Файл: Международное частное право в нотариальной деятельности (Взаимоотношения нотариуса с органами юстиции других государств).pdf

О. Г. Никульшина отмечает, что порядок взаимодействия российских нотариусов и органов юстиции иностранных государств предусматривается действующим российским законодательством, а также международными договорами, и обычно такое взаимодействие реализуется через российские органы юстиции [30, с. 68].

Дополнительное регулирование рассматриваемого вопроса имеется в Приказе Минюста России от 14 декабря 2005 г. № 242 «Об организации работы по исполнению международных обязательств Российской Федерации» [15], а также в Приказе Минюста РФ от 24 декабря 2007 г. № 249 «Об утверждении методических рекомендаций об организации работы по исполнению международных обязательств Российской Федерации в сфере правовой помощи» [14].

При выявлении в гражданском правоотношении иностранного элемента всегда следует определять наличие соответствующего международного договора, заключенного Россией с определенным государством, либо конвенции об оказании правовой помощи.

Е. А. Борисова указывает, что обычно вопросы об оказании правовой помощи с участием нотариуса относятся в первую очередь к выполнению просьб о допросе свидетелей, вручении документов, составлении и пересылке документов, проведении экспертизы. Чаще всего вопросы оказания правовой помощи своего решения требуют в процессе оформления нотариусами наследственных прав [32, с. 485].

Нотариус или временно исполняющее обязанности нотариуса лицо для оказания правовой помощи может подать запрос о правовой помощи в форме просьбы (поручения) об оказании содействия в получении документов, информации, сведений и прочих видов правовой помощи, которые предусмотрены международными договорами, если такие сведения необходимы для совершения конкретного нотариального действия. Чаще всего просьбы (поручения) оформляются по следующим вопросам нотариальной деятельности:

- о получении копий наследственных дел и материалов по ним;

- о пересылке документов, которые касаются имущественных или личных неимущественных интересов и прав граждан запрашиваемого государства;

- о предоставлении сведений о содержании иностранной нормы права и о практике ее применения;

- об определении адресов проживающих на территории иностранного государства лиц;

- о принятии мер для управления или по охране наследственного имущества на территории другого государства;

- об оглашении (вскрытии) завещания [32, с. 485].

При выполнении просьбы (поручения) об оказании правовой помощи, документы, которые поступают от иностранных или российских компетентных органов, должны быть проверены органом юстиции на наличие необходимых реквизитов, например, оттисков печатей уполномоченных органов, подписей ответственных должностных лиц и т. п., а также прочих сведений, предусмотренных международными договорами, оговорками и заявлениями Российской Федерации, российским федеральным законодательством. К таким прочим сведениям относятся: перевод установленного количества экземпляров запросов на официальные языки запрашиваемых государств и их соответствие предусмотренным международными договорами образцам. При этом необходимо принимать во внимание, что в компетенцию центрального аппарата и управлений Минюста России по федеральным округам, а также подведомственных ему федеральных служб, которые не являются инициаторами запроса о правовой помощи, перевод получаемых и направляемых документов не входит [32, с. 486-487].

Важную роль в оказании правовой помощи играют также представители нотариального сообщества. Правовая помощь по вопросам содействия в совершении нотариального действия оказывается в установленном международным договором или достигнутыми на основе международных принципов вежливости и взаимности договоренностями объеме с учетом заявлений и оговорок Российской Федерации к международным договорам [32, с. 484].

Выводы. В деятельности российского нотариата достаточно велика роль международного частного права, что обусловлено, во-первых, повышением уровня миграционных процессов, появлением более сложных правовых ситуаций с иностранным элементом, разрешение которых зачастую не представляется возможным без участия нотариуса, а во-вторых, участием Федеральной нотариальной палаты РФ в Международном союзе нотариата, а также заключенными между Российской Федерацией и иностранными государствами соответствующих международных договоров. В свою очередь это налагает на российские нотариальные органы свои определенные обязанности по сотрудничеству с идентичными национальными организациями.

Компетенция нотариусов по делам, осложненным иностранным элементом, зависит от применяемых в каждом конкретном случае правовых источников, регулирующих данную ситуацию, а также от применяемого участниками отношений правового режима.

Взаимоотношения российских нотариальных органов, как правило, связаны с вопросами об оказании правовой помощи по наследственным делам, предоставлении и получении необходимых сведений и информации, осуществляемыми через органы юстиции иностранных государств с соблюдением предусмотренными международными договорами, договоренностями, заявлениями и оговорками к ним требований.

2. ОСОБЕННОСТИ НОТАРИАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОТИ С ИНОСТРАННЫМ ЭЛЕМЕНТОМ

2.1. Особенности совершения некоторых нотариальных действий с иностранным элементом

Согласно ст. 1 Основ правила совершения нотариальных действий на всей территории Российской Федерации общеобязательны и едины. Они также применяются к отношениям, осложненным иностранным элементом (с участием иностранных организаций, лиц без гражданства, иностранных граждан либо при наличии иностранного элемента в иной форме). Таким образом, как и судебная деятельность, нотариальное производство подчинено законам lex fori, т. е. российскому законодательству о нотариате [21, с. 370-371]. Вместе с тем, наличие в правоотношениях иностранного элемента добавляет нотариальному производству некоторые специфические черты, связанные с квалификацией материального правоотношения, выбором применимых норм, установлением правового статуса лиц (иностранных организаций и граждан), использованием документов иностранного правопорядка, равно как и российских нотариальных актов за рубежом в нотариальном производстве [23, с. 385].

При выборе применимого права нотариусу надлежит отдавать предпочтение коллизионным правилам и нормам, которые наличествуют в международном договоре Российской Федерации с соответствующим государством (-ами) [23, с. 383]. Из содержания ч. 4 ст. 15 Конституции РФ следует, что нормы международного договора преобладают над внутренними российскими правовыми источниками. Кроме того, в п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» [16] (далее – Постановление № 5) также указывается, что правила действующего международного договора Российской Федерации, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов Российской Федерации.

Регламент осуществления нотариального производства в делах, осложненных иностранным элементом, определяется принципами международного права. Вместе с тем, невзирая на процесс совершенствования международной правовой базы, нерешенными остаются некоторые характерные для ведения нотариального производства проблемы. Так, О. Г. Парамузова и Б. С. Пажетнев отмечаются, что одна из таких проблем сводится к установлению правосубъектности иностранных лиц. С одной стороны, независимо от своего гражданства человек вправе обратиться к нотариусу за соответствующими услугами и принять участие в осуществлении отдельных нотариальных действий [31, с. 343]. Однако, с другой стороны, документы гражданина, оформленные в иностранном государстве, при рассмотрении спорных вопросов могут быть отклонены судами разных инстанций. Свою позицию суд может мотивировать тем, что документ может иметь юридическую силу не в стране постоянного проживания, а только на территории того государства, где он оформлен, поскольку документ не соответствует местным законам об осуществлении нотариальной деятельности [См.: 34].

Таким образом, хотя на территории Российской Федерации нотариальное производство осуществляется согласно российскому законодательству, присутствие в спорных правоотношениях иностранного элемента придает им, как уже отмечалось, ряд отличительных особенностей. К таким особенностям можно отнести специфику удостоверяющего личность иностранного гражданина в нотариальном производстве документа, а также особенности установления дееспособности иностранного гражданина.

Первая названная особенность, т. е. специфика удостоверяющего личность иностранного гражданина документа, обусловлена тем, что в нотариальной практике встречается множество коллизий по поводу того, какими документами следует устанавливать личность иностранца, обратившегося за совершением нотариального действия, поскольку для временно пребывающих иностранных граждан удостоверением личности являются их национальный паспорт, миграционная карта и виза (в случае, когда въезд осуществлялся на визовой основе) [17, с. 338].

Представляется, что при подобном разнообразии удостоверяющих личность документов для различных категорий граждан установление их личности становится непростым вопросом, особенно при осуществлении нотариальных действий, когда не должно возникнуть никаких сомнений, что перед нотариусом находится именно человек, в предоставленных документах указанный. Здесь необходимо также отметить, что содержание и название данного документа в реестре регистрации нотариальных действий являются обязательными пунктами.

Как следует из правовой нормы, закрепленной в ст. 42 Основ, личность гражданина устанавливается при наличии паспорта или других документов, исключающих любые сомнения относительно личности гражданина. Однако нотариальной практике известны случаи, когда в паспорте иностранного гражданина, выданном на территории иностранного государства, его личные данные продублированы сразу на нескольких языках, включая русский (такое встречается, например, в паспортах граждан Республики Азербайджан) [27, с. 43].

В случае обращения гражданина с таким удостоверяющим личность документом к нотариусу появляется ряд практических вопросов: нужен ли в такой ситуации перевод этого документа; возможно ли совершение нотариального действия без перевода, принимая во внимание то, что все данные, включая печать, изложены на русском языке. По данному вопросу в нотариальной практике единое мнение отсутствует, что в свою очередь зачастую приводит к неправомерным действиям нотариуса [17, С. 338].

Как нам представляется, для исправления описанных сложностей видится целесообразным дополнить ст. 42 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате, закрепив в ней перечень основных документов, по которым удостоверяется личность, и прописав саму процедуру установления личности, а также ввести ст. 42.1, регулирующую порядок установления личности иностранных граждан и закрепляющую перечень необходимых для этого документов.

Ф. А. Балаян называет еще одну особенность нотариального делопроизводства с иностранным элементом, сложившуюся в нотариальной практике: вопрос относительно того, могут ли нотариусы для совершения нотариальных действий принимать паспорта и иные документы, выданные государственными образованиями, не признанными субъектами международного права Российской Федерации [17, с. 338].

Вследствие того, что некоторые государственные образования, в частности Приднестровье и Нагорный Карабах, Россией в качестве отдельных субъектов международного права не признаны, появляются вопросы, должны ли считаться легитимными и приниматься российскими нотариусами документы, выданные их органами [28, с. 1319].

В ответ на данный вопрос, МИД России дало разъяснение следующего содержания: «международное право не запрещает государствам признавать действительность некоторых юридических актов органов, осуществляющих фактическую власть на неподконтрольных официальной власти территориях» [Цит. по: 17, с. 338-339].

Следующая проблема нотариального производства, осложненного иностранным элементом, состоит в том, что до совершения нотариального действия (например, удостоверения доверенности) в обязанности нотариуса входит проверка дееспособности обратившегося за совершением нотариального действия лица. Это общее обязательное условие при совершении нотариальных действий, предусмотренное ст. 43 Основ, и один из наиболее сложных этапов в нотариальной деятельности.

Ф. А. Балаян отмечает, что на практике имеются два вида проверки дееспособности: документальная (при помощи документа, удостоверяющего личность, нотариус проверяет возрастную дееспособность лица, т. е. наличие у него полной (18 лет) или частичной (от 14 до 18 лет) дееспособности). Правом на самостоятельное обращение за совершением нотариального действия обладают и субъекты, обладающие ограниченной дееспособностью – несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет. При этом действуют они с согласия законного представителя (родителя, усыновителя, попечителя). В отношении иностранных граждан здесь также существуют свои особенности [17, с. 339].

В качестве примера из нотариальной практики можно привести следующую ситуацию. К нотариусу Иркутского нотариального округа обратилась несовершеннолетняя гражданка Украины (15 лет) за совершением нотариального действия – свидетельствование подлинности подписи на заявлении в УФМС о том, что в связи с нахождением и регистрацией по месту пребывания на территории России не возражает с тем, что будет зарегистрирована и будет проживать со своей матерью (гражданкой Украины). Для совершения нотариального действия необходимо было представить нотариусу: паспорт несовершеннолетней гражданки и его перевод на русский язык, паспорт и его перевод законного представителя, с согласия которого будет совершаться нотариальное действие. Проблема в данном случае состояла в том, что согласно праву Украины паспорта несовершеннолетним гражданам выдаются по достижении ими возраста 16‑ти лет, а по российским нормам – с 14‑ти лет. Нотариус в совершении нотариального действия отказал.

В данном случае можно вести речь о пробеле российского законодательства, причем как в материальном праве, так и в коллизионном, поскольку отсутствует нормативное положение, которое могло бы урегулировать данные отношения. Таким образом, вопрос относительно дееспособности иностранных граждан требует законодательного урегулирования, и именно законодателю следовало бы привести во едино нормы международного частного права и нормы российского права, регламентирующие вопрос дееспособности иностранного гражданина [17, с. 339].