Файл: Содержание предисловие переводчика введение i. Сфера индуистского тантризма.pdf
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 916
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
179 тысяч посетителей, пребывавших прежде всего с Запада и привлечённых учением, которое могло называться тантрическим, поскольку оно утверждало, что спасение следует достигать посредством всех чувственных наслаждений: «Человек, – утверждал Раджниш, – это одновременно душа и тело: следует удовлетворять и то и другое». Также он выступает убеждённым приверженцем капитализма: «Создание богатства это дело гения», и известно, что богатство он умел накоплять. Вернувшись в Индию после своего нахождения в США в 1981–1985 гг., он продолжил деятельность под именем Ошо, основав в Пуне «multiversite» и центр медитации, вдохновляемый таким же гедонистическим духом. Его также не покидало умение накапливать значительные средства, но отныне он избегал всего, что могло вызвать скандал. Эта организация пережила его смерть (в 1991 г.) и ныне образует центр обширной международной сети.
Наконец, можно было бы упомянуть центр, которым располагает
«Сиддха Йога» в Ганешури (штат Махараштра), ставший последним пристанищем для Нитьянанды – учителя Муктананды
1
, основателя этой организации. Доктрина, лежащая в основе учения этого центра, представляет собой модернизированную версию недуалистического кашмирского шиваизма, а значит, она в принципе тантрическая, хотя это совершенно американская организация. Налицо два аспекта изменений, могущих затрагивать тантрическое движение, когда оно возвращается в Индию, приняв на Западе новую форму, где его учения и практики были модифицированы в соответствии с нашими ценностями.
1
Свами Муктананда написал интересную автобиографию как описание тантрической садханы: Play of Consciousness. Заслуживает прочтения также автобиографическое произведение в форме документа – «Koundalinî», принадлежащее Гопи Кришне.
180
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21
12.
ПОЧИТАТЕЛИ ТАНТРИЗМА НА ЗАПАДЕ
Может показаться удивительным, что нечто столь глубоко индийское, как тантризм, распространилось за пределами привычных азиатских границ экспансии индийской цивилизации – разумеется, если только именно не сама эта «индийскость» привлекла внимание и очаровала. Религиозные поиски, духовные устремления представляют собой тягу к Иному – божественному
Иному, а между тем, что может быть более «иным» для нас, чем тантрический мир? А также что может быть более привлекательно в нашем мире, чем обещание власти над собой и другими? Не говоря уже о сексе и трансгрессии. Здесь мы имеем дело с феноменом – конструкцией, тем более интересной, что это один из аспектов как отношения Запада к воображаемой в значительной степени Индии (и реакции Индии на этот взгляд, так как влияние и «неверные интерпретации» являются взаимными)
1
, так и включения феномена тантризма в глобальный меркантильный и гедонистический мир, в котором мы нынче живем.
Касаясь темы этой встречи культур (по меньшей мере, частично представляющей собой «комедию заблуждений»), следует вначале напомнить о существовании и роли сэра Джона Вудроффа (1865–1936) –
Артура Авалона, этим псевдонимом он пользовался для издания некоторых своих работ – который во многих отношениях был пионером тантрологических исследований и которому мы обязаны собиранием тантрических текстов. Он являлся первым, кто сделал доступными для общественности тантрические тексты на санскрите и в английском переводе, сопровождаемые комментариями и исследованиями, чтобы показать их пользу и ценность. Эти работы, все еще переиздаваемые и отчасти сохраняющие значение, на протяжении долгого времени оставались единственными, к которым можно было обратиться, чтобы познакомиться с феноменом тантризма. И также Авалон был первым, кто заявил, что этот феномен образует основополагающий аспект индуизма. Но случай сэра
Джона Вудроффа сам по себе интересен, потому что он представлял собой двойственную личность: британский чиновник высокого ранга, судья
Верховного суда Бенгалии, одновременно он являлся если не тантрическим посвященным – «an Indian soul in a European body» («индийская душа в европейском теле»), как его называли, то, по крайней мере, страстно увлеченным тантрическим миром, близко знакомым с бенгальскими тантриками и сотрудничающим с ними. Вудроффа можно упрекнуть в том, что он в сговоре с определенными кругами бенгальской элиты создал
1
Эта двусмысленная и сложная связь «Запад – Восток» была тщательным и проницательным образом исследована Хью Урбаном в работе «Tantra. Sex, Secrecy,
Politics…»
181 намеренно смягченную версию тантрической реальности
1
. Тем не менее
Вудрофф оставался
«проводником», сыгравшим полезную, даже существенно важную роль в том, чтобы познакомить с тантризмом как индийскую общественность, так и людей за пределами Индии, и показать его пользу
2
. Это было делом тем более достойным похвалы, что в его время представления о тантризме как в Индии, так и на Западе были совершенно негативными: индийская элита, равно как и востоковеды (и британские колонизаторы), от которых в этом отношении приняли эстафету английские, французские и другие литераторы, видели в тантризме лишь безнравственность, суеверия и вырождение.
С тех пор ситуация значительно изменилась. Востоковеды и историки- религиоведы, на которых не влияют более те же самые моральные и теоретические предрассудки, лучше знакомы с текстами и практиками, и это позволило лучше увидеть и понять реалии тантризма, отныне объясненные и сделанные доступными благодаря множеству исследований и переводов, а также введению в научный оборот до сих пор неизвестных текстов: прогресс в этой сфере после Второй мировой войны огромен
3
. Отныне тантрический мир это столь же достойная уважения тема для академических исследований, как и любая другая. В Париже, Оксфорде, Риме, Соединенных Штатах,
Японии и Индии, прежде всего, есть преподаватели и исследователи, которые в своих работах стараются представить объективный и столь точный, сколь это возможно, взгляд на тантрические реалии и через распространение знаний о них вызывают интерес у широких кругов общественности.
Таким образом, оказывается, что академические исследования сыграли позитивную роль в распространении на Западе формы чужой культуры – эту роль они, впрочем, сыграли и в Индии. Но, распространяя соответствующую информацию, эти исследования также способствовали – и это часть связанного с тантризмом парадокса – появлению западных, иногда нелепых, его вариантов. Во Франции работы Лилиан Сильбюрн (1908–1993), носящие совершенно академический характер и опирающиеся в определенной степени на традиционные интерпретации современного представителя кашмирского шиваизма, Свами Лакшманджу, о котором мы прежде упоминали, вызвали отклик, таким образом, у достаточно широких кругов общественности, интересующихся представлениями наподобие духовных практик трики и
1
В частности, это проявилось в опубликованной в 1913 г. Маханирвана-тантре, см. 3-ю главу.
2
См. исследование Нетлин Тейлор «Sir John Woodroof». Хью Урбан посвящает Вудроффу очень толковую и критическую главу в своей работе «Tantra».
3
Следует указать в этом отношении на собирание и каталогизирование шиваитских агам сотрудниками французского «Института Пондишери» (теперь размещенных в интернете) и особенно на инвентаризацию и каталогизацию непальских рукописей, осуществляемые благодаря «Nepal-German Manuscript Preservation Project» («Непало-германскому проекту сохранения рукописей»), не говоря уже о размещении в Интернете тантрических текстов на сайте «Муктабодха» организании «Сиддха Йога».
182 крамы и даже иногда желающих предпринять попытку следовать им на свой манер. Наряду с индологами и антропологи, в частности во Франции, помогли более широким слоям лучше понять пользу тантрических концепций и некоторых практик
1
Другие академические ученые сыграли, напротив, по меньшей мере двусмысленную роль. Это было, например, в случае Генриха Циммера (1890–
1943), который полагал, что тантризм составляет архаичную аутентичную основу индийской культуры, наряду с наиболее утонченными и действенными психотехниками, и который видел в тантрике божественного воина-героя; его творчество сохраняет определенное влияние. Но следует заметить, что Циммер был антифашистом. Также надо упомянуть здесь историка религий Мирчу Элиаде (1907–1986), являвшегося, как утверждали, одним из первых, кто изучал и описывал тантрическую йогу и показал ее значимость
2
. Также он видел в тантризме одновременно трансцендентное и имманентное преодоление двойственностей, спасительное отождествление сакрального и профанного. Иногда считали, что его взгляды содержат
«крипто-фашистские» элементы, что, без сомнения, является преувеличением, но его интеллектуальная позиция была, конечно, направлена против современности. Откровенным реакционером и фашистом был, напротив, итальянец Юлиус Эвола (1898–1974), – для него тантризм представлял собой «по своему духу <…> явно более западное явление, чем христианская сотериология». Эвола рассмотривал его как единственный путь, героический и аристократический, способный спасти Запад от вырождения. Ницшеанец, антиэгалитарист, расист, убежденный фашист
3
, он был одним из вдохновителей европейских неофашистских течений и Новых правых (где, впрочем, можно встретить нескольких индологов)
4
То, что между тантрическим мировоззрением и правой, фашистской идеологией были точки соприкосновения, может показаться удивительным, но не следует забывать, что совершенный сиддха это сверхчеловек, находящийся по ту сторону добра и зла и, как мы видели в предыдущей главе, в Индии можно отыскать связи между тантризмом и политическим
1
Вероятно, можно напомнить здесь случай Алена Даниэлу (1907–1994), ставшего известным за свои публикации по теме шиваизма и его иконографии. Однако он не был ни индологом, ни антропологом, и его взгляд на тантрический шиваизм был, скажем, совершенно своеобразным.
2
«Techniques du Yoga» (Paris: Gallimar, 1945), затем «Le Yoga. Immortalité et liberté» (Paris:
Payot, 1955).
3
Он участвовал даже в 1943 г. в создании Республики Сало, последнего логовища итальянского фашизма.
4
Представляется, что резкие слова Андре Паду в адрес Юлиуса Эволы не имеют под собой оснований. Эвола скорее был сторонником средневековой политической системы, а вовсе не ультраправых течений и режимов XX в., к которым относился достаточно критически. Он был далек от ксенофобии и национализма, с интересом и восхищением относился к другим культурам (традиционные Китай, Индия, арабо-мусульманский мир).
– Прим. пер.
183 насилием. Богиня Кали иногда вдохновляла революционеров – например,
Ауробиндо, до того, как она не стала для него воплощением спасительной божественной силы (также в Японии в образе секты «Аум Синреке» был виден переход от буддийской идеологии к слепому насилию).
Перед нами вещи, связанные с духом времени, иногда с насилием, но чаще (к счастью) со спокойным поиском самопреодоления и пути спасения.
В западном мире, где прежние верования или убеждения и институциональные религии (в частности, католицизм) теряют свое влияние, заставляет признать себя то, что получило название «религии по выбору».
Такую религию в эпоху религиозной глобализации каждый «мастерит, беря понемногу повсюду» элементы, кажущиеся ему в состоянии ответить на его устремления. Отсюда успех в Европе и Америке неоиндуистских движений, появившихся в Индии или основанных какими-либо западными гуру, связанными с Индией только в духовном отношении. Некоторые из этих движений тантрического толка.
Эти последние не все представляют одинаковый интерес и не все имеют одинаковое значение. Достаточно зайти на тантрические сайты в интернете, чтобы увидеть их распространенность и чаще всего малосерьезный, иногда даже нелепый характер: акцент, как правило, здесь делается на секс, поскольку, как предполагается, тантрические практики делают возможным яркое и безгранично продолжающееся наслаждение:
«транцендентальная сексуальность», «perfect sex», «ecstasy online».
Очевидно, что мы не будем заниматься этим аспектом – однако следует его упомянуть – и ограничимся тем, что укажем на два или три важных и в то же время типичных движения. В качестве весьма характерной черты этих движений отметим, что их родиной являются Соединенные Штаты.
Именно там в 1906 г. была основана первая тантрическая организация на Западе, а затем в более недавнее время получили развитие и процветают вплоть до наших дней разнообразные формы поп, нео- и нью-эйдж тантры, и появились две самые важные организации этого толка, организация
Раджниша и «Сиддха Йога». К тому же, здесь также заявил о себе и тантрический буддизм в лице движения, созданного мало вписывающимся в привычные рамки Чогьям Трунгпой, чья организация со штабом в Боулдере
(штат Колорадо), где он основал в 1970 г. Институт Наропы, привлекла множество приверженцев из числа хиппи и других бунтующих душ и распространилась по всему миру. Все три движения появились в одну и ту же эпоху, даже в один и тот же момент, примерно когда Агехананда Бхарати
(другой почитатель тантризма и известный тантрик, к которому мы вернемся позже) сказал, что США суждено стать новым центром тантризма, – это наблюдение, как мы увидим, является вполне обоснованным.
Американец Пьер Бернар, основавший в США «Тантрический орден» наряду с периодическим изданием «International Journal of the Tantric Order», был столько же дельцом и актером, сколько и пророком. Он изучил санскрит и йогу в Индии, но то, к чему он стремился больше всего, явно были