Файл: Состав правонарушения (Понятие, состав, признаки и структура правонарушения).pdf

В свою очередь, ст. 199.1 УК РФ^[23] предусматривает меры уголовной ответственности за неисполнение обязанностей налогового агента. При этом в п. 1 указанной статьи выделены два характерных аспекта, раскрывающих суть анализируемого деяния.

Во-первых, это неисполнение определенным лицом обязанностей налогового агента в личных интересах. По мнению А.А. Гогина^[24], такой мотив в поведении указанного субъекта более логично именовать корыстным интересом, поскольку наличие иных причин здесь не просматривается. Традиционно в юриспруденции корысть понимается как стремление к наживе и обогащению путем совершения противоправного деяния, поэтому данное преступление может быть совершено только умышленно.

Во-вторых, в качестве обязательного условия, позволяющего привлечь виновного субъекта к уголовной ответственности, закон называет реальное причинение вреда в крупном размере. Отягчающим вину обстоятельством является совершение деяния в особо крупном размере. Цифры соответствующих исчислений представлены в примечании 1 к означенной статье.

Таким образом, в конечном результате лишь определенная законом денежная сумма не удержанных или не перечисленных налогов и (или) сборов выступает решающим условием, будет ли налоговый агент субъектом преступления по нормам УК РФ или проступка на основании положений НК РФ.

Практически по схеме, аналогичной правилам НК РФ, разработаны некоторые общетеоретические положения административного законодательства. Так, в п. 1 ст. 2.1 КоАП РФ представлено понятие административного правонарушения, где сформулированы лишь три ведущих признака такого рода проступка: противоправность, виновность, наказуемость. Здесь не нашел закрепления признак общественной опасности, вместо этого в статью 2.2 КоАП РФ включена дефиниция «вредные последствия» (анализируемым термином оперирует и уголовно-процессуальное законодательство - согласно п. 1 ст. 42 УПК РФ^[25] потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации).

В силу специфики гражданско-правовых отношений понятие вреда в различных его интерпретациях широко используется в гражданском праве. Им признается всякое умаление охраняемого законом материального и нематериального блага, а также негативные изменения в определенном благе, носящем имущественный или неимущественный характер. Означенной проблематике существенное внимание уделено в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года № 10 (ред. от 6 февраля 2007 г.) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда»^[26]. Тем не менее, как отмечает Р.В. Шагиева, в настоящее время «имеется потребность в новом подходе к пониманию преступлений и проступков, правовых аспектов, их сущности, причин, условий совершения, последствий, форм и средств борьбы с ними»^[27]. Это, на наш взгляд, снимет не только указанные спорные вопросы, но и придаст нормативно-правовым положениям большую четкость и завершенность, т.к. некоторые акты отраслевого законодательства объективно нуждаются в детальных и взвешенных изменениях сугубо теоретической направленности.

---

При этом, полное исключение признака общественной опасности из уголовного законодательства, как предлагают некоторые ученые^[28], представляется преждевременным, т.к. в сравнении с составами многих проступков, разработанных по формальным критериям, повышенная вредность преступлений характеризуется обязательным наличием тяжких и особо тяжких последствий. К их числу относятся материальные, финансовые, физические, нравственные, духовные, культурные и иные (в т. ч. не восстановимые) потери, понесенные гражданами, организациями, социумом и государством. В настоящее время это наиболее ощутимо демонстрируют многочисленные террористические акты, потрясшие нашу страну и других субъектов мирового сообщества за последние десятилетия. Поэтому признак общественной опасности как один из фундаментальных элементов, характеризующих преступления и раскрывающих их сущность, должен сохраняться в российском уголовном законодательстве.

2.2. Составы правонарушений в области оборота информации и информационного пространства

Специфика циркулирующей в виртуальной среде информации требует разработки качественно новых подходов к понятийным и методическим основам экспертизы, направленной на исследование формы и содержания размещенной в сети информации, ее контекста, комментариев или иного выражения отношения к предмету речи лица, разместившего информационные материалы.

Изучение этого нового для судебной экспертизы феномена в последние годы стало, по мнению доктора юридических наук, профессора Е.И. Галяшиной^[29], весьма актуальным как для частной теории судебной лингвистической экспертизы, так и для практики использования специальных знаний по различным категориям дел, связанным с информационными правонарушениями - размещением информационных материалов и комментариев к ним в сети Интернет или иной информационно-телекоммуникационной сети.

Однако сегодня ситуация кардинально изменилась в связи с дополнением ст. 20.1 КоАП РФ^[30] частями 3-5, предусматривающими административную ответственность за распространение в информационно-телекоммуникационных сетях, в том числе в сети Интернет, информации, выражающей в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам Российской Федерации, Конституции РФ^[31] или органам, осуществляющим государственную власть в Российской Федерации, за исключением случаев, предусмотренных ст. 20.3.1 Кодекса, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния. Формулировка «информация, выражающая в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу» в диспозиции ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ вызвала неоднозначную реакцию юридической и общественности. 

---

Первая практика применения судами санкций по ч. 3 ст. 20.1. КоАП РФ показывает, что правоприменитель для квалификации деяния, связанного с выражением неуважения к органам власти, определяет негативно-оценочные суждения как уничижительные или носящие оскорбительный характер.

Для установления сущности речевого феномена «неуважение к власти» рассмотрим соотношение понятия «неуважение» и «оскорбление», которые тесно связаны, но образуют составы различных правонарушений, влекущих дисциплинарную, административную или уголовную ответственность.

Оскорбление определено в ст. 5.61 КоАП РФ как унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме. Те же действия, совершенные в отношении специальных субъектов, влекут уголовную ответственность. Так, публичное оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением влечет уголовную ответственность по ст. 319 УК РФ. Ответственность за оскорбление военнослужащего определена ст. 336 УК РФ. Действия, выразившиеся в оскорблении участников судебного разбирательства, в том числе судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, образуют состав преступления, предусмотренного ст. 297 УК РФ «Неуважение к суду»^[32].

Под оскорблением авторы комментариев ст. 297 УК РФ понимают выраженную в непристойной, неприличной форме отрицательную оценку личных качеств какого-либо участника судебного разбирательства, высказанную во время судебного заседания или в помещении суда, направленную на унижение его чести, достоинства и деловой репутации. Оскорбление может выразиться, например, в унизительном заявлении о непрофессионализме защитника, пристрастности судьи, грубости прокурора, нецензурной брани в адрес участников судебного заседания либо в циничном высказывании в присутствии потерпевших, направленном на особенности их личности, и т.п. К оскорблению относятся неприличные высказывания, жесты, действия, направленные на унижение чести и достоинства участников судебного разбирательства и подрыв авторитета судебной власти.

Тяжкое оскорбление указывается в диспозиции ст. 107 и 113 УК РФ в качестве признака виктимного поведения потерпевшего (от лат. victima – жертва – склонность стать жертвой преступления), спровоцировавшего преступление как ответную реакцию субъекта. Тяжесть оскорбления устанавливается путем изучения тех нравственных ценностей, которые подвергались осмеянию, циничному и грубому попранию.

---

Что касается критерия оценки степени унижения чести и достоинства, то здесь надо учитывать как объективные, так и субъективные факторы. Например, слово «фашист» может вызвать разную реакцию у ветерана или участника Великой Отечественной войны и у представителя молодого поколения, если он принадлежит к той его части, для которой нет ничего святого.

Частью 1 ст. 148 УК РФ «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»^[33] предусмотрена ответственность за публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих.

Понятие «уважение» в ряде нормативных правовых актов трактуется как категория, требующая соблюдения норм не только права, но и морали и этики. Унижение чести предполагает, что лицо осознает изменение (или предполагает возможное изменение) общественного мнения о себе, т.е. его самооценка остается той же и расходится с действительной или возможной общественной оценкой. Если лицо не ощущает изменения общественного мнения о его личности, то в таком случае не может быть унижения чести.

В судебной практике к конститутивным признакам оскорбления относятся унизительная оценка лица и непристойность (неприличность) формы ее выражения в высказывании. Так, в определении от 31 мая 2017 г. по делу № А60-3660/2016 Верховный Суд РФ указал, что «согласно п. 5 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 16 марта 2016 г., при решении вопроса о том, носят ли оспариваемые истцом сведения порочащий характер, а также для оценки их восприятия с учетом того, что распространенная информация может быть доведена до сведения третьих лиц различными способами (образно, иносказательно, оскорбительно и т.д.), судам в необходимых случаях следует назначать экспертизу или привлекать для консультации специалиста^[34].

Таким образом, анализ законодательства показывает, что к объективным конститутивным признакам вербального проявления неуважения к предмету речи, образующего состав как административного правонарушения, так и преступления, можно отнести следующие^[35]:

- деяние состоит либо в словесном унижении человеческого достоинства (унизительная оценка), либо в глумлении над взглядами, верованиями и убеждениями, либо в вербализованном (словесном) непочтительном, презрительном, пренебрежительном отношении к предмету речи;

---

- оскорбление выступает в качестве крайней формы проявления неуважения к предмету речи, сопровождаемой неприличной формой выражения;

- объектом неуважения (оскорбления) являются лицо (персона, личность) как субъект общественных отношений, которое обладает определенным уровнем развития (возраст, интеллект, духовные качества), взглядами, убеждениями, верованиями, а также нравственные правила, морально-этические нормы поведения в обществе;

- предметом неуважения выступает человеческое достоинство (авторитет, ценностные и идеологические установки, верования, убеждения личности), а также общественная нравственность;

- субъективная сторона демонстрации неуважения характеризуется прямым умыслом, лицо осознает оскорбительный характер высказываний и желает, чтобы предмет речи был оскорблен34.

Фигурирующее в ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ^[36] понятие информации, выражающей явное неуважение, сопряжено с понятием неприличной формы, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность.

Отметим, что отдельной и активно обсуждаемой темой научных дискуссий стали вопросы, связанные с установлением административной ответственности за правонарушения в области оборота информации. Кроме того, возникло множество спорных моментов по поводу того, каким образом представляется возможным выявить данные правонарушения, установить механизм их совершения, а также немало иных сопутствующие дискуссионных аспектов. Рассмотрим некоторые из них.

Прежде всего, следует сказать о степени общественной опасности, которую влечет совершение правонарушения или преступления в информационной сфере. Круг общественных отношений, претерпевающих негативные последствия, в случае совершения преступления в области оборота информации, значительно шире, чем при совершении административного правонарушения в данной сфере.

Из этого признака органично вытекает и различный порядок привлечения к ответственности в соответствии с нормами административного или уголовного законодательства. Административная и уголовная ответственность за правонарушения в области оборота информации различается и по перечням видов наказаний, размерам одинаковых видов наказаний, правовым последствиям в виде судимости или административной наказуемости.

Уместно сказать о том, что круг административных правонарушений, влекущих административную ответственность в области оборота информации, достаточно широк и условно состоит из нескольких взаимосвязанных групп.

---