Файл: Таня ТанкБойся, я с тобой.pdf

чувство собственного достоинства, презрение, защитная самодостаточность, тщеславие
и превосходство. Данные полярности являются единственными возможностями
организации внутреннего опыта для нарциссических личностей. Чувство, что они
“достаточно хороши”, не входит в число их внутренних категорий, – пишет Сэнди
Хотчкис.
Хотите ощутить себя в шкуре своего мучителя? Прислушайтесь к совету, который дает в своей книге «Социопат, живущий по соседству» американский психолог Марта Стаут:
«Представьте, если вы можете, полное отсутствие совести, отсутствие чувства
вины или раскаяния независимо от того, что вы делаете, отсутствие ограничивающего
чувства беспокойства о благосостоянии незнакомых вам людей, друзей или даже членов
вашей семьи. Представьте отсутствие моментов борьбы с чувством стыда, ни одного в
вашей жизни, независимо от того, насколько эгоистичный, вредный или безнравственный
поступок вы совершили. И притворитесь, что чувство ответственности вам неизвестно,
кроме как бремя, которое другие, кажется, принимают без вопросов, как легковерные
дураки.
Психопаты могут имитировать чувства, но единственным реальным чувством,
которым они, кажется, обладают является своего рода «голод», который хищник
чувствует по отношению к своей будущей жертве. Вся остальная деятельность психопата
подчинена удовлетворению этого чувства животного голода. Короче говоря, психопат
является хищником человечества.
Теперь добавьте к этой странной фантазии способность скрыть от других людей, что
ваш психологический портрет радикально отличается от их портрета. Так как каждый
предполагает, что наличие совести универсально и обязательно для всех людей, скрыть
от других факт, что вы полностью лишены совести, довольно легко. Вам никогда не
зададут вопросов о вашем хладнокровии. Ледяная кровь, текущая по вашим венам
настолько странна, так полностью находится вне зоны их личного опыта, что они редко
даже в состоянии предположить ваше состояние. Ваше странное преимущество перед
большинством людей, которые удерживаются от аморальных поступков своей совестью,
наиболее вероятно останется скрытым от них.
Это приводит нас к важному вопросу: что психопат получает от своих жертв в
действительности? Их цели не представляет труда определить, когда они лгут и
манипулируют для получения денег, материальных благ или власти. Но во многих
случаях мы только можем сказать, что психопат любит заставлять других
страдать».
Многие нарциссы, признавая, что им нравится причинять людям боль, провозглашают себя чуть ли не «санитарами общества». Послушаем Сэма Вакнина:
«Я вооружён умственным рентгеном. Я вижу сквозь людские эмоциональные доспехи их
маленькую ложь, их презренные попытки защититься, их пышные фантазии. Я знаю, когда
они отклоняются от истины и на сколько. Я интуитивно схватываю их эгоистичные цели и
точно предсказываю ту стратегию и тактику, которые они примут ради их достижения.
Я не выношу людей с большим самомнением и фарисеев, кичливых, помпезных,

фанатичных и лицемерных людей. Меня бесят неэффективные, ленивые, несчастные и
слабые. Может, это потому, что я узнаю в них себя. Я пытаюсь разбить болезненное
отражение в них своих собственных недостатков.
Я нащупываю их Ахиллесову пяту и цепляюсь за неё. Я прокалываю надувные шары,
которыми является большинство людей. Я выпускаю из них воздух. Я вынуждаю их
встречать свою ограниченность, беспомощность и посредственность. Я отрицаю их
чувство уникальности. Я делаю это жестоко и обидно, и по-садистски, и смертельно
рационально. У меня нет сострадания. И я охочусь за их уязвимыми местами, неважно
сколь они микроскопичны и сколь хорошо упрятаны.
Я вынуждаю их реагировать и через реакцию лицезреть свои подлинные, обветшалые
самости, их тупиковые карьеры, земные жизни, смерть их надежд и желаний и разбитой
вдребезги мечты. И всё это время я обследую их со страстной ненавистью парии и нищего.
Я пронзаю их – больших, могущественных и счастливых людей, тех, кто владеет тем,
чего заслуживаю я и чем я никогда не владел, объект вожделения моего зеленоглазого
чудовища. Я причиняю им неудобство, я вынуждаю их думать, размышлять о собственном
ничтожестве и купаться в его зловонном исходе. Я сужу строже, чем их ум, вытаскивая
наружу давно подавленные эмоции, часто подавленную боль, их ночные кошмары и их
страхи.
Более того, я претендую на то, что делаю это бескорыстно «для их же блага». Я
проповедую и оскорбляю, выдаю едкие диатрибы, терзаюсь и бешусь – всё ради большего
блага. Я столь праведен, столь истинен, столь оснащён для оказания помощи, столь
благодетелен. Мои мотивы неоспоримы. Я всегда столь кошмарно основателен, столь
алгоритмически точен. Я – замороженная ярость. Я непобедим. Только они всё ещё не
поняли этого».

Вопрос № 12. Почему он таким стал?
«Талантливые дети
Надежды подают:
Участвуют в концертах —
Танцуют и поют.
И только недотепам
К успеху путь закрыт…»
Моя родная мама
Мне это говорит».
(Сергей Михалков)
Как правило, нарциссисты произрастают на почве либо чрезмерной родительской опеки и предвосхищения всех желаний дитяти, либо, наоборот, постоянного оценивания и чрезмерной требовательности. Чревато для ребенка и родительское манипулирование, когда маленького человека то тютюшкают и душат в объятьях, то обдают холодом. Ребенок теряется, ему очень хочется, чтобы к нему были ласковы всегда, и он начинает подстраиваться под суровую и непредсказуемую маму, пытаясь всячески ей угодить.
Так ребенок приступает к лепке ложного «Я», с помощью которого надеется заполучить непреходящую любовь и ласку матери. В итоге настоящее «Я», которое формируется в раннем детстве, остается в зачаточном состоянии, как замершая на очень маленьком сроке беременность. И вот спустя много лет мы видим перед собой «необычного» 40-летнего мужчину, который ничего не знает о своих потребностях, склонностях, желаниях. И
который, к сожалению, о них уже не узнает. «Замершая беременность» необратима,
настоящее «я» безвозвратно зафиксировалось на стадии эмбриона.
Взращивание будущего нарциссиста может идти в благополучной с виду семье, где родители в лепешку расшибаются, таская ребенка по школам верховой езды, урокам итальянского и секциям тайского бокса. Они не стремятся понять, что такое на самом деле их ребенок, и поспособствовать развитию его зарождающейся индивидуальности. Пожалуй,
малыш для них ценен не как самостоятельная, хоть и маленькая личность, а некий инструмент, с помощью которого можно выглядеть в глазах окружающих (да и своих собственных!) образцовыми матерями и отцами. Такие люди внушают ребенку, что он обязан оправдать возлагаемые на него надежды, что он должен быть таким-то, таким-то и таким-то. От него требуют совершенства: проявления талантов, чистоты и аккуратности,
пятерок по всем предметам и примерного поведения. Каждый его шаг оценивают.
Ребенку, попавшему под такой родительский прессинг, нередко с использованием манипуляций, очень трудно, почти невозможно сохранить свою, едва зарождающуюся,
«самость». И он усердно лепит ложное «Я» – свою защиту от требовательных и не желающих видеть его индивидуальности родителей.
«Основное условие развития нарциссического характера: родители не видят (не хотят
видеть) реального ребенка, новое «Я», по-своему входящее в эту жизнь, а проецируют на
свое «изделие» свои страхи, несбывшиеся надежды, неудачи, мечты, – пишет психотерапевт Андрей Бабин. – «Я хочу, чтобы он получил в жизни то, чего не смог

получить я!» – явно или косвенно декларирует «Я» родителя, но где же тут «Я» ребенка? В
результате «ребенок вырастает в замешательстве относительно того, чью жизнь ему
положено прожить.
Если на ребенка делается ставка как на жизненно важный объект, необходимый для
собственной самооценки, то всякий раз, когда ребенок разочаровывает, его будут прямо
или косвенно критиковать. Конечно, никто не воспитывает ребенка совсем без критики, но
скрытое сообщение о том, что он почему-то (неясно, почему) недостаточно хорош, резко
отличается от конкретной обратной связи при совершении какого-либо проступка.
Ребенок всегда чувствует, что его судят.
Собственное «Я» ребенка остается недоразвитым, пустым, а для сохранения
самоуважения он вынужден поддерживать навязанное семьей ложное «Я», для защиты
которого используется комплементарная пара «обесценивание-идеализация». Особенно
мощные нарциссы вырастают в атмосфере ранжирования (оценивания). Ребенок,
выращиваемый «с целью», будет постоянно, явно или косвенно, оцениваться – и
критиковаться, если он недостаточно хорошо этой цели соответствует. В результате
взрослый нарцисс совершенно не переносит критики и сразу же, не рационализируя,
«перебрасывает» критику на критикующего или того, кто только кажется ему
«критикующим».
Не менее, чем такое, сверхтребовательное отношение к ребенку, опасно и предупреждение его малейших желаний – так что он даже не успевает толком чего-либо захотеть и пережить необходимую толику фрустрации (неудовлетворенности) на пути к гратификации (удовлетворению). Это лишает маленького человека радости труда,
вырабатывает неспособность к принятию решений, ответственности. Привыкнув к тому, что его желания предвосхищаются (а по сути, додумываются за него), ребенок уже не понимает,
чего хочет он сам, а что является желанием его родителей.
Вот какие родительские посылы, по мнению психиатра Елены Емельяновой, могут привести к нарциссизму:
– «Ты необычный ребенок, и поэтому должен многого добиться».
– «Ты необыкновенный ребенок и, конечно, лучше остальных детей, которые тебя окружают».
– «Ты не должен слишком затруднять себя, ты всегда должен рассчитывать на мою помощь».
– «Ты не должен ни о чем беспокоиться. Я окружу тебя такой заботой, что тебе не придется переживать никаких неудобств».
– «Ты – самое главное в моей жизни. Все, что есть у меня, я отдам тебе, лишь бы тебе было хорошо».
– «Что бы ты ни делал, я всегда помогу тебе и выполню все то, что доставляет тебе слишком большие трудности».
– «По-настоящему ты можешь рассчитывать только на любящих тебя родителей».
– «Ты всегда должен выглядеть хорошо в глазах других людей, что бы ни происходило».
– «Ты должен быть таким, каким я мечтаю тебя видеть и каким я когда-то не смог стать».
– «Ты должен стать таким, чтобы я мог гордиться тобой перед другими людьми».
– «Тебя недостойны обычные люди. Тебя достойна любовь только необыкновенных

людей, которые доказали свою неординарность».
– «Ты должен добиваться успехов и показать всем, что ты неординарный человек».
В результате ребенок делает следующие выводы:
– «Я должен выглядеть хорошим, умным, талантливым и успешным».
– «На самом деле я не чувствую себя таким, каким меня хотят видеть. Но я должен соответствовать ожиданиям, поэтому буду притворяться».
– «Я должен выглядеть так, чтобы родители не разочаровались во мне».
– «Я не знаю, чего я хочу».
– «Все, что я захочу, должно быть у меня».
– «Чем меньше я проявляю инициативы, тем меньше вероятность, что я сделаю ошибку,
и тем меньше вероятность, что все обнаружат, что я вовсе не совершенен».
– «Когда меня любят, я не могу быть самим собой, а должен оправдывать ожидания любящего».
– «Если меня никто не хвалит, значит, они догадались, что я вовсе не совершенство».
– «Я должен испытывать только правильные чувства, чтобы они видели, что я действительно хороший».
– «Иногда я испытываю плохие чувства. Если я проявлю их, они могут разочароваться во мне. Надо скрывать свои чувства».
– «Хороший человек тот, кто чего-то достигает. Я должен достигать вершин».
– «Неважно, каким путем достигнут успех, главное, чтобы все видели мои достижения».
– «Не надо достигать слишком больших успехов, потому что впоследствии от меня будут ожидать еще больших достижений, а я не смогу оправдать ожиданий».
На каких грунтах расцветают нарциссы, не понаслышке знает и Сэм Вакнин:
«Вместо того, чтобы обеспечивать ему безусловную любовь, столь им желаемую,
нарциссист был подвержен полностью непредсказуемым и неожиданным шквалам
вспыльчивости, ярости, жгучей сентиментальности, зависти, подзатыльников, вменений
вины и других нездоровых родительских эмоциональных и поведенческих моделей.
Нарциссист реагировал удалением в свой частный мир, где он всемогущ и всеведущ и,
следовательно, неуязвим для превратностей. Он спрятал своё уязвимое Подлинное Я в
глубоком психическом подвале и явил миру своё Ложное Я».
Часто нарциссист вырастает у нарциссичных родителей. Существуют целые нарциссические династии. О том, как нарцисска лепит из своего ребенка подобного себе,
пишет Сэм Вакнин:
«Нарциссическая женщина борется за сохранение её самого надёжного источника
ресурса – её детей. Через коварную идеологическую обработку, формирование вины,
эмоциональное вымогательство, лишения и другие психологические механизмы она
пытается вменить им зависимость, из которой нельзя с лёгкостью выпутаться».
В результате «человеческое дитя превращается в кентавра – существо из двух
половинок, причем только одну из них (ту, которую нарциссист считает «человеческой» –
ложное «Я») можно показать окружающим, – пишет Андрей Бабин.

Ощущает ли нарциссист, что его «я» ложно? Своеобразно, судя по записям Сэма
Вакнина:
«Ложное «я» выступает в качестве подсадной утки, это заместитель Истинного Я.
Оно выносливо и бесчувственно, поэтому может принять любое количество боли и
негативных эмоций. Изобретя его, ребёнок развивает иммунитет к безразличию,
манипуляции, садизму, подавлению или эксплуатации – короче говоря – насилию,
причиняемому его родителями. Это доспехи, защищающие его, делающие его незаметным и
всемогущим одновременно.
И это ложное «я» ошибочно принимается нарциссом за истинное. Например, нарцисс
скажет: «Я не тот, кем, как ты думаешь, я являюсь. Я кто-то другой. Я – это вот это
(ложное «я»). Следовательно, я заслуживаю лучшего, безболезненного, более деликатного
обращения». Ложное «я», таким образом, есть хитроумное изобретение для воздействия
на поведение других людей, и влияния на их отношение к нарциссу».
Так, а что с истинным «я»? Сохранилось ли оно хоть в каком-то виде и можно ли его извлечь на свет божий?
«Многие исследователи и терапевты пытались ухватиться за пустоту в самом ядре
нарцисса, – продолжает Вакнин. – Общее мнение таково, что остатки истинного «я»
столь окостенелы, расщеплены, запуганы, подчинены и подавлены, что для всех
практических целей истинное «я» недееспособно и бесполезно. В обращении с нарциссом
терапевт зачастую пытается сконструировать и воспитать абсолютно новую здоровую
самость, нежели надстраивать на изуродованные руины, разбросанные по психике
нарцисса».
Тем не менее, по словам Вакнина, редкие проблески истинного «я» мы все же можем уловить:
«Нарциссические черты часто привязаны к другим расстройствам. Личность может
отлично подпадать под полноценного нарцисса, но в строго психиатрическом смысле им не
являться. В таких людях истинное «я» ещё присутствует, и его можно наблюдать».
Если же нарциссист – «полноценный», то его ложное «я» имитирует истинное. Делается это, по Вакнину, с помощью двух механизмов: