Файл: Гражданское право ( Понятие перемены лиц в обязательстве).pdf

И результатом такого процесса является замена сторон правоотношения. И при подходе передачи права юридический факт (основание) - сделка, иной акт, влекущий передачу права (обязанности), и возникновение права у нового субъекта обоснованно как раз данным актом, а не самой передачей права. Таким образом, автор приводит следующее определение термина правопреемство, это изменение субъектного состава правоотношения, при котором происходит замена субъекта в правоотношении, с одновременным переходом субъективных прав и (или) обязанностей от одного лица (праводателя) к другому (правопреемнику). В этом случае правоотношение не прекращается, а продолжает существовать в измененном виде, т.е. с новым субъектов.

Сам Д.В. Носов, подводя итог^[9] и кратко описывая признаки правопреемства указывает в качестве одного из признаков одновременное прекращение права (обязанности) правопредшественника и возникновение права (обязанности) правопреемника на основании одного и того же юридического факта (состава юридических фактов), что является немного нелогичным относительно ранее приведенных выводов цитируемого автора.

Проанализировав приведенные точки зрения, приходим к выводу, что правоотношение, право (обязанность) являются идеальными конструкциями, поэтому к данным категориям нельзя применить теорию передачи. Помимо этого действительно права, будучи идеологической категорией, не могут являться объектом гражданских правоотношений. Поэтому представляется логичной теория замены прав.

Необходимо рассмотреть вопрос о том, происходит ли в таких случаях изменение или прекращение правоотношения. Б.Б. Черепахин указывает, что в результате правопреемства происходит не прекращение правоотношения, а его изменение. Однако В.А. Белов отрицает такую позицию, считая, что категория изменения правоотношения является не существующей в действительности, так как, если и изменяется субъективное гражданское право либо обязанность соответственно происходит прекращение первоначального правоотношения и возникновение нового правоотношения.

Следует обратиться к работе О.А. Красавчикова, которой считает, что возникновение (то есть образование правовой связи между субъектами) и прекращение (утрата связи между субъектами) правоотношения являются ключевыми элементами в движении правоотношения. Изменение правоотношения может происходить применительно к содержательной стороне правоотношения или (и) может изменяться субъектный состав правоотношения. Автор признает, что само прекращение правоотношения может служить предпосылкой к возникновению на его месте нового правоотношения и данная ситуация может именоваться изменением правоотношения.

Также ученый отмечает, что правоотношение может одновременно прекратиться для одного субъекта, возникнуть для другого и измениться для третьего и в качестве примера приводит отношения при уступке права требования. Однако, рассматривая правоотношение как связь между субъектами, то в случае прекращения права активного субъекта прекращается связь и прекращается обязанность пассивной стороны.

Поскольку институт перемены лиц в обязательстве, регулируемый главой 24 ГК РФ, является частным примером правопреемства, то понятие перемены лиц в обязательстве основывается на определении правопреемства. Соответственно перемена лиц в обязательстве в сущности представляет не сохранение обязательства в измененном виде, в котором просто поменялись субъекты той или иной стороны обязательства, а процесс, при котором происходит прекращение субъективного права либо обязанности субъекта, являющегося стороной обязательства и одновременное возникновение субъективного права или обязанности у другого лица, приводящее в итоге к одномоментному прекращению отдельного обязательственного правоотношения и его возникновению.

Правопреемство прав и обязанностей возможно как в результате универсального (переход прав и обязанностей принадлежащих одному субъекту как единого целого к иному лицу), так и сингулярного правопреемства, то есть переход отдельного права или обязанности, либо переход совокупности прав и обязанностей. Замена лица в обязательстве может происходить как в порядке универсального, так и частичного правопреемства. Предметом дальнейшего исследования данной работы является уступка права требования и перевод долга, при которых переход права происходит в результате сингулярного правопреемства. В теории сложилось 6 видов сделок, результатом которых является перемена ли в обязательстве: пассивная и активная делегация, активная(сукцессия) и пассивная (интерцессия) цессия, перевод прав и перевод обязанностей.

Однако в действующем ГК РФ упоминается только об активной цессии (сукцесии), а также о переводе долга, иные описанные способы ГК РФ не называет, но по существу нововведения гражданского законодательства установили конструкцию пассивной цессии. Помимо этого, исходя из структуры двадцать четвертой главы ГК РФ, перемена активного субъекта («переход» права) и пассивного субъекта (переход юридической обязанности) возможны на основании закона, а не в силу заключенного между сторонами соглашения.

Таким образом, в российском гражданском праве необходимо различать перемену лиц на активной стороне (замену кредитора), которая может быть на основании закона и в силу соглашения между цедентом и цессионарием, а также перемену лиц на пассивной стороне, на основании закона, и в силу соглашения прежнего кредитора и нового. Особенностью сингулярного частичного правопреемства (уступка права, перевод долга) передается не вся совокупность прав (обязанностей), принадлежащая субъекту, а только конкретное право (обязанность) субъекта, которые в свою очередь являются содержанием определенного обязательственного гражданского правоотношения.

Глава 2. Правовое регулирование уступки права (требования)

2.1. Понятие и общая характеристика сделки уступки права (требования)

В соответствии с правилами главы 24 ГК РФ замена субъекта активной стороны обязательства возможна как в силу закона, так и по сделке (уступке права требования),в данной главе работы будет продолжено рассмотрение второго основания «перехода» прав кредитора к другому лицу. Изначально представляется необходимым определить понятие терминов цессии, уступки права (требования), сделки уступки права (требования)^[10].

В статье 382 ГК РФ указано, право может перейти к другому лицу по сделке (уступке требования), параграф 3 главы 24 ГК РФ обозначен как уступка права требования (цессия). В литературе нет однозначной позиции по данному вопросу. М.И. Брагинский определяет цессию как передачу права по сделке (которая соответственно является основанием перехода права), а также в качестве перехода права в силу закона. То есть автор под цессией понимает последствие совершения сделки уступки либо применения нормы права.

В.А. Белов отмечает, что традиционно цессию понимают в двух значениях: как договор, либо в качестве распорядительного эффекта, в своей работе автор применяет оба значения данного термина^[11]. Согласно позиции Д.И. Мейера, передача права по обязательству происходит на основании соглашения между кредитором и субъектом, приобретающим право, и на языке Запада данное соглашение именуется цессией, по-русски ее можно назвать сделка об уступке права или просто уступкой права.

Под уступкой права требования в законе понимается передача кредитором своего требования другому лицу по сделке. Передача требования по сделке, означает, что действие составляющее сущность передачи, имеет характер сделки, то есть является действием, направленным на переход требования от цедента к цессионарию.

Цессия и уступка права требования рассматриваются законодателем как тождественные понятия, в литературе данное понятие используется и в том и другом значении. Определив понятие уступки права (требования), необходимо определить характерные черты сделки, с целью ее отграничения от иных сделок гражданского права.

Сделка обладает следующими присущими ей чертами: Во-первых, такая сделка является двусторонней (договором), на такой характер данных сделок указывается и в литературе, но Л.А. Новоселова полагает, что поскольку законодатель закрепил в главе 24 ГК РФ термин «сделка», соответственно не исключается возможность осуществления уступки права на основании односторонних сделок.

Л.А. Новоселова отмечает, что рассмотрение сделки уступки в качестве абстрактной является условием стабильности оборота, так как защищает должника. Такого подхода придерживается В.А. Белов, В.В. Почуйкин. В.А. Белов отмечает, что на абстрактный характер сделок может быть прямое указание в законе либо отсутствие указания на обязательное встречное удовлетворение в договорах данного вида^[12].

В отношении уступки права ГК РФ не указывает на экономическое основание данной сделки, поэтому автор делает вывод о ее абстрактности. Соответственно она может быть совершена в различных целях, и при этом в самом договоре не должно указываться основание совершения уступки. Но даже если стороны укажут на данное основание, договор не перестает быть абстрактным, а становится титулованным. Л.А. Новоселова считает, что в данном случае договор представляет что то между абстрактной и казуальной сделкой, боле тяготеющей к первому варианту.

Помимо этого В.А. Белов утверждает, что указание в договоре основания имеет значение только для сторон договора и не влияет на достижение распорядительного эффекта сделки^[13].

Аналогичный подход обосновывает А.В. Вошатко, считающий, что в п.1 ст. 382 ГК РФ не указывается на обязательное наличие основания в договоре как условия его действительности, поэтому договор может быть совершен по различным основаниям, основание входит в состав сделки, на основе которой совершается уступка, но между данным договором необходимо производить четкое разграничение. Также аргументом автора является положение ст. 1106 ГК РФ, в соответствии с которой действие договора уступки не уничтожается не существованием или недействительностью обязательства, на основании которого он был заключен, оно может быть ликвидировано только с помощью притязания, предусмотренного статьей ст. 1106 ГК РФ.

Правило данной статьи автор рассматривает как преобразовательное притязание, осуществляемое судебным решением о переводе на цедента принадлежащего цессионарию права, данное право цедент может реализовать в случае если неосновательно обогатившийся цессионарий еще не получил исполнения по данному праву или не распорядился им иным образом, в таком случае цедент может потребовать от цессионария действительной стоимости неосновательно полученного и соответствующих доходов.

Но также автор указывает, что данный договор может быть и казуальным, в случае если стороны связали его действительность с казусом, основанием. В противовес данному подходу М.И. Брагинский отрицает самостоятельность сделки (уступки права), соглашение между цедентом и цессионарием как определенный гражданско- правовой договор (договор купли-продажи, дарения и другие), и уже на основании данного договора осуществляется уступка права требования, как некий юридико-технический акт.

В договоре сингулярной сукцессии может быть указание на наличие и содержание обязанности по передаче эквивалента, тогда данный договор будет казуальным. Позиции казуальности сделки уступки также придерживается М.В. Кротов. Проанализировав позиции, представляется верным рассматривать данный договор в качестве абстрактного, так как нет точного указания в законе на экономическое основание сделки уступки права, соответственно уступка права может совершаться в различных целях.

В случае совершения сделки уступки права между коммерческими организациями и в договоре содержится прямое указание на безвозмездность совершения уступки, тогда договор дарения, положенный в основание будет считаться ничтожным и на основании этого практика признает ничтожным и саму уступку права.

На распорядительный характер сделки указывает В.А. Белов^[14], Л.А. Новоселова. В – пятых, уступка права может быть как возмездной, так и безвозмездной. Договор, положенный в основание сделки уступки права требования, может быть как возмездным, так и нет. Как уже было отмечено, суды обращают внимание на данное положение в целях квалификации безвозмездной уступки права требования между коммерческими организациями в качестве договора дарения, так как в силу пп. 4 п.1 ст. 575 ГК РФ запрещено дарение между коммерческими организациями. Изначально практика в случае не указания на основание совершения уступки признавала договоры в качестве дарения. Однако такая практика судов критиковалась многими учеными.

Современная практика иная, в соответствии с п.9 Информационного письма ВАС РФ соглашение об уступке права (требования), заключенное между коммерческими организациями, может быть квалифицировано как дарение только в том случае, если будет установлено намерение на безвозмездную передачу прав (требования), отсутствие в сделке условия о цене передаваемого права само по себе не является основанием для признания ее ничтожной как сделки дарения между коммерческими организациями.