Файл: В.А. Полетаев Национальные ресурсы науки и техники (Часть1).pdf

22

венные и финансовые усилия для реализации такого типа больших проектов обеспечиваются государством, тогда как коммерческая эксплуатация полученных результатов, нередко весьма прибыльная, предоставляется частному сектору. Так, для создания необходимой "инерции разгона" в информационных разработках ежегодные федеральные кредиты в эту область возрастали в течение первого десятилетия формирования индустрии информационных услуг от 76 млн. дол. в 1964 г. до 440 млн. дол. в 1974 г.

Как видно из рис. 4, среди большого числа самых разнообразных областей приложения информационных услуг наиболее активно развивались до сих пор банки финансовых и экономических данных, тогда как относительный вес банков научно-технической информации все еще остается весьма небольшим. Не в последнюю очередь это, видимо, объясняется и тем обстоятельством, что разработки, которые инициируют собственными нуждами финансовые учреждения, ныне уже мало зависят от государственных субсидий, тогда как при создании банков научно-технической информации поддержка государства по-прежнему остается важным фактором. Например, фирма Chemical Abstracts Services, обладающая документацией Американского химического общества, получила 45 млн. дол. от Национального научного фонда (для сравнения, в 1984 г. все американские банки научных и технических данных едва достигли ежегодного оборота, равного 100 млн. дол.). В результате массированной государственной помощи, предоставленной разработчикам на критически важном этапе "разгона", фирма Chemical Abstracts Services в исторически короткий срок стала обладателем электронной документации, охватывающей свыше 6 миллионов различных соединений, что позволило ей, в частности, успешно начать информационную экспансию в Западную Европу. В качестве одного из первых шагов на этом пути фирма заключила договор с ФРГ на развертывание сети банков научных и технических данных.

В середине 80-х годов американские банки данных реализовали в Европе около 15 % своего оборота. Следует подчеркнуть, что эта относительно небольшая доля в большей степени характеризует разницу в масштабах соответствующих секторов рынка информационных услуг двух указанных регионов, чем уровень "информационного суверенитета" стран Западной Европы. Как заметил об этом Э.Телье, "конкурирующим с американскими банками данных фирмам приходится приспосабливаться или они... исчезают. Они нуждаются в информации,

В 70-е годы случалось, что европейские военные и ученые еще выражали иногда беспокойство в связи со стремительным рывком в развитии американских банков данных и неотвратимо надвигающейся в связи с этим мировой "монополией" США в области информации. Однако реакция европейских промышленных кругов оставалась и тогда вполне прагматичной. Они, по-видимому, достаточно быстро осознали, что получают в свои руки весьма высокопродуктивный инструмент, и решили, что в сложившихся условиях им уже нет смысла размышлять об "информационном суверенитете". Тем более, что американские информационные фирмы, такие как Dan & Bradstreet, успели к этому времени стать для них просто необходимыми. К примеру, именно у этой фирмы британский финансовый еженедельник заимствует данные о тысяче первых французских предприятий, которые ему не удается получить независимым путем. Широкие же круги общественности стран Западной Европы вопрос, казавшийся абстрактно политическим, о мировой монополии США на источники информации тем более не волновал (хватает вполне земных забот...).

Скандал разразился лишь несколько лет назад, когда во Франции стало известно, что многие годы и Парижский национальный банк, и даже информационная служба французского парламента пользуются статистическими данными, поступающими через посредство американ-

24

ской специализированной фирмы информационного обслуживания

Data Resources Inc. [50].

К середине 80-х годов на мировом рынке информации были коммерчески доступны услуги (по различным оценкам) от 2 до 3 тысяч банков данных. Их общий торговый оборот оценивался к этому времени в пределах 2-3 млрд. дол., из которых, как полагают, 80 % приходилось на американские фирмы, около 15 % мирового коммерческого оборота банка данных - на информационные услуги специализированных фирм Западной Европы, деятельность которых с 1981 г. координируется ассоциацией западноевропейских стран в области информации. В США большая часть такого типа специализированных фирм, ориентированных на мировой рынок информационных услуг, объединена в Ассоциацию информационной индустрии.

Заметные различия в социально-экономическом статусе организаций, владеющих банками данных в США и Западной Европе, показаны в табл. 6. Структура распределения банков данных США по типу пре имущественно накапливаемых ими данных приводится в табл. 7.

Таблица 6 Распределение банков данных по социально-экономическому

статусу организаций, которым они не принадлежат (%)

Таблица 7

Распределение банков данных США по типу хранимой информации

25

Вначале 80-х годов взрывной процесс формирования тематиче- ски-ориентированных банков данных - базовой технологии индустрии информационных услуг - в основном завершается. Значительная часть быстрорастущего потока запросов потребителей из самых различных областей профессиональной человеческой деятельности оказывается к этому времени перекрыта возможностями информационных фондов свыше тысячи организованных по отраслевому принципу автоматизированных "хранилищ" оперативно обновляемой информации. Процесс совершенствования аппаратно-программных аспектов технологии информационных услуг по-прежнему развивается с весьма высокой скоростью, однако основной акцент в концепции их разработки и использования заметно переместился: наиболее приоритетными оказываются уже не столько научно-технические задачи хранения и автоматизированной обработки данных, сколько "человеческой природы" проблемы содержательного осмысления быстро растущего обмена накапливаемой информации.

Взаключение этого раздела отметим, что упомянутые выше несколько миллиардов долларов общей суммы годового торгового оборота всех коммерчески доступных банков данных мира - ничтожно малая, по существу едва различимая (на уровне погрешности измерений), часть от более чем 2 трлн. дол., в которые оценивается ныне годовой товарооборот мирового рынка. Могут ли хоть на что-то реально влиять (в экономическом смысле!) эти исчезающе малые "доли процента"? Наконец, стоило ли вообще останавливать внимание читателя на такого масштаба "коммерческих операциях" в сфере информационных услуг, во всяком случае в экономическом аспекте развития современного этапа промышленной революции?

Джон Нейсбит и Патриция Эбедин (авторы книги "Megatrends", в середине 80-х годов весьма широко и заинтересованно обсуждавшейся

впромышленных и академических кругах) в 1985 г. опубликовали вторую свою работу "Перестройка корпорации", которая также со временем оказалась среди долгоживущих "деловых бестселлеров". Авторы вынесли на обложку этой книги развернутый подзаголовок "И свою собственную работу и деятельность своего предприятия надо преобразовывать в соответствии с требованиями нового информационного общества".

Вначале книги Д. Нейсбит и П. Эбедин формулируют 10 важнейших условий, которые, по их мнению, определяют и необходи-

26

мость, и, соответственно, основные направления такой перестройки. Вот первое из них:

" 1. В индустриальном обществе стратегическим ресурсом является капитал. В новом информационном обществе этим ключевым ресурсом становится информация, знание, творчество..." [20].

8. "ИНАЯ ПРОСТОТА,..."

На рис. 5 показана динамика соотношения расходов на НИОКР у "первой пятерки" крупнейших промышленно развитых стран Запада на десятилетнем интервале (до середины 80-х годов).

Из этого рисунка можно заключить, что США вкладывают в НИОКР средств больше, чем их ближайшие конкуренты по мировому рынку (Англия, Франция, ФРГ и Япония) вместе взятые. Относительная доля расходов США на НИОКР среди стран "пятерки", как видно из рисунка, на указанном десятилетнем интервале не изменилась. Некоторое увеличение относительной доли Японии в суммарных расходах этих стран на НИОКР происходит только за счет снижения соответствующей доли стран Западной Европы.

Почти очевидный вывод, который мог бы быть сделан из всего вышесказанного, а также цифровых данных, иллюстрируемых на рис. 5, заключается, как это могло бы на первый взгляд показаться, в том, что великой державе для приобретения и удержания статуса мирового научно-технического лидера требуется выполнение двух простых условий:

-длительное время выделять относительно большую, чем странысоперники, долю из своего национального богатства на развитие НИОКР;

-концентрировать значительную часть средств, выделяемых на НИОКР, в наиболее передовых областях науки и технологии.

Между тем социальная тяжесть последствий такого типа "логических выводов" (как, впрочем, и многих иных из того же ряда "простых" решений) слишком, увы, хорошо известна.

К примеру, понятно, что продуктивность всех отраслей народного хозяйства, включая и сельское хозяйство, в значительной степени определяется общей инструментооснащенностью и удельной энерговооруженностью занятых в данном секторе хозяйственного механизма работников. Последовательно реализуя этот во многих странах неодно-

27

кратно выверенный и безупречно верный сам по себе принцип, в СССР

было развернуто производство такого количества комбайнов и тракторов, что их общее число давно уже многократно превысило аналогичные показатели для всех остальных стран мира, в том числе для США. На эти цели были израсходованы огромные средства. Как все это отразилось на общем выходе сельскохозяйственной продукции?

Рис. 5. Изменение относительной доли общих расходов на НИОКР пяти ведущих промышленно развитых стран мира:

а – общие расходы на НИОКР; б – невоенная часть расходов на НИОКР

28

Согласно данным ряда независимых международных организаций, межправительственных комиссий и иных источников (см., например, уже упоминавшийся "Индикатор науки...- 87", табл. 3-2), в СССР

относительные расходы на НИОКР, измеряемые в долях валового национального продукта (ВНП), значительно превышают аналогичные расходы любой из промышленно развитых стран мира, включая США [21]. Такого же типа "мировые рекорды" были последовательно поставлены в нашей стране и по всем остальным косвенным показателям научно-технического развития. Достаточно сказать, что в СССР ныне проживает значительно больше, чем во всех остальных промышленно развитых странах мира (вместе взятых!):

-академиков;

-кандидатов и докторов наук (в области технических и сельскохозяйственных наук);

-инженеров (всех специальностей!).

Понятно, что если многолетнее многократное преобладание в области производства тракторов и комбайнов само по себе не привело к соответствующему "сельскохозяйственному отрыву", то тем более трудно ожидать, чтобы достигнутое "преимущество" в общем числе отпечатанных в стране дипломов академиков, докторов и инженеров создало бы ожидаемый "технологический отрыв". Даже если в очередной раз удастся заставить население страны "проявить сознательность" и потуже "затянуть пояса", чтобы экономически подкрепить эту "ученую численность" еще более убедительным процентом расходов на НИОКР...

Путь каждой отдельно взятой страны к избранным секторам мирового рынка наукоемкой продукции исторически неповторим и уникален. Трудно сопоставлять между собой, например, путь, пройденный за последние два десятилетия в таких двух регионах, выдвинувших свои собственные "новые промышленно развитые страны", как Латиноамериканский (Мексика, Бразилия) и Юго-Восточная Азия (Сингапур, Тайвань, Корея). Вряд ли имело бы смысл переносить ныне на их неповторимый социально-культурный базис многовековой опыт формирования научных центров Западной Европы (Кембридж, Сорбонна, Геттинген) или США (Гарвард, Принстон, Массачусетсский технологический институт). В то же время представляется целесообразным попытаться выделить в рамках поставленной задачи некоторые более общие опорные элементы сложного социально-экономического понятия,

29

которое получило пока несколько туманное определение "инновационный климат".

Ниже рассматриваются некоторые элементы инновационного механизма США. Причем в ряде случаев делаются попытки сопоставить между собой в рамках анализируемых инновационных структур соци- ально-экономические прототипы технологического развития стран с заметно отличным от США социально-культурным фоном.

Как отмечал в этой связи профессор Токийского университета Кумон, "окончательное и великое социальное влияние информационной революции будет заключаться в синтезе западной и восточной мысли..." [13].

Что такое инновация? Согласно одному из первых (принятых в США в 1973 г.) определений этого до сих пор весьма размытого понятия, инновация - "это совокупность различных видов деятельности, начинающаяся с появления концепции, которая, проходя взаимосвязанные ступени исследований, разработок, инженерного проектирования, рыночного анализа, управленческих решений, заканчивается созданием нового промышленного продукта, вещи, технологии, процессов, успешно принимаемых рынком" [12, с. 38].

Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), определяла инновацию как "новый продукт или услугу, способ их производства, новшество в организационной, финансовой, научноисследовательской и других сферах, любое усовершенствование, обеспечивающее экономию затрат или дополнительный элемент для такой экономии" [6, с. 106].

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.Science and Engineering Indicators National Science Foundation // Wash. – 1987.

2.Изюмов А.И. К вопросу о "длинных волнах" в американской экономике / А.И.Изюмов, В.В.Попов. – США: ЭПИ. – 1988. - № 4.

3.Американский капитализм в 80-е годы: закономерности и тенденции развития экономики / Отв. ред. Г.Е.Скоров. – М.: Наука, 1986. – 526 с.

4.Шапиро А.И. Современные проблемы и перспективы мирового капиталистического хозяйства. – М.: Наука, 1984. – 304 с.