по их мнению,
просто получают от жизни наслаждение, – пишет Отто Кернберг.
«Частые стенания на тему «Ну почему у всех все круто, а только у меня жопа
полная?!», бесконечное сравнивание себя со всем миром, – пишет об опыте работы с
нарциссистами психолог Наталья Холина. – И от того, что там, в мире, клиент ощущает
себя либо на коне и тогда неприкрыто презирает всех вокруг, либо наоборот – если все
кругом кажутся гораздо более успешными – он ощущает свою полную ничтожность,
уязвимость и испытывает ненависть ко всем, кто лучше, фальшиво прикрываясь словами
«уважаю, восхищаюсь».
От переживаний зависти нарциссисты защищаются с помощью обесценивания. Чем сильнее зависть и, соответственно, идеализация – тем мощнее обесценивание. Поэтому если вы согласились стать для нарциссиста «музой», будьте готовы, что завтра вас разжалуют в
«маразматички».
Вопрос № 9. Так… А чего он стыдится?
Нарциссический стыд – это то, что наш антигерой переживает, когда ощущает пробел величия – «разрыв между чувством его превосходства, укоренённом в его раздутых и
пышных фантазиях, и его несоизмеримой реальностью и скудными свершениями», как определяет его Сэм Вакнин.
В этот момент нарциссист чувствует себя жалким и глупым, заслуживающим насмешек и унижения. Чтобы побороть этот самоубийственный стыд, он выстраивает защиты.
Наиболее популярная – пристрастия (пьянство, наркомания, игромания, обжорство),
безрассудное или импульсивное поведение, «потребительство» во всех его видах – машины,
женщины, власть…
Вопрос № 10. Почему он так агрессивен?
Нарциссист то и дело впадает в ярость – без всяких видимых причин. Причем,
«разогнаться» он способен за несколько секунд. Чем повергает нас в страх и… недоумение:
неужели мы действительно сделали или сказали что-то настолько ужасное, чем травмировали это ранимое существо? Или, может, он так злится из-за ревности? Вернее, из страха нас потерять?
Нет, дело в другом. Как пишет Сэм Вакнин, нарциссист ярится, когда чувствует себя униженным и обесцененным. А такие ощущения – при его постоянно скачущей самооценке и паранойяльной подозрительности – у него возникают частенько. Послушаем Вакнина:
«Нарциссисты
имеют
необоснованные
ожидания
насчёт
предпочтительного
обхождения и автоматического подчинения, потому что считают себя уникально
особенными. Любая неудача в удовлетворении воспринимается как атака на их
превосходство, и нарушитель воспринимается как «неудобный» или «сложный» человек.
Сопротивление их воле может запустить нарциссическую ярость.

(причину) и направлена на этого возбудителя (обоснована). Патологическая злоба не
является ни обоснованной, ни провоцируемой извне. Она проистекает изнутри, и размыта,
направлена на «мир» и «несправедливость» в целом.
Нарциссисты, разумеется, определяют непосредственную причину злобы. Тем не менее,
при близком рассмотрении причина чаще всего отсутствует, а злоба чрезмерна и
непропорциональна. Он неистовствует потому, что ничего не может с этим сделать и
находится в режиме саморазрушения и отвращения к себе. Его злость примитивна,
неадаптивна. Они отдают все свое внимание текущему моменту и игнорируют
последствия своих действий».
«Нарциссические личности особенно сильно подвержены обидам и редко отвечают на
них адекватным, зрелым образом, – считает и психотерапевт Наталья Калина. – В них
сильно желание наказать обидчика, стерев его с лица земли».
Другое обличье нарциссического гнева – постоянная скука, которая перерождается в тревожность и паранойю. Поэтому «нарциссист всегда чувствует себя «плохо», у него
непрекращающаяся депрессия и тревожность вплоть до паники», пишет Вакнин.
То, что большинство нарциссистов не понаслышке знакомо с депрессией, подтверждает и Елена Емельянова:
«Постоянное подавление собственных чувств, сильнейшая зависимость от оценок
других людей, неумение брать на себя ответственность и смутное представление об
истинной структуре собственного «Я» неизбывно ведут к бессилию, беспомощности и
апатии, то есть, к самому эпицентру депрессии. Средством снижения тревоги и
хронического напряжения могут стать наркотики, алкоголь, азартные игры, переедание,
психотропные препараты».
«Нарциссист часто тревожен. Обычно это подсознательно, как ноющая боль, –
рассказывает Сэм Вакнин. – Тревожность никогда не растворяется. Нарциссист
переживает по поводу конкретных людей, возможных событий, более или менее
правдоподобных сценариев. Он постоянно городит одну причину на другую, чтобы
выходить волнующимся или потерпевшим.
Нарциссист уверен, что мир враждебен, жестоко случаен, противоречив, умышленно
коварен и безразлично разрушителен. Нарциссист неизлечимый пессимист по своему же
выбору.
Они преобразуют размытую тревожность в фокусировании врагов. Враги –
исчислимые сущности. Они привязаны к именам, местам, лицам, людям. Так нарциссисты
преобразуют своих демонов в принудительные заметки в своем умственном дневнике:
проверь это, сделай то, прими превентивные меры, не позволяй, дави, атакуй, избегай».
Вопрос № 11. Каким он сам ощущает себя?
«Особенности самопереживания людей с нарциссическим диагнозом включают в себя
чувство смутной фальши, стыда, зависти, пустоты или незавершенности, уродства и
неполноценности или их компенсаторные противоположности – самоутверждение,