Добавлен: 31.03.2023
Просмотров: 122
Скачиваний: 1
В свою очередь, уставы областей, краев и других единиц территориального устройства Российской Федерации, в отличие от конституций республик, не содержат положений о признании таких субъектов федерации государствами и носителями суверенитета.
Именно это обстоятельство и выступило в качестве причины для обширных научных дискуссий: конституционное положение о равноправии субъектов федерации вступает в противоречие с положением о статусе республик[59]. И это, с позиции основополагающей идеи государственного устройства – федерализма, объяснить действительно сложно.
Казалось бы, окончательное разрешение существующей проблемы установил в своих актах Конституционный Суд РФ: в ранее цитируемом Постановлении от 07.06.2000 № 10-П, суд подчеркнул, что использование в ст. 5 Конституции РФ понятий «государство» и «республика» лишь отражает объективно сложившиеся в силу национальных и исторических причин особенности таких субъектов федерации, а суверенитет может принадлежать только Российской Федерации.
И всё же, несмотря на цитируемое постановление, действующие в настоящий день редакции конституционных актов республик говорят об ином: суверенитет отдельных субъектов РФ де-юре существует.
В связи с этим, наличествующая проблема представляется до сих пор нерешенной, в то время как её актуальность и важность являются очевидными: в условиях федеративного устройства, вопросы целостности государства тесно связаны с наличием у всех его субъектов равных прав и равных возможностей, напрямую вытекающих из правового статуса. Это – поистине гарант существования государства в долгосрочной перспективе[60].
Термин «суверенитет субъектов Российской Федерации» довольно продолжительное время обладал широким распространением, будь то научная литература, или юридические документы. Основанием послужило существование внутренних противоречий в ч. 1 и ч. 2 ст. 5 Конституции[61].
Действительно, согласно ч. 1 ст. 5 Конституции все региональные субъекты, будто то республика, край, область, город федерального значения, автономная область или автономный округ - все они являют собой юридические равноправные субъекты Российской Федерации. Но ч. 2 ст. 5 Конституции именует республики не иначе как государствами, обладающие своими конституциями[62].
Подобное положение политико-правовая среда трактует как наличие у республик собственного государственного суверенитета. Суверенитет в суверенитете - прямо противоположные понятия.
При процессе присоединения одного государства к составу другого существуют неизбежная потеря суверенитета. В научно-правовой среде существуют мнения, что региональные субъекты, обладая широким спектром полномочий, не могут являться суверенными, поскольку такое положение прямо противоречит основополагающим принципам федерализма. Ряд республик, начиная с 1993 года, включали в свои конституции положения о суверенитете.
Положения конституции Республики Татарстан закрепляли, что она выступает как субъект международного права и отдельное государство, обладающее собственным суверенитетом. Тезис о суверенитете республик усиливал уже имевшиеся после распада Советского государства явные стремления к сепаратизму.
Обладал абсурдным и опасным характером призыв Б.Н. Ельцина пользоваться возможностью самонаделения субъектами суверенитетом в настолько максимальных объемах, насколько это возможно, что в последующем поставило российскую государственную действительность в затруднительное положение, и грозило её реальным распадом[63].
В связи с этим В.Е. Чиркин заметил, что термин «суверенитет» имеет определенный смысл и растягивать его до неузнаваемости нельзя, глотая столько, сколько можно проглотить[64].
Конечную точку в решении существующей «проблемы суверенитетов» в своих решениях установил Конституционный Суд Российской Федерации.
В Постановлении Конституционного суда Российской Федерации от 7 июня 2000 года[65] установлено, что высший нормативно-правовой акт России, не предполагает существования иных источников власти и носителей суверенитета, кроме как многонационального народа России, и, вследствие чего, не допускает возможности существования, кроме суверенитета Российской федерации, иных форм государственного суверенитета.
Изначально принадлежащий Российскому государству суверенитет не предполагает суверенности региональных образований Российской Федерации.
Далее, в Определении от 27 июня 2000 года, Конституционный Суд отметил, что понятие, использованное в ч.2 ст.5 Конституции Российской Федерации - «республика (государство) не означает признание суверенитета этих субъектов РФ, но отражает особенности их конституционно-правового статуса, основанные на факторах исторического, национального и иного характера»[66].
Становится очевидным то, что в государстве невозможно сочетание двух уровней власти, каждый из которых может быть наделен верховенством, и, следовательно, не могут сосуществовать противоречащие друг другу суверенитеты федерации и субъектов федерации.
2.2.Проблемы обеспечения суверенитета Российской Федерации
В современном мире, характеризующемся возрастанием взаимозависимости государств через глобальную инфраструктуру и единое правовое пространство, актуализируется вопрос о государственном суверенитете как явлении, переживающем серьезные парадигматические сдвиги[67].
Государственный суверенитет - это неотчуждаемое юридическое качество независимого государства:
- символизирующее его политико-правовую самостоятельность, высшую ответственность и ценность как первичного субъекта международного права;
- необходимое для исключительного верховенства государственной власти и предполагающее неподчинение власти другого государства;
- возникающее или исчезающее в силу добровольного изменения статуса независимого государства как цельного социального организма;
- обусловленное правовым равенством независимых государств;
- лежащее в основе современного международного права[68].
Государственный суверенитет выражается в верховенстве и единстве государственной власти, что означает высшее значение конституции и других законов, издаваемых центром на всей территории государства, а также в наличии единого органа или системы органов, составляющих в своей совокупности высшую государственную власть.
Юридические признаки единства государственной власти заключается в том, что совокупная компетенция системы органов, составляющих высшую государственную власть, охватывает все полномочия, необходимые для осуществления функций государства, а различные органы, принадлежащие к этой системе, не могут предписывать одним и тем же субъектам при одних и тех же обстоятельствах взаимоисключающие правила поведения[69]. Об этом говорят ст.4 и ст.11 Конституции Российской Федерации[70].
Любое событие или процесс, которые ведут к масштабной гибели людей, уменьшению шансов на выживание, по мнению ООН, надламывают политические устои государства как базовые элементы международной системы и представляют собой угрозу международной безопасности. И в связи с этим ООН выделяет следующие основные виды угроз: угрозы экономического и социального характера, такие как нищета, инфекционные болезни, экологическая трансформация; угрозы транснациональных разногласий; угрозы национальных разногласий, такие как гражданская война и геноцид; угрозы ядерного, химического, биологического и радиологического орудия; угрозы террористической направленности, включая международную преступность[71].
Все перечисленные угрозы, выделяемые международным сообществом как следствие массового характера, позволяют сделать вывод, что они по объему затрагивают стороны общественной жизни, и для предотвращения, пресечения и ликвидации опасности глобального характера, нужно взаимодействовать друг с другом. Поэтому происходящие в огромном масштабе процессы прямо или косвенно действуют на все стороны общественной жизни людей, которые относят себя к определенному суверенному государству.
В.В. Путин на конференции «Валдай», объяснял, что многие механизмы обеспечения мирного порядка сложились достаточно давно, а в частности после Великой Отечественной Войны. Прочность системы формируется не только на балансе сил и на праве победителей, но и на уважении и стремлении договорится. Большое значение имеет то, что эта система развивалась и при всех минусах способствовала если не решению, то хотя бы сдерживанию существующих мировых проблем. Говоря о задачах, которые стоят перед национальными государствами, таких как сохранение своего суверенитета и национального единства в стремительно меняющемся мире, он отмечал результат дисбаланса на транснациональном уровне. Он говорил, что начался период разночтений и умолчаний в мировой политике, и что под давлением правового скептицизма шаг за шагом сдавало свои позиции международное право.
Объективность и справедливость приносилась в жертву политической целесообразности. Юридические нормы подменялись произвольным толкованием и пристрастными оценками. А тотальный контроль над глобальными средствами массовой информации давал право при желании белое выдавать за черное, а черное за белое[72]. Сегодня же мы подвержены влиянию информационно – коммуникативных технологий и сервисов, что неправильно, т.к. именно влияние СМИ искажает действительные факты и тем самым подрывает устойчивость национальной системы и вызывает недоверие народа своему государству.
Следовательно, в связи с тем, что одни страны преобладают над другими, происходит процесс навязывания своих интересов, и мнение одного государства выдается за мнение всего мирового сообщества. А само понятие национальный суверенитет для большинства государств становится относительной величиной[73].
Тем самым, национальные интересы России представляют собой публичные интересы, где главным источником их фиксации в наиболее обобщенном и емком выражении выступают Конституция РФ и нормы конституционного права.
Таким образом, В.В. Путин верно отметил, что Россия свой выбор сделала, ее приоритеты – это дальнейшее совершенствование институтов демократии и открытой экономики, ускоренное внутреннее развитие с учетом всех позитивных современных тенденций в мире и объединение общества на основе традиционных ценностей и патриотизма. У РФ интеграционная, позитивная, мирная повестка дня, она активно работает с коллегами по Евразийскому экономическому союзу, Шанхайской организации сотрудничества, БРИКС и с другими партнерами. Эта повестка направлена на развитие связей между государствами, а не на их разъединение. Российская Федерация не собирается ставить какие-либо преграды и втягиваться в обмен ударами. Россия, не пытается восстановить какую-то свою империю, не покушается на суверенитет своих соседей, она не требует какого-либо особого, исключительного места в мире. Уважая интересы других, мы хотим, чтобы наши интересы учитывали, и нашу позицию уважали[74].
Как видим, сказанное означает не только необходимость соблюдения и реализации национальных интересов России, но и подразумевает, в том числе, дальнейшее укрепление интегративной роли конституционного права как ключевой, системообразующей отрасли российского права и вообще российской правовой тенденции. А главное - это то, что Россия, ее правовая система в целом и лежащая в ее основании отрасль конституционного права в своем дальнейшем развитии ориентированы как на поддержание, так и на укрепление общепризнанных принципов и норм международно-правовой координации и национальных интересов всех суверенных государств[75].
Хочется отметить, что события 2014 г., которые связаны с принятием в состав Российской Федерации бывшей украинской Автономной Республики Крым в статусе субъектов Федерации - Республики Крым и города федерального значения Севастополя являются ничем иным как волеизъявлением народа при проведении голосования. Но опять, же из-за воздействия западной прессы и давления других государств извне, данный шаг трактуется как насильственное присоединение Автономной Республики Крыма в состав России в одностороннем порядке[76].
Из сказанного выходит, что нельзя под предлогом политического, экономического, административного характера приносить в жертву право и пренебрегать общепризнанными принципами и нормами международного права, которые взаимосвязаны с ними конституционными устоями и ценностями суверенного государства.