Файл: Презумпции и фикции в праве (Характеристика презумпции и фикции в праве).pdf

Какую роль играет в юридическом процессе Юридический процесс – это цепь последовательных шагов от подачи заявления (возбуждения дела) до вынесения приговора в суде. Он включает в себя, в качестве основных элементов, процессуальные нормы, документы, соответствующие правовые процедуры. В процессе сбора и обработки информации, а также в процессе судебного разбирательства применяются различные юридические приемы и техники, в том числе презумпции и правовые фикции. Причем в ходе судебного процесса используют их все участники. Как адвокат, так и прокурор прибегают к юридическим фикциям, чтобы сделать имеющиеся факты понятными для присяжных и судей. В правотворческой деятельности юридическая фикция – это один из основных инструментов. Законодатель на этапе разработки закона не может предусмотреть, как этот закон будет работать. Каким образом его будут толковать и использовать. Особенно это касается таких явлений в жизни общества, которые случаются нечасто или могут случиться в неопределенном будущем. Примером юридической фикции в действующем законодательстве может служить статья 45 ГК РФ. В ней указано, в каких случаях гражданина можно считать умершим. Однако положения в статье основываются не на реальных фактах. Ведь если человек отсутствовал по месту жительства в течение 5 лет и более, не предоставляя сведений о месте своего пребывания, это не подтверждает однозначно, что он погиб. Законодатель исходил из того, что такая ситуация возможна, а значит, она должна быть отрегулирована, чтобы не нарушались права других граждан. Точно так же как 46 статья ГК РФ указывает на то, что гражданин, признанный умершим, но в реальности живой, может восстановить свое имя и права, в том числе вернуть имущество, если за это время его наследники успели вступить в наследство и распорядится им по своему усмотрению.

Почти вся правоприменительная практика законов, правил, обычаев основана на применении юридических фикций. Это положение вещей становится понятным при изучении истории права. Впервые юридические фикции появились в Древней Греции, но широкое применение они получили в римском праве, из которого впоследствии образовалось европейское право, в том числе и в России. Наибольшее распространение получили юридические фикции в гражданском праве. Люди используют их, даже не замечая этого. Часто это происходит при оформлении документов постфактум, когда событие произошло значительно раньше, чем это указывается в документе. Например, при получении свидетельства о смерти. По вполне понятным причинам оно не может быть выдано сразу, так как для подготовки и выдачи документа нужно некоторое время. Поэтому указанная в документе дата является фикцией. Та же ситуация наблюдается также при усыновлении, при оформлении некоторых документов, при признании человека без вести пропавшим. Разница между презумпцией и фикцией Презумпция отличается от фикции тем, что последняя ложна по определению, в то время как презумпция – это всего лишь предположение существования факта. Ее положения считаются истинными до тех пор, пока не будет доказано обратное. Например, презумпция невиновности – это предположение того, что пока вина гражданина не доказана в суде, он считается невиновным. Презумпция не обладает признаками исключительности и бездоказательности. То есть если человек виновен в каком-либо преступлении, то до тех пор, пока это не будет доказано, он считается невиновным. В остальном же, презумпция, как и юридическая фикция – это правовые техники, имеющие абстрактную форму. Они помогают определить истину быстрее и с меньшими затратами сил.

Еще одним приемом в юридической деятельности является правовая аксиома. Аксиома так же, как и фикция, бездоказательна, но основывается она не только на суждениях, но и на фактах. Но в отличие от фикции она не имеет признаков ложности. Аксиома основана на реальных фактах, и они подтверждены многовековой практикой, либо выводом, сделанном, исходя из этих фактов. Например, аксиома «никто не может быть судьей в своем деле». Смысл этого утверждения в том, что никто не будет действовать в чужих интересах, в ущерб собственных, в том числе судья. Если провести эксперимент, то все участники процесса будут вести себя в соответствии с этой аксиомой. Поэтому судья не имеет права судить в том деле, в котором он или члены его семьи будут иметь интерес. Это закреплено в законе.

В современной юридической практике правовые фикции выполняют следующие функции: Охрана прав граждан. Восполняя пробелы в законодательстве, они тем самым помогают не только упростить процедуру признания того или иного факта, но и лучше его понять, а значит, использовать. Помогают защитить права гражданина при возникновении неординарных событий. Устраняют несогласованность, возникающую во время правового процесса. Создают устойчивое и понятное правовое регулирование. Изменения в жизни общества происходят постоянно. Многие законы становятся устаревшими, а законодатель не успевает их вовремя заменить. Да и частые изменения в законах чаще всего создают еще больший хаос. Юридическая фикция – это прием, который используют законодатели, чтобы придавать законам понятный и современный вид, допуская определенное толкование этих законов с целью установить истину[14].

Юридическая фикция используется профессиональными юристами в судопроизводстве и законодательстве с древнейших времен и до наших дней. Роль правовых фикций в юридическом процессе велика. Они помогают лучше понять законы, экономят правовые средства, дают возможность подробнее изучить и оценить имеющиеся в руках судьи, прокурора, адвоката фактические материалы. К сожалению, не все участники правового процесса используют юридические фикции добросовестно. Злоупотребляя этим приемом в юридической деятельности, некоторые участники процесса могут запутать дело, ввести в заблуждение судью и присяжных. Поэтому ученые-правоведы неоднозначно относятся к описываемой технике. Они критикуют неоправданное применение этого приема и ищут способы заменить его другими.

2.2. Проблемы при формировании презумпции и фикции в праве

Юридическая техника представляет собой систему средств, приемов и правил, которые используются при создании, оформлении и упорядочении нормативно-правовых актов с целью обеспечения эффективности их регулятивного воздействия. Ее основным объектом является текст нормативно-правовых актов, поэтому юридическая техника призвана структурировать его, сделать понятным, ясным, лаконичным и недвусмысленным [5]. Согласно одному из самых известных определений данного понятия, сформулированному В. К. Бабаевым, «правовая презумпция – это закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом».

Это определение раскрывает происхождение правовых презумпций, но в нем не указан один из главных ее признаков – опровержимость, а также отсутствует указание на цель ее применения. Поэтому, по нашему мнению, правовая презумпция – это средство юридической техники, с помощью которого в правовых нормах закрепляется вероятное предположение, которое считается истинным, пока не доказаны факты, его опровергающие, и применяемое в целях охраны различных интересов (личности, общества и государства) [10]. В тексте нормативно-правового акта правовая презумпция может быть закреплена двумя способами: прямым и косвенным.

Прямой способ означает непосредственное закрепление, не требующее толкования. Оно осуществляется тремя способами: с помощью выражений «...пока не доказано иное», «...если не докажет», «...предполагается» и других; посредством использования термина «презумпция» в правовой норме; с помощью термина «презумпция» в наименовании статьи, содержащей правовое предположение [8].

Например, согласно ч. 1 ст. 152 ГК РФ[4], устанавливающей презумпцию доброго имени гражданина, данная презумпция действует, если распространивший порочащие сведения не докажет, что они соответствуют действительности»; ч. 2 ст. 3 Федерального закона «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» закрепляет «презумпцию добросовестности юридических лиц, индивидуальных предпринимателей». Иногда законодатель совмещает эти варианты. Так, ст. 315 Кодекса торгового мореплавания РФ, имеющая название «Презумпция невиновности судов», гласит, что «ни одно из участвовавших в столкновении судов не предполагается виновным, если не доказано иное», а ч. 2 и ч. 3 ст. 1.5 КоАП РФ, имеющей название «Презумпция невиновности», содержат выражения «пока вина не будет доказана» и «не обязано доказывать свою невиновность».

Косвенные презумпции могут быть выведены только путем толкования текста нормативного акта (например, презумпция невиновности ответчика (ст. 6, ст. 12 ГПК РФ), презумпция беспристрастности судьи и некоторых других лиц, участвующих в судопроизводстве (ст. 120 Конституции РФ, ч. 3 ст. 16 ГПК РФ и ч. 2 ст. 18 ГПК РФ[5]) и презумпция неразумения, содеянного лицом, не достигшим возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ч. 1 ст. 20 УК РФ)). Учитывая данную особенность косвенных презумпций, многие ученые не признают их юридическое значение, полагая, что они являются фактическими, а не правовыми и представляют собой мотив, которым руководствуется законодатель при закреплении соответствующей правовой нормы, и утверждают, что единственно возможный способ закрепления правовой презумпции – прямой [15]. И. В. Филимонова справедливо полагает, что для лучшего применения предположения необходимо закреплять в законах так, чтобы не требовалось их толкование, так как выявление, толкование и применение на практике косвенных презумпций вызывает определенные трудности и, как следствие, приводит к дискуссиям по данному вопросу [17].

Но отрицать существование и юридическую значимость рассматриваемого вида правовых презумпций бессмысленно, так как каждая из них играет активную роль в правовом регулировании, вызывая соответствующие правовые последствия.

Кроме того, многие косвенные презумпции сформулировал Конституционный Суд РФ (таковыми являются: презумпция соответствия деятельности законно избранных представительных органов субъектов Российской Федерации Конституции и законодательству Российской Федерации, презумпция конституционности положений федерального законодательства, презумпция добросовестности и разумности действий конституционных органов, презумпция добросовестности налогоплательщика, презумпция добросовестности законодателя и его приверженности общим правовым принципам, презумпция знания закона [9]), что определяет их особый статус и не оставляет сомнений в их юридической значимости. Поэтому, по нашему мнению, необходимо трансформировать косвенные презумпции в прямые и в дальнейшем использовать прямой способ закрепления презумпций, так как это соответствует требованию юридической техники о лаконичности, ясности, четкости и недвусмысленности текста нормативно-правовых актов, в которых они закреплены.

Это будет способствовать эффективному выявлению и применению правовых презумпций на практике, что приведет как к оптимизации правового регулирования и процессуальной экономии, так и к рационализации правотворческой работы законодателя и лингвистической экономии. В целом правовые презумпции имеют очень важное технико-юридическое значение, участвуют в образовании многих юридических терминов (презумпция отцовства, презумпция авторства, презумпция добросовестности, презумпция вины, презумпция невиновности и т. д.) и способствуют рационализации юридической терминологии.

Однако Г. Ч. Синченко приводит употребление презумпций в праве в качестве одного из примеров гипертерминологизации, аргументируя это тем, что «согласно толковому словарю термин «презумпция» трактуется двояко: в философии – это предположение, основанное на вероятных предпосылках; в юриспруденции – предположение, которое считается истинным, пока его правильность не опровергнута, а поскольку термин стремится к однозначности внутри своего терминологического поля, постольку единственного термина «презумпция» нет – есть одно иностранное слово, прижившееся в книжной речи». Данная позиция вызывает возражения, поскольку приведенные определения совсем не противоречат друг другу, юридическое определение накладывается на философское (более наглядно это демонстрирует определение В. К. Бабаева, указанное нами выше). Именно в таком значении (предположения, имеющего определенную степень вероятности, обусловленную логически и исторически) презумпция употребляется во многих науках (психологии, биологии) и в повседневной жизни человека.

Некоторые презумпции, выработанные определенной наукой или сформированные на основе житейского опыта и здравого смысла (например, презумпция наличия у каждого типа личности соответствующих психологических установок или презумпция о плохой видимости при определенных погодных условиях) используются законодателем и правоприменителем в качестве внутреннего обоснования принятия решения или мотива закрепления правовой нормы, хотя и не имеют юридического значения (такие презумпции называются фактическими презумпциями [8]).

В таком же значении употребляется презумпция и в праве (в этом проявляется ее логико-философский аспект), так как правовые презумпции, обладающие высокой степенью вероятности (а таких презумпций большинство), образуются именно таким способом.

Конечно, существуют и маловероятные правовые презумпции (например, презумпция невиновности), но они являются исключением из правила, кроме того, тоже основаны на предшествующем опыте, только закрепляют положение, полностью противоречащее результату такого обобщения в целях защиты интересов обвиняемого (как показывает практика, большинство из них виновны). С позиции юридического, а не логико-философского подхода (ярким представителем которого является В. К. Бабаев) правовая презумпция определяется как доказательственный прием, посредством которого при наличии определенных условий делается вывод о наличии либо отсутствии каких-то фактов, не подлежащих доказыванию.