Файл: Лицензионные договоры (Понятие лицензионного договора).pdf

Итак, говоря об элементах правоотношения, для наших целей стоит выделить объект и содержание правоотношения.

С точки зрения М.М. Агаркова, объектом гражданского правоотношения (права) является «то, на что направлено поведение обязанного лица»^[35]. Это прежде всего, по мнению правоведа, вещи, но если внимательно изучить работы автора, то можно увидеть, что он относит сюда и иные объекты, в том числе объекты интеллектуальной собственности^[36].

С этих позиций, конечно, мы можем предположить, что объектом прав, предоставляемых лицензиату по лицензионному договору, является то самое благо, на получение которого направлены действия сторон, а именно тот самый результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.

Делая такое допущение, мы между тем заметим, что эта теория обладает недостатками в иных отношениях, которые мы раскроем далее.

О.С. Иоффе определял объект иным образом. Согласно его точке зрения, подобно тому как правоотношению свойственно юридическое, идеологическое и материальное содержание, выделяются и юридический, идеологический и материальный объекты^[37]. Оставим идеологический и материальный объекты за рамками нашего исследования в силу разных причин, в частности неактуальности идеологического объекта для наших целей и невозможности отнесения материального объекта к объектам идеальным (согласно этой концепции).

Говоря о юридическом объекте правоотношения, О.С. Иоффе отмечал, что «поведение обязанного лица является объектом субъективных прав и обязанностей, а значит, и объектом правоотношения».

Следовательно, согласно концепции О.С. Иоффе поведение обязанного лица и является объектом юридического правоотношения.

Проецируя данное утверждение на право лицензиата использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, затруднительно обозначить характер поведения обязанного лица по отношению к тому объекту интеллектуальной собственности или средству индивидуализации, права на которое были предоставлены лицензиату.

Иными словами, если в случае с правом собственности объектом будет такое поведение обязанных лиц, которое обеспечит возможность пользоваться вещью, а в случае с исключительным правом - поведение, при котором обязанные лица воздерживаются от использования результата интеллектуальной деятельности, то в случае с правом использования лицензиата невозможно придумать поведение обязанного лица, «обусловливающее для управомоченного... возможность совершения его собственных действий».^[38]

---

Тут могут быть сделаны возражения, что в данном случае таким поведением является обязанность лицензиара предоставить право использования. Но мы подчеркнем, что предметом настоящего исследования являются не обязательственные права по лицензионному договору, но само право, которое по нему передается. Обязанность предоставить право использования в лицензионных отношениях может существовать, но она предшествует самому праву использования лицензиата, не будучи равной ему.

Разумеется, дальнейшее изучение данного вопроса неизменно приведет нас к необходимости рассмотреть содержание правоотношения по использованию объекта интеллектуальной собственности лицензиатом.

Согласно М.М. Агаркову содержанием правоотношения является поведение обязанного лица (что, по мысли О.С. Иоффе, является его объектом). При этом содержание правоотношения характеризует «не только то, что должен (или не должен) делать пассивный субъект, но и то, что может требовать активный субъект»^[39]. Здесь концепция М.М. Агаркова сталкивается с теми обозначенными выше проблемами, которые мы встречаем у О.С. Иоффе, рассматривая вопрос об объекте прав. Иначе говоря, право использования результата интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации не имеет и не может обнаружить своего содержания - поведения обязанного лица. А в случае с концепцией М.М. Агаркова оно не может обнаружить то, что может потребовать лицензиат у третьих лиц или у лицензиара.

Согласно О.С. Иоффе, юридическим содержанием правоотношения будут права и обязанности сторон данного правоотношения, т.е. субъективное право и коррелирующая ему обязанность.

Содержанием субъективного права является то, что предписано или запрещено делать обязанному лицу^[40].

И, как было верно замечено, спецификой субъективного права является не дозволенность действий самого управомоченного, например использование объекта интеллектуальной собственности в случае лицензиата, но обеспечение возможности совершения им определенных действий.

Продолжая иллюстрировать данные тезисы правом собственности и исключительным правом, отметим, что право собственности обеспечивает меру возможного поведения собственника, запрещая третьим лицам препятствовать реализации полномочий собственника.

Когда мы говорим о правах на нематериальные блага (ст. 150 ГК РФ), мы говорим об обязанности всех и каждого не причинять им вред.

---

В случае с исключительным правом оно обеспечивает меру возможного поведения правообладателя, исключая использование третьими лицами объекта интеллектуальной собственности, поскольку обеспечение прав на нематериальные объекты возможно только исключая, т.е. запрещая, использование.

Как замечал А.А. Пиленко применительно к патентам, «патентное право - это право запрещения, обращенное ко всем третьим лицам»^[41]. Данный вывод в равной мере применим к исключительному (имущественному) праву в целом.

Возможность использовать результат интеллектуальной деятельности обеспечивается правом запрещать его использование всем остальным, а не правом самим его использовать. «Позитивная же возможность фабрикации есть не юридическое понятие, а экономическая функция правового института запрещения», - отмечал далее А.А. Пиленко, с чем мы, конечно, не можем не согласиться.

Поэтому право использования лицензиатом результата интеллектуальной деятельности по лицензионному договору не является субъективным правом на результат интеллектуальной деятельности и средство индивидуализации в специальном (гражданско-правовом) смысле, поскольку возможности его использования не коррелирует обеспечивающее ее поведение третьих лиц (т.е. воздержание от его использования) и, следовательно, отсутствует необходимость в существовании коррелирующей такому праву обязанности.

Резюмируя сказанное, получается, что право лицензиата, предоставленное ему по лицензионному договору, заключается в возможности совершать собственные действия, что в противном случае нарушало бы исключительное право правообладателя. Следовательно, такое право использования представляет собой снятие с лицензиата обязанности не совершать действий по использованию результата интеллектуальной деятельности, что само по себе обеспечивает меру возможного поведения лицензиата.

По аргументам, изложенным выше, право использования не будет элементом правоотношения и, соответственно, субъективным правом, поскольку в таком правоотношении, с одной стороны, будет отсутствовать объект (О.С. Иоффе), а с другой - содержание (М.М. Агарков).

Против сказанного нами можно выдвинуть несколько возражений нормативного характера.

Во-первых, п. 2 ст. 1237 ГК РФ, который устанавливает следующее:

«В течение срока действия лицензионного договора лицензиар обязан воздерживаться от каких-либо действий, способных затруднить осуществление лицензиатом предоставленного ему права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации в установленных договором пределах».

---

Может показаться, что данное положение свидетельствует о наличии поведения обязанного лица (лицензиара), на которое будет направлено субъективное право лицензиата относительно самого результата интеллектуальной деятельности^[42].

Между тем, на наш взгляд, это положение вовсе не говорит о праве лицензиата на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации по следующим причинам.

Как было указано выше, содержанием права на результат интеллектуальной деятельности является воздержание неопределенного круга лиц от его использования. В приведенной норме говорится о другой обязанности - обязанности лицензиара не чинить препятствий в использовании объекта.

Поскольку лицензиат не обладает правом запретить использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации кому-либо, то нельзя утверждать, что у него имеется право на такой результат или средство.

Подтверждением сказанного будет то обстоятельство, что в случае нарушения рассматриваемой нормы лицензиат не может воспользоваться никакими из способов защиты интеллектуальных прав, т.е. прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, а только лишь обычными, договорными способами^[43].

Исходя из вышесказанного, мы считаем, что обязанность лицензиара по отношению к лицензиату свидетельствует не о праве на результат интеллектуальной деятельности лицензиата, а об обычной договорной обязанности, что также подтверждается и названием статьи ГК РФ («Исполнение лицензионного договора»).

Очень важно дополнить данные суждения замечанием о том, что наличие обязанности лицензиара не чинить фактических препятствий лицензиату само по себе никак не объясняет того обстоятельства, что лицензиат в результате заключения лицензионного договора выпадает из сферы монополии правообладателя^[44].

Следующее возражение нормативного характера может вытекать из нормы ст. 1254 ГК РФ:

«Если нарушение третьими лицами исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, на использование которых выдана исключительная лицензия, затрагивает права лицензиата, полученные им на основании лицензионного договора, лицензиат может наряду с другими способами защиты защищать свои права способами, предусмотренными статьями 1250, 1252 и 1253 настоящего Кодекса». С учетом поправок ссылка на ст. 1252 ГК РФ отсутствует.

---

Ссылка на данную норму на первый взгляд выглядит более серьезным возражением на высказанный нами тезис.

Согласно этой логике получается, что, поскольку «исключительный» лицензиат может защищать свое право по лицензионному договору от неограниченного круга лиц, указанная характеристика может быть признаком его участия в абсолютном правоотношении, где управомоченная сторона, как в случае с исключительным правом, может требовать у неограниченного круга лиц не использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.

Эта логика, конечно, нам ничего не дает. В частности, следуя ей, получается, что по исключительной лицензии право передается, а по неисключительной - нет.

Такой подход ошибочен, поскольку позволяет сделать два различных вывода о природе одного явления - лицензионного договора, определение которого, данное в законе, является общим для всех его видов (исключительной и неисключительной лицензии).

Кроме того, существуют и другие возражения относительно этого подхода:

1) указанная норма говорит о случаях нарушения исключительного права, а не права лицензиата;

2) согласно формулировке нормы лицензиат не имеет тех же способов защиты против самого правообладателя, т.е. он по-прежнему лишен способов защиты интеллектуальных прав^[45]. Предусмотренная в Законе поправка, согласно которой лицензиар по исключительной лицензии по общему правилу сам не имеет права использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, по сути, данную ситуацию не меняет. Во-первых, это общее правило, но диспозитивное, а мы не можем жертвовать сутью явления в зависимости от конкретного диспозитивного распоряжения сторон договора. Во-вторых, по указанной формулировке правообладатель все еще не является «третьим лицом». В-третьих, в любом случае меры защиты интеллектуальных прав принимаются в случае нарушения исключительного права, которого правообладатель по лицензионному договору не лишается, а следовательно, не может квалифицироваться как его нарушитель;

3) наличие рассматриваемой нормы Закона может служить доказательством обратного: отсутствия у лицензиата субъективных прав на объект интеллектуальной собственности, поскольку в противном случае данное положение Закона было бы излишним.

Отвечая на вопрос о том, как объясняется наличие способов защиты, аналогичных способам защиты интеллектуальных прав, у лица, не обладающего такими правами, думаем, что уместно предположить следующее.

---