Файл: Юридическая природа недействительных сделок.pdf

В юридической литературе в комплексе всех отличий проводится разграничение между ничтожностью и оспоримостью сделок, которое в наиболее общем виде заключается в следующем:

1. оспоримая сделка признается недействительной только в судебном порядке по иску заинтересованного лица, а ничтожная сделка является таковой независимо от суда;

2. несмотря на то, что ничтожная и оспоримая сделки являются недействительными с момента их совершения, только для оспоримой сделки в отдельных случаях предусматривается ее прекращение на будущее время;^[32]

3. требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть заявлено любым заинтересованным лицом, тогда как требование в отношении оспоримой сделки только лицами, прямо указанными в п. 2 ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации;

4. срок исковой давности по оспоримой сделке составляет один год, а в отношении ничтожной сделки законом не установлен. При этом срок давности для применения последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года.^[33]

Положения о последствиях недействительных сделок в общем виде содержатся в ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации и заключаются в том, что недействительная сделка признается таковой с момента ее совершения и не влечет юридических последствий. Исключение составляют только последствия, вызванные ее недействительностью.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. Однако, если такой возврат невозможен, участники обязаны возместить стоимость полученного в натуре.

Таким образом, несмотря на то, что недействительная сделка по своему содержанию и форме возникает как сделка, по правовой природе она представляет собой правонарушение, поскольку не соответствует требованиям закона, не порождает желаемые для ее участников правовые последствия, в силу чего влечет негативный правовой эффект.

2.2. Ничтожные сделки

Как отмечалось выше, ничтожность сделки означает, что действие, совершенное в виде сделки, в силу несоответствия требованиям законодательства не порождает правовые последствия для участвующих в ней лиц.

Такую сделку в юридической литературе именуют также абсолютно недействительной.^[34]

Ничтожная сделка независимо от желания ее участников признается недействительной в момент ее совершения в силу требований закона. Исходя из этого, судебного решения о признании сделки недействительной не требуется, а сама сделка исполнению не подлежит. Стороны вправе ссылаться на ничтожность такой сделки и в судебном порядке требовать применения последствий недействительности. Данное право принадлежит и иным заинтересованным в признании этой сделки недействительной лицам.^[35]

В юридической литературе по этому поводу существует и другая точка зрения. Так, по мнению О.Ю. Савельевой, не только факт оспоримости сделки, но и факт ее ничтожности должен устанавливаться только в судебном порядке. Автор исходит из того, что, вероятно законодатель посчитал пороки ничтожных сделок, не требующих доказывания. Однако, как показывает правоприменительная практика, при рассмотрении заявлений о применении последствий недействительности ничтожной сделки, суд в первую очередь устанавливает факт ничтожности сделки, который зачастую далеко от бесспорности и очевидности, а затем приступает к установлению иных фактом, имеющих значение для рассмотрения дела. Именно поэтому не субъекты сделок, а только суд должен признавать ничтожные сделки недействительными.^[36] Тем более что на практике такие случаи встречаются довольно часто.

Интересной по этому поводу представляется позиция И.Ю. Павловой, которая, опираясь на сложившуюся судебную практику, аргументирует необходимость рассмотрения и удовлетворения требований о признании ничтожной сделки недействительной в судебном порядке. В обоснование своей позиции автор утверждает, что:

во-первых, исходя из существа заключенной сделки, не всегда могут быть применены последствия недействительности ничтожной сделки, примером этому может служить договора уступки права требования, при недействительности которого право нельзя возвратить в порядке реституции;

во-вторых, судебное решение в каждом конкретном случае о признании ничтожной сделки недействительной внесет определенность в правоотношения участников;

в-третьих, в ряде случаев требуется вынесение судебного решения о признании ничтожной сделки недействительной без применения последствий недействительности.^[37]

В подтверждение своей позиции автор указывает, что гражданские права могут быть защищены только способами, предусмотренными ст. 12 Гражданского кодекса Российской Федерации, которая закрепляет способы защиты гражданских прав только в конкретных и ясных формах. В силу этого отнесение признания ничтожной сделки недействительной к иным предусмотренным законом способам просто невозможно.

С целью защиты публичных интересов, а также в ряде иных случаев, гражданское законодательство предоставляет суду право по собственной инициативе применять последствия недействительности ничтожной сделки.^[38] В этом случае возникает другая процессуальная проблема, связанная с возможностью или невозможностью выхода суда за пределы исковых требований.

Некоторые авторы выступают с предложением исключить из содержания статьи право суда по собственной инициативе применять последствия недействительности ничтожной сделки, поскольку данное право противоречащим принципу диспозитивности.^[39]

Однако, по мнению И.Ю. Павловой, решение данной проблемы находится в плоскости толкования норм ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации в совокупности с действующими процессуальными нормами, допускающими или исключающими право суда выходить за пределы исковых требований.^[40]

Анализ гражданского законодательства позволяет определить круг ничтожных сделок, к числу которых относятся:

сделки, не соответствующие закону или иным нормативным правовым актам (п. 2 ст. 168 ГК РФ);

сделки, совершенные с целью, противной основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ);

мнимые и притворные сделки (ст. 170 ГК РФ);

сделки, совершенные гражданами, признанными недееспособными (ст. 171 ГК РФ);

сделки, совершенные несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (ст. 172 ГК РФ).^[41]

Обращает на себя внимание правило, содержащееся в ст.168 Гражданского кодекса Российской Федерации и заключающееся в том, что нарушающая требования нормативных правовых актов сделка ничтожна, если она посягает на публичные интересы или посягает на права и охраняемые законом интересы третьих лиц. Данное правило действует с установленным гражданским законодательством исключением, а именно: если такая сделка не является оспоримой, и если не должны применяться не связанные с недействительностью сделки последствия нарушения.

Следует отметить, что исчерпывающий перечень нормативных правовых актов, несоответствие или нарушение которых может повлечь ничтожность сделки определить затруднительно и едва ли возможно. Именно поэтому по названной статье следует квалифицировать все не соответствующие нормативным предписаниям сделки.^[42] В качестве примера таких сделок можно привести сделки, совершенные без согласия собственника имущества, когда такое согласие требуется по закону, или сделки юридических лиц со специальной правоспособностью, совершенные с нарушением этой правоспособности.

Такие сделки носят объективный характер, в связи с чем, для их квалификации такие сделки не требует направленности воли сторон на несоблюдение или нарушение действующего законодательства.^[43]

Также, в силу ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации ничтожной признается сделка, совершенная с целью, противоречащей основам правопорядка или нравственности. Непосредственным объектом такой сделки являются содержащие основы правопорядка нормативные правовые акты. Другими словами, под эту категорию подпадают сделки, совершенные в противоречии с публичным порядком в государстве.

Однако такую оценку, по мнению Б. Газарьяна и С. Зинченко, должна получить сделка, одновременно противоречащая нормам уголовного законодательства, в частности нормам Уголовного кодекса Российской Федерации.^[44] В качестве примеров можно привести действия, нарушающие антимонопольное законодательство, налоговое законодательство, земельное законодательство, а также иное закрепляющее основы правового регулирования экономики страны законодательство. В данном случае речь, прежде всего, идет о публично-правовых по своей природе нормативных правовых актах. Однако, как утверждает О.Ю. Савельева, для определения в доктринальном порядке круга таких нормативных правовых актов потребуется немало усилий и времени. В связи с чем, целесообразным представляется законодательное определение во исполнение со ст. 169 Гражданского кодекса Российской Федерации круга законов, иных нормативных правовых актов, составляющих «основы правопорядка».^[45]

Что же касается соответствия сделки требованиям нравственности, данное положение впервые появилось в Гражданском кодексе Российской Федерации. Для установления пределов действия такого особого оценочного критерия следует учитывать общее соотношение права и морали, нравственности. В данной статье речь идет не просто о нарушении нравственности, а именно нарушения нравственных основ жизнедеятельности общества.

В ряде случаев законодатель специально выделяет негативные для стороны последствия нарушающих моральные устои сделок. К числу таких сделок относят сделки, совершенные под влиянием обмана, угрозы, насилия, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, или кабальные сделки. Однако, несмотря на то, что они признаются недействительными, влекущими в качестве негативных последствий переход имущества в доход Российской Федерации, такие сделки являются не ничтожными, а оспоримыми.

Ничтожными признаются мнимые и притворные сделки. В первом случае это сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия; а во втором – сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях.^[46]

Эволюция института недействительности сделок и правоприменительная практика свидетельствует, что мнимые и притворные сделки выступают одним из самых распространенных оснований признания сделки недействительной, причем известных задолго до современных правоотношений как средство обхода нормативных предписаний посредством симулирования определенных действий.

Мнимые и притворные сделки предполагают злоупотребление правом, выраженное в злоупотреблении принципом свободы договора с целью достижения скрытых правовых последствий, не определенных в предмете совершаемой сделки.^[47]

В связи с этим, с целью защиты добросовестных участников гражданского оборота, как утверждает А.Ю. Бежецкий, представляется необходимым ограничение свободы договора. Это обусловлено тем, что злоупотребляя данным принципом, стороны для достижения правового результата в обход реализации определенных правовых норм могут совершать сделки, негативно влияющие на права и законные интересы добросовестных участников гражданского оборота. При этом понятие «обход закона» своей широтой охватывает многие юридические действия, в том числе мнимые и притворные сделки, поскольку с их помощью стороны желают прийти к правовому результату, не нарушая определенные установки закона, выраженные в конкретных правовых нормах.^[48]

Мнимые сделки совершаются сторонами, имеющими обоюдную волю на ее совершение, и преследуют скрытую цель, а именно: достижение желаемого сторонами правового эффекта. Если же одна из сторон совершает мнимую сделку намеренно, а другая заблуждается в намерениях другой стороны, такая сделка не признается мнимой, поскольку возникает возможность исполнения сделки добросовестной стороной.

В качестве правового последствия мнимой сделки выступает двухсторонняя реституция, направленная на возвращение сторон в первоначальное состояние. Другими словами, двухсторонняя реституция обеспечивает возврат сторонами мнимой сделки всего полученного по сделке друг другу и, как результат, восстанавливает нарушенные права и законные интересы добросовестных участников гражданского оборота.^[49]