Файл: Презумпции и фикции в праве (Характеристика презумпции и фикции в праве).pdf

Значение этого принципа было конкретно отмечено в Заключительном акте Общеевропейской конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе в связи с обязательством выполнять международные пакты о правах человека и действовать в соответствии с целями и принципами Всеобщей декларации Права человека 1948 года, которая в ст. 11 провозглашает: «Каждый, кто обвиняется в преступлении, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его вина не будет установлена законным путем в рамках открытого судебного разбирательства, в котором ему предоставлены все возможности для защиты».

Решения о невиновности человека и его уголовном наказании, хотя они взяты исключительно в сфере уголовного судопроизводства, но вопросы вины, как уже отмечалось, имеют важное значение при рассмотрении не только уголовных, но и гражданских и других категорий случаев. Мы подчеркиваем, что ограничение действительности конституционного принципа презумпции невиновности и распространения ее содержания только на уголовный процесс, а сам процесс - только на судебные этапы, вряд ли соответствует задаче защиты прав и законных интересов человека в демократическом обществе [10, c.59].

На досудебных этапах уголовного судопроизводства и при судебном расследовании виновность обвиняемого подлежит доказательству.

Обязанность идентифицировать обстоятельства, оправдывающие обвиняемого, разрешать петиции и жалобы, призвана подчеркнуть тот факт, что истина еще не установлена судом, а вина обвиняемого не доказана.

Перспектива расследования судом всех материалов дела должна повысить эффективность работы следственных органов и органов дознания, качество работы судей, что, соответственно, проверяется наличием в законе процедур для обжалования принятых судебных актов в высших судебных инстанциях.

Предположение о виновности - это просто версия, которая должна быть проверена на определенном этапе процесса. При рассмотрении обвинительной версии суды первой и второй инстанции должны руководствоваться презумпцией невиновности [12, c.16].

Положения об отправлении правосудия только судом и о недопустимости признания лица, виновного в совершении преступления, отличного от приговора суда, имеют самостоятельное значение и содержатся в статьях 49 и 118 Конституции РФ.

Проверка компетентным должностным лицом обоснованности приговора, приостановление его исполнения, подача представления в порядке надзора и рассмотрения его судом ставят под сомнение приговор, вынесенный на основе вердикта присяжных заседателей.

Во всех случаях обжалования приговора надзорный орган обязан проверять производство по делу в полном объеме и в отношении всех заключенных. Само представление может быть отозвано или отклонено, но факт его привнесения не делает вынесенный вердикт присяжными ошибочным. Более того, при рассмотрении представления, а в некоторых случаях и при принятии решения о его подаче, презумпция невиновности с юридической точки зрения неоспорима. Эти обстоятельства не позволяют нам согласиться с мнением о том, что презумпция невиновности не требуется на стадии надзорного разбирательства[4].

Согласно ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, избрание меры пресечения в виде заключения под стражу применяется решением суда в отношении подозреваемого или обвиняемого при совершении преступления, за которое уголовное законодательство предусматривает наказание в виде лишения свободы более трех лет с невозможностью применения более мягкой меры пресечения [2].

В качестве исключения эта мера пресечения может применяться к подозреваемому или обвиняемому в преступлении, за которое тюремное заключение предоставляется на срок до трех лет, когда личность подозреваемого или обвиняемого не установлена или ранее избранная мера пресечения была нарушена или лицо скрывается от органов предварительного следствия или из суда.

В этом случае, в соответствии со ст. 97 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации общими основаниями для выбора превентивной меры, включая задержание, является наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый [2]:

1) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;

2) может продолжать заниматься преступной деятельностью;

3) может угрожать свидетелю, другим участникам уголовного процесса, уничтожать доказательства или иным образом препятствовать судебному разбирательству по уголовному делу.

Мера пресечения также может быть избрана и для обеспечения исполнения приговора.

Однако, основания для выбора меры пресечения, предусмотренной в Уголовно-процессуальном кодексе, не отражают демократическую направленность нового уголовно-процессуального законодательства. Мы считаем, что основания для выбора такой меры пресечения в виде заключения под стражу должны быть указаны в соответствии с целью уголовного судопроизводства (статья 6 Уголовно-процессуального кодекса) и в полном соответствии с его принципами. Например, закон должен содержать запрет на лишение свободы лиц, обвиняемых в совершении неосторожных преступлений, а также лиц, обвиняемых в совершении преступлений небольшой тяжести [11, c.83].

Презумпция невиновности как гарантия законности на практике не реализована полностью. Так у нас в стране есть десятки тысяч людей, чья вина еще не доказана, но которые в течение длительного времени (иногда лет) «томятся» до суда в следственных изоляторах, и многие из них затем оправдываются судами и освобождаются как невиновные. Также допускаются рецидивы обвинительного уклона.

Кроме того, указанные лица физически страдают во время предварительного заключения, поскольку условия их содержания под стражей в следственных изоляторах не соответствуют даже минимальным требованиям европейских стандартов. Все это само по себе является аморальным [14].

В качестве показателей нарушения презумпции невиновности, по словам А.С. Самсонова, являются следующие: относительно недавняя официальная формализация рассматриваемой презумпции; уровень юридического образования в нашей стране, а также уровень профессионализма в оказании юридической помощи; следственные и судебные ошибки; профессиональная деформация правоохранительных органов и судей. И мы должны согласиться с этим.

Выводы по 1 главе

Одним из направлений практической реализации принципа невиновности как высшей конституционной гарантии является моральное и юридическое образование граждан и будущих сотрудников правоохранительных органов. Успех этого процесса тесно связан с тем, что происходит сегодня в классах юридических вузов и факультетов. Практика показывает, что профессиональная этика должна занимать особое место в учебных программах для обучения юристов.

Эта дисциплина наряду с блоком правовых дисциплин формирует способность будущих сотрудников правоохранительных органов выполнять свои профессиональные обязанности на основе развитой правовой осведомленности, правового мышления и правовой культуры, уважать честь и достоинство личности, наблюдать и защищать права и свободы человека и гражданина, реализовать принцип презумпции в жизни.

2. Анализ формирования презумпции и фикции в праве

2.1. Специфика формирования презумпции и фикции в праве

Юридические фикции закреплены законодательно в РФ. Однако сам термин еще не имеет четкого определения. Это один из основных приемов в правовой практике, известный еще с античных времен. Он имеет свои особенности, достоинства и недостатки, которые нужно учитывать при применении. Что представляет собой юридическая фикция Юридическая фикция – это особая техника, употребляемая при создании и применении законов и правовых норм. По сути, это иллюзорный факт, но который при этом имеет огромное значение в юридической практике. Он нужен для адекватного восприятия и толкования законов и правовых норм как новых, так и старых. Преимущественно фикции используют в гражданском и гражданско-процессуальном законодательстве, но область их применения не ограниченна этими сферами правовой деятельности[6].

Применение юридических фикций в правовой системе имеет как положительные, так и отрицательные моменты. Не зря многие отечественные и зарубежные правоведы-ученые негативно отзывались об этом инструменте. Еще в античные времена фикции подвергались критике.

Так, видный философ древности Аристотель считал, что они вводят граждан в заблуждение. Такое отношение было связано с тем, что юридические фикции использовали софисты, которые злоупотребляли этим приемом. В результате из мощного приема для установления истины они стали способом обмана и достижения победы в судебных тяжбах нечестным путем.

Несмотря на то, что официального определения для фикций не существует, во многих словарях юридических терминов им дается приблизительно одно и то же определение – вымысел, нечто не существующее, но используемое в юридической практике для правильного толкования законов и применения их на практике. Правоведы определяют фикцию по следующим признакам:

- Носит формальный характер.

- Выступает в качестве формального, а не фактического доказательства в юридической практике. Например, в документах указана одна дата, а событие происходило в другое время. Это происходит тогда, когда нет возможности зафиксировать факт сразу. Либо факт невозможно доказать, но чтобы не были нарушены права других граждан, существование его должно быть формально определено.

- Бездоказательна. Так как это несуществующий факт, то его нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Фикция существует только в сознании людей или на бумаге. Часто она подкреплена разумными аргументами и объяснениями и не противоречит логике, но она всегда остается вымыслом. По определению, ложна. Она не имеет материального подтверждения в реальном мире. Но с ее помощью достигается главная цель – адекватное восприятие нормы и соответствия закона действительному положению дел.

- Исключительность. В юридической деятельности ее невозможно полностью заменить каким-либо другим правовым инструментом. Так как область права – это область абстрактных понятий. И хотя правовых фикций стало значительно меньше, исключить их полностью из одноименной системы невозможно. Фикция действует до тех пор, пока в обществе существует согласие на ее определенное толкование. То есть пока она отвечает правовым традициям и запросам общества и не противоречит принятым в нем нормам (моральным, гражданским), ее использование считается нормальным и нужным. Но если она не проясняет, а запутывает, то ее убирают или заменяют. В юридической деятельности фикции классифицируют по следующим параметрам: по областям права, в которых они применяются - законам, актам, статьям Конституции; по способу выражения: в отрицающих или подтверждающих что-либо выражениях, суждениях, аргументах; по характеру правовых ситуаций - фиктивным фактам или фиктивным состояниям. Такая классификация дается в учебнике П.А. Лупинской. И хотя в остальных пособиях классификация фикций может быть выражена в других юридических терминах, по сути, они мало чем отличаются от вышеуказанной классификации, но могут быть разбиты на большее количество пунктов. Впервые понятие "юридическая фикция" появилось во времена Древнего Рима. О том, как их использовать и в каких случаях, было прописано в римском праве. Однако еще до того, как они получили свое определение, их использовали в судопроизводстве в Древней Греции. Причина, по которой эллины не придали этому инструменту юридической формы, заключается в том, что по греческим законам истец не имел права нанять себе защитника. Он должен был сам защищать себя в суде. Поэтому юриспруденция у них не получила развития, в отличие от Древнего Рима, где был разработана целая система права[12].

В Риме в судебном процессе подсудимый или истец мог нанять защитника, который бы выступал вместо него и защищал его интересы. Именно такое разделение ролей послужило переоценке значения юридических фикций и признания важности их применения в судебной практике. Появились профессиональные юристы, которые специализировались на изучении права и обычаев и использовали их в своей деятельности. В дальнейшем юридические фикции как прием юридической техники продолжали использовать в Средние века и позднее, вплоть до конца XIX века, когда ученые-правоведы начали разрабатывать новые приемы и техники. Появилась возможность получать и обрабатывать больше фактического материала. Поэтому потребность в широком применении фикций отпала. Сегодня их используют в некоторых областях гражданского права и во время судебного процесса.