Файл: Международное частное право в нотариальной деятельности (Взаимоотношения нотариуса с органами юстиции других государств).pdf

1.2. Компетенция нотариуса по делам, осложненным иностранным элементом

В нотариальных делах, осложненных иностранным элементом, в первую очередь встает проблема компетенции нотариуса. Как утверждает И. Г. Медведев, алгоритм решения данного вопроса включает в себя ряд последовательных действий и в основном зависит от применяемых для этого правовых источников [29, с. 11].

Среди основных регулирующих статус нотариуса в международном частном праве источников в первую очередь следует назвать национальное законодательство, международные договоры и международные обычаи. Последние, однако, существенной роли в международной нотариальной деятельности не играют, поскольку применяются по большей части в области международных публичных отношений [23, с. 382-383]). Основная роль источникам правового регулирования нотариальной деятельности в международном частном праве отводится следующим актам:

- Гаагской конвенции, отменяющей требование легализации иностранных официальных документов от 5 октября 1961 г. (далее – Гаагская конвенция 1961 г.) [3];

- Гаагской конвенции о вручении за границей судебных и внесудебных документов по гражданским и торговым делам от 15 ноября 1965 г. (далее – Гаагская конвенция 1965 г.) [2];

- части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации [7] (далее – ГК РФ);

- Федеральному закону от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» [11] (далее – Закон № 115-ФЗ);

- Федеральному закону от 5 июля 2010 г. № 154-ФЗ «Консульский устав Российской Федерации» [10] (далее – Закон № 154-ФЗ).

Определение компетенции нотариуса на основании международного договора является наиболее простым вариантом, состоящим в том, что нотариусу надлежит основываться на правилах предметной и территориальной компетенции, которые предусматриваются в международных договорах Российской Федерации с другими государствами. Следует указать, что основная часть договорных норм о компетенции в частноправовой сфере наличествует в двух- и многосторонних договорах России с иностранными государствами о правовой помощи. Зачастую предметом таких договоров является и взаимное признание и исполнение судебных решений, вынесенных на территории одного договаривающегося государства, на территории другого государства. Кроме того, допускается (в исключительных случаях) взаимное признание и исполнение актов прочих юрисдикционных органов договаривающихся государств, в том числе нотариальных [23, с. 383].

Традиционно распределение международной компетенции зависит от места нахождения имущества, места жительства одной из сторон или обеих из них, гражданства, места исполнения договора и некоторых других факторов. В том случае, когда норма применяемого международного договора имеет прямое указание на должностных лиц и органы иностранного государства, компетентных на оформление отношений сторон или решение иного вопроса юридического характера, по общему правилу исключается компетенция российского нотариуса. Как правило, нарушение правил о компетенции международного договора приводит к недействительности нотариального акта [29, с. 12].

Основным нормативным правовым актом на территории Российской Федерации, регламентирующим нотариальное производство и порядок совершения нотариальных действий, являются Основы законодательства Российской Федерации о нотариате, утвержденные ВС РФ 11 февраля 1993 г. № 4462-1 [9] (далее – Основы). Среди кодифицированных источников, как по значению, так и по объему правового регулирования, первое место отводится ст. 1186-1224 раздела VI третьей части ГК РФ, в которых наличествуют основные положения международного частного права. Кроме того, разрешению отдельных юрисдикционных коллизий посвящена глава 32 «Компетенция арбитражных судов в Российской Федерации по рассмотрению дел с участием иностранных лиц» Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации [6] (далее – АПК РФ), а также глава 44 «Подсудность дел с участием иностранных лиц судам в Российской Федерации» Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации [8] (далее – ГПК РФ).

Если в отношениях, удостоверяемых нотариусом, внешний элемент базируется на иностранном происхождении организации или иностранном подданстве (гражданстве) физического лица, вопрос о компетенции нотариуса разрешается с учетом применяемого правового режима. Среди правовых режимов выделяются национальный правовой режим, режим наибольшего благоприятствования и ограниченный правовой режим [29, с. 13].

Применительно к нотариальному производству действие национального правового режима подразумевает, что иностранным организациям любой организационно-правовой формы и статуса, а также лицам без гражданства и иностранным гражданам присуще равное с российскими субъектами право на обращение к нотариусу в случаях, когда соглашение между сторонами или закон требуют соблюдения нотариальной формы. При отсутствии международного договора, которым может быть закреплено иное, основным определяющим компетенцию нотариуса фактором будет считаться воля обратившегося к нему лица и (или) закон [29, с. 14].

Необходимо также отметить, что проблема о компетенции российского нотариуса в международном частном праве далеко не всегда решается в пользу российской юрисдикции даже в случаях, если необходима обязательная нотариальная форма, которая предусмотрена как обязательное условие действительности отдельных сделок и прочих актов. К примеру, применительно к нотариальному удостоверению сделок отчуждения долей в уставном капитале российских обществ с ограниченной ответственности внимание следует обращать на отсутствие в действующем отечественном законодательстве норм, которые закрепляли бы в данной сфере исключительную компетенцию именно российских нотариусов. Это означает, что возможность удостоверения таких сделок наличествует в том числе и у иностранных нотариусов и выполняющих сходные функции за рубежом лиц.

В ситуациях, когда в законодательстве прямо предусматривается возможность совершения определенным нотариусом какого-либо нотариального действия, серьезных сомнений исключительная компетенция российских нотариусов не вызывает. К примеру, из ст. 40 и 56 Основ следует, что сделки по отчуждению недвижимого имущества нотариусом удостоверяются по месту нахождения данного имущества. В таких случаях значителен вопрос об отнесении имущества именно к разряду недвижимого, поскольку его разрешение будет обусловливать выбор компетентного юрисдикционного органа за рубежом или в России [29, с. 15].

При применении режима наибольшего благоприятствования необходимо принимать во внимание, что для решения вопросов о компетенции и нотариальной процедуры в целом он имеет опосредованное значение, поскольку касается доступа на российский рынок иностранных услуг и товаров. Вместе с тем, наличие в конкретной ситуации указанного правового режима может учитываться при решении конкретных связанных с участием иностранных организаций в российском гражданском обороте вопросов [29, с. 17].

Здесь также необходимо указать, что Правительство РФ в исключительных случаях может предусмотреть в отношении личных неимущественных и имущественных прав организаций и граждан иностранного государства реторсии (ответные ограничения), ограничившего права российских лиц (ст. 1194 ГК РФ). К таким мерам можно отнести, к примеру, Постановление Правительства РФ от 7 августа 2014 г. № 778 «О мерах по реализации указов Президента Российской Федерации от 6 августа 2014 г. № 560, от 24 июня 2015 г. № 320, от 29 июня 2016 г. № 305, от 30 июня 2017 г. № 293, от 12 июля 2018 г. № 420, и от 24 июня 2019 г. № 293» [12]. В рассматриваемом случае, как правило, речь идет об ограниченном правовом режиме для иностранных субъектов. Кроме того, ограниченный правовой режим образуют и исключения из национального правового режима. Применительно к совершению в отношении иностранных субъектов нотариальных действий необходимо учитывать существование целого ряда относительных и абсолютных запретов, которые препятствуют доступу иностранных субъектов к владению определенными видами имущества в Российской Федерации [29, с. 17-18].

Таким образом, можно утверждать, что существование рассматриваемого правового режима в конкретном деле способно требовать соблюдения некоторых дополнительных формальностей или ограничений в случае участия в сделках определенного вида или в отношении отдельных особых субъектов экономической деятельности иностранных лиц.

Здесь также необходимо указать, что в случае, когда правила территориальной компетенции серьезных затруднений в практике их применения не вызывают, совсем по-другому складывается вопрос в делах, осложненных иностранным элементом, с определением предметной компетенции нотариуса. Так, исключительная компетенция должностных лиц или органов, установленная иностранным правом (страны гражданства (происхождения) заинтересованного лица, места наступления последствий или места нахождения имущества), как правило, делает оформление соответствующих актов российским нотариусом нежелательным [29, с. 21].

К примеру, нотариус не должен совершать нотариальное действие в случае наличия с иностранным должностным лицом или органом конфликта компетенций каждый раз, когда потребуется экзекватура нотариального акта или регистрация в публичных реестрах другого государства для наступления необходимых правовых последствий за рубежом. Для правопорядков и законодательств многих стран традиционным считается определение в сфере оборота недвижимого имущества, интеллектуальной собственности, создания организаций и осуществления прав их участников особых правил. Кроме того, нотариусу надлежит принимать во внимание, что иностранное законодательство может закреплять дополнительные формальности для придания оформленным за рубежом и предоставленным в России для подтверждения определенных юридических прав и фактов документам и актам [29, с. 21-22].

1.3. Взаимоотношения нотариуса с органами юстиции других государств

Современный нотариат характеризуется проистечением различных интеграционных процессов, которые затрагивают самые различные области внутригосударственной и международной жизни. Так, международное правовое сотрудничество Российской Федерации базируется на основных положениях Конституции РФ, международных договорах Российской Федерации, договоренностях, федеральных конституционных законах, федеральных законах, подзаконных нормативных правовых актах (указах и распоряжениях Президента РФ, постановлениях и распоряжениях Правительства РФ, нормативных правовых актах Минюста России).

В связи со сказанным Е. А. Болотова обращает внимание на тот факт, что в указанной сфере должны обеспечиваться законные интересы и прав одновременно иностранных и российских граждан при строгом соблюдении положений соответствующих соглашений. Таким образом, перед нотариусами поднимается задача максимального обеспечения ожиданиям сторон разрешения смешанной правовой ситуации [19, с. 369].

В процессе юридической (в данном случае – нотариальной) практике международное взаимодействие даст возможность обеспечить эффективное урегулирование возникающих между субъектами мирового сообщества общественных отношений, которые выходят за рамки национальных границ общественных отношений [См.: 33].

В своем диссертационном исследовании Е. Ю. Казанова также указывает, что сам факт наличия значительного числа многосторонних и, особенно, двусторонних международных договоров, затрагивающих в той или иной степени нотариальную деятельность, свидетельствует в пользу развития сотрудничества государств в сфере нотариата [22, с. 122].

Е. А. Болотова отмечает, что для российского нотариата международное сотрудничество является очень актуальным. Сейчас в российской нотариальной практике наблюдается тенденция возрастания числа дел, осложненных иностранным элементом, при этом среди дел с международной составляющей основное место принадлежит делам о наследовании. Здесь стоит сказать о том, что различия между внутренним законодательством государств по вопросам наследования более значительны, поскольку связаны с национальными традициями. В частности, странам англосаксонского права почти не известны положения об обязательной доле в наследстве [19, с. первая].

Международная практики при установлении порядка сношений для решения вопросов об оказании правовой помощи по имеющимся международным договорам выделяет дипломатический порядок сношений, осуществляемый посредством дипломатических представительств или консульских учреждений), утвержденный Приказом Минюста России от 27 декабря 2016 г. № 313 «Об утверждении форм реестров регистрации нотариальных действий, нотариальных свидетельств, удостоверительных надписей на сделках и свидетельствуемых документах и порядка их оформления» [13], а также через взаимодействие с компетентными центральными органами договорившихся государств (сторон) – органами юстиции (в качестве примера можно привести ст. 4 Договора между СССР и Королевством Испании о правовой помощи по гражданским делам от 26 октября 1990 г. [4].