Файл: Валютные отношения и валютная система (Понятие валютных отношений, валютной системы и валютного рынка).pdf

(2) Всестороннее межгосударственное сотрудничество, призванное оказывать воздействие на состояние глобальной стабильности. По мнению авторов Доклада, главным побудительным мотивом для постановки данной цепи является вовлечение все большего числа стран в процесс мирохозяйственной интеграции, которая продолжает при этом углубляться и усложняться. Наряду с элементами благоприятного влияния на экономику это обстоятельство приводит к возникновению негативных вторичных эффектов и форсированию более синхронизированных финансовых циклов^[65].

В Докладе красной нитью проходит мысль о том, что вследствие указанных обстоятельств налаживание глобальною сотрудничества стран мира становится критически важным для обеспечения эффективного функционирования МВС. Это требует принятия странами обязательств учитывать последствия осуществляемых ими макроэкономических политик для остального мира, в первую очередь более тесного сотрудничества в области управления потоками капитала и финансового регулирования.

(3) Дальнейшее расширение и совершенствование глобальной сети финансовой безопасности. Важность этого механизма увязывается с продолжающимся возрастанием рисков, которое, в свою очередь, находит объяснение в углублении интеграции мировой экономики.

Выбор вариантов дальней шей реформы может потребовать рассмотрения ряда аспектов финансовой поддержки стран в условиях возникновения негативных системных событий посредством обеспечения их международной ликвидностью, а также налаживания эффективного сотрудничества различных доноров ГСФБ с целью ограничения возможностей инфекционного заражения стран, выступающих в рели непричастных сторонних наблюдателей^[66].

До конца 2016 г. предполагается выработать консенсус стран - членов МВФ относительно проблем ГСФБ, деталью оценив ее издержки и выгоды. Намечается также определить, достаточны ли ресурсы Фонда для того, чтобы он мог эффективно играть «центральную роль» в этой системе и удовлетворять финансовые потребности стран в условиях меняющегося мира.

Осуществляемая реформа МВС увязывается с определенными подвижками в общих идеологических подходах к проблемам экономической политики и международных экономических отношений. В опубликованном в
июне 2016 г. интервью журналу «Обзор МВФ» главный экономист МВФ Морис Обстфельд на просьбу оценить статью в журнале «Финансы и развитие», которая задается вопросом «не переоценен ли неолиберализм», ответил следующим образом: «Я считаю, что неверно ставить вопрос о том, выступает ли Фонд за меры жесткой экономии или против них. Никто не хочет
неоправданных мер жесткой экономии. Мы ратуем за меры налогово-бюджетной политики, которые содействуют росту экономики и социальной справедливости в долгосрочной перспективе». В то же время подчеркивается, что вызванный шоком мирового финансового кризиса процесс переосмысления макроэкономической и финансовой политики в мировых экономических и политических кругах не изменил принципиальным образом суть подхода МВФ. По словам М. Обстфельда, этот подход «базируется на открытых и конкурентных рынках, солидных основах макроэкономической политики, финансовой стабильности и прочных институтах»^[67].

Модификация структурных базовых компонентов МВС производится либо путем официального внесения поправок в Статьи соглашения (устав) МВФ, либо посредством пересмотра целевых установок по тем или иным вопросам, выработки новых, гармонизированных международных «правил игры» и, соответственно, надзорных требований Фонда к валютно-финансовой политике государств-членов. В то же время трансформация валютной
системы происходит и без прямого участия государственных властей и наднациональных институтов – в результате спонтанной эволюции практики международных валютных отношений.

2.2. Вопросы введения единой мировой валюты

Актуальной проблемой, относящейся к корректировкам конфигурации МВС, является выбор международно-признанного исполнителя (носителя) функций мировых денег.

Привилегированное положение доллара в мировой валютной системе дает США большие односторонние преимущества. В отличие от остальных
государств они обладают уникальной возможностью расплачиваться с зарубежными партнерами, то есть покрывать дефицит платежного баланса с ними своей национальной валютой, выпуск которой в обращение регулируют по собственному усмотрению сами американские власти. Выходит, что страны - партнеры США выступают по отношению к ним как бы «кредиторами
поневоле»: США получают от них реальные ценности, а этим странам, получающим в качестве платежа долларовые авуары, приходится самим же и финансировать американские заграничные расходы.

Особо следует отметить то, что роль доллара в качестве ведущей международной валюты позволяет США осуществлять в значительной мере не зависимую от состояния их платежного баланса макроэкономическую политику. Покрывая свои заграничные расходы долларами, США могут позволить себе дольше других стран существовать с дефицитом платежного
баланса, не заботясь до поры до времени о его устранении.

В условиях кризиса Бреттонвудской системы первоначально планировалось сделать СДР основой международного валютного механизма, то есть осуществить переход к «стандарту СДР» ^[68].

До недавнего времени никакого реального продвижения по пути перестройки структуры МВС в направлении унификации международных резервных активов на базе СДР не происходило. Помимо противодействия США и некоторых других государств, отказ от доминирующего использования единой международной валюты в виде СДР объяснялся и рядом важных объективных факторов. Это, во-первых, переход основных валют на режим плавающего обменного курса, который в известной мере способствовал уменьшению неравновесий платежных балансов, и, во-вторых, бурный рост мировых финансовых рынков, в связи с чем резко увеличились возможности обращения центральных банков и правительственных финансовых органов к ресурсам этих рынков для пополнения при необходимости их валютных резервов. При таких обстоятельствах потребность в расширении централизованной эмиссии СДР теряла свою актуальность.

В последующем, в связи с глобальным финансовым кризисом, проблема роли СДР стала объектом более интенсивных дискуссий в рамках международных форумов. Подход, инспирированный кейнсианской традицией, исходит из того, что логика глобализации хозяйственной деятельности не только не соответствует функционированию национальных валют в роли мировых денег, как утверждают сторонники либеральных подходов, но, напротив, в конечном счете, подрывает основы такого функционирования («дилемма Триффина»). Согласно этим представлениям, глобализация на микроэкономическом уровне непременно требует адекватных изменений в сфере макроэкономической политики, в том числе в области международных отношений. Поэтому потребность в образовании мировой валютной единицы, которая выполняла бы функцию универсального средства международных расчетов, имеет объективный характер и будет так или иначе давать о себе знать^[69].

Бывший директор-распорядитель Федеральной резервной системы США Пол Волкер в речи, произнесенной в Бангкоке в январе 2000 г., высказал такое суждение: «В сущности, если мы хотим иметь по-настоящему глобализированную экономику, то имела бы смысл единая мировая валюта. Это был бы мир, в котором цели экономического роста, эффективности и стабильности находятся в согласии друг с другом... Глубинные тенденции свидетельствуют о движении именно в этом направлении».

Старший советник Петерсоновского института в Вашингтоне Джон Уильямсон называет три фактора, которые, с его точки зрения, обосновывают необходимость осуществления реформы механизма СДР. Это: (1) более справедливое (между большим числом стран), чем при нынешней системе,
распределение возникающего при эмиссии резервных активов сеньоража; (2) возможность радикального разрешения глубинного противоречия МВС («дилемма Триффина»): в отличие от долларового стандарта, когда главным мировым заемщиком являются США и, соответственно, растущий спрос на резервную валюту чреват подрывом ее платежеспособности, при универсальной системе СДР в роли должника выступают все страны - члены МВФ, вследствие чего возникновение подобной ситуации практически исключается; (3) удовлетворение интересов являющегося главным соперником США Китая, который, испытывая очевидный дискомфорт от пребывания в зависимой от доллара США системе и не желая, чтобы юань рассматривался в качестве придатка доллара, все же не склонен видеть свою валюту и преемницей американской денежной единицы^[70].

В январе 2011 г. МВФ обсудил подготовленный им аналитический доклад, посвященный оценке «потенциального вклада», который механизм СДР способен внести в улучшение функционирования МВС. При этом было заявлено, что наряду с другими необходимыми мерами «повышение роли СДР могло бы способствовать долгосрочной стабильности МВС при условии создания соответствующих защитных механизмов, а также обеспечения политической приверженности и интереса со стороны частного сектора». Были названы конкретные направления возможного воздействия СДР на повышение уровня устойчивости и эффективности МВС, а именно: сокращение потребности в заблаговременном накоплении резервов в национальных валютах; дополнительное увеличение объема надежных глобальных активов и содействие их диверсификации; уменьшение волатильности валютных курсов ведущих стран.

Реальное утверждение «стандарта СДР» предполагало бы выполнение этой валютной единицей трех главных функций: универсального, общепризнанного стоимостного эталона, предназначенного для определения валютных паритетов национальных денежных единиц; главного средства формирования официальных международных ликвидных резервов и ведущего интернационального платежного инструмента.

В институциональном плане закрепление за СДР роли главного (в идеале единственного) резервного актива потребует образования, взамен существующего ныне евродолларового рынка, гибкого частного международного рынка, который создавал бы условия для осуществления компаниями операций по купле-продаже СДР и регулярного проведения монетарными властями на этом рынке валютных интервенций в СДР. Однако на практике ни одну из названных функций в сколько-нибудь значительных объемах СДР пока не выполняют.

Важным аспектом проблемы реформирования механизма СДР является определение методологии фиксации стоимости единицы СДР. После распада
Бреттонвудской системы в 1973 г. эта стоимость стала определяться на базе корзины валют. Она рассчитывается как совокупная средневзвешенная стоимость выраженных в долларах США определенных сумм каждой из валют корзины и устанавливается на основе обменных курсов, которые ежедневно котируются в полдень на Лондонской бирже.

Согласно методу оценки стоимости СДР, который действовал с 1978 г., структура валютной корзины пересматривается Исполнительным советом каждые пять лет или ранее, если МВФ приходит к выводу о том, что изменившиеся условия требуют более раннего пересмотра, с тем чтобы обеспечить отражение ею произошедших изменений относительного значения
включенных в корзину СДР валют в мировой торговой и финансовой системе.

С 2000 г. в корзину СДР были включены четыре валюты, а именно: доллар США, евро, фунт стерлингов и японская иена. Стало действовать правило, предусматривающее, что в корзину СДР могут быть включены только такие валюты, которые, во-первых, имеют наиболее высокую стоимость экс порта товаров и услуг за пятилетний период, закончившийся за 12 месяцев до фактической даты пересмотра, и, во-вторых, отнесены МВФ к категории «свободно используемых валют». Это требование было призвано обеспечить, чтобы при оценке стоимостной корзины СДР должным образом принималась в расчет возросшая значимость финансовых операций^[71].

30 ноября 2015 г. МВФ завершил очередной пересмотр метода оценки стоимости СДР. В центре работы по этому пересмотру находился вопрос относительно возможности включения в состав корзины СДР китайского юаня. Юань являлся до той поры единственной валютой, которая удовлетворяла критериям, относящимся к экспорту (Китай находился по этому показателю на третьей позиции среди крупнейших стран-экспортеров), но при этом не входила в состав корзины СДР. Поэтому очередной пересмотр оценки стоимости СДР был сосредоточен на определении того, удовлетворяет ли юань
критерию «свободно используемой валюты».

В данном контексте была принята новая формула для расчета весов валют в корзине СДР. При этом МВФ пошел по пути увеличения доли финансовых переменных по сравнению с относящимися к экспорту показателями, расширения охвата этих переменных и включения операций частного сектора, а также установления фиксированных равных весов для экспорта эмитента валюты, с одной стороны, и сводного финансового показателя - с другой. Последний в равных долях включает: суммарную величину официальных резервов, которые выражены в соответствующей валюте государства - члена Фонда (или валютного союза) и которые хранятся другими органами денежно-кредитного регулирования, не являющимися эмитентами данной валюты; оборот валютного рынка в данной валюте; сумму непогашенных международных банковских обязательств и международных долговых ценных бумаг, выраженных в этой валюте^[72].

МВФ положительно оценил осуществленные официальными органами Китая преобразования, которые, на его взгляд, благоприятствуют интернационализации юаня и будут содействовать его использованию в операциях Фонда. С учетом указа иных обстоятельств, а также значительного увеличения всех используемых при подготовке оценки стоимости СДР показателей
международного использования юаня МВФ принял решение о его включении в валютную корзину СДР.