ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.09.2024
Просмотров: 56
Скачиваний: 0
СТАЛЬНОЙ ШЛЕМ. Наш отряд тоже никогда не брал пленных. Приказ! На соседний луг… Наступаешь на ногу… тот вскакивает… разочек в зад, потом донесение: «Пытался бежать».
/Со всех сторон сбегаются проститутки/.
ПЕРВАЯ ПРОСТИТУТКА. Гомункулюс будет спать у меня. Относите его ко мне. Я дам ему вина… Он отдохнет…
ВТОРАЯ ПРОСТИТУТКА. Нет… отнесите его ко мне…
ТРЕТЬЯ ПРОСТИТУТКА. Ко мне… ко мне…
ЧЕТВЕРТАЯ ПОСТИТУТКА. Старая шкура… Только уж не к тебе… У тебя даже нет билета. Убирайся.
/Дерутся. На соседней улице раздается военная музыка. Сперва барабаны и кларнеты. Потом – духовая мухыка. «Встречный марш»./
КРИКИ. Солдаты! Солдаты! Ура! Ура!
/Все покидают Несчастного и убегают. Улица совершенно пустеет. Даже фонари по случаю прихода солдат стали меньше и темнее. Военная музыка затихает в отдалении. Несчастный поднимается./
НЕСЧАСТНЫЙ. А надо мною вечное небо… А надо мною вечные звезды.
/Сцена темнеет/
Сцена вторая.
Намечено: жилище Несчастного, Макс Кнач в ожидании у стола. Входит Несчастный, неся в руках завернутый предмет. Его глаза лихорадочно блестят. Движения, в отличии от прежнего, вялы.
МАКС КНАЧ. Я ждал тебя, Несчастный… Хотел объяснить тебе причины, почему…
НЕСЧАСТНЫЙ. Не стоит, сосед. Причины ничего не объясняют. Решает чувство… Знаешь ты, что у меня в руках?
МАКС КНАЧ. Почем мне знать?
НЕСЧАСТНЫЙ. Первопричина! Первопричина! Я проходил мимо витрины, заглянул и не знал, плакать мне или смеяться. Закрываю глаза, думаю, что сплю. Снова открываю, оно все так же лежит в витрине. Вхожу в магазин и спрашиваю, зачем они выставляют такие вещи. Это Приап, отвечает приказчик. И объясняет, что древние греки и римляне поклонялись ему, как богу. А женщины, спрашиваю я? Нет, отвечает он, женщины и мужчины. Продается? А в рассрочку? В рассрочку не продается. Извиняюсь, наш брат рабочий, так уж привык. Я оставил мои часы и купил бога.
/Несчастный достает из бумаги маленького бронзового Приапа. Ставит его на ками. Зажигает свечу и ставит возле./
МАКС КНАЧ. /Ласково/. Ты не здоров, Несчастный… Видно по лицу… Ты болен…
НЕСЧАСТНЫЙ. Я здоров.
МАКС КНАЧ. Знаешь… я дума… я побуду у тебя! Пока не вернется твоя жена.
НЕСЧАСТНЫЙ. Трижды три – нос утри!
МАКС КНАЧ. Ты это о чем?
НЕСЧАСТНЫЙ. Сейчас! Видал ты когда-нибудь людей на улице.
МАКС КНАЧ. Смешной вопрос.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ходишь по улицам, как слепой. И вдруг начинаешь видеть. Кнач, это ужасно, то, что видишь. Видишь душу. Знаешь, как выглядит душа? Она не живая. Одна душа, как кусок зала. Другая – машинка. Третья – счетчик. Четвертая – стальной шлем. Пятая – резиновый стэк. Выкалывал ты глаза скворцу? /Не дожидаясь ответа/. Грехи матерей отмщаются до четвертого колена. Разве не так написано?... Доброй ночи, Клач. Не сердись… Я уж не знаю… я не знаю… Причину…. Причины…
МАКС КНАЧ. Может быть мне лучше остаться?
НЕСЧАСТНЫЙ. Ступай… ступай… Скоро вернется Грета. Там в трактире – это только водка…
МАКС КНАЧ. Тогда доброй ночи, Эуген…
НЕСЧАСТНЫЙ. Доброй ночи, Макс… Один вопрос. Как долго ты женат?
МАКС КНАЧ. Двадцать третий год.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты не думал разводиться?
МАКС КНАЧ. У меня бывали такие мысли. Но мы привыкли друг к другу. Дети соединяют.
НЕСЧАСТНЫЙ. Соединяют – дети… Развод… это отлучение от стола и ложа? Ведь так?
МАКС КНАЧ. Так говорят.
НЕСЧАСТНЫЙ. И твоя жена набожна?
МАКС КНАЧ. Не пропускает ни одной службы… Что делать? Что ж, пусть ходит в церковь если она доставляет ей удовольствие. /В дверях/. Доброй ночи, Эуген.
/Уходит. Несчастный один/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Нет бога, кроме тебя. Как они себя обманывают и лгут, прикидываясь, что поклоняются Распятому. Тебе поклоняются они. Каждая аллилуя посвещена тебе. Каждое «отче наш» - венок из рос на твою наготу. Каждая процессия – танец во славу теюе. Ты не носишь маски. Не прячешься в лживые речи. Ты альфа и омега, начало и конец. Ты – истина. Бог народов… Ты отверг твоего раба, мой бог, но я твой раб воздвиг тебе алтарь… Ха-ха… Мне кажется, он смеется. Смейся! Смейся! Ты имеешь право смеяться.
/Шаги на лестнице/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Грета вернулась… Наступает ночь, и глаза мои слепнут…
/Входит старуха Несчастная/.
МАТЬ. Добрый вечер.
НЕСЧАСТНЫЙ. Это ты… Добрый вечер, мать. Что тебя привело в такой поздний час? С каких пор ты выходишь по вечерам на улицу? Или теплая летняя ночь соблазнила тебя? Ласточки летали нынче близко. Будет гроза.
МАТЬ. Он возвратился.
НЕСЧАСТНЫЙ. Кто?
МАТЬ. Отец.
НЕСЧАСТНЫЙ. Чей?
МАТЬ. Твой отец.
НЕСЧАСТНЫЙ. Что говоришь ты, мать? Отец мой умер, когда мне было полгода. Как часты ты мне об этом рассказывала.
МАТЬ. Я лгала тебе. Да, он умер. Умер для меня. Тебе было полгода. Я еще кормила тебя вот этой грудью. Теперь такой морщинистой и увядшей. Однажды под вечер он пришел домой. Пьяный. С ним женщина. Ткая, которых находят на улице. «Жена», - крикнул он мне: «Уходи сегодня к родителям, ночуй там. Мне в постель нужна молодая кровь. Я зябну возде тебя с тех пор, как ты родила…». Я широко открыла глаза… и… вот… передо мной не муж мой, а зверь, чужой зверь и хочет обидеть меня, отнять мое дитя. Я схватила кухонный нож и приставила к его груди… Он рассмеялся надо мной, забрав свою девку и ушел. В ту ночь он уже не возвращался. Не вернулся и в следующую. Он бросил меня, как если бы никогда не знал. Я пошла на улицу… чтобы заработать на хлеб для тебя.. Я была не дурна в молодости. И сегодня…
НЕСЧАСТНЫЙ. Сегодня?
МАТЬ. Он вернулся. Оборванный, грязный. Истрепанные лохмотья на вшивом теле. Бессильный, больной, дрожащий, шатаясь он вошел в мою комнату. Я по шагам узнала его, когда он поднялся пол лестнице. Что тебе надо от меня после двадцати девяти лет, српашивала я. «Ты не побьешь меня?» - забормотал он, злой дурак. И потом «Я вернулся чтобы умереть у тебя».
НЕСЧАСТНЫЙ. Что же ты ответила ему, мать?
МАТЬ. Сказала, чтобы он раздевался и ложился в постель. Чистое белье в комоде, горячая вода на плите, мыло в шкафу.
НЕСЧАСТНЫЙ. Значит, ты его простила, мать?
МАТЬ. /Сурово/. Нет. И не прощу никогда. Я буду ходить за ним до его смерти. Это мой человеческий долг. Когда он умрет, я сама закрою ему глаза. Никто из чужих не должен сделать это… Но когда на катафалке его повезут на кладбище, я завешу окна и закрою двери. Я не пойду за его гробом. /С ликованием/. Пусть чужие люди хоронят его! Это моя месть за все, что он мне сделал!
НЕСЧАСТНЫЙ. /после паузы/. Что же было обиднее всего? То ли, что он пропивал заработок в то время, как ты голодала?
МАТЬ. Нет.
НЕСЧАСТНЫЙ. То ли, что он взял сбее уличную девку?
МАТЬ. Нет.
НЕСЧАСТНЫЙ. То ли, что он хотел лечь с ней в твою постель?
МАТЬ. Нет.
НЕСЧАСТНЫЙ. Так это то, что он засмеялся, когда твоя душа разрывалась в великом страдании?
МАТЬ. Да, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты права, мать. Я не хочу видеть отца и, как и ты, не пойду за его гробом. /Тишина/.
МАТЬ. Эуген… мне нужен костюм для отца.
НЕСЧАСТНЫЙ. Вот, возьми мой воскрестный, мать.
/Несчастный достает из шкафа костюм и дает его матери/.
МАТЬ. Это подойдет к нему… Знаешь, отец всегда так заботился о своем костюме… Грета дома?
НЕСЧАСТНЫЙ. Она, вероятно, скоро придет… Мать, у тебя свое горе, у меня свое. Ты можешь рассказать о себе, а я… я не могу даже открыться, или надо мной чудовищно насмеются.
МАТЬ. Каждый несет свой крест. Ничто не прощается. Жизнь сильнее, чем мы, Эуген. Жизнь не щадит нас… мне надо домой. Отец, должно быть, проголодался. Доброй ночи.
/Старуха уходит/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Это было горше всего, что он рассмеялся над ней, когда душа ее извивалась в ранах и нужде. Ты слышишь, великий бог? Ты доволен? Двое принесли себя в жертву тебе… Отец стал твоим пажем перед подолом потаскухи. Жена – твоей воркующей голубкой. Хочешь, чобы мы плясали от радости! Прикажи лишь! Я все могу! Пить крысиную кровь за двадцать пфенингов за вход. Плясать из-за двух человеческих жизней. Ха-ха-ха!
/Несчастный начинает плясать передс статуэткой Приапа, сначала медленно, потом все быстрее, в стремительном ритме перескакивая с ноги на ногу/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Веселее! Веселее! Гоппля! Гоппля! Сюда, кавалеры и дамы! Касса! Вам сюда! Го-го-го! Го-го-го!
/Опускается на скамейку. Через некоторое время проходит Франциска/.
ФРАНЦИСКА. Добрый вечер. Грета дома?
НЕСЧАСТНЫЙ. Нет.
ФРАНЦИСКА. Ты сидишь такой гурстный… А воздух так сладко веет теплым летним вечером… Я иду танцевать… Хочешь со мной?
НЕСЧАСТНЫЙ. Ах! Ты! Прости… я думал о другом.
ФРАНЦИСКА. Эуген…
НЕСЧАСТНЫЙ. Да…
ФРАНЦИСКА. Эуген…
НЕСЧАСТНЫЙ. Говори же…
ФРАНЦИСКА. Ты все еще самый сильный… самый красивый…
НЕСЧАСТНЫЙ. И…
ФРАНЦИСКА. Я только думала…
НЕСЧАСТНЫЙ. И…
ФРАНЦИСКА. Когда посмотришь на Гребу… Она стала такая своенравная.. Она моя пдруга, но я не завидую тебе… /Наклонившись к Несчастному/. Эуген… Эуген… Пойдем же. Скажешь потом Грете, что у тебя было партийное собрание… эх, да пойми же меня.
НЕСЧАСТНЫЙ. Побудем… побудем вместе жту ночь? Ты это хочешь сказать? Вечер такой теплый. На лестницах натыкаешься на влюбленных котов. В городском саду воздух… веет… сладно…
ФРАНЦИСКА. Так тепло, что можно спать на скамейках в городском саду… Эуген…
/Франциска обнимает Несчастного и целует его. Несчастный отталкивает ее и громко смеется/.
ФРАНЦИСКА. /В бешенстве/. Думаешь, я побегу за тобой?
НЕСЧАСТНЫЙ. Беги, беги, самочка! В городском саду бегает столько мужчин. Коты и кошки, кобеля и суки бегают. Воздух веет сладко.
ФРАНЦИСКА. /Со злобой/. Ты еще придешь ко мне!
/Франциска убегает/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ха-ха-ха! Мертвый Эуген еще бог! На рыночной площади стоит голый мужчина из бронзы. Слетитесь к нему, как мухи. Сюда, сюда, кавалеры и дамы! Вы увидите неожиданности!... и это я – законный повод к разводу!
/Несколько секунд тишина. Входит Грета/.
ГРЕТА. Добрый вечер, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. /не глядя/. И сказал господь Каину: где брат твой Авель? И тот сказал: не знаю. Я не сторож моему брату.
ГРЕТА. Это я, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. И сказал господь: что ты сотворил? Голос крови твоего брата взывает ко мне с земли.
ГРЕТА. Я купила тебе цветов, Эуген. Сегодня день нашей свадьбы…
НЕСЧАСТНЫЙ. Бывают люди, с маской на лице. Издеваются и вот уже опять ласковы… Спасибо, Грета. Ты очень мила, Грета. Какие яркие астры. Как радостны их краски! Хорошо было на нашей свадьбе… в нашу свадебную ночь… очень хорошо…
ГРЕТА. Было мирно.
НЕСЧАСТНЫЙ. Да. А потом пришла война. Ты говорила: я горжусь тем, что ты в гвардии. А когда я уходил на войну, ты плакала. Или это от радости, что я служу в гвардии?
ГРЕТА. Какие надежды мы строили!
НЕСЧАСТНЫЙ. Да, надежды, яркие, как эти астры. Но когда на войде встречается садик с астрами и его расстреливают гранатами, тогда конец всей красоте. У растений то же, что у животных, а у животных – как у людей. Разницы нет… Я был молодцом и жил беззаботно. Ты всегда ревновала меня.
ГРЕТА. Да.
НЕСЧАСТНЫЙ. /Жестко/. Но теперь тебе незачем ревновать, теперь ты можешь… смеяться…
ГРЕТА./Плачет/.
НЕСЧАСТНЫЙ. Да, смеяться. Ты плачешь? Не притворяйся! Смейся, женщина, смейся! Ты научилась смеяться. Ты можешь смеяться, когда человек бросает в уличную грязь свою нагую, раненую душу. Оставь при себе свои слезы. Ах, да… ты хоешь чтобы я запел! /Почти пискливым голосом/. «Тихо качайтесь качели». Почему же ты не смеешься? /Без сил/. Ведь я нажал кнопку.
ГРЕТА. /Закрыва лицо ладонями, с боязливо раскрытыми пальцами/. Как ты глядишь на меня?... Мне страшно…
НЕСЧАСТНЫЙ. Страшно? Вздор… Как ты можешь бояться меня, ведь я вовсе… вовсе не..
ГРЕТА./Быстро, униженно/. Нет, нет. Я не боюсь тебя. Я люблю тебя, чего мн бояться?
НЕСЧАСТНЫЙ. Женщина, правды!
ГРЕТА. Да.
НЕСЧАСТНЫЙ. Когда? Когда я знаю все.
ГРЕТА. Я была дурной, Эуген.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты не лжешь?
ГРЕТА. Я была дурной. Я слабая женщина. Это нашло на меня. Я любила тебя и вместе не любила. Я была не права. Не знаю, можешь ли ты меня еще любить…
НЕСЧАСТНЫЙ. Еще ты хочешь уйти к Паулю, что я могу тебе возразить? Это твое право, если ты его любишь.
ГРЕТА. Нет… нет…
НЕСЧАСТНЫЙ. Но уходи скорее, Грета, скорее… Или нет… Уйду я… Я не требую ничего. Мебель останется тебе. Прощай.
ГРЕТА. Эуген! Ты!... Мой любимый, несчастный муж. Я предала тебя за горсть сребренников… Я обошлась с тобой, как дурная.
НЕСЧАСТНЫЙ. Ты.. ты… Женщина… Кто научил тебя лгать в эти недели? Или я прежде был глух? Не знал, кто живет в моих стенах? Или природа извратилась? Я думал, что приютил бабочку, а из нее выполз червь. Червь с глазами, лживыми, как у уличной шлюхи, лгущей от смертельной нужды! /В бешенстве/. Не прикасайся ко мне! Оставь мои руки! Ты брезгала моим простреленным телом, но теперь, женщина, я брезгаю тобой! Твои руки, как жабы, скользские и отвратительные. Твои груди, твои полные, круглые, маленькие груди, как гниющая тина. Твой рот, твой сладострастный, красный рот, как смердящая яма. Твое тело, твое здоровое тело, твое здоровое, цветущее тело… мне противно глядеть на него – во всем здоровьи своем оно разлагается. Как мертвая падаль оно передо мною.