ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 20.06.2020
Просмотров: 442
Скачиваний: 4
ХVIII
век был эпохой дворцовых переворотов
и недолгих царствований. Ломоносову
довелось жить при восьми правителях
России. Четырем из них, включая не-
долго
правившего Петра III, он успел посвятить
торжественные оды.
Елизавета, дочь Петра I и Екатерины I, захватила престол в 1741 году в результате дворцового переворота и была не худшей правительницей России в этом бурном веке. И в этой, очередной, оде, Ломоносов в соответствии с традицией создает не реальный, а идеализированный образ императрицы как мудрой правительницы России.
Она одержала военную победу и возвратила в страну мир и спокойствие. “Великая Петрова дщерь” покровительствует наукам и искусствам. Держава при ней благоденствует.
Поэт выступает творцом, создающим своим словом особый мир, где нет места обыденным предметам и словам. Сознание такой своей миссии дает ему право вмешиваться в государственные дела, говорить "языком богов" о насущных политических и культурных проблемах, формулировать собственные взгляды и давать советы правителям.
В этой оде, Ломоносов в соответствии с традицией создает не реальный, а идеализированный образ императрицы как мудрой правительницы России. Ломоносов создает образ бескрайних российских пространств с великими, не уступающими Нилу реками, богатством лесов и недр, упоминает Колумба Российского, исследователя Камчатки А. И. Чирикова. Эта грандиозная панорама увенчивается выводами: прославлением науки и надеждой на появление собственных, российских философов и ученых.
28. Тема посвящения в оде 1747г.
М. В. Ломоносов писал оды, посвященные Анне Иоанновне, Иоанну Антоновичу, Елизавете Петровне, Петру III и Екатерине II. Однако содержание и значение похвальных од Ломоносова неизмеримо шире и важнее их официально-придворной роли. Похвальная ода представлялась Ломоносову наиболее удобной формой беседы с царями. В каждой из них поэт развивал свои идеи и планы, связанные с судьбами русского государства.
Ломоносов не был пацифистом, он гордился славой русского оружия и мощью Российского государства, способного постоять за себя перед лицом любого врага. Но, восхищаясь военной мощью России, Ломоносов видел и те страдания, которые несет война простым людям. Поэтому, прославляя оборонительные войны, Ломоносов отдавал предпочтение мирному состоянию народов, которое он назвал словом "тишина". Ода начинается вступлением, содержащим хвалу этой тишине, т. е. мирным временам, которые способствуют процветанию государства и благополучию народа.
Кратко упомянув о царствовании Екатерины I, Ломоносов вновь обращается к Елизавете, в ком ему хотелось бы видеть достойную дочь великого отца, такую же покровительницу науки и искусства. В 1747 году Елизавета утвердила новый устав и новый штат Академии наук, сумма средств на науку была увеличена вдвое. И поэт славит императрицу как поборницу просвещения.
29. Разговор с Анакреоном как программное произведение
«Смысл программного произведения Ломоносова „Разговор с Анакреоном“ в том, – писал советский литературовед Г. П. Макагоненко, – что европейски прославленному поэту, главе целого направления, выразителю определенной и распространенной концепции искусства противопоставлен Ломоносов, русский поэт, выразитель русской мысли». Это высказывание, при всей его неразвернутости, дает верную основу, верный угол зрения на «Разговор», что уже немало.
В основе всего этого лежит более свободное и широкое представление Ломоносова об истине, которое, как подчеркнуто выше, заключалось для него в слиянии своего «я» с миром, в самоотдаче чему-то обширнейшему, нежели он сам. Скажут: да ведь и Анакреон сливается с миром, и Анакреон свободно отдает себя тому, что сильнее и обширнее его, и Анакреон в своей чувственной любви приобщается к бесконечности, к истине и т. д. Но ведь вопрос здесь не в том, может ли приобщиться, а в том, сколько точек соприкосновения с миром в этом единении, в этом приобщения к истине у того и другого. Истина Анакреона ограниченнее ломоносовской. Анакреон (люди его типа) никогда не сможет понять Ломоносова (людей его типа). Он сам заказал себе путь к этому, сузив свой горизонт. Ломоносов стоит выше, он видит дальше и больше. Любовь для него – и «нежность сердечная», и восхищение перед вечной славой героев. Ломоносов может понять Анакреона. Поэтому-то и возможно продолжение «Разговора»:
Анакреон, безусловно, симпатичен Ломоносову. Симпатичен прежде всего тем, что у него слово не расходится с делом (это как раз отмечается исследователями). Но положительное отношение к Анакреону прослеживается и по другим пунктам: ироническое презрение к деньгам и умение по достоинству оценить здоровую, предметную сторону жизни. Причем Ломоносов здесь не объединяется с Анакреоном: просто он подробнее раскрывает свое жизнепонимание. Обратите внимание: ни о каком «подавлении» речи нет. Ломоносовский образ мира развивается в его репликах свободно, исподволь. Он полнокровен, а не аскетичен.
Но самое главное в этой паре стихотворений – появление темы «смерти», «рока» (в тогдашнем употреблении: синоним «смерти»).
Нельзя рассматривать «Разговор» (и, прежде всего, кульминацию его – противопоставление философии наслаждения и отказа от земных радостей, выраженное в образах Анакреона и Катона), забывая о национальном своеобразии позиции Ломоносова, которое проявляется не в одном лишь последнем стихотворении, где изображена Россия, а пронизывает все произведение от начала до конца и проступает даже в стихах Анакреона, переведенных Ломоносовым.
Главное же в этой своеобразно-русской позиции Ломоносова то, что он может, не переставая быть самим собою, как бы сделаться на время Анакреоном и Катоном. Включить в себя жизненную философию каждого из них, сознавая при этом, что его дух от этого «включения», «вбирания в себя» чужой точки зрения на мир не заполнен до отказа, что остается еще, говоря словами Гоголя, «бездна пространства».
30. Натурфилософские и духовные оды Ломоносова
Ломоносов вступил в литературу в тот момент, когда древняя русская письменность, связанная с церковнославянским языком, с устоявшейся системой жанров, уходила в прошлое, а на смену ей шла новая светская культура. В связи с обмирщением сознания основой литературного языка становился русский язык.
Стиль од Ломоносова, величественно-торжественный, приподнятый, пышный, соответствовал не столько духу классицизма, сколько "тому чувству национального подъёма, гордости, тому ощущению величия и победы русской государственности, которые явились законным результатом петровского времени в сознании лучших людей в середине ХVIII столетия"
Духовная поэзия Ломоносова тоже тяготеет к этому возвышенному поэтическому стилю эпохи классицизма, но вместе с тем в переложениях псалмов ощущается и тяга к простоте языка. Условно духовную поэзию Ломоносова и можно рассмотреть в двух разделах: оды-размышления о Божием величестве и стихотворные переложения псалмов.
Величие природы Ломоносов видит с двух позиций: как философ-богослов и как учёный-естествоиспытатель. Под таким углом зрения написаны его "Утреннее размышление о Божием величестве"(1751) и "Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния"( 1743).
Власть от Бога, Бог - Творец мира, истории, Защитник и Спаситель человеческой души - вот что явствует из духовных стихов Ломоносова.
31. Тема «Человек и время» у Державина
Главные оппозиции стихотворения «На смерть Мещерского»: жизнь и смерть, время и вечность. Державин находит предметные образы для выражения философских выражений. Например, время, неумолимо приближающее человека к смерти, изображено в виде часов. Смерть — старуха с косой.
Державин вводит в свое стихотворение идеи современной ему науки о множественности миров, бог приобретает у него черты, свойственные материи: "бесконечное пространство, беспрерывную жизнь в движении вещества и нескончаемое течение времени". По существу, эти положения противоречат религиозным представлениям: церковь учила, что Земля была центром мироздания и Солнце создано богом только одно; христианская религия отрицала беспрерывное движение как основное свойство материи, ибо пространство и время якобы имели "начало" и будут иметь "конец".
Неудивительно поэтому, что ода Державина вызвала решительный протест со стороны ревнителей православия и церковников. Зато стихотворение стало первым произведением русской литературы, получившим поистине всемирную славу...
32. «Фелица» приемы обновления жанра, судьба темы
Это эксперимент в одах, соединяющих в себе прямо противоположные начала: похвальное и сатирическое. Соединение в ней "высокого" и "низкого" получилось вполне естественным именно потому, что уже прежде поэтом был найден верный художественный ход. На первый план в произведении выдвигалась не отвлеченно-высокая государственная идея, а живая мысль конкретного человека. Человека, хорошо понимающего реальность, наблюдательного, ироничного, демократичного в своих взглядах, суждениях и оценках.
«Фелица»
является глубоко новаторским произведением.
На первый взгляд это обычная хвалебная
ода, посвященная императрице. Здесь под
именем «Киргиз-Кайсацкой царевны Фелицы»
(от латинского слова «felicitas» — счастье)
поэт вывел Екатерину II. Первоначальное
название стихотворения — «Ода к
премудрой Киргиз-Кайсацкой царевне
Фелице, написанная некоторым мурзою,
издавна проживающим в Москве, а живущим
по делам своим в Санкт-Петербурге.
Переведена с арабского языка 1782 года» —
было подсказано Державину «Сказкой о
царевиче Хлоре», написанной самой
императрицей для ее маленького внука,
будущего императора Александра
I.
Тот
«восточный» колорит, в который облек
эту сказку Державин, никого, конечно,
не мог обмануть. В Фелице современники
без труда узнали Екатерину II, в ее
«мурзах» — конкретных придворных
вельмож из окружения императрицы. Вместе
с тем собирательный образ «мурзы»
наделен и автобиографическими чертами
самого поэта.
В искренности этих стихов мы не имеем оснований сомневаться.Последующая судьба темы Екатерины-Фелицы в творчестве Державина лучше всего доказывает это. Когда в результате тесного личного общения с Екатериной, приблизившей к себе своего певца, Державин начал разочаровываться в том идеализованном образе, который он себе создал, и стал убеждаться, что отнюдь не все ее дела «суть красоты», — тема Фелицы в его творчестве замирает. Присяжный «певец Фелицы», несмотря на прямые и недвусмысленно заявленные Екатериной ожидания от него новых хвалебных стихов, не мог принудить себя писать в прежнем роде: «Несколько раз принимался, запираясь по неделе дома», — рассказывает он сам, — но ничегоне мог написать, — и тут же поясняет: «Не мог воспламенить так своего духа, чтобы поддерживать прежний идеал, когда вблизи увидел подлинник человеческий с великими слабостями». А личному секретарю Екатерины, призывавшему его продолжать писать хвалебные оды последней, он резко отвечал: «Богов певец не будет никогда подлец». Правда, это новое отношение Державина к Екатерине проявилось в его поэзии лишь отрицательным образом: Державин перестал писать ей хвалебные оды, но это не помешало ему придавать исключительно важное значение его прежним «дифирамбам» Фелице. В воспевании Екатерины сам Державин, — и здесь, конечно, сказывается его историческая ограниченность, — склонен был, опять-таки совершенно искренно, усматривать чуть ли не свою главную литературную заслугу, во всяком случае свое наиболее верное право на бессмертие.
33. Ода «Бог» Державина
Державин был глубоко религиозным человеком. Его перу принадлежит немало библейских подражаний и переложений, духовных од и стихотворений. Но ни одно из них не приобрело такой славы, как ода «Бог».
Она
переведена на все почти европейские
языки (английский, испанский, немецкий,
французский, итальянский, польский,
чешский, греческий, шведский) и даже на
японский язык. По глубине мысли, по
внутренней цельности и законченности,
по стройности композиции это одно из
лучших произведений Державина. Ода
построена как философское рассуждение
о Божественном Промысле и об отношении
человека к Богу. Но это рассуждение
пронизано лирическим воодушевлением,
чувством религиозного умиления и
восторга.
В
оде Державин изображает бесконечность,
всемогущество, премудрость, непостижимость
и другие Божественные свойства. При
помощи этого перечисления поэт хочет
приблизиться к пониманию природы Бога,
но сознает тщетность своих усилий.
Державин приходит к выводу, что весь
мир и сам человек только пылинки перед
величием и бесконечным совершенством
Божьим. Вместе с тем поэт видит значение
человека в том, что в нем, «как солнце в
малой капле вод», отразился образ
Божества. Оттого и душа человеческая
всегда стремится ввысь: «Несытым некаким
летаю // Всегда пареньем с высоты».
Человек, являясь созданием Божьим,
представляет собой, по мысли Державина,
как бы связь между двумя мирами —
земным и небесным. И это извечное
противоречие между земным существованием
человека и его высшей Божественной
природой с необычайной силой
и выразительностью воплощено
Державиным в одной из заключительных строф
оды: «Я телом в прахе истлеваю, / Умом
громам повелеваю, // Я царь — я
раб — я червь — я Бог!»
34. Обличительная лирика Державина
Важное место в творчестве Г. Р. Державина занимают гражданско-обличительные стихи,- среди которых особенно выделяется ода « Вельможа ». В ее основе лежит ранняя ода «На знатность », написанная двадцатью годами раньше. Новое стихотворение было расширено и заиграло всеми красками державинского таланта. В оде «Вельможа» отобразились присущее поэту чувство справедливости и его понимание законности. Гражданская служба самого Державина сопровождалась рядом резких потрясений. Он был советником экспедиции доходов, но слишком честным и прямолинейным исполнением служебного долга вызвал ненависть своего начальника и был отправлен губернатором сначала в Олонецкую губернию, а затем в Тамбов. Вскоре Державин стал личным секретарем Екатерины II, однако новая должность принесла разочарование: увидев изнутри придворную жизнь, Державин с осуждением говорил, что Екатерина управляла государством больше по «своим видам, нежели по святой правде», а сам он ей «своей правдой наскучивал».
Как видим, тема, поднятая в оде «Вельможа», была очень близка Державину как гражданину и поэту. В своей ежедневной деятельности на благо отечества он часто сталкивался с несправедливостью, чванством, лихоимством. Естественно, что свой протест против этого он выразил привычным и наиболее выразительным способом - с помощью поэзии. По словам Д. Д. Благого, Державин «резко выдается из массы своих современников… высокими интеллектуальными и моральными качествами, делающими его одним из наиболее примечательных людей екатерининского времени»
В своих произведениях Державин приблизился к реалистическому искусству. Он, в частности, стремился не описывать отдельные человеческие свойства, не персонифицировать людские пороки и достоинства, а р
исовать живые портреты. Так, в оде «Вельможа» Державин сделал попытку нарисовать социальный портрет человека, стоящего близко к трону и предназначенного выполнять непосредственную волю государя. Ода основана на антитезе: идеальному образу честного и неподкупного государственного деятеля противопоставляется собирательный образ царского любимца, грабящего государство и народ. Вступление построено на художественном приеме отрицательного параллелизма.
35. «Евгению» - новый этап в творчестве Державина
Некоторые излюбленные мотивы Анакреонта и Горация Державин разрабатывает в стихотворении «Евгению. Жизнь Звáнская». Оно построено в форме послания к приятелю — епископу, литератору и историку Евгению Болховитинову. Здесь поэт описывает один обычный день своей жизни в имении Званка в Новгородской губернии. Этот день ничем не отличается от других таких же дней, заполненных бытовыми заботами и литературными занятиями.
Главное содержание стихотворения составляет похвала сельскому уединению, которое способствует и творческому вдохновению поэта, и возможности спокойно, без суеты, на лоне природы поразмышлять о времени и о себе, о превратностях жизни, о скоротечности земного бытия. Вместе с тем эти философские, порою пессимистические размышления нисколько не нарушают очарования спокойной и размеренной, почти идиллической жизни поэта в своем поместье. И не случайно уже в начальных строфах своего стихотворения Державин риторически вопрошает, а фактически утверждает: «Возможно ли сравнять что с вольностью златой, // С уединением и тишиной на Званке?»