Файл: Понятие и виды правосознания (Пути повышения правосознания у граждан Российской Федерации).pdf

С позиции второго подхода в структуре правосознания выделяются три элемента: рациональный (взгляды, представления, идеи о праве), психологический (чувства, эмоции, вызываемые правом и выражающие определённое отношение к действующему или желаемому праву) и поведенческий (установка на определённое поведение в правовой сфере, готовность действовать определённым образом – в соответствии или вопреки праву).

Что касается выделения видов правосознания, то широкое распространение в правовой науке получила классификация правосознания по субъектам-носителям (индивидуальное, групповое и общественное) и глубине постижения правовой реальности (обыденное, профессиональное, научное) [5; 16; 18]. Однако и эта классификация подвергается серьезной критике. Например, Л.В. Карнаушенко, не отграничивая профессиональное и научное правосознание, выделяет два уровня: обыденный и профессиональный. В свою очередь, профессиональный уровень в его концепции подразделяется: на строго научный, научный и комплексный [13, с. 110-111].

С этим мнением трудно не согласиться уже потому, что любой учёный-правовед не может не быть профессионалом, а практикующий юрист (будь то законодатель или правоприменитель) в той или иной степени опирается на официальные научные идеи, принятые научным сообществом. Однако индивидуальное, групповое и общественное правосознание, как представляется, выступают элементами горизонтального среза структуры правосознания, но отнюдь не его видами.

Согласно инструментального подхода к структуре правосознания В. С. Бредневой, научный (теоретический) уровень сопровождает правотворческую деятельность, профессиональный (специализированный) – правоприменительную, а массовый (обыденный) связан с деятельностью по непосредственной реализации права [9, с. 6, 30-48]. Каждый из уровней включает рационально-идеологические, социально-психологические и поведенческие компоненты. По мнению ученого, основу структуры правосознания составляют рационально-идеологические компоненты, развитый уровень которых выступает залогом для развития остальных компонентов. Основой для структурирования правосознания у В. С. Бредневой является тесная взаимосвязь социально-психологических и рационально-идеологических компонентов, которые не существуют изолированно друг от друга, а активно взаимодействуют. «Познавая действительность, ⎼ пишет Бреднева, ⎼ люди сопоставляют ее с прошлым опытом и потребностями, интересами, целями деятельности. Полученные знания о свойствах объектов определенным образом переживаются. Образуется другое, уже интеллектуально-эмоциональное качество, а именно: психическое отношение к объектам познания и практической деятельности» [9, с. 32].

В концепции В. С. Бредневой структура правосознания рассматривается в тесной связи с его видами, что подчеркивает условность выделения структурных элементов и определения видов правосознания как сложного и многоаспектного явления. Ученый определяет уровень правосознания как «структурное образование в правосознании, которое выражает степень развитости, значимости рационально-идеологических, социально-психологических и поведенческих компонентов правосознания отдельных категорий субъектов» [9, с. 43].

Если в классическом подходе в структуре правосознания выделяются именно структурные элементы (правовая идеология и правовая психология), то есть части системы, функционально взаимосвязанные между собой, то в современных подходах под понятие структуры правосознания попадают уже его уровни, виды и формы, иногда представленные как синонимы. Однако уровни правосознания не тождественны видам и формам правосознания. Уровни правосознания – это ступени в его развертывании от простого к сложному, этапы на пути к его совершенным формам. Иными словами, уровни правосознания представляют структуру правосознания по вертикали.

Таким образом, к уровням правосознания во избежание путаницы в подходах необходимо относить начальный/элементарный, средний и высший, которые могут относиться к любым видам правосознания. Развитость, «зрелость» правосознания, по словам Л. В. Карнаушенко, зависит от его интеллектуальности, которая вовсе не является наследственным приобретением или замкнутой в себе ценностью. Она представляет собой тот самый склад ума и характера, который вырабатывается самим человеком в процессе практической деятельности всего общества [13, с. 21].

Также к уровням структуры правосознания целесообразно отнести практический и теоретический, на которых право и правовые явления познаются с помощью различных средств и по-разному оцениваются субъектами правосознания. Что касается видов правосознания, то к ним следует относить, в зависимости от выбранного основания классификации, например, конституционное, гражданско-правовое, пенитенциарное и др.

Итак, структура правосознания является сложным образованием, обусловленным социокультурными, конкретно-историческими, социально-политическими, социально-экономическими и религиозными факторами [23, с. 116]. В современных условиях усложнения социально-правовой реальности и усиления междисциплинарных связей в правоведении применение комплексных подходов способно «пролить свет» на дискуссионные вопросы, к каким, например, относится проблема структуры, уровней и видов правосознания. Как представляется, с целью системного рассмотрения структуры правосознания необходимо более четкое отграничение понятий структурных элементов, уровней и видов правосознания. Кроме того, в самой структуре правосознания целесообразно выделение горизонтального и вертикального уровней правосознания, находящих выражение в реальной социально-правовой действительности.

1.3. Понятие и виды деформаций правосознания

На сегодняшний день понимание деформации правосознания не является единым, что обусловлено спецификой комплексного подхода к изучению данной проблемы с позиции различных наук: юриспруденции, психологии, социологии, философии [15, с. 58]. Полагаем также нелишним заглянуть в историю этого вопроса.

Так, с конца ХIX и до 20-х гг. XX вв. деформация правового сознания в большей степени трактовалась с позиции философских, социологических и психологических подходов.

Вот как о кризисе правосознания высказывался П. И. Новгородцев: «Каковы бы ни были различные выводы и взгляды, высказываемые в настоящее время в связи с общим кризисом правового сознания среди всех различий, возможно, по-видимому, усмотреть одно общее убеждение, не всегда ясно сознаваемое, но легко отгадываемое в общем настроении эпохи: правовое государство не есть венец истории, не есть последний идеал нравственной жизни; это не более, как подчиненное средство, входящее как частичный элемент в более общий состав нравственных сил. Отсюда недалек и следующий вывод, что право по отношению к полноте нравственных требований есть слишком недостаточное и грубое средство, не способное воплотить чистоту моральных начал» [18, с. 83]. При этом причины кризиса правового сознания П. И. Новгородцев связывал с кризисом правового государства. Преодоление кризиса правового сознания он видел в преобразовании правового государства и проведении социальных реформ [18, с. 119].

В свою очередь, еще в 1909 году в сборнике статей «Вехи» С. Л. Франк так рассуждал о нравственных принципах русской интеллигенции и выделял свойственный ей нигилизм: «Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценностей, никаких критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального разграничения людей, поступков, состояния на хорошие и дурные, добрые и злые. Если бы можно было одним словом определить умонастроение нашей интеллигенции, то нужно назвать его морализмом. Морализм этот есть лишь отражение ее нигилизма. Под нигилизмом следует понимать отрицание или непризнание абсолютных (объективных) ценностей» [Цит.: 16, с. 67].

Исследуя умозрения русской интеллигенции, ее отношение к философии, религии, политике, морали, Н. А. Бердяев и С. Л. Франк пришли к выводу о том, что «ценности теоретические, эстетические, религиозные не имеют власти над сердцем русского интеллигента, ощущаются им смутно и неинтенсивно и, во всяком случае, всегда приносятся в жертву моральным ценностям» [Цит.: 10, с. 76]. Поэтому следует констатировать факт наличия деформаций личности, так как утрата интеллигентом ценностей обусловлена отклонениями в его правосознании, отрицанием или неприятием существующих ценностей.

Изучением отклонений правосознания занимался Л. И. Петражицкий, который не использовал понятие «деформация», но отмечал, что в условиях «неразумного», «злокачественного» позитивного права возможно распространение права, основанного на несправедливости. Именно чувство справедливости призвано урегулировать конфликт между позитивным и интуитивным правом в правовом сознании [Цит.: 19, с. 72].

Выдающийся русский философ и мыслитель И. А. Ильин в своем труде «О сущности правосознания» (1919 г.) при рассмотрении вопросов деформации правового сознания утверждал, что незнание права играет в обществе большую негативную роль, незнание законов человеком приводит к внеправовой жизни, и индивидуумам приходится довольствоваться неустойчивыми зачатками права. Народу необходимо достойно знать законы, это входит в состав правовой жизни. Право должно стать фактором жизни, мерой реального поведения, силой народной души. Во всех случаях расхождения положительное право перерастает в глубокий кризис правового сознания [Цит.: 8, с. 112].

Характерно, что в период с 20-х по 50-е годы ХХ века исследование правового сознания проводилось без учета возможности его деформации; изучалось в основном само явление, его структура, взаимосвязь правосознания и права (Н. В. Крыленко, Д. И. Курский, Е. Б. Пашуканис, Г. М. Португалов, М. А. Рейснер, П. И. Стучка, М. С. Строгович, А. Я. Вышинский, А.И. Денисов).

Следует отметить, что после Октябрьской революции 1917 г. и практически до конца 50-х гг. XX века в советской правовой науке бытовало представление о невозможности деформации правового сознания, так как в процессе становления у личности якобы постепенно и неизбежно формировалось развитое революционное или социалистическое сознание, которое не могло иметь серьезных дефектов [4, с. 207]. Заметим, что в данный период наблюдался заметный спад в изучении правосознания, причинами такой тенденции стали сложные политические условия того времени, проводимые репрессии, излишняя идеологизация общей теории права и государства.

Однако, начиная с 60-х годов XX века, возобновляются социологические исследования правосознания, анализируется опыт, накопленный российской юриспруденцией в прежние годы, наблюдается общее повышение интереса ученых различных наук (педагогики, психологии, социологии, юриспруденции) к изучению правового сознания и вопросам его деформации.

Впервые в юридической науке идея негативного отношения к правовым нормам и ценностям сознания была сформулирована И. И. Карпецом и А. Р. Ратиновым. Они считали, что одной из конкретных, ближайших и непосредственных причин, порождающих преступление и отличающих его от иных антиобщественных поступков, является разрушение или пробелы в правовых ценностях юридического сознания индивида, которое выражалось либо в правовом негативизме правового сознания личности (активная противоправная тенденция), либо правовом инфантилизме (несформированность и недостаточность правовых знаний и представлений) [Цит.: 4, с. 219].

Такая идея изучения деформаций правового сознания легла в основу исследований многих отечественных ученых. На эмпирическом уровне изучалось правовое сознание не только законопослушных граждан, но и преступников. В частности, были обнаружены существенные различия правосознания названных категорий лиц на оценочном и регулятивном уровнях его формирования [21, с. 407].

С начала 80-х годов ХХ века и по настоящее время ученые уделяют особое внимание проблемам деформации правосознания, рассматривают отклонения личности как детерминанты противоправного поведения, предлагают видовую классификацию деформаций личности, подробно описывают дефекты правосознания несовершеннолетних. Рассмотрим ряд точек зрения, высказанных по этому вопросу.

Так, по мнению Д. Э. Марченко в деформации правового сознания рассматривает несколько последовательных стадий. Первая стадия затрагивает информационно-познавательный уровень правовой установки. На этой стадии создаются возможности для когнитивного диссонанса, то есть расхождения между старыми стереотипами и новой информацией, воспринятой субъектом в качестве значимой, важной, ценной, требующей рассмотрения. Вторая стадия процесса деформации затрагивает оценочный уровень установки. Так как диссонанс переживается как неприятное, возникает стремление избавиться от рассогласованности и восстановить привычный порядок. Сделать это можно, только:

а) добавив новые знания;

б) изменив существующие [17, с. 146].

Поэтому возникает необходимость в оценке факторов, противоположных информации, в урегулировании их противоречий. Третья стадия связана с регулятивным уровнем правовой установки. Индивид сопоставляет рассогласованные элементы и приводит их в систему, находя им место в своих представлениях о должном, ценном, правильном. В тех случаях, когда регулятивный уровень нарушен и процесс деформации не дает возможности адекватно сопоставлять подобные противоречия, субъект может перестроить свои представления о ценностях, отбросив старые представления как не соответствующие действительности. На их месте возникают другие ценности, которые не соответствуют правовым. На этом уровне возникают отношение к ценностям и нормам права, а также специфическая правовая активность, выражающаяся в поведении как с положительным, так и с деформированным уклоном [17, с. 153].

С нашей точки зрения, важную трактовку дефектам правового сознания дает Н.Н. Вопленко, который под дефектами правового сознания в широком смысле понимает содержащиеся в массовом правовом сознании любые статически значимые отклонения от идеи научно-теоретического правового сознания, изложенные в государственно-правовой доктрине, законодательстве и правовой науке. В узком смысле под дефектами правового сознания понимаются функциональные нарушения или дисфункции в структуре общественного, группового и индивидуального правового сознания, к которым относятся несформированность, неустойчивость или искаженность основных его структурных элементов. Как раз такие проявления деформации правосознания выступают детерминантами противоправного поведения и влияют на поведение социальных групп и отдельных личностей в юридически значимых ситуациях [11, с. 29].