ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 14.09.2019
Просмотров: 5841
Скачиваний: 8
Как видим, в данном случае роль автора свелась к тому, что он задал один и тот же вопрос нескольким политическим деятелям и записал их ответы. Однако данный материал можно отнести к аналитическим публикациям, что становится очевидным, если оценивать содержание ответов, последовавших на вопрос журналиста, как единое целое. Именно в этом случае можно заметить, что содержание выступления представляет единое целое, возникающее в ходе сопоставления разных точек зрения, объединенных одним и тем же вопросом. При этом разные позиции имеют свое обоснование, свою аргументацию, хотя степень ее развернутости колеблется от минимальной (нулевой), как в ответе Геннадия Дюдяева, до максимальной (в данном случае), как в ответе Юрия Дюкарева. А демонстрация доказательного рассуждения – это уже верный признак использования авторами ответов исследовательских действий, определенного анализа ситуации, о которой идет речь, что и позволяет относить некоторые публикации подобного рода к группе аналитических жанров.
Степень аналитичности опроса во многом предопределяется правильной формулировкой вопроса. Если журналист, предположим, задаст своим респондентам вопрос: «Любите ли Вы поесть?», то вполне вероятно, что он получит большинство ответов, которые будут звучать так: «Да». Конечно, из таких ответов аналитический текст не возникнет. Поэтому при подготовке материала следует избегать вопросов, предполагающих однозначный ответ. В данном случае можно было бы задать вопрос, дающий отвечающему возможность обоснованно изложить свою позицию, проанализировать предполагаемые возражения возможного оппонента и т.д. Разумеется, что для обсуждения стоит выбирать такой предмет, который пробудил бы интерес респондентов и позволил «включить» их наиболее важный информационный ресурс, которым они владеют (скажем, спортсменов лучше спрашивать о спорте, чем о способах добычи угля в шахтах).
Беседа
Беседа наряду с интервью, опросом является важным аналитическим жанром журналистики, опирающимся на использование диалогического, вернее, «полилогического» метода получения информации. Беседа достаточно широко использовалась на страницах прессы на протяжении многих лет. Искушенному знатоку журналистских жанров хорошо известны, например, «Беседы за «круглым столом», которые многие годы велись на страницах (еще советских) «Литературной газеты», «Известий», других изданий. В настоящее время мы тоже можем встретить этот жанр в прессе.
Иногда жанр беседы отождествляется с жанром интервью. Однако это отождествление необоснованно, хотя у названных жанров и есть общие черты. Прежде всего – двусоставность текста. Одна часть его «принадлежит» одному участнику беседы (интервью), другая – другому. И в беседе и в интервью есть обмен мыслями, репликами. Однако между жанрами существует очень важное различие. И заключается оно прежде всего в той роли, которая отводится журналисту-интервьюеру и журналисту-собеседнику, что оказывает существенное влияние на содержание самих текстов интервью или беседы. Если в роли интервьюера журналист может ставить только вопросы, а отвечает на них интервьюируемый, то именно последний и формирует основное содержание публикации, ее характер (в частности, позитивный или критический).
Журналист-собеседник является равноправным, наряду со своим партнером по коммуникативному акту, создателем содержания будущего текста. Поэтому вопросно-ответной форме обмена мыслями, присущей интервью, в беседе будет соответствовать обмен «равноправными», равнозначными репликами, суждениями, размышлениями. Когда журналист берет интервью, то он может лишь задать направление размышлениям интервьюируемого. А то, будет ли реально содержание публикации фактологическим, оценочным или каким-то иным отображением обсуждаемого предмета, предопределят главным образом ответы интервьюируемого.
Как бы ни старался интервьюируемый быть объективным, он в любом случае будет рассматривать предмет обсуждения со своей позиции, с позиции имеющихся у него знаний, представлений, стереотипов, установок. Поэтому он произвольно или непроизвольно будет вести речь о тех сторонах предмета, которые положительно коррелируются с этой позицией, и опускать то, что ей противоречит. Другой участник беседы также имеет свою позицию и рассуждает о предмете будущего выступления, исходя именно из нее. Однако то, что в беседе участвуют два равноправных партнера (или несколько), повышает шанс объективного освещения предмета разговора. Это происходит в силу того, что журналист (или другие участники беседы) может находиться на своих особых позициях, которые будут ориентировать его на освещение иных аспектов, иных качеств, достоинств, недостатков, связей обсуждаемого предмета.
Таким образом, в отличие от неизбежно одностороннего «монистического» освещения предмета обсуждения в интервью в беседе будет проявлено многостороннее, полифоническое видение предмета обсуждения, что, несомненно, повышает объективность его освещения.
Из
публикации «К вопросу о сексуальности
гномов»
(Всеобуч. №1. 1999)
Насущные вопросы обсудил с Машей Мокровой Ник Перумов, наделавший много шума своим продолжением «Властелина колец». Кроме того, он выдумал свой собственный мир, Хьервард, населенный злобными хоботярами, стеноломами, ногогрызами и брюхоедами. Сейчас на его счету несколько серий («Кольцо тьмы» – продолжение Толкиена, «Летописи Хьерварда», «Теномагия»...) и отдельных книг («Не время для драконов», «Планета Армагеддон», «Русский меч»...).
Маша: У Вас нестандартное понимание Света и Тьмы. По ходу чтения возникает сочувствие тьме, а свет, наоборот, выступает как нечто эгоистичное и жестокое. Вы такой умный или выпендриваетесь?
Перумов: В традиционной фантазии правило «свет = добро, тьма = зло» укоренилось очень прочно, главным образом благодаря «Властелину колец» Дж. Р.Р. Толкиена. Признаюсь, мне довольно быстро наскучил этот стандарт. Кроме того, я люблю темноту и звезды. Как Блейк. Или Уайльд. Это упрощение, но в каждой шутке есть доля шутки. Мой принцип, которому я стараюсь следовать в своем творчестве, – нет изначально плохих, нет изначально хороших. Добро не может быть с кулаками, иначе оно перестанет быть добром. Поэтому Свет и Тьма у меня это скорее Сохранение и Развитие – которое, как известно, может быть весьма болезненным, как, например, роды. Должен сразу сказать, что я не принадлежу к поклонникам сатанизма, я атеист.
Маша: Но ни во что не верить нельзя. Во что же верите?
Перумов: В справедливость силы.
Маша: Вы очень реалистично описали характеры гномов, эльфов и прочих персонажей. Они были придуманы вами из головы?
Перумов: Все, что мы способны помыслить – так или иначе, продолжение нас самих. Эльфы – может быть, отражение какой-то возвышенной части нашей души, которая боится смерти, которая стремится к консервации, к сохранению существующего порядка вещей. «You want to live forever?», – как пел «Queen». Но, попутно, это и осознание того, что эта мечта бесплодна, что бессмертные существа, расплодившись, очень быстро заполнили бы нашу Землю. И они вынуждены были бы принимать какие-то драконовские меры по ограничению рождаемости.
Гномы – это, наоборот, то, что наше земное, плотское, разгульное, основательное, Здравый смысл. Гномы дружественны людям в отличие от эльфов, которые всегда считались непознанными, непознаваемыми, необычными и опасными. С гномами больше торговали...
Маша: Вы пишите в «Земле без радости»: «...Гномы, хотя ростом и не вышли, зато лучше их в постели никого нет, и даже самый здоровый хуторянин-бугай самому захудалому гному в подметки не годится». Не гномы, а какие-то сексуальные спецназовцы... Идея суперсексуальности гномов основана на интуиции или на научных данных?
Перумов: Отчасти на научных. Как известно, избыток половых гормонов ингибирует рост костной ткани. В народной смеховой, скоморошьей культуре это нашло отражение: «Ростом мал, да в... удал».
Маша: Люди, которые отзываются о ваших книгах, часто замечают какие-то ошибки в описаниях, например в описаниях боев...
Перумов: Бывает. Предположим, в начале книги какого-нибудь второстепенного героя зовут одним именем, а когда он появляется второй раз, его имя слегка изменено, просто потому, что я его уже забыл. А редакторы сейчас работают спустя рукава...
Заметив меня и фотографа с кружками пива, Перумов возмутился:
– Господа девушки пьют пиво! Во времена моей молодости... девушки не пили пиво. Предложить девушке пиво было смертельным оскорблением.
Маша: Вы полагаете, так было правильней?
Перумов: Мы не оцениваем обряды, в которых выросли, тем более если они не подавляют очень сильно личность. Это по типу «оранжевые штаны» – три раза «ку!». Цитата не точная, но примерно, да? Это вот некое «ку!» того времени. Это некий обычай такой, этикет. Как при королях дамам положено было делать реверанс разной степени глубины, в зависимости от положения дамы в обществе. А у нас положено было, если ты ухаживаешь за девушкой, ты должен был ее поить, в идеальном случае – коньяком, в реальном случае – хорошим сухим вином. Марочным, не крепленым, но ни в коем случае не пивом! Предложить пиво – это было все! Развод и девичья фамилия!
В данной публикации журналистка и писатель, с которым она общается, выступают, что вполне очевидно, как относительно равноправные, компетентные в обсуждаемом предмете собеседники. Здесь нет, так сказать, «авторитетного подавления» со стороны того, к кому обратилась за информацией журналистка. Ее реплики, хотя во многом лаконичнее высказываний Перумова, выглядят вполне достойными уровня проводимой беседы.
Беседа как аналитический жанр может оказаться незаменимой в том случае, когда обсуждаемый предмет не поддается моментальному и однозначному истолкованию, но требует спокойного всестороннего, глубокого своего рассмотрения, аргументированного и квалифицированного «препарирования». При этом чем контрастнее будут позиции собеседников, чем выше будет их стремление «докопаться до истины», тем интереснее может получиться публикация. К тому же очень важно, чтобы собеседники с уважением относились к точке зрения друг друга, не стремились принизить весомость доводов оппонента. В противном случае беседа превратится в безрезультатный спор.
Жанр беседы требует достаточно высокой квалификации, компетентности журналиста в вопросе, который обсуждается в ходе беседы. Ведь он не может обойтись в отличие от интервьюера одними только вопросами, адресованными «источнику информации», но должен еще и продемонстрировать соответствующее понимание того предмета, который обсуждается.
Комментарий
Комментарий может быть, как и интервью, методом и жанром журналистики. Как метод комментарий применяется во всех формах публикаций: в заметке – в виде цитируемых выражений чужого мнения или различных примечаний. В корреспонденции, статье, очерке, обозрении, обзоре, рецензии – в формах авторской интерпретации предмета отображения, в виде заключительной мысли, вывода. Метод комментирования даже может быть положен в основу, например, газетной полосы, теле- и радиопередачи. Это проявляется в том, что различные публикации, расположенные на ней, взаимно «комментируют» одна другую.
Для обозначения самостоятельного жанра журналистики слово «комментарий» стало применяться в нашем столетии. Публикации, подходящие под это определение, «комментировали» (объясняли, обсуждали, разъясняли) важные события. В настоящее время в комплексе основных журналистских форм комментарий занимает свое важное место. С его помощью автор выражает отношение к актуальным событиям, формулирует связанные с ними задачи и проблемы в форме сжатого анализа недостатков или достижений, а также выражает их оценку, прогноз развития и т.д. Комментарий разнит от информационных жанров именно наличие анализа. От статьи, обозрения, обзора и прочих аналитических жанров комментарий отличается тем, что в нем обычно анализируется какое-то явление, уже известное аудитории, и в этом анализе превалирует отношение к предмету отображения.
Как жанр комментарий выкристаллизовался во второй половине XIX – начале XX в. из широко распространенного тогда краткого аналитического сообщения типа корреспонденции1. Этот процесс протекал параллельно с образованием разных жанров информации в ее сегодняшнем понимании. И комментарий, и информационные жанры были и остаются высокооперативными жанрами, отражающими ежедневные события и даже опережающие их.
Современный комментарий преследует следующие цели:
· направлять внимание аудитории на важные новые факты, выходящие на первый план общественной жизни, оценивать их;
· ставить комментируемое событие в связь с другими, выявлять причины этого события;
· формулировать прогноз развития комментируемого события;
· обосновывать, как правило, с помощью примеров, необходимые способы поведения или решения задач.
Следует подчеркнуть, что комментарий представляет собой не только реакцию на новые явления. В комментарии активно обрисовываются проблемы, обсуждаются относящиеся к ним актуальные факты. И как отмечалось выше, комментарии могут быть превентивными, предвосхищающими события, готовящими общество к их неизбежности.
Функции жанра комментария неразрывно связаны с его предметом. Вопрос о предмете комментария не следует относить к академическим – он возникает из повседневной журналистской практики. Определение цели будущего выступления предполагает ясность в установлении его предмета. Комментарий рассказывает о взаимосвязях обнаруженного предмета. Вопросы, решаемые с его помощью, нацелены на познание сути явлений, на оперативное решение задач, на побуждение к действию. Бесконечное многообразие конкретных комментируемых проблем может быть в большой мере охвачено рядом типичных вопросов, сведенных в группы: об особенностях или новых качествах факта, его ценности; о причинах, условиях, предпосылках существования фактов; это связано с вопросами о прецедентах, параллелях; о целях, мотивах, планах действий участников комментируемого события (факта); о порядке развития комментируемого явления; о тенденциях, закономерностях развития общества, которые проявляются в комментируемом факте, о противоречиях внутри этого факта; о задачах, которые вытекают из комментируемого факта, о путях и методах их решения в конкретной ситуации; о достоверности комментируемых фактов. Аналогично известным вопросам, присущим информационному сообщению: что? Где? Когда? Как?, комментарию присущи вопросы: что (кто) действительно? При каких обстоятельствах? Почему? Кому выгодно? Какова ситуация? Что делать? Как лучше? Какие существуют различия, противоречия? Как проявляется направление развития? Какова его стратегия и тактика?
Первым шагом при подготовке комментария, как и при подготовке любого иного материала, является выбор цели. Поэтому автор должен четко ответить себе на вопросы:
· какое явление я хочу осветить? Что я должен рассказать читателю, какое знание дать ему? Какие чувства пробудить?
· какие знания, представления о предмете будущего выступления у меня уже есть?
· какие могут возникнуть возражения у моего оппонента? Как их учесть в публикации?
Чем яснее замысел автора, тем точнее его решение о постановке определенных вопросов, на которые надо ответить. Чем яснее цель и постановка вопросов, тем целенаправленнее собирается информация, тем глубже продумывается взаимосвязь предмета, тем легче и увереннее в конце концов пишется материал. При всей эластичности формы комментарий обладает относительно прочной структурой. Комментарий представляет собой в этом плане (за исключением кратких форм комментария) структуру доказательного рассуждения по поводу какого-то одного основного вопроса. Это предопределено содержанием, функциями, предметом жанра. В ходе рассуждения комментируемое новое событие связывается с более широкими общими процессами, ситуациями и задачами, как правило, уже известными аудитории. Таким образом, осуществляется интерпретация новых явлений, их объяснение, оценка. Удачный комментарий имеет всегда хорошее логическое заключение. Комментируемые и комментирующие факты, их детали, подробности служат аргументами в пользу выдвигаемого автором тезиса или посылками его умозаключения.