Файл: Место и роль общей теории права и государства в системе социальных и юридических наук (Система методов теории государства и права).pdf

3) историко-генетический метод, позволяющий проследить эволюцию государства и права;

4) системный, определяющий факторы влияния на развитие через изучение государства и права в системе социальных отно­шений;

5) герменевтический, толкующий термины и понятия, выяв­ляя их скрытые и явные смысловые нагрузки;

6) функциональный, определяющий функции различных эле­ментов государственного механизма и правовых норм. Как отдельная группа методов существуют конкретно-на­учные методы [20, с. 56].

Чаще всего они относятся к прикладным юри­дическим наукам. Поскольку теория государства и права выпол­няет методологическую функцию, в эту группу можно отнести методы, которые для прикладных наук относятся к специально­ научным:

1) метод теоретико-правового моделирования, предполагаю­щий формирование теоретических моделей, в рамках которых создаются идеальные формы государства и права;

2) метод теоретико-правового прогнозирования, позволяю­щий предсказывать предполагаемые результаты развития права и государства с учетом эмпирического материала;

3) формально-юридический метод, предполагающий изуче­ние права в чистом виде, вне связи с другими социальными явле­ниями (политикой, экономикой, идеологией и т.д.) [21, с. 73].

Метод, пред­ложенный школой юридического позитивизма, состоит в иссле­довании используемых в праве категорий, дефиниций, конструк­ций специально-юридическими приемами. Он дает возможность детально изучить технико-юридическую и нормативную сторо­ны права и на этой основе профессионально заниматься юриди­ческой деятельностью;

4) метод сравнительного правоведения, изучающий государ­ство и право путем сопоставления различных государственно­ правовых систем. Сравнение позволяет выявить общие и особен­ные черты как систем в целом, так и отдельных институтов. Это дает возможность на основе внешнего опыта принимать более быстрые и правильные правотворческие и правоприменитель­ные решения, избегать ошибок. Кроме того, теория государства и права использует методы других, неюридических наук. Это методы статистические, кибер­нетические и др.

Применение сочетания различных методов на основе упомя­нутых принципов позволяет не только получить целостное пред­ставление о предмете изучения, теоретические результаты, но и дать практические решения для специальных и отраслевых юри­дических наук.

Глава 2. Место теории государства и права в системе юридических норм

2.1 Функции и нормы теории государства и права как юридической науки

Будучи тесно связанной с другими фундаментальными науками, теория государства и права, имеющая свой предмет, выполняет ряд функций. Прежде всего, это познавательная (гносеологическая) функция, которая заключается в том, что теория государства и права несет в себе правовые знания о государстве и праве, правовых явлениях и процессе воздействия права на жизнь общества. Другая важнейшая функция теории государства и права как юридической науки – методологическая. Она связана с тем, что теория государства и права изучает и одновременно с этим разрабатывает приемы и способы познания государственно-правовых явлений, которые заимствуются другими юридическими науками и отраслями права. Осуществляется выработка общих категорий и конструкций, которые затем заимствуются другими юридическими науками, в частности отраслевыми [12, с. 33]

Кроме этого, теория государства и права разрабатывает систему методов, которыми осуществляется процесс познания. Практически-прикладная функция данной науки выражается в ее направляющем воздействии на юридическую практику. Мировоззренческая функция теории государства и права состоит в развитии системы правовых ценностей, объективного взгляда на мир и место в нем государственных и правовых институтов, уважения к праву и правоохранительным органам, то есть всего того, что формирует юридическое мировоззрение.

Прогностическая функция связана с возможностью науки прогнозировать состояние государственно-правовых явлений и процессов и определять тенденции их дальнейшего развития. Воспитательная функция направлена на формирование высокого уровня правосознания и правовой культуры. Коммуникативная функция обеспечивает связь в конкретной правовой системе правовых явлений и процессов, обусловливающих ее специфику и своеобразие.

Нормы права занимают центральное место в категориально-понятийном аппарате юридической науки. Нормы права привлекали и продолжают привлекать внимание многих поколений ученых-правоведов. Они были предметом исследований древних и средневековых мыслителей, российских ученых досоветского (Е.В. Васьковский, Н.Н. Коркунов, Л.И. Петражицкий, Г.Ф. Шершеневич и др.), советского и постсоветского периодов (П.Е. Недбайло, О.Э. Лейст, А.С. Пиголкин, М.И. Байтин, В.К. Бабаев и др.). Их исследованием активно занимаются и современные правоведы (В.М. Баранов, Ж.Л. Бержель, Н.Н. Вопленко, В.В. Малько, М.Н. Марченко, Н.И. Матузов, В.М. Сырых и др.) [12, с. 56]. Тем не менее предметное изучение и критическое осмысление имеющихся научных трудов, посвященных нормам права, позволяют сделать вывод о том, что сущность и содержание норм права все еще не нашли своего адекватного отражения в полноценной универсальной дефиниции. Многогранные проявления сущности и содержания норм права обусловливают многозначность и несбалансированность исследовательских трактовок понятия нормы права, создают определенные трудности в вопросах их теоретического и практического восприятия.

Текстуальный анализ отдельных нормативно-правовых актов свидетельствует о том, что содержание норм права значительно богаче их буквального восприятия как правил поведения и не ограничивается ими. Само законодательство дает повод усомниться в совершенстве и безупречности понимания нормы права как правила поведения. В системе российского права имеются нормы права, структурные элементы которых не содержат правил поведения. Действительно, рассмотрим, например, ст. 1 Конституции РФ и обнаружим подтверждение сказанному. Содержательный смысл данной нормы права лишен указания на поведение ее адресатов. Или другой пример. Норма ст. 130 Гражданского кодекса РФ определяет дефиницию понятия и состав движимого и недвижимого имущества. Норма ст. 19 Уголовного кодекса РФ содержит указание на общее условие уголовной ответственности. Приведенные примеры свидетельствуют о том, что не все нормы права имеют своим содержанием правило поведения их адресатов. И таких норм права немало, что не позволяет согласиться с самодостаточностью трактовки нормы права как правила поведения. В связи с изложенным можно говорить о проблеме адекватности сложившейся парадигмы восприятия и трактовки норм права, которая актуализирует вопросы идентичности содержания понятия нормы права, а также формулирования ее универсальной, если не унифицированной, дефиниции. Сложившаяся проблемная ситуация обусловливает необходимость критического осмысления трактовок нормы права как правила поведения. Ограниченность трактовки нормы права как правила поведения в силу ее неспособности охватить собой все многообразие проявлений содержания норм права нашла свое выражение в попытках исследователей выразить не охваченные поведенческим аспектом проявления содержания норм права посредством иных конструкций [15, с. 32].

Так, по мнению В.С. Нерсесянца, норма права – это общее правило регулирования общественных отношений, согласно которому его адресаты должны при определенных условиях (гипотеза) действовать как субъекты определенных прав и обязанностей (диспозиция), иначе последуют невыгодные для них последствия (санкции).

В соответствии с позицией В.М. Сырых норма права понимается как установленное государственными органами или должностными лицами властное предписание, обладающее свойствами нормативности, формальной определенности и ясности. В последнее десятилетие акцент в изучении норм права сместился на категорию «нормативно-правовое предписание» [15, с. 44].

Другой аспект рассматриваемой проблемы идентичности содержания понятия нормы права – это непоследовательность и инерционность в использовании понятия «нормативно-правовой акт». Последний нередко подменяется словосочетанием «нормативный акт» или «правовой акт». Данный факт очень часто обнаруживается в учебной и специальной литературе. Возникает противоречивая ситуация, при которой нормативный и правовой акт как самостоятельные понятия отождествляются не только между собой, но и с нормативно-правовым актом. Такие неточности не просто демонстрируют отсутствие научной дисциплины и непоследовательность, но и порождают известные противоречия в восприятии указанных смежных правовых категорий. Это умаляет принципиальное положение общей теории права о том, что среди правовых актов только нормативно-правовой акт содержит нормы права. Между тем каждое из указанных понятий имеет свой логический смысл. Нормативный акт может быть и не правовым (инструкция по эксплуатации бытового прибора), а правовой акт – будучи основанным на нормах права, не содержать их (приказ о приеме на работу или применении дисциплинарного взыскания). Значимость рассматриваемого аспекта проблематики соотношения указанных категорий заключается в том, что в рамках обозначенной ситуации возникает проблема разграничения понятия нормы права и правовой нормы. Дело в том, что наряду с практикой их использования как равнозначных категорий имеются и попытки их разграничения.

Действительно, если из лексического оборота исключить слово «нормативный», то нетрудно снизойти до заблуждений относительно понятия нормативности в праве или очевидного его игнорирования как существенного признака нормативного правового акта. Очевидно, этим можно объяснить попытки разграничения нормы права и правовой нормы. Этой же причиной можно объяснить и тенденцию «стирания» границ между понятиями нормы права и индивидуально-правовой нормы, трактуемых в поведенческом аспекте. Данная тенденция берет свое начало с Г. Кельзена. В.М. Марченко со ссылкой на Г. Кельзена, утверждавшего, что понятие нормы права не сводится только к общему правилу, касающемуся всех или многих граждан, считает весьма важным в плане более глубокого познания нормативизма отойти от сложившейся догмы, согласно которой любая правовая норма представляется не иначе, как только в виде общего, «типового» правила поведения [17, с. 28]. Причиной такого суждения, вероятно, является восприятие нормы права как правила поведения, которое позволяет распространять поведенческий аспект и на трактовку индивидуально-правовых норм.

Однако в связи с этим существует актуальность такого свойства, которое бы адекватно отражало идентичность норм права, не позволяя отождествлять или сводить их к индивидуально-правовым нормам. Хорошо известно, что на основе норм права как правил общего характера создаются индивидуальные нормы. Однако их целесообразно называть не нормами права в буквальном смысле, а индивидуально-правовыми нормами, что подчеркивает их конкретизированный и производный от норм права характер. В отличие от норм права индивидуально-правовые нормы имеют своим формальным источником индивидуальные правовые акты. Однако главным свойством, обусловливающим решение проблемы разграничения норм права и индивидуально-правовых норм, является масштабность круга охватываемых ими субъектов отношений, т.е. общий характер одних и индивидуальный, персонифицированный характер других соответственно. Именно общий, неперсонифицированный характер является свойством, определяющим идентичность норм права, в отличие от индивидуально-правовых норм, которые, по мнению Г. Кельзена, тоже являются правилами поведения, хотя и иного порядка.

Нормативно-правовые акты тем и отличаются от индивидуальных правовых актов, что содержат нормы права, т.е. правила общего характера. Приведенное суждение об основаниях разграничения норм права и индивидуально-правовых норм обусловливает вывод о том, что правовая норма – это элемент правовой системы. Норма же права – элемент системы права. При этом правовая норма обладает теми же свойствами, которыми характеризуются нормы права, за исключением их общего характера. Таким образом, как показывает сравнительная оценка норм права и правовых норм, это близкие по регулятивному потенциалу, но не тождественные понятия различного порядка.

С учетом изложенного можно выделять в качестве общего признака норм права не государственный характер, а властность велений, содержащихся в нормах права. Властность велений можно рассматривать не только как существенный признак норм права, но и как функциональный ресурс, обеспечивающий реализацию норм права. Абсолютизация государственного характера норм права представляется критичной и в силу того, что в рамках данного подхода остается без внимания действительная природа норм права – обусловленность потребностями общества в его упорядоченном, целенаправленном развитии. Указанные обстоятельства являются основой для следующего умозаключения. В современных условиях право не ограничивается законами и иными нормативно-правовыми актами, издаваемыми органами государства. В гражданском обществе принимаются и действуют нормативно-правовые акты негосударственных субъектов власти. Поэтому объективное право в широком смысле не может расцениваться исключительно как признак государства. Оно является признаком гражданского общества. Существенным же признаком государства выступают законы и подзаконные нормативные правовые акты, изданные органами государства [19, с. 27].