Файл: Рынок ценных бумаг (Правовое регулирование ценных бумаг в Российской Федерации).pdf
Добавлен: 28.06.2023
Просмотров: 88
Скачиваний: 2
Следуя данной логике, можно предположить, что во избежание конфликта интересов у сторон должен полностью отсутствовать какой-либо «свой» интерес. Но мы понимаем, что это не только невозможно, но и противоречит одному из основных принципов гражданского права, закрепленному в п. 2 ст. 1 ГК РФ. В соответствии с данным принципом граждане и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Поэтому логично предположить, что сторона договора будет действовать главным образом исходя из собственных интересов, даже будучи связанной условиями обязательства. Правда, существенное значение имеет добросовестность данной стороны. Однако в условиях недостаточно развитого цивилизованного торгового оборота доказывать недобросовестность весьма затруднительно. Тем более в сфере рынка ценных бумаг, где оценка надлежащего выполнения обязательства зависит от многих неоднозначно оцениваемых факторов (например, насколько точно можно было предположить рост стоимости или падения ценных бумаг при подготовке брокером как финансовым консультантом проспекта ценных бумаг и последующего размещения данных ценных бумаг на фондовой бирже). Тем более что в отличие от купли-продажи товара, где надлежащее исполнение означает только совершение должником предусмотренных договором и законом действий в пользу кредитора безотносительно к тому, как это в дальнейшем скажется на предмете сделки, при осуществлении сделок с ценными бумагами исполнение обязанностей связано с возможными перспективами реализации прав, удостоверенных ценными бумагами в будущем, т.е. напрямую связано с дальнейшей судьбой предмета сделки. Таким образом, надлежащее исполнение обязательства в отношении товара - ценной бумаги означает совершение не только всех необходимых действий, предусмотренных договором и законом, но и совершение действий, которые позволят клиенту (покупателю) установить все экономические характеристики прав, закрепленных ценными бумагами, и помогут сформировать разумные ожидания относительно их будущей доходности. Например, это касается деятельности брокера, который осуществляет сделку с ценными бумагами в пользу своего клиента. Как доказать, например, что при осуществлении сделки по купле-продаже ценных бумаг брокер действовал действительно добросовестно, не имеет ли в данном случае влияние на доходность от сделки то, что формально должен был иметь место конфликт интересов и т.д.
В данном контексте может быть очень показательным зарубежный опыт.
В свое время в США также возникла необходимость защиты интересов инвесторов, в связи, с чем понадобилось создать эффективные правовые способы взаимодействия брокера и клиента. С этой целью был принят ряд правовых актов, регулирующих деятельность участников инвестиционных отношений - Закон «О ценных бумагах» (Securities Act of 1933) и Закон «Об обращении ценных бумаг» (Securities Exchange Act of 1934), в который в 1964 г. были внесены существенные поправки, направленные на повышение квалификационных стандартов и требований к брокерам. Кроме того, была введена система саморегулирования брокерских организаций, и основополагающим в американской правовой доктрине стало правило, устанавливающее «право полностью полагаться на информацию, предоставляемую брокером клиенту, и ожидать, что он исполнит свои обязанности со всей компетентностью и должной осмотрительностью». Это правило в дальнейшем получило развитие во множестве локальных правовых актов, таких как своды правил и стандартов брокерской деятельности. К примеру, в свое время Комиссия по контролю за оборотом ценных бумаг (the Securities and Exchange Commission) определила компетентность и должную осмотрительность в качестве основных компонентов стандартов деятельности брокеров и положила начало развитию теории «честной практики», в соответствии с которой брокерские компании должны придерживаться правил честности и со знанием дела подходить к делам своих клиентов[40]. Национальная ассоциация дилеров по ценным бумагам и Нью-Йоркская биржа также приняли правила, предусматривающие такие стандарты, как «компетентность», «коммерческая честь», а также «справедливые и равноправные принципы биржевой торговли» при ведении сделок брокерами.
Несмотря на то, что Россия относится к романо-германской системе права, российское законодательство во многом заимствует нормы американского права в данной сфере. Например, в российском праве добросовестность определена как основной принцип, в том числе брокерской деятельности, законодатель также оперирует понятиями «конфликт интересов», «инсайдерская информация»[41] и др.
Однако, в отличие от опыта зарубежного регулирования, в российском праве наличие нераскрытого конфликта интересов влечет ответственность. К примеру, Законом о рынке ценных бумаг предусмотрено, что брокер обязан возместить клиенту убытки, если они были причинены в связи с конфликтом интересов брокера и его клиента при условии, что клиент не был уведомлен об этом до получения брокером соответствующего поручения. Такой конфликт интересов может возникнуть, например, если брокер выступает финансовым консультантом при подготовке проспекта ценных бумаг и впоследствии размещает данные эмиссионные ценные бумаги на фондовой бирже. Аналогичную ответственность несет и управляющий ценными бумагами в случае, если конфликт интересов управляющего и его клиента, о котором стороны не были уведомлены заранее, привел в результате действий управляющего к ущербу клиента.
В американском праве формальный конфликт интересов не влечет автоматического применения ответственности, и у лица есть возможность доказать свою «абсолютную честность», отсутствие какой-либо полученной им финансовой выгоды. И даже если такая сделка повлекла убытки, но была заключена с соблюдением общих требований и на рыночных условиях, действия признаются правомерными[42].
Считаем применение подобного подхода целесообразным и в российском праве. Представляется, что формальное присутствие конфликта интересов не должно расцениваться как правонарушение и влечь юридическую ответственность даже при причинении ущерба интересам клиента по объективным обстоятельствам. Намеренные действия, направленные, в том числе на причинение убытков клиенту, и действия, направленные на достижение интересов клиента, но по объективным обстоятельствам повлекшие убытки, - это совсем не одно и то же. Считаем, что убытки, возникшие при наличии конфликта интересов (даже нераскрытого), но без намерения их причинения, должны расцениваться как наступившие в результате риска, и в данном случае должно осуществляться соответствующее регулирование[43].
Однако российское законодательство в настоящее время расценивает ситуацию нераскрытого конфликта интересов как достаточное основание для возложения юридической ответственности. К примеру, по нормам Закона о рынке ценных бумаг» это касается ситуации конфликта интересов в отношениях между доверительным управляющим и клиентом, брокером и его клиентом. В случае причинения убытков клиенту при наличии нераскрытого конфликта интересов и брокер, и доверительный управляющий обязаны возместить данные убытки в порядке, установленном гражданским законодательством Российской Федерации.
Возвращаясь к трактовке понятия «конфликт интересов» и анализируя общую суть приведенных высказываний, можно заключить, что «конфликт интересов» допустимо определить как ситуацию правомерную, но создающую вероятность возникновения противопоставления интересов одной стороны интересам другой (или группы лиц) и связанную с этим потенциальную возможность возникновения убытков у одной из сторон и преимуществ - у другой.
2.2. Проблемы контроля сделок на рынке ценных бумаг
Контролю со стороны ФАС России подлежат все сделки и действия в отношении активов российских финансовых организаций и находящихся на территории РФ основных производственных средств и (или) нематериальных активов либо в отношении голосующих акций (долей), прав в отношении российских коммерческих и некоммерческих организаций, а также иностранных лиц и (или) организаций, осуществляющих поставки товаров на территорию РФ в сумме более чем один миллиард рублей в течение года, предшествующего сделке (ст. 26.1 Закона о защите конкуренции).
Критерии таких сделок, особенности государственного контроля за различными формами экономической концентрации (получение предварительного согласия, последующее уведомление и проч.) законодатель закрепляет в ст. 26 - 32 Закона о защите конкуренции. Под сделками и действиями по приобретению акций (долей) хозяйственных обществ, а также прав в отношении коммерческих и финансовых организаций Закон о защите конкуренции понимает не только покупку, но и получение иной возможности осуществления предоставленного акциями (долями) хозяйственных обществ права голоса на основании договоров доверительного управления имуществом, договоров о совместной деятельности, договоров поручения, а также других сделок или по иным основаниям (п. 16 ст. 4). Понятие «приобретение» при этом означает как возмездное, так и безвозмездное получение названных активов. Иными словами, приобретение - это совершение любых действий, в результате которых лицо (группа лиц) становится владельцем (фактическим обладателем) акций (долей), активов финансовых организаций и прав в отношении коммерческих и финансовых организаций (покупка, мена, получение в дар и т.п.).
Закон о защите конкуренции устанавливает количественные критерии владения акциями (долями) в уставном капитале хозяйственного общества, при достижении которых сделка по приобретению голосующих акций должна быть подвергнута антимонопольному контролю. Для акционерного общества такие количественные критерии составляют 25, 50 и 75% голосующих акций общества. Согласования требует совершение только тех сделок, в результате которых лицо (группа лиц) получает в совокупности с имевшимися прежде у него акциями более 25%, или более 50%, или более 75% голосующих акций юридического лица. Приобретение более 75% голосующих акций законодатель рассматривает как полный контроль и поэтому не предусматривает последующего согласования при увеличении у приобретателя процента акций (долей) свыше указанных значений. Таким образом, приобретение акций в размере от «блокирующего» до «контрольного» пакета не требует согласования с антимонопольными органами, так же как переход на «единую акцию» при наличии 75% участия в уставном капитале хозяйственного общества. Согласования требуют только сделки по приобретению акций, которые приводят к существенным изменениям в степени контроля над юридическим лицом.
Другой законодательный источник - Федеральный закон от 29 апреля 2008 г. № 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства» (далее - Закон об иностранных инвестициях в стратегические предприятия) устанавливает похожие количественные критерии контроля ФАС России за слияниями и поглощениями хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение. В частности, ст. 7 Закона относит к сделкам, подлежащим предварительному согласованию, сделки, направленные на приобретение иностранным инвестором или группой лиц, иностранным государством, международной организацией или находящейся под их контролем организацией права прямо или косвенно распоряжаться акциями в уставном капитале хозяйственного общества, имеющего стратегическое значение и осуществляющего пользование участком недр федерального значения, предоставляющими 25% и более общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции в уставном капитале такого хозяйственного общества. Иностранные инвесторы обязаны также представлять в ФАС информацию о приобретении 5% и более акций, составляющих уставные капиталы хозяйственных обществ, имеющих стратегическое значение.
Правовые последствия несоблюдения требований обоих Законов также во многом схожи. Согласно Закону о защите конкуренции сделки с акциями, осуществленные без получения предварительного согласия антимонопольного органа, признаются недействительными в судебном порядке по иску антимонопольного органа, если такие сделки привели или могут привести к ограничению конкуренции, в том числе в результате возникновения или усиления доминирующего положения (ст. 34 п. 2). Аналогично, согласно Закону об иностранных инвестициях в стратегические предприятия в случае отсутствия согласия ФАС России сделка может быть признана недействительной (ничтожной) и к ней будут применены последствия недействительности ничтожной сделки. Суд по иску регулятора может принять решение о лишении иностранного инвестора права голоса на общем собрании акционеров хозяйственного общества, имеющего стратегическое значение (ст. 15, п. п. 1 и 2). На этот счет уже существует обширная административная и судебная практика.