Файл: ПРАКТИЧЕСКАЯ СТИЛИСТИКА РУССКОГО ЯЗЫКА Учебное пособие.pdf

ления в поколение мастерство шаповалы — те, что валенки делают. Только со временем эта абракадабра в быт у них перешла.

Настоящих мастеров по валенкам в поселке на две тысячи человек нынче насчитывается единицы. Вымирает профессия. Ан даже шофер оказался знаком с одним экземпляром — Николай Ульянович Побожий, есть такой. Правда, сколько мы ни выведывали у деревенских дом Побожего, те только жали плечами. «Надо назвать им его сельскую кличку!» — изнемогал мой провожатый. И тут над нами засмеялась удача! Крестьянин, спешащий по заснеженной улице с удочкой на плече, признал-таки

вПобожем земляка:

—Николка Граб!

Антюхины сказки

Граб как раз грабил у собственной калитки снег. И совсем не обрадовался досужим расспросам о языке лемезе. Неспроста ведь и «шаповал», и слово «тайный» имеют в данном диалекте общий корень — «катрушник» и «катрушницкий». Именно поэтому старик Побожий, удобно устроившись на сугробе в своих валенках, долго не пускал журналиста «до паруты» (то есть в избу).

— Со мной на лезе говорил баштун, отец, когда обучал валять антюхи, валенки, — начал Николай Ульянович. — С древних времен шаповалы хлаяли по разным деревням и обували почти всех местных жителей за один визит. Придем мы с отцом в паруху и начинаем вовну (шерсть) с мерхли (овцы) чесать. Потом топчем ее руками, чтобы получился материал, из которого валенок можно сшить. Дело долгое, вот и переговариваемся. А чтобы похазники, хозяева-то, слыхтики не грели, судачим пошаповальскому. Например: «Вовна хусая» (шерсть-то плохая). Взъерепенится баба: «О чем, шаповалы, речь ведете?» — «Да мы, мать, тебя за чистоту в доме хвалим». А сами между собой: «Похазница и дулесу не отгурила» («Хозяйка и чаю не дала»)... Ой лухтимся (хохочем) над глупой ряхой (женщиной)!

За эти шуточки шаповалов и не любили. Услышав витиеватые словечки у себя во дворе, не каждый пускал странниковмастеров в хату на ночевку.

26

— Было дело зимой, ходили мы по одной украинской деревне поздно вечером, просились на работу и ночлег. А никто не пускает: «Нам ни гостей, ни валенок не нужно». Уж думали, околеем на морозе... Потом одна семья в избу пригласила, смаксали мы им антюхи (сделали валенки)... А на следующий день — глядь, и с других домов народ потянулся, с утра понадобились им валенки.

Справка «МК». «Упоминания о шаповалах и их удивительном языке можно найти еще в документах XIX века, — говорит краевед Брянской области Александр Кублицкий. — Некий исследователь Николайчик в 1890 году собирал о них материал и писал, что шаповалы пользовались репутацией ловких воришек и обманщиков. Например, работает мастер в избе, а хозяйка сидит над душой. Чтобы отделаться от нее, он может притвориться, что живот сильно болит... И вот шаповал катается по полу, кричит. А когда хозяйка побежит за помощью к соседям, моментально свернет манек (ком овечьей шерсти) фунтов в пять и спрячет так, что все поиски будут напрасны. С этой же целью шаповалы иногда прибегали к варварским способам. Использовали они для катания шерсти инструмент под названием “лук”. Он был похож на охотничий — аршина в два высотой, а натянута на нем была струна, вокруг которой оборачивали шерсть, — при работе издавала бренчанье. Чтобы убрать бабу с глаз долой, шаповал подрезал струну с одного конца, а потом дергал так, чтобы та обрывалась и полоснула хозяйку по лицу до крови. В доме после визита мастеров порой пропадали вещи, драгоценности, а то и скотину уводили».

— Я больше повкусотни (пятидесяти) лет максал антюхи и ни разу ничего чужого не уяперил! — категорично мотает головой Побожий. — Это одна хусая ряха, дурная женщина, нас как-то в сарай для работы заманила и закаплунила (заперла)... Когда мы освободились, она все заработанные хавби (деньги) вместе с нашими сумками и вовной (шерстью) уклюжила (украла)! Другой раз закончили с отцом работу, а хозяйка вдруг трепез накрыла, засуетилась: «Покушайте,: гости дорогие, путь неблизкий». — «Хлеваем!» — переглянулись мы. Вышли на двор якобы руки помыть, а сами дали деру... И только на расстоянии увидели, что

27

к хате с другой стороны несколько чузов (мужиков) с вилами спешат... Подкузьмила баба!

Замужем за валенком

—Да ты шихта шпинская! — вдруг зашевелил грозными бровями Граб. Не успела я обидеться, что меня обозвали, как шаповал растворил дверь избушки и объяснил: — Девушка хорошая.

В сенях нас встретила хозяйка дома баба Зина. Ее муж вот уже лет десять («декан кугодов») как не валяет антюхи: «Мерклю, овцу, никто не держит, вовну не с кого чесать». Да и работа стала тяжела для старика.

—Раньше куда пешком ни похлаю — манька (комья шерсти) за мною летит,– признается Граб. — Сколько уборки моей ряхе, да только все равно маньку находили и в сморще, и в ашохе (в борще и каше). Это если вам, городским, таракан в тарелку захлает — вы весь суп скицам отгуряете (собакам отдадите).

Однако за шаповала выйти замуж всегда считалось престижным. Их дома на деревне были самыми богатыми.

—Большие антюхи, на мужиков, обычно протаривали (продавали) за декан (червонец), на ряху за повдекана (пятерку), а валенкам для микриненка цена — старомух (три рубля), — раскрывает коммерческие секреты Побожий. — Декан в день я получал. Так что Зина с охотой за меня пошла и по-шаповальски быстро выучилась, чтобы я у нее за спиной всякие разговоры не вел.

Случалось, что шаповал находил себе ламонную ряху (молодицу) в тех деревнях, где промышлял.

—Один ботос (парень) напялил специально для признания бурдасы (штаны), как в городе носят, кроме того, пепсердак (пиджак)... И в таком обличье подходит к шихте. «Хочу яцерить тебя в ряхи, любцаю и лобзаю», — и тербует ее («Хочу взять тебя

вжены, люблю и желаю целовать», — молвит ей). А девица его за иностранца приняла: «Ты, — говорит, — наверное, шпион с-под заграницы!» — и пощечину отчукала.

Свадьбы в Ропске всегда проводили в церкви, только с недавних пор службы в местном храме стал вести новый священник. Как услыхал отец Владимир, что прихожане его Бога в молитвах

28

«ахвесом» обзывают, так начался между ним и шаповалами антагонизм. К тому же духовный сан на лемезе тоже принижен: «попа» равняют с «кочетом»!

—Он перед самым сморчиком (носом) дверью хлопнул, — жалуется баба Зина, волнительно перебирая тыквенные семечки. — «Ваш лемез, — говордит, — от беса пришел. Порчу из вас надо выбивать. Советую посещать экзорцизм», — говордит. Только где ж это видано, чтобы кочет православных в храм не пущал?!

—Во время его молитв шпинские люди в обморок хлопаются! От духоты, — яростно вступает Побожий. — Наша старинная пятиугольная церковь ему не по вкусу пришлась, мол, старообрядческая постройка. Закаплунил он ее на замок, а всю церковную утварь — иконы и свечи — в соседний дом быта перенес. Я лично тридцать лет назад в этом здании вовну чесал... Нечистое это место!

Как послать по-шаповальски

Нынче из шаповалов в Ропске не изменили своему делу только два мастера: несомненно, это Деуненок и Цвир. Но 70-летний Деуненок зазнался и не стал общаться с журналистом «МК». «Пусть катрушницкое дело похлает со мной в могилу», — гордо заявил он, весь черный от копоти после раздувания печки. А вот шаповала Сергея Цвирова я застукала за валянием... И вовсе не дурака.

— А, прихлаяли шкредьку (дедушку) навестить... — с этими словами Цвир впустил меня в сарайчик, где кроме столика также имелась настоящая русская печка. Дед открыл заслонку, его щеки некоторое время надувались и снова сдувались, при этом он, не кашляя, глотал дым... — Дуляснык в степне... — торжественно познакомил он меня с «огнем в печи». Только тут я заметила, что на ней стоит огромный чугунный котелок. — Новая мода этой зимой прихлаяла — антюхи (валенки) в черный цвет красить.

В котел старик кладет четыре чайные ложки специальной черной как уголь краски, помещение заполняет едкий смолянистый дым — а до вытяжки Цвир за 74 года жизни не додумался.

29

—Сейчас протарить антюхи можно за старомух по-новому — 300 кербулей. Все же прибавка к пенсии... Антюхи надо довести до кипения..

Когда антюхи начинают кипеть, нюхать этот процесс тяжело. «Поэтому шаповалы долго не живут», — говорит дед Сергей

иголыми руками достает из бурлящей жидкости огромные валенки.

—Этот едкий дым растворяет легкие, — объясняет он. — Но мало антюх смаксать (сделать), его еще надо протарить (продать). А кто на рынке хусый враг шаповала? Знамо дело, скиц.

—Собака? — удивляюсь я. — Неужто валенки грызут?

—Да нет... — шаповал аж за бока взялся от смеха. — Скиц — это и собака, и милиционер. Стоим мы, бывало, с куропцами на шусте (рынке), тут по цепочке весть летит: «Бальбечка (друг) скиц хлает!» Пояперим все свои антюхи и ухлевываем (хватаем валенки и убегаем). В советское время тарить ведь было нельзя — нас гоняли. А сейчас скицы свою долю тербуют!

На полу валяются деревянные ноги разных размеров. Шаповал прикинул на глаз и «обул» пару из них в антюхи: «Прилаживаем колодку». Потом поднял с пола гнилое бревнышко и начал выбивать из валенка душу — та проявлялась в виде черного пара: «Это чтобы антюх по колодке сел».

Справка «МК». Среди шаповалов ходит легенда, что еще в начале прошлого века они решили язык свой узаконить и написали письмо царю-батюшке. А для пущей выразительности — все слова в нем были, конечно, шаповальские. Так что никто при дворе смысла послания не уловил.

— Я пытался составить шаповальский словарик, — говорит краевед Александр Кублицкий. — Еще десять лет назад мастера с кулаками отстаивали свою тайну, потому что валенки пользовались спросом. Всего я записал около 350 разных слов. Вообще, в Брянской области было несколько носителей тайных языков. Еще до войны по деревням ходили слепцылирники, которые играли на инструменте, а между собой перекидывались неведомыми словами. В архивах отмечены и странствующие книгопродавцы офени с их офенским языком. Свой словарь есть и у старообрядцев.

30

Краеведы считают, что возникновение «конспиративных» языков связано с вечной борьбой нашего народа за свободу. Что касается лингвистической стороны, то специалисты отмечали, что грамматика у новоропских шаповалов русская, а вот звуковой строй схож с северо-белорусской фонетикой.

—Мы с другими шаповалами гардеману покерим (самогону выпьем) и начинаем бусать (гулять), — признается дед Сергей. —

Азакаплунят в вытрезвитель, тут Митька Соболь всех посылает «кинтонтой шихте» (аналог известному «к такой-то матери». — Авт.). Деуненок отбивается и кричит: «Похлаяли на шкребень, шмураки!» («Пошли на ..., дураки!») — делится старик премудростями шаповальского мата.

Сам Цвир недавно попал в неприятную историю... на границе. Дело в том, что Новый Ропск расположился рядом с Украиной и Белоруссией. В честь «трехграничья» в брянском лесу еще при советской власти заложили камень «Дружбы народов». Тогда это было место паломничества молодежи из этих республик. И вот дед Сергей вознамерился вспомнить свою молодость и поклониться ее памятнику. Только на полянку вышел, а на него молодцы в камуфляже набросились, начали руки крутить...

—«Мананатея на псуль!» — кричу. Такое крепкое выраженьице — не знаю, что означает. Но звучит забористо! Они: «Ты, дед, с какой стороны пришел — с украинской или белорусской?» Другое теперь время... Чтобы камень увидеть — таможню надо проходить...

Не только это тяготит старика в отношениях с молодым поколением. Некому ему передать мастерство, которое он унаследовал от отца и деда...

—Ламонным (молодым) антюхи не нужны... Им все у-нер- ситеты отгуряй (подавай) — не выговоришь. Эх, как тоска въяперит... — Дед мнет в черных грубых руках шапку-ушанку. — Забывают ремесло йорых чузов (стариков), забывают то, чем Русь куропская жила...

Уходит в небытие и таинственный, как Древняя Русь, язык шаповалов.

31

Тема 3. Полифункциональная система литературного языка

3.1. Общая характеристика

Литературный язык представляет собой сложную систему, состоящую из разных функционально-стилевых компонентов. Эта система исторически меняется, соответственно изменяется и ее состав.

Еще М.В. Ломоносов в работе «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке» (1758) на основе античной схемы деления литературного языка обозначил три стиля: высокий, посредственный (средний) и низкий. Вопрос о количестве стилей для Ломоносова был второстепенным, главным же — из чего происходят, «рождаются» стили. Ответ на этот вопрос заключался в определении процесса возникновения стилей: они образуются «от рассудительного употребления и разбору» различных по происхождению и эмоционально-экспрессивной окраске «родов речений». Ломоносов разграничивал стили по «пристойности материала» с установлением лексического состава каждого стиля:

«К первому причитаются, которые у древних славян и ныне у россиян общеупотребительны, например: Бог, слава, рука, ныне, почитаю.

Ко второму принадлежат, кои хотя обще употребляются мало, а особливо в разговорах, однако всем грамотным людям вразумительны, например: отверзаю, господень, насажденный, взываю.

К третьему роду относятся, которых нет в остатках славенского языка, то есть в церковных книгах, например: говорю, ручей, который, пока, лишь. Выключаются отсюда презренные слова, которых ни в каком штиле употреблять непристойно, как только в подлых комедиях». (Предисловие о пользе книг церковных в российском языке)

После формирования нормативной грамматики русского языка намечается функциональный подход к стилям языка, ко-

32

торый и фиксирует многообразие стилей речи. В настоящее время существуют разные классификации стилей.

В основе типологии Д.Э. Розенталя лежат важнейшие общественные функции языка: общение, сообщение, воздействие. Для реализации этих функций исторически сложились отдельные разновидности языка, которые называются функциональными стилями. Каждый из них воплощает определенную функцию: функцию общения — разговорный стиль, функцию сообщения — научный, официально-деловой, функцию воздействия — публицистический и литературно-художественный. Такая типология закрепилась в науке, начиная с 50-х годов ХХ в. В 90-е годы ХХ в. к традиционно выделяемым пяти функциональным стилям добавляется церковно-религиозный стиль.

Каждый из функциональных стилей входит в одну из сфер литературного языка — книжную или разговорную. Такая классификация может быть изображена в виде схемы:

ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ СТИЛИ

Научный Официально-деловой Публицистический Литературно-художественный Церковно-религиозный

Книжнаяиразговорнаяречь—двефункционально-стилевые сферы, которые противопоставлены друг другу по разным параметрам:

•официальность — неофициальность;

•массовая — межличностная коммуникация;

•подготовленность — неподготовленность.

Книжная речь — это сфера официального общения носителей литературного языка, которая реализуется в массовой или групповой коммуникации; это речь заранее подготовленная.

33

Разговорная речь — это сфера неофициального общения носителей литературного языка, которая реализуется в межличностной коммуникации; это речь спонтанная, неподготовленная.

При всей противопоставленности книжной и разговорной речи они взаимосвязаны и взаимозависимы, их сочетание обеспечивает полноценную коммуникацию носителей литературного языка в разных областях жизни.

Помимо данной типологии, в 70-е годы широкое признание получила функционально-стилистическая дифференциация языковых средств Д.Н. Шмелева8. В соответствии с его концепцией выделяются три сферы применения языка: разговорная речь, художественная речь и «специальная» сфера. Языковые различия между этими сферами столь значительны, что использовать по отношению к ним одно общее название «стиль» не целесообразно, поэтому Д.Н. Шмелев вводит понятие «функциональная разновидность языка». К ней относятся разговорная и художественная речь. «Специальная» сфера представлена стилями: научный, официально-деловой, публицистический, газетно-информационный. Стилями, по Д.Н. Шмелеву, называются такие сферы употребления языка, которые имеют существенные отличия от художественной и разговорной речи. Данную концепцию можно представить в виде схемы:

Таким образом, вводя понятие функциональных разновидностей, Д.Н. Шмелев определил особое положение художе-

8Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М., 1977; Шмелев Д.Н. Функционально-стилистическая дифференциация языковых средств // Грамматические исследования. Функциональностилистический аспект. — М., 1989. — С. 3–33.

34