ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 20.06.2020
Просмотров: 440
Скачиваний: 4
10. «Слово и полку Игореве». История открытия и опубликования.
«Слово о полку Игореве» было открыто собирателем древнерусских рукописей А. И. Мусиным-Пушкиным в конце 80-х — начале 90-х годов XVIII века. Он приобрел у архимандрита Иоиля, настоятеля упраздненного Екатериной II Спасо-Ярославского монастыря, рукописный сборник, который, судя по описанию, был написан в XVI в. на северо-западе Руси (в районе Пскова или Новгорода). В состав сборника входили произведения светского характера: «Хронограф»; «Временник, еже порицается летописание русских князей и земля Русьскыя»; «Слово о полку Игореве» и «Девгениево деяние».
Первое упоминание о находке Мусина-Пушкина сделал в 1792 г. журналист и драматург П. А. Плавильщиков. В начале 1797 г. М. М. Херасков в примечании к 16-й песне поэмы «Владимир» известил читателей о найденном произведении древней письменности. В октябре 1797 г. в гамбургском журнале «Spectateur du Nord» H. М. Карамзин поместил заметку с сообщением о находке «песни Игоревых воинов, которую можно сравнить с лучшими Оссиановыми поэмами».
8. «Житие Феодосия Печерского» как образец ранней отечественной агиографии
«Житие Феодосия Печерского» — типичное монашеское житие, рассказ о благочестивом, кротком, трудолюбивом праведнике, вся жизнь которого — непрерывный подвиг. В нем множество бытовых коллизий: сцен общения святого с иноками, мирянами, князьями, грешниками; кроме того, в житиях этого типа обязательным компонентом являются чудеса, которые творит святой, — а это привносит в житие элемент сюжетной занимательности, требует от автора немалого искусства, чтобы чудо было описано эффектно и правдоподобно. Средневековые агиографы хорошо понимали, что эффект чуда особенно хорошо достигается при сочетании сугубо реалистических бытовых подробностей с описанием действия потусторонних сил — явлений ангелов, пакостей, чинимых бесами, видений и т. д.
Он кроток, трудолюбив, непреклонен в умерщвлении плоти, исполнен милосердия, но когда в Киеве происходит между княжеская распря. Но самое замечательное в «Житии» — это описание монастырского быта и особенно творимых Феодосием чудес.
12. Образы князей, природа, образ Ярославны в «Слове». Связь с устным народным творчеством
Игорь и Всеволод – рыцари, для которых честь и слава – главные двигатели в их поведении. Лучше быть убитыми, нежели плененными.
Игоря отличают рыцарская отвага, храбрость, воинская доблесть. Игорь для автора-пример ошибочной княжеской политики, а похвала ему приведена только потому, что он приехал к Святославу, т.е. осознал необходимость единства.
О Романе, князе владимиро-волынском, сказано, что он смел.
Автор «Слова» отмечает храбрость Всеволода. В Ипатьевской летописи говорится о том, что «Всеволод не мало мужества обнаружил». Он прыщет на врагов стрелами, стойко обороняется, гремит о шлемы мечами булатными.
Святослава автор изображает как идеального героя. Он противопоставлен Игорю и Всеволоду. Его образ-образ могущественного князя-военачальника, победившего половцев благодаря единству. Его характеризует также его речь: мудрые, рассудительные высказывания, даже пророческие. Именно он произносит знаменитое «золотое слово» и видит пророческий сон о гибели войска Игоря.
Всеволод Святославич, брат Игоря. Он младше Игоря, но в нём также ... имеется черта брата-героизм воина. Это единственный человек, показанный автором в бою, причём его действия схожи с богатырскими. В нём воплощены лучшие черты воина.
Олег Святославич осуждается автором.
Князь Всеслав Полоцкий предстаёт как человек, наделённый сверхъестественными способностями, «вещий».
Третий образ князя прошлого-образ Ростислава Всеволодовича. Он гибнет от половцев совсем юным, в его образе образы многих юношей. В образах князей прошлого автор напомнил читателям о пагубных последствиях междоусобных войн и раздробленности Руси.
Образ природы - следуя поэтически анимистическим представлениям язычников, автор С. одушевляет природу, целиком втягивает ее в события. Не только животные и птицы наделены способностью к чувствам, предсказаниям, действиям, но и реки, травы, деревья, которые, то враждебны к человеку, то сочувствуют и помогают ему. Природа в С. - эмоциональный, музыкальный фон произведения, влияющий на наше отношение к происходящему, делающий повествование лиричным и взволнованным.
Очень много элементов УНТ: «слава», «хульные песни», плачи, песнь – в символике. Князья – солнца, месяцы, соколы, Ярославна – кукушка. Олицетворение природы.
14. «Ерш Ершович»
пример демократической
сатиры
Ярким
сатирическим изображением практики
воеводского суда, введённого в 60-80 годах
17 века, является «Повесть о Ерше Ершовиче»,
дошедшая до нас в четырёх редакциях.
Повесть
посвящена изображению одного из
характерных явлений своего времени -
земельной тяжбы, которую ведут крестьяне
Лёщ и Голавль и лихой человек, боярский
сын Ёрш.
Лёщ
и Голавль предъявляют свои исконные
права на владение Ростовским озером,
насильственно отнятым у них Ершом, о
чём и бьют они великим судьям.
Отвергая
предъявленный иск, Ёрш не только пытается
доказать законность своих прав на
владение захваченными землями, но и
предъявляет встречный иск, заявив, что
Лещ и Голавль были у его отца в холопах.
Однако допрос свидетелей устанавливает
виновность Ерша. Суд приговаривает Ерша
«казнить торговою казнию».
Повесть
обличает хитрого, пронырливого и наглого
«ябедника» Ерша.
В
то же время автор повести показывает
превосходство Ерша над неповоротливостью
и жадностью его судей.
Разоблачается
в повести и система подкупа, царящая в
суде.
Повесть
представляет собой первый образец
литературной иносказательной сатиры,
где действуют рыбы в строгом соответствии
со своими рыбьими свойствами, но их
отношения - это зеркало отношений
человеческого общества.
Во
всех 4-х редакциях повести Ерш изображается
как отъявленный плут, наглец, ловкий
мошенник, умеющий благодаря своей
наглости, соединённой с догадливостью,
извернуться в трудных обстоятельствах.
Ему удается одурачивать таких знатных,
но недалёких лиц, как Осётр и Сом, которых
он не только доводит до беды, но и зло
при этом над ними издевается, невольно
вызывая при этом если не сочувственное,
то во всяком случае снисходительное
отношение к себе со стороны
читателя.
Датировка
«Повести». Итак, в вопросе о датировке
повести о Ерше правдоподобнее всего
оставаться в пределах первой половины
XVII в., без более конкретного уточнения
даты. В течение последующего времени —
на протяжении XVII—XVIII вв.—повесть
продолжала в рукописной традиции свою
литературную историю, нашла себе доступ
в лубочную литературу, была переработана
в народную сказку и отразилась в народных
пословицах и поговорках.
Перед нами
перенесение народного животного эпоса
в литературу. Автор повести, стремясь
изобразить судейские порядки и людей
скромного положения, перенес действие
своего произведения в мир рыб - насельников
русских рек и озер. Он как бы не решается
еще сделать своих весьма обыкновенных
героев людьми низкого положения,
лишенными "исторических" имен. Без
имени, но зато и не человек; или имя -
явно выдуманное, "рыбье": Ерш
Ершович, Белуга Ярославская, Семга
Переяславская, боярин и воевода Осетр
Хвалынского моря, Щука-трепетуха, Лещ
с товарищи и т. д. В этих явно фантастических
именах чувствуется явление переходное.
Но уже это переходное явление давало
обобщение нового типа. Показ людей в
образах животных позволял наделить их
характеристиками, обычными в животном
эпосе и еще не ставшими обычными в
письменности. То же явление может быть
отмечено и в другом произведении - в
"Сказании о куре и лисице".
"Повесть о Ерше" примечательна и еще одной чертой, типичной для литературы, перешагнувшей за ограниченность художественных обобщений средневековья. В ней художественное обобщение достигается при помощи пародии на судебный процесс. И в этом также заметно стремление к "вымыслу без обмана", к вымыслу предупрежденному, заранее декларированному. Автор как бы не хочет обманывать. Он только балагурит и ломается.
Пародирование судопроизводства позволило автору повести дать прямые характеристики Ершу и другим действующим лицам, художественно оправданные самой формой судебных челобитий, показаний и решений. Эти прямые характеристики давались уже не от лица автора, как раньше, а от лица свидетелей и судей - действующих лиц повести.
Эти характеристики оказались притом и чисто светскими, что являлось важным моментом в секуляризации литературы.
В "Повести о Ерше" (как и в "Повести о Шемякином суде") нельзя не заметить важной роли суда в выработке новых представлений о человеке: явление чрезвычайно интересное, вполне сопоставимое с ролью земских соборов начала XVII в., в появлении новых представлений о характере крупных исторических деятелей.
Как бы ни было удачно решение проблемы художественного обобщения в "Повести о Ерше Ершовиче", все же открытый здесь способ обобщения, как и способ обобщения в пародии и небылице, не мог быть общим путем литературы. Это был частный случай. К тому же в "Повести о Ерше" ясно ощущалась прежняя связанность "историзмом": в повести давались удивительно "точные" сведения о Ерше - откуда он родом, о его владениях с "точными" упоминаниями реальных географических названий, с цифрами и выкладками - при отсутствии действительно исторических лиц и исторических событий в их прежнем значении для литературы.
Характерные
черты:
•
использование образов народной животной
сказки
•
форма делового документа усиливает
сатирическое звучание
•
строгое соблюдение формул канцелярского
языка
•
сатирическая выразительность повести
15. «Повесть о Савве Грудцыне»
Повесть строится на западноевропейском фаустовском мотиве (в качестве аналогии приводят фрагмент из греческого «Жития Василия Великого». Там повествуется, как, полюбив дочь господина, отрок-слуга продает свою душу дьяволу, за что бесы разжигают в девушке ответную страсть. Молодые люди женятся. Но жена замечает, что супруг ее не ходит в церковь, не причащается, и, расспросив его, узнает о «сделке» с дьяволом. Женщина обращается за заступничеством к святому Василию, и тот, не без борьбы, вырывает отступника из рук бесов: данное им «рукописание» возвращается ему же в руки). В «Повести о Савве Грудцыне» — модификация этого, сюжета.
Занимательность сюжета бытовой повести, изображение внутренних переживаний героя ставят ее в преддверии русского романа.
Вся повесть состоит из отдельных эпизодов. И тематически и стилистически они настолько заметно членят повествование, что редакторы и переписчики повести впоследствии сочиняли для них особые заглавия, например: «О отъезде Фомы Грудцына на куплю в Шахову область», «Како Савва отдает богоотметное писание и поклонится сатане», «О отшествии из Казани Саввина отца Фомы Грудцына к Соли Камской во град Орел» и т. п. Все эпизоды повести, несмотря на свою полную законченность, тесно связаны между собою единством авторского замысла. Каждый из них раскрывает то определенные черты характера героя повести, то особенности его поведения вне дома, вне родительского надзора.
Особенно же замечательна «Повесть о Савве Грудцыне» в композиционном отношении. Ее действие развертывается на широком полотне, по нескольким сюжетным линиям, каждая из которых в отдельности могла бы быть достаточной для самостоятельного повествовательного произведения: крушение твердого уклада жизни в купеческой семье Грудцыных-Усовых; молодая жена и старый муж Баженовы; скромная жизнь семьи стрелецкого сотника Шилова; приключения двух «названных братьев» — Саввы и беса; война под Смоленском и пр. В связи с этим в повести дается многократная перемена места действия: здесь и Устюг-Великий, и Казань, и Орел соликамский, и Шуя, и Москва, и военный лагерь под Смоленском. Перед глазами читателя проходит необычно большое для древнерусских литературных произведений число героев, каждый из которых наделен индивидуальными чертами и представляет собою законченный художественный образ. Жизнь главного из них, Саввы Грудцына, изображена от его рождения до смерти во всех важнейших проявлениях живой человеческой
Последние эпизоды повести — это история падения героя: его изгнание из войск боярином Шеиным; болезнь как результат общения с диаволом; исцеление от иконы Казанской божьей матери, изображенное в духе богородичных «чудес», и, наконец, пострижение и смерть в монастыре.
Последовательно, из эпизода в эпизод раскрывается художественная биография героя и самая тема произведения. В нем отразились беспокойство духа молодого поколения, недовольство старым укладом жизни, небрежное отношение к родительскому авторитету и еще бессильное, но уже ясное стремление строить жизнь по-своему, т. е. настроения, характерные для второй половины XVII в. Эти настроения, очевидно, глубоко волновали различные слои населения Русского государства, так как, кроме «Повести о Савве Грудцыне», мы находим их в «стихах умиленных» и позднее в «Комедии притчи о блудном сыне» Симеона Полоцкого.
Образ Саввы Грудцына — это образ большой обобщающей силы, литературный тип, запечатлевший характерные черты молодого человека переходной эпохи.
16. «Повесть о Фроле Скобееве»
В плутовской новелле «Повести о Фроле Скобееве» торжествует новый герой — бедный захудалый дворянин, мелкий канцелярист (Фрол, мелкий чиновник (он площадной подьячий или ябедник, промышляющий перепиской и составлением юридических бумаг и ведением дел своих клиентов), сам настойчиво, любыми средствами устраивает свою судьбу. Он хитростью женится на дочери знатного стольника Нардина-Нащокина Аннушке и становится наследником движимого и недвижимого имущества своего тестя).
Бытовые повести отвечали запросам появившегося в 17 в. нового читателя из посадской купеческой среды, мелких служащих. Авторы бытовой повести отказывались от этикетности, символико-аллегорической образности, присущей литературе средневековой. Они — яркое свидетельство начала переходного периода.
Повесть о Фроле Скобееве", представляющая й этап в процессе эволюции бытовой повести в русской литературе XVII в., обычно характеризуется исследователями как оригинальная русская новелла. Посвященная все той же теме самоопределения молодого поколения, она, в отличие от всех предшествующих повестей, решает ее принципиально антитрадиционно. Это – русский вариант европейского плутовского романа. В "Повести о Фроле Скобееве" отсутствует древнерусская книжная и фольклорная традиция, столь сильная в более ранних повестях. Фрол Скобеев – представитель нового поколения, добивающийся успеха именно благодаря отказу от традиционной морали: обманом, плутовством, хитростью. Сюжет повести составляет рассказ о его ловкой женитьбе на дочери стольника Нардина-Нащокина Аннушке.
Новая и весьма примечательная черта повести – это отказ от традиционных литературных способов повествования, полное изменение повествовательного стиля. Стиль авторского повествования близок к стилю деловой прозы, приказного делопроизводства. Автор дает показания на суде в большей мере, чем пишет художественное произведение. Он нигде не стремится к литературной возвышенности. Перед нами непритязательный рассказ о знаменательных событиях.