ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.09.2024
Просмотров: 263
Скачиваний: 0
Глава первая
Система станиславского как наука
Наблюдение и внимательное отношение к естественным явлениям породили искусство.
Цецерон
Художник находится в двойственном отношении с природой: он ее господин и вместе с тем раб. Он ее раб, поскольку он должен действовать земными средствами, чтобы быть понятым; он ее господин, поскольку он эти земные средства подчиняет и заставляет служить своим высшим намерениям.
И.В. Гете
Технология – это логика фактов, создаваемых трудовой деятельностью людей, идеология – логика идей, то есть логика смыслов, извлеченных из фактов, - смыслов, которые предуказуют пути, приемы и формы творчества новых фактов.
М. Горький
Весной 1911 года К.С. Станиславский прочел первый набросок своей «системы» А.М. Горькому и между ними произошел следующий диалог, записанный А.Н. Тихоновым (Серебровым):
«Кажется мне, - сказал А.М. Горький, - что вы затеяли работу огромнейшей важности. Огромнейшей! Науку об искусстве. Некоторым может быть это покажется даже несовместимым: наука и искусство?.. Однако, это не так. Искусство – это, прежде всего, человеческий труд, как и всякий другой. А потом уже – все остальное. Чтобы сделать труд продуктивным, надо организовать его научно. Так ли я понимаю вашу мысль?
Именно, именно так! – воскликнул Станиславский».
Итак, - наука об искусстве. Пятьдесят лет К.С. Станиславский беспрерывно искал то, что Горький назвал «наукой об искусстве». Этот напряженный труд гениального художника и великого знатока всех сфер сложного театрального хозяйства не мог пройти даром. Наука возникла.
Прежде всего, всякую науку характеризует то, что составляющие ее законы не выдуманы, не сочинены, а открыты. Они существовали до того, как были открыты и продолжают действовать независимо от того, знают или не знают их люди, нравятся они тому или другому человеку или нет.
Все это в полной мере относится и к системе Станиславского. Так же как и всякая другая подлинная наука, система Станиславского не изобретена, не выдумана, не сочинена, а открыта в живой практике актерского творчества; того самого творчества, которое существовало до того, как К.С. Станиславский открыл его законы, и которое существует независимо от того, знают, или не знают, или с какой степенью полноты и точности знают люди эти законы.
«У нашей артистической природы, - писал К.С. Станиславский, - существуют свои творческие законы. Они обязательны для всех людей, всех стран, времен и народов. Сущность этих законов должна быть постигнута <…> Все великие артисты, сами того не подозревая, подсознательно шли в своем творчестве этим путем».
В другом месте: «Искусство переживания ставит в основу своего учения принцип естественного творчества самой природы по нормальным законам, ею самой установленным». И еще: «Есть одна система – органическая творческая природа. Другой системы нет». «Закон творческой природы изменить нельзя».
Итак, первая черта системы Станиславского как науки – это объективность законов, ее составляющих.
Вторая чрезвычайно важная для нас черта: всякая подлинная наука существует для удовлетворения нужд человеческой практики. Все это целиком и полностью опять относится к системе К.С. Станиславского. Она родилась от нужд практики театрального искусства; ее единственная цель и назначение – усовершенствовать практику; К.С. Станиславский проверял ее опять-таки в творческой и педагогической практике.
Также как и во всякой другой науке, критерий практики не может подтвердить или опровергнуть полностью законов, составляющих систему Станиславского. Ведь законы эти суть «человеческие представления» – отражение в голове человека.
Третья важная для нас черта: ни одну науку, раз она – «отражение в голове человека», нельзя отождествлять с практикой, которой она служит.
Всякая практика нуждается в определенных природных данных, а если их нет, то невозможно усовершенствование ее, невозможно и применение наук. Так, если нет почвы, влаги, воздуха – невозможно земледелие вообще, а значит невозможно и какое бы то ни было практически полезное применение агробиологической науки.
Если некто пытается применить науку, игнорируя отсутствие условий, необходимых для ее применения, и потому приходит к неудаче, то это, очевидно, не опровергает науку. Это только доказывает, что пострадавший недостаточно знаком с ней, что он, в частности, не знает обязательных условий ее применения.
Все это относится и к системе Станиславского. Для плодотворного ее применения необходимы обязательные условия. Если их нет, то система Станиславского не может быть применена.
Первым и абсолютно необходимым из таких условий являются дарование, способности, талант. Без этого условия применение системы Станиславского также невозможно, как невозможно земледелие без земли.
Есть и другие обязательные условия применения науки об актерском искусстве. Эти условия рассмотрим в последней главе.
Четвертая и последняя черта в нашем кратком, далеко, конечно, не исчерпывающем перечне: «Настоящая законная научная теория – писал И.П. Павлов, - должна не только охватывать весь существующий материал, но и открывать широкую возможность дальнейшего изучения и, позволительно сказать, безграничного экспериментирования».
Всякая подлинная наука не только отвечает на запросы практики, но всегда ищет новые, более точные ответы; всякий научно обоснованный ответ предполагает постановку нового вопроса. Поэтому наука не может стоять на месте. Она включает в себя не только такие законы и такие истины, которые могут быть немедленно использованы в практике, но и такие, которые требуют для претворения их в жизнь, дальнейшего уточнения, выяснения, конкретизации. Следовательно, в состав всякой науки входят не только законы и установленные истины, но и гипотезы, предположения.
Поэтому практическое применение любой науки есть всегда процесс творческий; поэтому, наконец, любой человек, как бы хорошо он не знал ту или иную науку, всегда может знать ее лучше, чем он ее знает.
Все это характеризует и систему К.С. Станиславского. Науку, созданную им можно знать более или менее, но ее нельзя знать полностью и до конца. К.С. Станиславский говорил: «Я, Станиславский, систему знаю, но еще не умею или, вернее, только начинаю уметь ее применять. Чтобы овладеть разработанной мной системой, мне надо родиться во второй раз и, дожив до шестнадцати лет, начать свое актерство».
Но видеть в любой науке возможность ее дальнейшего развития, это, разумеется не значит отрицать достоверность того, что ею уже достигнуто. Относительность истины, как известно, не отменяет ее объективности. А объективную истину можно знать достоверно.
2
Если признать, что система Станиславского обладает теми четырьмя признаками, о которых шла речь, то можно прийти к заключения, на первый взгляд убийственному для системы: всякий талант творит во всех случаях по ее законам, а тому, кто лишен таланта она помочь ничем не может… Кому и зачем она в таком случае нужна?
Если бы талант был чем-то раз навсегда данным и неизменным, чем-то, что-либо существует в некоем окончательном виде, либо отсутствует у того или иного актера, то система К.С. Станиславского была бы бесполезной. Но ничто в природе не стоит на месте. Следовательно, и талант, как ни определять содержание этого понятия и в какой бы степени ни обладал им тот или иной человек – во всех случаях и всегда – талант любого конкретного человека находится либо в процессе роста и развития, либо – в процессе деградации и гибели.
Далее – дело ведь не в том, «существует» или «не существует» талант у того или иного человека, а в том, проявляется он или нет в его деятельности; в этом единственное основание утверждать, что талант существует.
Талант, как и всякая врожденная способность, растет и развивается в процессе его правильного применения и глохнет, гибнет без применения или при неверном, противоестественном, уродливом применении.
Это относится к любым талантам – от самых великих до самых малых. Разница лишь в том, что в великих талантах присущие их законы действуют сильнее, энергичнее и обнаруживают себя полнее. Поэтому К.С. Станиславский и открыл объективные законы творчества именно в практике великих талантов и гениев.
Так как всякий талант включает в себя врожденные задатки или способности, которые приобрести нельзя, то практически все дело сводиться к том, что бы растить и развивать имеющиеся талант или хотя бы способность. Оказывается, самые средние (по общему мнению, сложившемуся на основе их проявлений) способности могут вырасти в талант, и самый яркий (тоже, по общему мнению) талант может погибнуть, а может стать еще ярче и еще богаче. Зависит это в большей степени от того, как он применяется на практике.
И.П. Павлов писал: «При хорошем методе и не очень талантливый человек может сделать много. А при плохом методе и гениальный человек будет работать впустую».
Поэтому, если смотреть на талант не как на таинственную «вещь в себе», не как на некую скрытую и ничем не проявляющую себя возможность, а как на способность, обнаруживающуюся, проявляющую себя вовне, в практике, способную расти и развиваться, то в понятие таланта входят и трудоспособность и воля. Поэтому К.С. Станиславский определял талант как «счастливую комбинацию многих творческих способностей человека в соединении с творческой волей». Таким образом, в итоге, система К.С. Станиславского оказывается наукой о том, как, опираясь на объективные законы, растить, развивать, обогащать наличные актерские способности, наличный талант. Она – своего рада, способ повышать «коэффициент полезного действия» всякого наличного дарования.
Или, говоря совсем грубо: если у вас есть способности к актерскому искусству, то система и поможет вам реализовать их полностью; тогда завтра у вас будет этих способностей больше, чем было вчера, и такая перспектива практически не имеет границы. Если при тех же способностях вы игнорируете систему – вы рискуете реализовать ваши дарования не полностью, и тогда завтра его будет у вас меньше, чем было вчера. Так может повторяться изо дня в день, их года в год, пока ваши способности или даже талант не превратятся в воспоминания о таланте. Публика не сразу заметит это, а когда это станет ясно и вам, и ей, то будет уже поздно.
Все это, конечно, не значит, что, игнорируя систему Станиславского, актер наверняка обанкротится. Достаточно того, что это может с ним произойти.
3
Для овладения системой К.С. Станиславского нужно глубоко, искренне и по-настоящему хотеть владеть своим искусством завтра лучше, чем владеешь им сегодня. Если же опытный актер, или ученик театральной школы – безразлично – в глубине души доволен собой, своим талантом, своим умением, то прежде чем так или иначе не разрушится эта его самоудовлетворенность – ему бесполезно приступать к изучению системы Станиславского.
Такого рода успокоенность, иногда глубоко скрытая и инстинктивно тонко маскируемая, не есть нечто постороннее таланту, не есть нечто такое, что может существовать рядом с талантом или вопреки ему. Нет, это – недостаток таланта, это дефект в самой одаренности, ибо это – недостаток творческой воли.
«Чем талантливее артист, - писал К.С. Станиславский, - тем он больше интересуется техникой вообще и внутренней в частности. М.С. Щепкину, М.Е. Ермоловой, Дузе, Сальвини верное сценическое самочувствие и его составные элементы были даны от природы. Тем не менее они всегда работали над своей техникой. <…> Тем более об этом надо заботиться нам, более скромным дарованиям. <…> При этом не следует забывать, что просто способные никогда не станут гениями, но благодаря изучению своей творческой природы, законов творчества и искусства скромные таланты породнятся с гениями и станут с ними одного толка. Это сближение произойдет через систему и в частности через «работу над собой».
Иногда еще приходится слышать такие выражения: «Этот артист играет по системе Станиславского». Иной раз добавляется «но скучно, плохо». Или: «Этот артист играет не по системе Станиславского» и добавляется: «но, тем не менее, хорошо, ярко, увлекательно». В таких суждениях обнаруживается глубокое непонимание системы, отрицание самой ее сущности отрицание ее как науки.
Играть можно хорошо и плохо, лучше и хуже. Всякий, кто играет хорошо (то есть обнаруживает свой талант) играет согласно с объективными законами творчества. Играет он «по системе» в той мере и постольку, в какой мере и поскольку он играет хорошо. При этом зрителям совершенно не важно, думал он о системе, когда работал над ролью или нет. Точно так же всякий, кто играет плохо (не обнаруживает дарования) играет «не по системе», даже если он в течение всей работы только и заботился о том, чтобы следовать ее указаниям. Коль скоро он играет плохо, значит он не сумел или не смог воспользоваться системой.