ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.07.2024
Просмотров: 117
Скачиваний: 0
Стоит вспомнить еще о пантомимах — сценических картинах, содержание которых выражали только жестами и танцем — без слов. Пантомимы распространились в Риме при Октавиане Августе: ввели их Пилад из Киликии и Батилл из Александрии, в будущем вольноотпущенники Августа. По своей тематике пантомимы могли быть близки или к трагедии, или к комедии. В отличие от мимов здесь актеры выходили к зрителям в масках, на которых рот был закрыт, — не так, как на греческих масках. Чаще всего темы для пантомимических представлений черпались из мифологии, из греческих трагедий; сценарии писали на заказ известные поэты, в том числе такие, как Марк Анней Лукан и Публий Папиний Стаций (I в. н. э.), видевшие в том источник заработка. В правление Августа в Риме блистали пантомимический актер Пилад и его ученик Гилас. Во второй половине I в. н. э. римлян радовали своим искусством актеры Парис и Латин, участвовавшие к тому же в придворной жизни и поддерживавшие тесные связи с императорами: один — с Нероном (Тацит. Анналы, XIII, 19–22), другой — с Домицианом (Светоний. Домициан, 15).
Доступ в римские театры был открыт всем без исключения. Женщины могли смотреть как трагедии, так и комедии, в театр имели право ходить и рабы и даже рабыни с маленькими детьми хозяина, оставленными, очевидно, на их попечение. Живые картины театральной жизни, того, что происходило в зрительном зале, мы находим подчас в прологах к комедиям Плавта. Самый обширный из таких прологов открывает комедию «Пуниец». От имени руководителя труппы, «императора гистрионов», актер, исполняющий пролог, обращается к шумной толпе зрителей (в то время в театрах принято было стоять).
Поддерживая постоянный контакт публики с актерами, Плавт (древнеримский драматург) нередко сознательно разрушал сценическую иллюзию, вовлекая в происходящее на подмостках и публику. Комедиограф любил и часто использовал этот прием, воспринятый позднее драматургами будущих столетий. Вспомним хотя бы такой пример: в комедии Плавта «Клад» герой, скупец, у которого выкрали шкатулку, полную золота, обезумев от отчаяния, начинает искать злоумышленника среди зрителей.
(Вообще, римская культура немыслима без имен таких поэтов как Вергилий (поэма «Эненда»), Плавт (комедии), Овидий (поэма «Метаморфозы»).
Римские зрители вели себя в театре столь же живо и непосредственно, как и греки, бурно реагируя и на игру актеров, и — подчас еще больше — на все, что случалось в самом зрительном зале. Они громко приветствовали знакомых или же людей знаменитых, пользовавшихся в городе известностью и популярностью. Так, с восторгом был встречен публикой в театре Меценат, появившийся на людях впервые после долгой болезни; шумно приветствовали и поэта Вергилия. У римлян, как и у греков, был обычай закусывать прямо в театре, не вставая со своего места, в разгар спектакля. Впрочем, это считалось бестактностью, и, по рассказу Светония, сам Август однажды через распорядителя сделал замечание одному из зрителей, который ел прямо в зале. Принцепс указал ему на то, что когда он, Август, хочет пить, то встает и идет домой. На это зритель ответил: если Август выйдет из театра, никто не займет его места.
Еще раз подчеркнем, что театр в Риме, особенно в последние годы республики, был не только важным средоточием культурной жизни, развлечением, но и барометром политических настроений, а также орудием политической борьбы. Когда Цицерон в начале 50-х годов I в. до н. э. был отправлен в изгнание, в Риме была поставлена трагедия Луция Акция (II–I вв. до н. э.) «Эврисак», где герой на сцене бросает обвинение своим согражданам в том, что они допустили его изгнание. Публика увидела в этих словах нечто созвучное ее политическим настроениям и громко выразила свою симпатию к великому оратору и государственному деятелю.
Десять с лишним лет спустя, после убийства Цезаря, когда многие в городе находились в растерянности, не зная, оплакивать ли им диктатора или дать увлечь себя лозунгами оппозиционеров, Марк Юний Брут, один из заговорщиков, постарался, чтобы в театре показали в это время трагедию Акция «Атрей», где выведен отталкивающий образ деспотического правителя, свергнуть которого означало принести согражданам облегчение и свободу. Представление закончилось овацией для Брута и его единомышленников.
Теперь из театра переместимся в римский амфитеатр (арену), где проходили бои гладиаторов. Впрочем, к тому времени, когда в Италии начали строить амфитеатры, гладиаторские бои имели уже давнюю, долгую традицию. Первых гладиаторов называли бустуариями, что показывает изначальную связь гладиаторских игр с погребальными торжествами («бустум» — костер, на котором сжигали тело умершего, или могила). Обычай гладиаторских боев пришел в Рим вероятнее всего из Этрурии (по другой версии — из Кампании), где он также носил религиозно-обрядовый характер. Происхождение этого обычая объясняют по-разному; есть основания полагать, что в древности над гробом заслуженного воина принято было убивать людей, осужденных на смерть, принося тем самым кровавую жертву богам подземного царства. Со временем, видимо, с этим жестоким обычаем покончили и вместо этого стали устраивать на похоронах ритуальные бои людей с мечами в руках — гладиаторов (от «гладиус» — меч).
Гладиаторов отбирали главным образом из военнопленных, преступников, осужденных на смерть, но соглашались сражаться и свободные, впавшие в нищету и рассчитывавшие заработать побольше этим опасным промыслом, не считаясь со смертельным риском. Число гладиаторов постоянно росло.
Между тем программа кровавых зрелищ, столь ценимых римлянами, со временем расширилась. Все чаще на арене устраивали бои с дикими зверями: или боец атаковал зверя поодиночке, или же затевали охоту на целую стаю — венации.
Некоторые должностные лица были обязаны организовывать такие зрелища на собственный счет в день, когда вступали в должность. Несмотря на большие издержки, должностные лица охотно соревновались между собой в пышности и блеске устроенных зрелищ, ведь это позволяло обрести популярность в городе, что имело немалое значение для всей дальнейшей карьеры. Не удивительно, что в 63 г. до н. э. особым законом было запрещено всем добивающимся какой-либо должности устраивать гладиаторские игры в течение двух лет, предшествовавших выдвижению гражданином своей кандидатуры; исключение составляли игры, проведенные согласно чьему-то завещанию и связанные либо с похоронами, либо с годовщинами смерти завещателя. Впрочем, Цицерон не раз утверждал, что закон нарушают используя любую возможность для организации массовых зрелищ, дабы обратить на себя внимание сограждан.
Проведение игр требовало очень больших средств!!! Дорого обходились купля или наем гладиаторов.
Другой проблемой было добыть и доставить необходимое количество диких зверей для венаций, ведь зверей — львов, тигров, пантер, кабанов — выпускали на арену не десятками и не сотнями, а тысячами. При освящении нового амфитеатра — Колизея — император Тит «вывел гладиаторов и выпустил в один день пять тысяч разных диких зверей».
Для большинства римлян эти зрелища были излюбленным развлечением. Они ходили в амфитеатры, чтобы насладиться острыми впечатлениями, увидеть экзотических животных, полюбоваться на лучших гладиаторов, имена которых были так же хорошо известны, как сегодня имена спортсменов и эстрадных певцов. Отправляясь в амфитеатр, публика уже знала, кого она увидит в этот день на арене, ведь существовали афиши с полной программой выступлений и именами участников.
Изначально амфитеатры строились из дерева!! Уже позже – из камня!!!
При Августе был сооружен на Марсовом поле первый в Риме каменный амфитеатр, построенный городским префектом Титом Статилием Тавром. В середине I в. н. э. добавился амфитеатр Нерона. Однако самый большой и самый знаменитый римский амфитеатр возвели в 70-х годах I в. н. э. между Палатинским и Эсквилинским холмами императоры Веспасиан и Тит: это был громадный, монументальный амфитеатр Флавиев, получивший позднее название Колоссеум, или Колизей. Он мог вместить в себя одновременно более 45 000 зрителей (некоторые авторы говорят даже о 80 000 или 87 000). Это овальная четырехъярусная постройка с прекрасно распланированной системой коридоров, проходов и выходов, лестниц, вентиляции. Конструкция лестниц, входов и проходов — вомиториев — такова, что, по подсчетам современных нам исследователей, зрители, десятки тысяч зрителей, могли при необходимости покинуть здание за пять минут, не теснясь и не толкаясь. Наружные стены разделены четырьмя рядами арок, выдержанных в разных стилях. Длина наружных стен составляет 527 м, высота — 50 м.
Хотя и не так страстно, как гладиаторскими боями, римляне увлекались и чисто спортивными зрелищами, прежде всего выступлениями атлетов. Бывало, что гладиаторы, отличавшиеся необыкновенной физической силой, участвовали в представлениях и как атлеты.
Толпы людей собирали и состязания игроков в шары — подробности этой силовой игры нам, к сожалению, не известны. Это зрелище было настолько популярным, что, как пишет Сенека, именно в те дни, когда оно устраивалось, люди мыслящие, предпочитающие уединение, чувствовали себя свободно: никто не придет, не побеспокоит, не оторвет от раздумий. Если что и могло отвлечь интеллектуала в эти часы, так только шум, доносившийся с игровых площадок. «…Вот с ристалища донесся громкий крик и, хоть не сбил меня, однако отвлек… Я подумал про себя: как много людей упражняют тело и как мало — душу! Сколько народу сбегается смотреть потешное и мимолетное зрелище, и какая пустота возле благородных наук! Как немощны духом те, чьими плечами и руками мы любуемся! Об этом я и думаю больше всего: если упражнениями можно приучить тело к такой терпеливости, что она позволяет сносить и удары, и пинки многих людей, проводить целые дни под палящим солнцем, в горячей пыли, обливаясь кровью, — то насколько же легче закалить душу… Ведь телу для здоровья нужно многое, а душа растет сама собою, сама себя питает, сама себя закаляет. Атлету нужно много пищи, много питья, много масла, нужны долгие труды; тебе добродетель достанется и без вспомогательных орудий, и без затрат» (Сенека. Нравственные письма к Луцилию, LXXX, 1–3).
И еще одним зрелищем потчевали народ римские императоры: это были инсценировки морских сражений — навмахии. Впервые навмахию показал римлянам Цезарь в 46 г. до н. э. Во 2 г. н. э., по случаю освящения храма Марса Мстителя, Октавиан Август, по словам римского историка начала I в. н. э. Веллея Патеркула, «ослепил воображение и зрение римского народа великолепными гладиаторскими играми и навмахиями…».
Примеру Августа последовали его преемники. Нерон показал римлянам не только морской бой, но в придачу и морских животных в соленой воде. Подробнее рассказывает об этом Дион Кассий: «В театр, где он показывал зрелища, внезапно была пущена морская вода, в которой даже плавали рыбы и морские животные, и в этом бассейне был устроен морской бой между персами и афинянами, а после этого воду тотчас выпустили, и на сухом дне снова вышли друг на друга бойцы, уже не один на один, а отряд на отряд».