ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.06.2019
Просмотров: 436
Скачиваний: 1
Эсхил написал 70 трагедий и 20 сатировских драм. До нас дошло только 7 трагедий и более 400 фрагментов. По одним сведениям, Эсхил одержал своими трагедиями 13 побед, по другим же - 28
Новаторство Эсхила
До Эсхила трагедия представляла собой преимущественно лирическое хоровое произведение. Осуществленное Эсхилом введение второго актера дало возможность использовать диалог и передавать драматический конфликт без участия хора.
Герои первого из великих трагиков обрисованы ярко и просто. Внутренний конфликт у Эсхила еще не развит. Даже Орест, собираясь убить свою мать по велению Аполлона, проявляет лишь минутное колебание. Песни хора не только образуют величественный фон: судьба хора всегда вовлечена в трагедию. Эсхил использует его в качестве дополнительного актера, а не просто комментатора событий.
Эсхил писал трагедии и сатировские драмы, он создавал трилогии с заключительной сатировской драмой и самостоятельные отдельные трагедии. Сюжеты в обоих жанрах черпались исключительно из мифологического источника. Трагедии с исторической тематикой («Персы») тоже были близки мифологическим темам
Тема патриотического долга. Нравственный вывод его трагедий – ничего сверх меры. Всегда отдавал приоритет государству .Трагедия имеет очень узкую тематику - основана на мифах о данаидах – на этом примере он осваивает проблему брака и семьи. Столкновение варварской и цивилизованной нравственности, прогрессивность полиса по отношению к проблеме семьи и брака. Брак по склонности и по согласию. Каждой деталью трагедия Эсхила славит законы греческого полиса.
2 трилогия – Персы. Перед нами ист.трилогия. Греки не различали мифы и историю. Проникнута чувством патриотизма. Здесь описывается битва при Соломине (472 год). Трагедия во многом новаторская. Показ армии через вид самих персов и победа греков через сознание персов. Серединная часть – гигантский плач персидских царевен по павшим персам. Персы – достойный противник. Но они проиграли, так как нарушили меру, захотели слишком много дани с греков, попытались подорвать их свободу. Трагедия заканчивается мощным плачем – треносом. Главная мысль – победа над персами одержана силой духа, а сила духа – следствие более прогрессивной идеологии. Эсхил не показывает персов глупыми или слабыми, они есть достойный противник. Греки не рабы не подвластны никому, а персы все рабы, кроме царя. Персидское войско погибло, но в действительности разгромлен царь. Греки так яростно сражаются за отчизну, тк они свободны. Хор вызывает Дария и он произносит одни из основных мыслей данной трагедии.
4. Ранние трагедии.
а) "Умоляющие". Это космогоническая драма. В ней сталкиваются упорядоченный мир олимпийских богов и необузданный, надменный мир Титанов.
Сюжетом этой трилогии явились аргосские сказания о местной нимфе Ио, дочери реки Инаха, которая некогда стала предметом любви Зевса и бежала от преследования ревнивой Геры в Египет, где она имела от Зевса сына Эпафа, внука Бэла и двух правнуков, Египта и Даная. 50 сыновей Египта имеют намерение вступить в брак с 50 дочерьми Даная. Вместе со своим отцом Данаиды бегут на свою древнюю прародину Аргос, которая спасает их от преследования Египтиадов.
Трагедия "Умоляющие" как раз начинается с момента прибытия Данаид и Даная в Аргос. Говорится об их тяжелом, беспокойном состоянии и молитве к местным богам о помощи. Аргосский царь Пеласг, с разрешения своего народа, оказывает приют беглянкам. Однако от Египтиадов появляется глашатай с требованием отправляться назад в Египет и вступить в орак с Пеласгом и глашатаем происходит спор, в результате чего глашатай грозит войной и удаляется в Египет.
Трагедия "Умоляющие" переносит нас в отдаленнейшие времена седой старины, когда происходил переход от группового брака к индивидуальному. Рисуется картина активного сопротивления Данаид Египтиадам, которые требовали брака на основании своего ближайшего родства. Подобная форма коллективного брака была незапамятной стариной даже для Эсхила. Основная идейная направленность трагедии "Умоляющие" заключается в пропаганде идеи брака на основе свободного выбора. Необходимо отметить также и весьма характерную для Эсхила идею народовластия, поскольку царь Пеласг принимает ответственное решение о Данаидах только после санкции на это народного собрания. Ясно, что аристократизм Эсхила выступает здесь в форме весьма эмансипированной и прогрессивно-демократической.
Идея эта воплощена в дошедшей до нас трагедии отнюдь не чисто драматически. Для драматизма необходимо то или иное столкновение характеров. Но характеров здесь в собственном смысле слова нет. И Данай, и Пеласг (кроме одного места в трагедии), и глашатай Египтиадов даны схематично, монолитно, без всякого развития. Единственным подлинным героем трагедии является хор Данаид. Но это пока еще коллективный герой и, несмотря на всю свою эффективность, пока еще не действующий, но только ожидающий своего действия. Его отдельные выступления, так же как и речи действующих лиц, производят впечатление самостоятельных художественных моментов, так что вся трагедия оказывается больше похожей на ораторию, чем на драму.
Тем не менее некоторые элементы драматического конфликта в этой трагедии все же имеются. Отказ от женихов не навязан Данаидам как чье-то повеление и не есть необходимость, вложенная в них извне (от бога, от общества). Это их собственный, совершенно внутренний и зависящий только от них самих почин, встречающий резкое сопротивление извне. Некоторые черты драматизма заметны и в образе Пеласга, когда он колеблется между состраданием к беглянкам и страхом большой опасности, связанной с их прибытием в Аргос. Само столкновение Данаид и Египтиадов в основе своей тоже драматично. Но драматичность эта ослаблена отнесением самой борьбы обеих сторон и ее результата только к далекому будущему. Поэтому и развитие действия в трагедии дано, соосль^шю юьорн, только изображением аффективных состояний хора Данаид, то молящих о защите, то благодарящих за ее получение, то впадающих в ужас перед новой опасностью. Действие здесь, таким образом, не столько изображается в своем настоящем виде, сколько переживается, чувствуется, ожидается и рассказывается.
Основная идея "Умоляющих" воплощена в старинных и суровых мифологических образах, придающих трагедии монументальный стиль, в котором хотя и мало психологии, но все же очень много бурных аффектов. Это соединение монументальности и патетики является одной из самых основных особенностей стиля Эсхила вообще.
б) "Персы".
Оригинальность подхода Эсхила состоит во взгляде на победу греков глазами побежденных. О его глубокой человечности свидетельствует сочувствие, которое он испытывает к женам и детям врагов, оплакивающим своих близких. Главной идеей трагедии является убежденность Эсхила в том, что ни один человек, ни одно государство не может преступать поставленных ему богами границ, ибо такая спесь навлечет на него неминуемую беду. Именно так поступил Ксеркс, и поэтому его поражение стало неотвратимым актом высшей справедливости. Центральная проблема — проблема вины и наказания. Могучий дух-мучитель Аластор, подталкивающий к концу проклятые поколения, удаляется лишь после смертельного поединка братьев, то есть после полного уничтожения рода.
Трагедия эта строго датирована - 472г. до н.э. Трагедия изображает состояние Персии непосредственно после поражения Ксеркса у Саламина. В персидской столице Сузах хор старейшин волнуется мрачными предчувствиями вследствие долгого отсутствия Ксеркса, ушедшего на войну с Грецией. Это подавленное состояние усугубляется приходом матери Ксеркса, Атоссы, рассказывающей хору о виденном ею дурном сне и тоже волнуемой страшными предчувствиями. И действительно, тут же появляется глашатай с подробным рассказом о гибели персидского флота у Саламина и о страшных потерях, понесенных персидским войском, что вызывает у хора и у Атоссы стоны и слезы.
Являющаяся из загробного мира тень Дария во всем обвиняет Ксеркса и предрекает новое несчастье для Персии. Тут же наконец является и сам Ксеркс, свидетельствующий уже своим видом о поражении персов, и вместе с хором изливает свое горе в грандиозном плаче.
Исторической основой трагедии являются знаменитые греко-персидские войны, участником которых был и сам Эсхил. За исключением отдельных и незначительных неточностей, "Персы" дают правильную картину состояния обеих борющихся сторон и в значительной мере являются первоисточником для истории этого периода Греции. Но Эсхил не хотел быть бесстрастным созерцателем этих великих событий, они прежде глубоко пережиты им самим, так же как и греческим народом.
Прежде всего здесь перед нами горячий патриотизм. Этот патриотизм оправдывается у Эсхила особой философией истории, по которой самой судьбой и богом персам было предназначено владычество в Азии, а грекам - в Европе. Персы не имели никакого права переступать пределы Азии; и если они переступили, это было их трагической дерзостью (hybris), темной и преступной, а греки защищали свою самостоятельность благодаря своему мудрому "ола-гомыслию" (sophrosyne). светлому и благородному.
Противопоставление Греции и Персии усугубляется у Эсхила еще и противопоставлением свободного народа, свободно строящего свою судьбу, и восточного народа, лежащего ниц перед деспотом и раболепно выполняющего волю этого последнего, все его преступные замыслы. Эсхил не ограничивается общепатриотическими и общенародными идеями. Можно с полной достоверностью утверждать, что в борьбе передового демократа и сторонника морской экспансии Фемистокла с вождем землевладельцев, предпочитавших сухопутную войну, Аристидом Эсхил, несомненно, занимал позицию этого последнего. Этим и объясняется, например, факт выдвижения у него на первый план сухопутной операции на Пситталее под предводительством Аристида.
Наконец, вся эта философско-историческая, политическая и патриотическая концепция завершается также и религиозно-моральной концепцией, по которой Ксеркс, помимо всего прочего, оказывается еще и разрушителем греческих храмов, глумящимся над греческими богами и героями, не признающим ничего святого.
Жанр "Персов" мало чем отличается от "Умоляющих". Это также трагедия ораторного типа, где даются не события сами по себе (они совершаются за сиеной), но лишь мысли и переживания, связанные с этими событиями, то ли при воспоминании о них, то ли в их предчувствии и ожидании.
Характеры в "Персах" продолжают быть неподвижными и монолитными. Атосса, мать Ксеркса, только ожидает катастрофу, а потом отдается ее переживанию. Вестник выступает только как моралист в отношении Ксеркса, а сам Ксеркс только рыдает по поводу своего поражения. Таким образом, драматизм характеров здесь никак не представлен.
С точки зрения развития действия "Персы" гораздо более просты, чем "Умоляющие". Действие здесь развивается совершенно прямолинейно. Схема этого развития чрезвычайно проста, и сводится она только к постепенному углублению той ситуации, которая дана уже с самого начала.
Именно сначала мы имеем предчувствие катастрофы, выражаемое хором старейшин из народа. Это предчувствие углубляется с появлением Атоссы, рассказывающей о своем дурном сне. Предчувствие далее превращается в потрясение в связи с прибытием вестника и его рассказами о Саламине. Потрясение углубляется уничтожающей моральной оценкой политики Ксеркса его отцом Дарием. И наконец, потрясение, глубоко обоснованное реальной катастрофой и углубленное моральным авторитетом Дария, превращается с прибытием Ксеркса в сплошное рыдание, в нескончаемые дикие вопли.
Завершенная идея "Персов", заключающая в себе грандиозную философско-историческую концепцию Востока и Запада, дана в трагедии необычайно оригинально: не путем прямого описания греческой победы, но путем изображения страдания и ужаса персов по поводу их поражения.
Этот френетический стиль "Персов" заостряет и основную их идею в том смысле, что здесь не только прославляется победа греков над персами, уже достаточно понесшими наказание за свою агрессивность, но и проповедуется необходимость прекратить дальнейшие преследования персов. Это соответствовало больше политике Аристида, чем Фемистокла.
«Орестея»
Тема: судьба рода Танталидов – Атридов. Род – неделимое целое.
Эсхил убежден в осмысленности и благости миропорядка. Устами хора в «Агамемноне» он полемизирует против представления, будто счастье и несчастье механически чередуются в жизни людей (ср., например, у Архилоха, стр. 78) и провозглашает незыблемость закона справедливого возмездия. Страдание представляется ему одним из орудий справедливого управления миром: «страданием приобретается познание».
"Отец трагедии" Эсхил посвятил свою трагедию "Орестея" борьбе человека с беспощадным роком. В этой трагедии показана цепь злодеяний преступных царей. Одно зло влечет за собой другое. В первой части трилогии царица Клитемнестра убивает своего мужа Агамемнона; во второй части сын Агамемнона Орест убивает мать, чтобы отомстить за отца, и навлекает на себя кару богов. В третьей части Ореста преследуют Эринии, богини мщения.
Агамемнон несет на себе бремя преступлений своего рода. Его отец Атрей, пригласив своего брата на трапезу примирения, подал мясо его детей, зарезанных им же. Эти и другие страшные преступления определяют судьбу Агамемнона. Эсхил показывает в этой трагедии, что все люди связаны между собой, никто не отвечает только за себя, но и за свой род, свою страну, за все мироздание. Так преступления отцов падают на детей, и это создает то, что греки называли роком. Но со злом можно и необходимо бороться; в этой борьбе человек может разорвать цепь злодеяний, создающих рок, и вырваться из его власти - освободиться от рока.
Эсхил показывает в "Орестее", что человеку дается возможность выбора. Так, Агамемнон был поставлен перед выбором между любовью к дочери и победой в войне: по предсказаниям оракула, флот Агамемнона не мог плыть к цели, если он не прольет кровь своей дочери, и царь совершил это убийство.
За этим преступлением следуют еще более тяжкие: пролив кровь дочери, царь проливает еще много крови своего народа в напрасной войне. Смысл предсказания оракула мог быть понят так: "Остановись, не проливай кровь!"
Самому убийству Агамемнона его супругой предшествовало испытание, открывающее возможность выбора. Клитемнестра, зная о могуществе богов, готовит западню мужу: она приказывает слугам расстелить пурпурный ковер, на который не смеет ступить нога даже победителя Трои; эта честь воздается только богам, когда изображения их несут во время шествий. Агамемнон поддается соблазну, ступив на ковер богов. Дерзнув сравняться с богами, он попадает во власть рока. Честолюбие, движущее им в убийстве дочери и в кровопролитной войне, подвигло царя на этот самоубийственный шаг.
Орест становится орудием возмездия. Но убийство матери - хотя и преступной - влечет за собой кару. Эринии, богини мщения, требуют на суде смерти Ореста: в ответ за пролитую кровь должна быть пролита кровь виновного.