Файл: Особенности развития европейской валютной системы.pdf

Очевидно, что политика расширения – это самый удобный и надежный для ЕС инструмент распространения и внедрения собственных норм и стандартов. Поэтому Брюссель вряд ли сможет официально заявить о прекращении расширения. При этом интеграционная группа ничем не рискует, ведь последнее слово по вступлению остается за самими институтами ЕС и его странами-членами.

Это, однако, не исключает выставление требований к странам-кандидатам на выполнение всех необходимых для вступления критериев.

Так, например, Еврокомиссия называет политику расширения «мощным стимулом для демократических и экономических реформ в странах, которые хотят стать членами ЕС», и говорит о том, что в целом она «способствует миру и стабильности в регионах, близких к границам ЕС, помогает улучшить качество жизни людей, направлять, поддерживать и отслеживать изменения в странах, желающих вступить в Европейский Союз, в соответствии с ценностями, законами и стандартами ЕС». Поэтому интеграция возможна для страны только в том случае, если та способна в полной мере продемонстрировать, что соблюдает все стандарты и правила ЕС (в стране действует рыночная конкуренция, демократические институты, соблюдаются права меньшинств), в то время как ее население, а также граждане стран-членов Евросоюза и его институты согласны с ее вступлением.

Таким образом, политика расширения – это демонстрация превалирования политической миссии над экономическим прагматизмом. Готовность к приему новых членов подтверждается и финансовыми средствами, выделяемыми на поддержку стран-кандидатов. Так, на период с 2014 по 2020 гг. на это выделено почти €12 млрд.

Возможности расширения Евросоюза вызывают вопросы. Здесь стоит обратить внимание на комплекс нерешенных задач, оказывающих негативное влияние на возможности реализации политики расширения.

Во-первых, очевидно, что потенциальными государствами на вступление в ЕС стали только страны Западных Балкан, прежде всего Сербия и Черногория, которым ранее даже называли 2025 г. как время вступления в интеграционную группу. Однако не все страны-члены Евросоюза уверены в необходимости такого исхода. Неслучайно французский президент предлагает продумать альтернативные варианты. Также довольно настороженно к расширению относятся в Нидерландах и Дании. И это понятно, ведь в регионе сохраняются этнические и территориальные проблемы.

Во-вторых, проблема Брекзита сохраняет свое воздействие на все аспекты интеграционного движения, тем более, что она развивается на фоне замедления темпов экономического роста интеграционной группы и сохранения проблем в еврозоне.

Помимо финансовых проблем, сопряженных с выходом из ЕС одной из крупнейших экономик, Брекзит обозначил поворот к идеям национализма, приоритету национальных интересов и государственного суверенитета.

Это влечет за собой и подрыв позитивного имиджа, который ЕС так долго носил.

В-третьих, включение новых государств в интеграционный процесс за редким исключением не привело к экономическому прорыву в этих странах и показало, что не только «новые», но и «старые» страны-члены ЕС не справляются с нарастающим объемом разнообразных проблем, среди которых сохраняется проблема миграции и интеграции новоприбывших иммигрантов из Северной Африки и Ближнего Востока.

В-четвертых, судя по опросам общественного мнения, граждане ЕС настороженно относятся к его расширению. Весной 2013 г. среди них рос евроскептицизм: против расширения выступило 53% опрошенных. В 2018 г. 45% опрошенных респондентов также высказались против расширения. Очевидно, что Брюссель никак не предлагает решить проблему усталости граждан от расширения Евросоюза.

Таким образом, стабильность расширительного процесса, который часто приравнивают к самому понятию интеграции, в этих условиях оказывается иллюзией, самовнушением и стремлением на что-то опереться в продолжении интеграционного движения. В такой ситуации лучшим выбором для ЕС было бы заниматься качественными вопросами интеграционного движения, а не количественными.

По всей видимости, в настоящее время лидеры стран-членов и наднациональные деятели уже готовы к обсуждению различных альтернатив полноценному членству. Вероятно, такой сценарий может быть объявлен в следующем году, а через некоторое время опробован на странах Западных Балкан.

2.2. Перспективы курса евро

Курс евро во второй половине 2019-2020 гг. снижался. В феврале 2020 г. он достиг минимума с начала октября 2019 г.

Снижение курса евро происходит под воздействием целого комплекса причин. В январе 2020 г. евро опустился на 1,1%, оформив худший старт года за последнюю пятилетку. В феврале 2020 г. евро продолжил ослабление, опустившись к полудню 12 февраля до отметки $1,0904. Такие показатели были только в 2015 г., но тогда мир переживал мини-кризис из-за падения цен на нефтяном рынке. Последнее поддержало доллар и опустило большинство остальных валют. Нынешний спад выглядит менее резким, но может оказаться глубже и фундаментальнее.

Отметим, что, по первоначальным прогнозам, 2020 г. обещал быть для евро хорошим, как отмечает агентство Bloomberg. Во-первых, в торговой войне между США и Китаем наступила длительная пауза. Во-вторых, Brexit состоялся и в отношениях между ЕС и Великобританией наступила определенность.

Главным ньюсмейкером для мировых бирж в начале 2020 г. стала эпидемия коронавируса. Она привела к снижению котировок нефти и других товарных ресурсов и обеспечила остановку производства на многих заводах и фабриках Китая, где сосредоточена почти треть мировой промышленности. Проблема перекладывается на другие страны Восточной Азии и затрагивает Европу. Помимо перебоев с поставками, в КНР снижается и спрос на множество товаров и услуг, значительная часть которых поступает из стран Евросоюза. Всё это влияет на курс евро самым негативным образом.

Вирус всё еще не достиг пика, но его влияние на китайскую экономику уже оценивается в 0,5% ВВП. Судя по всему, острая фаза эпидемии растянется самое меньшее на весь I квартал 2020 г., а значит, ущерб окажется еще вдвое-втрое больше. ЕС — крупнейший экспортер товаров в Китай, на экономике союза кризис в восточной державе скажется сильнее всего.

Кроме того, вышедшая 12 февраля 2020 г. статистика показала, что по итогам декабря (то есть еще до начала эпидемии) промышленное производство в еврозоне снизилось на 2,1%, что является худшим показателем за последние четыре года. Это сильно повлияло на данные по широкой экономике — ВВП вырос всего на 0,3% в годовом исчислении, а по мере выхода новых данных статистика может быть дополнительно пересмотрена в сторону ухудшения.

Сокращение производства влияет на курс евро непосредственным образом, так еще и ухудшение экономической ситуации может сподвигнуть европейский Центробанк на снижение ставок и другие мероприятия по смягчению денежно-кредитной политики. C известными последствиями в виде нового ослабления общесоюзной валюты.

Не стоит забывать и политическом факторе. Проблему управляемого выхода Великобритании из ЕС удалось решить, но тут же обострилась ситуация на фронте борьбы с популизмом. В ФРГ политический маневр правопопулистской партии «Альтернатива для Германии», в последний момент поддержавшей на выборах в Тюрингии представителя Свободной Демократической партии, привел к острому политическому кризису, в результате которого наследница Ангелы Меркель Аннегрет Крамп-Карренбауэр перестала быть таковой. Местная операция «Преемник» поставлена под угрозу, так еще и на повторных региональных выборах радикальные правые и левые партии могут набрать еще больше голосов. Политический мейнстрим в крупнейшей стране ЕС еще больше ослабнет, что грозит сильной политической и экономической турбулентностью.

В Ирландии же на последних выборах верх взяла радикальная партия «Шинн Фейн», известная своими связями с Ирландской республиканской армией. Позиции популистов продолжают усиливаться в Италии, Испании и Швеции, а в некоторых других странах правящие партии добиваются успеха лишь перехватывая радикальную повестку. Всё это может обеспечить серьезные последствия для сложившегося политического консенсуса в будущем, а значит, и в сфере управления экономикой.

Наконец, еще одним фактором, угрожающим стабильности евро, является относительно слабое развитие высокотехнологичной интернет-индустрии в Европе. Среди крупнейших IT-компаний мира много американских и китайских, чуть меньше фирм из других стран Восточной Азии, есть немного даже российских, а вот европейских практически нет. Между тем именно флагманы хайтек-индустрии сейчас привлекают большую часть капиталов на американский фондовый рынок, дополнительно укрепляя доллар по отношению к евро и другим валютам.

Однако, для европейской экономики, впрочем, снижение курса евро может и не быть такой уж большой проблемой. Слабый евро подстегивает местных производителей, чья продукция становится более конкурентоспособной как на мировом, так и на внутреннем рынках. Это касается любой сферы — от высокоточного машиностроения до туризма. В то же время он подрывает покупательную способность широких слоев населения.

Не стоит забывать и фактор Трампа: президент США вполне может обвинить европейцев в искусственном занижении курса. Результатом такого конфликта может стать очередной виток валютной или торговой войны.

Таким образом, можно сделать вывод, что евро не является полноценным конкурентом доллара в качестве мировой резервной валюты. Он нестабилен и подвержен ослаблению при каждом признаке неуверенности инвесторов в экономике еврозоны и ЕС.

Выводы

Переход к единой европейской валюте это новый этап в развитии мировой валютно-финансовой системы. Введение и использование евро создало мощные предпосылки для развития экономики разных стран и усилило необходимость структурных изменений на финансовых рынках. Использование евро в качестве национальной валюты предполагает выполнение ряда обязательных условий. С течением времени отдельные страны не имеют возможности поддерживать условия функционирования единой валюты. Поэтому для экономически слабо развитых стран членство в Евросоюзе несет за собой некоторые минусы, однако помогает стремиться к поддержанию экономики на достаточном высоком уровне.

Однако, на настоящий момент евро не является полноценным конкурентом доллара в качестве мировой резервной валюты. Он нестабилен и подвержен ослаблению при каждом признаке неуверенности инвесторов в экономике еврозоны и ЕС.

Глава 3. Кризисы европейской валютной системы и пути их разрешения

За прошедшее десятилетие нигде не произошло такого количества изменений в регулировании экономики и в экономической политике, как в Евросоюзе и, в частности, в ЕВС. Архитектура последнего находится в процессе постоянных реформ. В ответ на финансово-экономический кризис многократно ужесточились фискальные правила для стран – членов Евросоюза, приняты новые меры борьбы с макроэкономическими дисбалансами, постоянно совершенствуются инструменты контроля над банковской деятельностью. При этом доступ к кредитованию для стран – членов ЕС был существенно облегчен. Однако множество проблем еще предстоит решить. В «докладе пяти президентов» (2015), представляющем собой план по усилению экономической и валютной интеграции, предусмотрены дальнейшие реформы вплоть до 2025 г., которые должны привести к созданию «прочной и прозрачной архитектуры» ЕВС.

Вопреки мнению общественности, считающей причиной кризиса в зоне евро чрезмерную государственную задолженность, немецкие экономисты считают, что истоки кризиса гораздо сложнее, а проблемы дефицита бюджета являются лишь одной из многих причин.

Кризис обусловлен следующими негативными процессами.

1. Слабые государственные финансы стран Южной Европы (Греция, Португалия, Испания), в которых проводилась довольно мягкая финансовая политика. В результате дефицит бюджета в этих странах превысил 3% ВВП.

2. Цикл подъемов и спадов (Boom-Bust-Zyklen) на периферии. Низкие номинальные процентные ставки в периферийных государствах и более высокая, чем в среднем в зоне евро инфляция, спровоцировали бум инвестиций в основном в жилищное строительство, что, в конечном счете, усиливало инфляцию.

3. Проблемы в банковском секторе: в рамках цикла в ряде европейских стран банкам требовалась поддержка правительств. Это оказалось дополнительной нагрузкой для бюджетов и затормозило экономический рост.

4. Токсичная связь между финансовым состоянием банков и платежеспособностью отдельных государств. Поскольку в большинстве европейских государств банки держат значительную часть своих активов в государственных займах собственных правительств, на фоне сомнений в платежеспособности государств возник заколдованный круг проблем в банковском секторе. Обеспокоенность по поводу состояния банковского сектора вынуждала государства принимать дорогие программы по поддержке банков, которые еще больше подрывали платежеспособность государства и оказывали давление на выплату процентов по государственным займам. В свою очередь обесценение соответствующих банковских активов усугубляло состояние банковской системы.