ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.06.2019
Просмотров: 4806
Скачиваний: 43
литературный язык -- элитарная культура;
диалекты и говоры -- народная культура;
просторечие -- «третья культура», т.е. культура для народа;
арго -- профессиональные субкультуры.
Мы видим здесь, что структура культуры обнаруживает определенное сходство со структурой языка. А видение мира определенной социальной группой обусловлено ее культурой: одни и те же явления реальности по-разному воспринимаются и интерпретируются различными группами. Проблема, которая стоит перед нами, заключается в том, чтобы определить, как язык, используемый данной социальной группой, отражает ее представление о мире.
На сегодня неплохо описана духовная жизнь поозерской молодежи. Она определяется рядом негативных факторов:
-- молодой представитель нации подвергается массированной обработке со стороны «массовой культуры» и других антигуманных явлений, например, сатанизма и прочих сект, фашизма;
-- недостаточно ведется пропаганда традиционной белорусской культуры (не только в народной, но и в классической форме существования);
-- наличие инфантильности, выражающейся в потребительской идеологии и морали (государство должно не только кормить, но и развлекать... и т.д.);
-- социальная неориентированность, выражающаяся в эклектичности взглядов, размытости критериев, романтизации криминального мира и т.д.
Эти негативные факторы отразились в языке молодежи, основными тенденциями здесь можно назвать следующие:
1) естественное становление нового студенческого социолекта из «сплава» традиционных и профессиональных социолектов (намылиться на булкотряс -- сходить на дискотеку, потусоваться в тамбуре -- постоять на лестничной клетке, табло начистить -- надавать по лицу);
2) ощутимое влияние криминальных социолектов (например, капуста -- деньги, гуманизатор, демократизатор -- милицейская дубинка);
3) некоторое возрождение белорусского этнолекта в смеси с профессиональными и диалектными словами (засконыць -- попасть в милицию, в бутыльбол пагуляць -- устроить пьянку).
1 Толстой Н. И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологам и этнолингвистике. -- М., 1995. -- С. 16.
75
Далее опишем лингвокультурную ситуацию белорусского Поозерья по вышеприведенной структурной схеме.
Литературный язык -- элитарная культура.
Носителем литературного языка и элитарной культуры является элита общества -- творческая и научно-техническая интеллигенция. Ей присуща богатая лексика с логически увязанными синтаксическими конструкциями, безукоризненное произношение и т.д. Причем это не просто свободное владение всеми возможностями языка, но и его творческое, креативное использование. Это искусство речи (устной и письменной), которым не владеет все образованное население, а только элитарные носители языка, коих немного.
Отсюда следует, что далеко не все владеющие литературным языком являются носителями элитарной культуры. В. Е. Гольдин и О. Б. Сиротинина разработали понятие среднелитературной культуры, т.е. как бы несостоявшейся элитарной культуры. Ее носителям, образованным горожанам, присуще более свободное обращение с литературной нормой произношения, некоторая стилистическая неряшливость, злоупотребление иностранными словами, частичное нарушение норм. Наблюдения над речью витебской интеллигенции показывают, что можно говорить о заметном падении речевой культуры: даже в речи ученых-экономистов (не говоря уже о речи ведущих местного телевидения) появляется довольно много тавтологий, которые являются речевыми ошибками, типа сервисное обслуживание, рыночный маркетинг и т. п. Витебские журналисты через СМИ распространяют и внедряют в народные массы среднелитературную норму. Например, на первой странице газеты «Витьбичи» (№ 21) заметка о приглашении на математический турнир заканчивается неожиданно: «Се ля ви», статья в этом же номере газеты содержит несуразицу в названии: «В каждой женщине должна быть интрижка».
До сих пор наблюдается довольно широкое употребление совдеповского языка: уклонисты, невозвращенцы, лишенцы, космополиты, выдвиженцы, отщепенцы, подписанты, тамиздатовцы и т. п.
На литературный язык лавиной обрушивается разговорная речь, которая оказывает активное воздействие не только на публицистическую речь, но и на художественную и даже научную (например, следующую фразу нельзя признать грамотной ни в синтаксическом, ни в стилистическом отношении: Литературные данные свидетельствуют об улучшении физиологического состояния насекомых при ослаблении их кормовых растений. -- Вестник ВГУ, 1999, № 1, с. 96).
Чрезвычайно продуктивным для лингвокультурологии является понятие идиолекта, разработанное академиком А. А. Шахматовым. Во второй половине XX в. оно было вытеснено понятием «индивидуальный стиль», но в конце века снова зазвучало; примером
76
могут служит работы Н.Д.Арутюновой по идиостилю Ф. М.Достоевского.
В элитарной культуре носителями идиолекта можно считать известных писателей и поэтов, деятелей науки и культуры Витебщи-ны. В народной культуре -- это сказители, частушечники, ворожеи, экстрасенсы. Важно установить место носителя идиолекта в той или иной культуре, ибо, как сказал Э.Сепир, «существует столько же культур, сколько индивидуумов в населении».
Диалекты и говоры -- народная культура. Носители литературного языка и носители диалекта пользуются языком по-разному. А. М. Пешковский утверждал, что если сравнивать речь с другими привычными процессами нашего организма, например, с ходьбой или дыханием, то «говорение» интеллигента будет так же отличаться от говорения крестьянина, как ходьба по канату от естественной ходьбы или как дыхание факира от обычного дыхания. Но эта-то неестественность и оказывается как раз условием существования литературного наречия. «Понятно, что при таких условиях народные наречия и говоры не только не могут игнорироваться лингвистом, а, напротив, они для него и составляют главный и наиболее захватывающий, наиболее раскрывающий тайны языковой жизни объект исследования, подобно тому как ботаник всегда предпочтет изучение луга изучению оранжереи»1.
Однако с 1930-х годов распространился взгляд на территориальные диалекты как на порчу языка. Этот взгляд активно пропагандируется до сих пор и ведет к борьбе с диалектами. Тогда как именно изучение диалектов дает бесценный и неисчерпаемый материал для того, чтобы понять законы развития языка, ибо языковые особенности любого местного диалекта обусловлены не небрежностью речи его носителей, а строгими историческими закономерностями.
Диалект (греч. dialektos -- разговор, говор) --разновидностьязыка, который является средством общения в коллективе, объединенном на территориальной или социальной основе. Диалект -- исходная и важнейшая форма существования языка, средство обиходно-бытового и производственного общения выходцев из крестьян; он создает такой тип языковой личности носителя диалекта, который является первоосновой национальной языковой личности. Человек -- субъект социокультурной жизни, языковая же личность фиксирует репрезентативный для данной культуры тип личности, т. е. комплекс черт и языково-речевых навыков, проявляющихся у индивида чаще всего. Изучение языковой личности носителя диалекта важно для сохранения прошлого, которое предстает как опора
1 Пешковский А. М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // История языкознания XIX и XX вв. в очерках и извлечениях / Под ред. В. А. Звегинцева. -- М., 1960. - Ч. 2. - С. 233.
77
для настоящего и будущего языка: «В языковом материале, унаследованном от старших поколений, заложены в виде возможностей и линии речевого поведения будущих поколений, наследников этого сокровища» (Щерба, 1974, с. 136). Именно в этом плане представляет интерес изучение языковой личности носителя диалекта.
По утверждению Н.И.Толстого, вся народная культура диалектна. Народная культура и соответствующие ей говоры и диалекты на территории Витебского региона представлены довольно пестро: это белорусские говоры, говоры смешанные -- витебско-смо-ленского и витебско-псковского пограничья, чисто русские говоры, например, старообрядческие. В Витебской области на сегодняшний день около 100 деревень старообрядцев -- носителей русских говоров, неплохо сохранившихся до нашего времени. Старообрядцы региона образуют 14 общин, которые не замкнуты, продолжаются в Латвии, на Псковщине и в других областях Белоруссии, например, Могилевской.
Народная культура -- народный язык и литературный язык -- элитарная культура -- это две мирно сосуществующие лингвокуль-туры, влияющие и подпитывающие друг друга.
Фольклор является средоточием образности в диалектной речи, он объединяет различные элементы народной духовной культуры: мифы, верования, народную философию, народную педагогику, эстетические взгляды и представления, художественные вкусы, мораль и идеалы и т.д.
Вопрос о соотношении языка устной поэзии и диалекта решается в науке по-разному. Одни исследователи считают, что диалект не имеет стилевой дифференциации, следовательно, язык фольклора -- это наддиалектный язык. Другие видят в языке фольклора литературную форму диалекта. Мы склонны придерживаться второй точки зрения.
Полное лингвокультурологическое исследование витебского Поозерья должно включить в себя также составление ряда словарей: 1. Словарь обрядов Витебщины; 2. Легенды и предания белорусского Поозерья; 3. Областной диалектологический словарь; 4. Словари пограничных с Россией диалектных зон. Материалы для этих словарей частично собраны в ВГУ.
Просторечие -- «третья культура», т. е. культура для народа. Выделяют литературное и нелитературное просторечие. Литературное просторечие -- термин, предложенный Ю. С. Сорокиным; это нижний пласт языка, частично состоящий из нелитературного просторечия, частично из диалектов и жаргонов (братан, болезный, пузо, хахаль, отчебунить и т.д.; Мне Никита изменил. \ Я не ахнула, \ А «Смирновскую» купила -- \ С Ваней трахнула -- Витебская частушка).
Думается, что именно влиянием «третьей культуры» и разговорной речи можно объяснить: а) широкое употребление бессубъ-
78
ектных оборотов и пассивных образований (Ваши замечания и предложения будут проанализированы, при необходимости по ним будут приняты соответствующие меры («Витьбичи», № 21); аналогичных фраз только в одной небольшой заметке из 100 слов -- 8); б) увеличение употреблений во множественном числе слов singularia tantum (Стало жить невмоготу \ Даже Водолеям...); в) увеличение числа несклоняемых существительных (Я одела бело платье. \ Замараю -- вымою. \ Отдаю подругу замуж, \ Самую любимую! -- Витебская частушка); г) употребление склоняемых существительных как несклоняемых (Я отправился в турну \ И прошу каюту. \ Чтоб в турне пожить спокойно не одну минуту -- Витебская частушка); д) более частое обращение к малопродуктивным словообразовательным моделям (наркота, чернуха, порнуха, групповуха); е) обилие усеченных звательных форм в морфологии (Бань! Петь!); ж) фонетические особенности: хотя набор фонем тот же, что и в литературном языке, однако реализация их иная -- возникает стяжение (вапще -- вообще), выпадение согласных (кода -- когда), тады -- тогда) и т.д.
Для «третьей культуры» характерна особая массовость: массовые празднества, фестивали, зрелищные мероприятия. Анализ феномена советских массовых зрелищ и гуляний показывает, что они связаны с традициями карнавала в других европейских странах.
Третья культура очень сильно «размывает» строгую норму, присущую литературному языку, и в результате мы отмечаем проникновение ненормативных вариантов в широкую общественную речевую практику (Полюбила торгаша. На замке его душа -- витебская частушка). Наиболее активно на литературный язык влияет воровской жаргон (атас, бабки, беспредел, бухарь, дубарь, кореш, крыша, кусок, легавый, лимон, мусор, наезд, по жизни, разборка, хаза); сегодня мы вынуждены констатировать, что эти слова уже не являются принадлежностью речи лишь представителей криминальных кругов.
Приметой «третьей культуры» является обилие кличек, которые даются не только друг другу, но и крупным политическим деятелям -- (Цыган -- А. Лукашенко; Элькин, Елкин, Гарант, БЭН, Беня-- Б.Ельцин; Ржавый Толик, Рыжий, Ваучер, Железный Дровосек -- А.Чубайс; Стаканыч, ЧВС -- В.Черномырдин; Примус -- Е.Примаков; Береза, БАБ -- Б.А.Березовский; Кепка, Колобок -- Ю.Лужков и т.д. («АиФ в Беларуси», 1999, № 52). Впрочем, именование -- это деятельность, с которой начинается создание языка вообще, в том числе и политизированного языка эпохи, примером чему могут служить имена собственные в советскую эпоху, которых довольно много и на Витебщине (Вилен, Виль, Владлен, Вилор, Ким, Кэм, Ленмарен, Мылена, Октябрина, Ревмира, Сталина и т. п.). В 90-е годы на Витебщине возникли новые тенденции: искусственные имена почти исчезают из обихода, зато появляется мно-
79
го сокращенных имен (Яна от Янина), много народно-разговорных вариантов (Арина от Ирина, Настасья от Анастасия), появились английские имена (Артур, Майкл, Эрнест и др.).
Следовательно, социальные катаклизмы в обществе задели и сферу духовной культуры, они «расшатали» ментальность народа, и вот уже модным стало употребление «полуязыка». Из уст даже пожилого человека можно услышать: Мне так обломно, фиолетово (безразлично). В одном студенческом театре Минска поставили даже пьесу «Ботанику -- arnad» («Горе от ума»).
Уже не граница, а пропасть пролегает между литературным языком и языком, на котором говорят отдельные социальные группы. Не за горами ситуация, подобная той, которую столь талантливо изобразил В. Пелевин в своем романе «Чапаев и Пустота» (О Ницше): «Там, сука, витиевато написано, чтоб нормальный человек не понял, но все по уму. Вовчик специально одного профессора голодного нанял, посадил с ним пацана, который по-свойски кумекает, и они вдвоем за месяц ее до ума довели, так, чтоб вся братва прочесть могла. Перевели на нормальный язык».
Огромное количество иностранных слов влилось в разговорный язык, т. е. произошла его американизация: и вот уже наша молодежь (и не только молодежь) говорит: дикий трабл (= неприятности), голда (= золотая цепь), олдовый = старый и т.д.; кайфов и приколен стал русский язык.
Речевая ситуация осложнилась тем, что начался процесс широкого внедрения белорусского языка в те сферы, которые ранее обслуживались только русским языком, -- это политика, делопроизводство, частично образование. Такое распространение привело к сильным колебаниям нормы, фактически к тому, что недостаточно образованный слой населения давно перестал понимать, как нужно говорить правильно: долар или доляр, компьютер или кампутар, горком или горкам. Этот факт и дал право ученым назвать сложившуюся ситуацию «полуязычием», или «трясянкой». «Трасянка» стала модной среди чиновников, она проникла даже на FM-радиостанцию, где на ней ведут целые программы.