Файл: Лицензионные договоры (Понятие лицензионного договора).pdf

Данная норма направлена на защиту особого интереса исключительного лицензиата. Дело в том, что если неисключительный лицензиат заранее предполагает наличие конкурентов (правообладателя или других лицензиатов), интерес исключительного лицензиата заключается в эксклюзивной возможности использовать объект интеллектуальной собственности. Но, поскольку в случае отсутствия такой нормы обеспечение указанной возможности лежало бы на правообладателе (только он как обладатель исключительного права может преследовать его нарушителей), интересы лицензиара могли бы быть обеспечены не в полной мере и неэффективно^[46].

По нашему мнению, эта норма является частным случаем охраняемого законом интереса. В настоящем примере охрана интереса лицензиата, т.е. возможности совершать действия в отношении результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, зависит от действий лиц, с которыми он не связан правоотношениями, в отношении которых у него нет субъективного права. «Если же интерес субъекта зависит не от его собственных действий, а от действий лиц, с которыми он не связан правоотношениями... то интересы подобного рода не могут быть удовлетворены при помощи субъективного права, а требуют иных правовых средств для своего осуществления», - отмечал Д.М. Чечот^[47].

Как указывал ученый, в ряде случаев, когда юридические интересы лица не могут быть обеспечены при помощи субъективного права, они выступают в качестве охраняемых законом интересов, защита которых осуществляется в особом порядке, зависящем от характера и содержания такого охраняемого законом интереса.

В данном случае охрана интересов эксклюзивного лицензиата осуществляется при помощи наделения его средствами защиты интеллектуальных прав, как будто он обладает такими правами, что соответствует характеру и содержанию охраняемого законом интереса.

2.2. Понятие «право использования», принадлежащее лицензиату

Разобравшись с двумя главными возражениями нормативного характера, мы теперь можем попробовать объяснить понятие «право использования», принадлежащее лицензиату.

Как было сказано выше, следствием заключения договора является тот факт, что лицензиат, использующий в указанных в договоре пределах результат интеллектуальной деятельности, не будет нести ответственность за его использование. Выход за обозначенные пределы означает нарушение исключительного права и влечет соответствующую ответственность (п. 3 ст. 1237 ГК РФ)^[48].

---

Лицензионный договор тем самым очерчивает изъятие из абсолютного по своему существу правомочия правообладателя. Как же оно действует?

Как мы говорили, содержанием исключительного права является запрет неограниченному кругу лиц использовать тот или иной результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации. Так обеспечивается мера возможного поведения правообладателя.

Мера возможного поведения лицензиата, в свою очередь, обеспечивается самим отсутствием запрета.

Посредством лицензионного договора изменяется объем исключительного права, принадлежащего правообладателю: он более не может запретить использовать объект лицу, на ком ранее лежала обязанность не использовать.

Следовательно, содержанием лицензионного договора является не предоставление определенного права лицензиату, а снятие с него обязанности воздерживаться от использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, исключительное право на которое принадлежит правообладателю.

Что представляет собой такое снятие обязанности?

Исходя из определения исключительного права правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать третьим лицам использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (ст. 1229 ГК РФ).

Запретительной части содержания исключительного права мы уже касались. Теперь нам более интересна его разрешительная часть.

В ст. 1229 ГК РФ указано, что «отсутствие запрета (использовать) не считается согласием (разрешением)» и «другие лица не могут использовать... без согласия» и, наконец, «использование... без согласия... является незаконным».

Следуя терминологии закона, необходимо признать, что использование результата интеллектуальной деятельности без согласия правообладателя незаконно. Но, поскольку такое использование является законным в пределах, установленных лицензионным договором, лицензионный договор является формой выражения его согласия^[49].

Именно согласие на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации является содержанием лицензионного договора, и оно же скрывается под понятием «право использования» в определении лицензионного договора.

Согласие на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации является согласно гипотезе нормы ст. 1229 ГК РФ тем самым юридическим фактом, в силу которого использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации не правообладателем не влечет для него ответственности за нарушение исключительного права.

---

Само же по себе согласие является по своей природе, очевидно, сделкой, так как изменяет содержание исключительного права и тем самым подпадает под определение сделки как действие, которое направлено на изменение объема прав лицензиара.

Другой же, более интересный вопрос заключается в том, является ли согласие абстрактной или казуальной сделкой, поскольку, по нашему мнению, лицензионный договор является лишь частным проявлением согласия, а именно согласием, выраженным в лицензионном договоре.

Следуя ст. 1229 ГК РФ, получается, что случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации не будет незаконным и не будет влечь ответственность, гораздо больше, чем случаев свободного использования или использования на основе лицензионного договора. Согласно гипотезе нормы лицо не будет привлекаться к ответственности во всех случаях, когда оно будет использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации с согласия правообладателя.

При этом мы категорически против сужения понятия согласия исключительно до формы лицензионного договора - закон однозначно разводит их, употребляя термин «согласие» в более широком смысле.

Мы можем привести достаточное количество прямых упоминаний о согласии правообладателя помимо уже рассмотренного определения исключительного права:

- при указании на возможность ограничения исключительного права, когда согласие не требуется (п. 5 ст. 1229 ГК РФ);

- как элемент сублицензионного договора (п. 1 ст. 1238 ГК РФ);

- при указании на возможность использования проекта официального документа без согласия (п. 2 ст. 1264 ГК РФ);

- в правилах об «исчерпании» прав на экземпляры произведения (в том числе в отношении прав публикатора), фонограммы и товарные знаки (ст. ст. 1272, 1325, 1344, 1487 ГК РФ);

- в правилах о свободном использовании произведений и объектов смежных прав (ст. ст. 1273 - 1280, ст. 1306 ГК РФ);

- в правилах об использовании патента в интересах национальной безопасности (ст. 1360 ГК РФ).

Особое практическое значение согласия мы можем обнаружить в согласии правообладателя как элемента сублицензионного договора и в согласии при исчерпании прав на товарный знак. Важность последнего становится очевидной при рассмотрении дел о параллельном импорте: наличие согласия или его отсутствие является неотъемлемым обстоятельством, подлежащим установлению судом.

Помимо прямого упоминания в законе можно привести примеры из практики, где прямо или интуитивно отмечалось значение и существование такого юридического факта, как наличие согласия, которое исключает незаконность использования объекта интеллектуальной собственности третьим лицом. Рассмотрим их.

---

1. ЗАО «Кулон-2» (фирма) и ООО «Экологическое хозяйство «Яльчик» (агент) заключили агентский договор от 04.10.2007, по которому фирма предоставила агенту право на выполнение агентских функций по маркетингу и возможности поставки молочной продукции под маркой «Яльчик» на территории Российской Федерации.

В п. 1.3 договора стороны согласовали, что агент на возмездной основе предоставляет фирме право выпуска и реализации своей продукции под товарным знаком «Яльчик».

ООО «Экологическое хозяйство «Яльчик» посчитало, что ЗАО «Кулон-2» с 25.09.2007 по 21.12.2008 незаконно производило и осуществляло реализацию молочной продукции в упаковке с изображением названного товарного знака, и обратилось с иском в арбитражный суд.

Согласно ст. 4 Закона РФ от 23.09.1992 N 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» (далее - Закон о товарных знаках), действовавшего в момент заключения агентского договора, правообладатель вправе использовать товарный знак и запрещать его использование другими лицами. Никто не может использовать охраняемый в Российской Федерации товарный знак без разрешения правообладателя.

В силу ст. 23 Закона о товарных знаках регистрация товарного знака не дает права правообладателю запретить использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия.

Аналогичные положения содержит п. 3 ст. 1484 ГК РФ, введенный в действие 01.01.2008: никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Не является нарушением исключительного права на товарный знак использование этого товарного знака другими лицами в отношении товаров, которые были введены в гражданский оборот на территории Российской Федерации непосредственно правообладателем или с его согласия (ст. 1487 ГК РФ).

Из смысла приведенных норм следует, что использование товарного знака на товарах и документации допускается с согласия правообладателя. При этом закон не связывает выражение согласия правообладателя на использование его товарного знака с определенной формой^[50].

2. «...Ответчик использовал обозначение товарного знака (знака обслуживания) истца в течение 10 лет с момента его создания в 2001 г., что не опровергнуто истцом.

---

Суду ответчиком на обозрение были представлены сборники и иные печатные издания истца, в которых в течение длительного времени - 12 лет - указывались все адреса ТИПБ, в том числе и ответчика, среди которых имеется и сайт электронной почты с изображением товарного знака истца.

В материалах дела имеются письменные документы - письма (т. 1, л.д. 44; т. 2, л.д. 109, 102, 124), соглашение (т. 1, л.д. 39 - 43), представленные ответчиком, из которых следует, что должностные лица истца, в том числе и его единоличные исполнительные органы, давали согласие ответчику на использование принадлежащего ему товарного знака. <...>

В условиях состязательного процесса при утверждениях ответчика о том, что он не получал письма о запрете использования товарного знака от истца, последний в опровержение этих утверждений доказательств суду не представил. Имеющиеся в материалах дела письма (т. 1, л.д. 93, 94), на которые он ссылается, в том числе и в отзыве, не содержат сведения об их получении ответчиком.

После решения суда ответчик в добровольном порядке исполнил его, удалив со своего сайта обозначение истца, которое он использовал в течение длительного времени, что не оспаривается истцом и свидетельствует о добросовестности и разумности ответчика.

Действия же истца в части предъявления требований о взыскании компенсации без предупреждения ответчика о совершаемых им нарушениях с учетом сложившихся между ним и истцом отношений и имеющихся согласий по вопросу использования товарного знака, о чем не могло не быть ему известно, суд расценивает как злоупотребление правом»^[51].

Можно также привести и иные примеры^[52].

Таким образом, по нашему мнению, согласие не обязательно существует в форме лицензионного договора и никак не обнаруживает прямую зависимость от целей, в которых оно дается. Согласие само по себе служит лишь одной цели: узаконить использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, а потому является в этом смысле абстрактной сделкой.

Однако классификация данной сделки как абстрактной имеет относительное значение.

Безусловно, мы видим, что согласие так или иначе не связано с теми целями, в которых оно дается, и не зависит от его основания. Более того, подавляющее количество лицензионных договоров заключается в самом факте предоставления права использования лицензиату. Даже в тех случаях, когда согласие дается с определенной целью, которая может быть выражена в договоре (например, согласие заказчика на переработку программы для ЭВМ, данное исполнителю с целью выполнения НИОКР), то и тогда недействительность договора не будет влиять на наличие согласия - буквально закон не ставит его в зависимость от того или иного правоотношения и рассматривает его отдельно.

---