ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 12.10.2020
Просмотров: 1147
Скачиваний: 12
Таким образом, результаты SSA, по мнению авторов, показали, что категории экспрессивности и инструментальности оказались эффективными для изучения поведения серийных убийц. Цели, выбранные преступниками, полностью соответствуют определенной тактике поведения. Преступники, совершающие инструментальные убийства, побуждены личными целями и использованием жертвы как средства, посредством которого они получают осуществление желаемого. Преступники, совершающие экспрессивные убийства, побуждаются желанием навредить жертве, принести ей боль, взаимодействуя с ней.
Для проверки другого предположения о поведенческом постоянстве сексуальных убийц в проявлении экспрессивного или инструментального типа агрессии на протяжении всей серии была проанализирована та же выборка — 69 убийств, совершенных 23 преступниками в сериях, содержащих по 3 эпизода. Для установления некой последовательности, каждое преступление было представлено как проявление инструментального или экспрессивного преступления. Для того, чтобы этого добиться были просчитаны пропорции (в%) признаков экспрессивного и инструментального поведения в каждом преступлении, затем сравнивались для выявления доминирования одного типа поведения над другим. По мнению исследователей, каждое преступление не должно принадлежать исключительно к одной категории — скорее, паттерны поведения преступников могут содержать аспекты обеих тем (и инструментальность, и экспрессивность), но преобладать должна одна главенствующая тема.
Это было сделано посредством использования 25 признаков поведения, примененных в SSA анализе. Для определения, какой именно тип агрессивности проявляется в поведении, в качестве наиболее эффективной была предложена следующая стратегия: подсчитываются пропорции инструментального и агрессивного типов поведения в каждом преступлении, преступление относится к определенному типу, если пропорция содержания в преступлении элементов одного стиля агрессии в 1,5 раза выше, чем другого. По этой стратегии 44 из 69 дел (64%) могут быть классифицированы как, либо инструментальные (14/32%), либо экспрессивные (30/68%). Оценивая серии преступлений, было выявлено, что 7 преступников имели все 3 эпизода, которые могут быть проклассифицированы. Исследуя 21 дело на примере 7 преступников (86%), был обнаружен высокий уровень постоянства на протяжении серий преступлений. Из них — у 5 — экспрессивная манера преступления, у 1 — инструментальная (83% и 17% соответственно).
Таким образом, хотя и на небольшом объеме выборки, но был выявлен факт постоянства в выборе серийным убийцей стиля агрессии в криминальном поведении. Общая тенденция, выявленная в процессе классификации преступлений, связана с преобладанием среди серийных убийств преступлений по экспрессивному типу.
* экспрессивная криминальная агрессия определяется стремлением к переживанию определенных эмоциональных состояний при совершении убийства жертвы. Насилие над жертвой — цель преступления; инструментальная криминальная агрессия определяется необходимостью преодоления сопротивления жертвы для достижения иных целей — получение от жертвы денег, сексуальной близости. Насилие над жертвой — средство для выполнения других задач.
АНАЛИЗ ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ
ЗАРУБЕЖНЫХ И ОТЕЧЕСТВЕННЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ
ПО ТЕМЕ «ЛИЧНОСТЬ И ПОВЕДЕНИЕ СЕРИЙНЫХ
СЕКСУАЛЬНЫХ УБИЙЦ»
Несмотря на многолетнюю историю изучения западными специалистами феномена серийных убийств и лиц, их совершивших, до сих пор остаются актуальными проблемы определения понятия «серийного убийства», выявления критериев, дифференцирующих данное преступление от других видов многократных убийств, и оценки сексуальных убийств (убийств на сексуальной почве) как одной из разновидности серийных преступлений.
C. Skrapec (2001) указывает на отсутствие общепринятой дефиниции «серийного убийства» как на одну из причин невозможности строгого сопоставления исследований различных авторов и проведения кросс-национальной сравнительной характеристики результатов таких исследований. Установление и систематизация достоверных знаний о серийном убийце невозможна без четкого представления о квалифицирующих критериях данного вида преступления. C. Skrapec, анализируя ряд дефиниций, предлагаемых некоторыми учеными, подчеркивает разнообразие оснований, рекомендуемых для толкования термина серийное убийство. Некоторые определения базируются на характеристиках преступника (пол, мотив, отношение к жертве), некоторые — на конкретных аспектах самого преступления (методы убийства, минимальное число жертв, типы жертв). Но, как считает автор, они не дают исчерпывающего описания серийного преступления как категории множественного убийства. Даже одно из подробных определений, разработанное S. Egger (1998) для сотрудников правоохранительных органов, не лишено недостатков. По мнению C. Skrapec, в основе понятия «серийное убийство» должны лежать критерии, подчеркивающие специфику данного вида преступлений, и отграничивающие его от других видов множественных убийств (массового и цепного). В качестве таких критериев предлагаются: временной фактор — наличие между преступлениями психологически устойчивого периода «затишья», минимальное число жертв (три жертвы) и мотивационная доминанта. При обосновании мотивационного критерия, C. Skrapec обращается к термину «Lustmord», неразборчивое употребление которого при характеристике серийного убийства, по мнению автора, привело к размыванию его смысла. Зачастую это выражение переводилось как «сладострастное убийство» (на основе сексуального извращения). Однако, такое понимание искажает представление о серийных убийцах, сужая их круг лишь до лиц, которых побуждает к преступлению их сексуальная извращенность. Истинное же значение данного выражения заключается в том, что серия убийств является следствием личного желания преступника убить («страсть к убийству»). Таким образом, мотивация серийного убийцы связана с получением личного удовлетворения в совершении убийства независимо от контекста преступления.
В работах западных исследователей представлены разные подходы к классификации серийных убийств (Harbort S., 1999; Skrapec C., 2001; Hickey E., 2002; Arndt W., 2003), в каждой из которых отдельной категорией выделяется серийные сексуальные убийства. L. Morgenbesser (2008) в своем обзоре при определении «сексуального убийства» ссылается на точку зрения J. Douglas, A. Burgess, R. Ressler (2006), рассматривающих данное преступление как криминальную деятельность, в основе которой лежит сексуальный компонент, изменяющийся по форме проявления и своему значению в зависимости от преступника. Сексуальный компонент может варьировать от действительного проникновения в жертву (до или после смерти) до символического насилия как, например, введение инородных предметов в отверстия тела жертвы. Для определения внешних поведенческих проявлений сексуального убийцы западные специалисты опираются на критерии, предложенные Р. Ресслером и др. (1988): состояние одежды жертвы; обнажение частей тела жертвы; сексуальная поза жертвы; введение чужеродных элементов в тело жертвы; признаки сексуального насилия (вагинального, анального, орального); признаки иного сексуального вмешательства, проявления интереса или садистической фантазии (например, нанесение увечий в области половых органов). Оценивая значение сексуальной составляющей преступления для убийцы, Arndt (2003) указывал, что убийство может быть связано и с проявлениями сексуальных извращений (в том числе некрофилии, садизма), и с мотивами «борьбы за нравственность», и со стремлением избежать ответственности за изнасилование. L. Schlesinger (2008), утверждая, что достижение преступником сексуального удовлетворения не всегда является мотивом преступления, ссылается на мнение S. Egger (2003), усматривающего в сексе «только инструмент, используемый убийцей для получения власти и доминирования над жертвой». Таким образом, понятие серийного сексуального убийцы не является гомогенной категорией, включая в себя достаточное число разновидностей такого рода преступника.
Возникший за рубежом интерес к феномену серийных сексуальных убийц породил большое количество эмпирических исследований указанных лиц, проводимых специалистами разного профиля (криминологами, криминалистами, психиатрами), с использованием различных баз данных (публикации СМИ, уголовные дела, интервьюирование заключенных) и методического инструментария (качественный и статистический анализ). Результатам таких исследовательских работ стало создание ряда моделей личности и поведения серийного убийцы — классификационных, описательных, динамических.
Большинство классификационных моделей представлено в работах L. Morgenbesser (2008), F. Neubacher (2003). Классификации A. Beech (2005), R. Holmes (2000) основывались на различиях в мотивации преступников. Основанием для выделения отдельных типов преступников в классификационных моделях D. Rossmo (1997, 2007), G. Godwin (1999), J. Proulx (2002, 2005, 2006) служили различия в характеристиках способа действия убийц. Разработка моделей, в которых специфика поведенческих паттернов в криминальной ситуации рассматривалась в контексте типологических особенностей личности преступника, была связана с решением задач криминального профилирования и проводилась такими исследователями как R. Ressler (1988), J. Douglas (1988, 2006), J. Meloy, (1994, 2000), F. Gerard (2007), R. Kocsis (2002, 2006). Одна из наиболее известных классификационных моделей была создана специалистами ФБР (R. Ressler, J. Douglas, 1982, 1988), выделившими «организованный и неорганизованный» типы сексуальных убийц, по разному проявляющими себя в криминальной ситуации. Их исследования послужили основой для разработки метода криминального профилирования, позволяющего посредством анализа преступной деятельности убийцы создать предположительный портрет преступника, содержащий его поисковые признаки, и определить главные направления его розыска. В последние годы данная типологическая модель была подвергнута критике. Так, G. Salfati (2005) ссылается на недавние исследования D. Canter (2004), обнаружившего, что организованные и дезорганизованные модели поведения серийного сексуального убийцы не являются дихотомическими категориями, противоположными по своему значению. Скорее всего, дезорганизованная модель является частью (этапом развития) организованных. G. Salfati (2005), анализируя в своей работе существующие классификационные модели, в качестве недостатка большинства из них указывает на размытость границ между описанием отдельных типов преступников и частые совпадения в их поведенческих характеристиках. Как альтернативную G. Salfati предлагает свою «тематическую модель», различающую инструментальную и экспрессивную криминальной агрессии. По мнению данного автора, серийные сексуальные преступники могут быть дифференцированы по тематическому преобладанию в поведении конкретного стиля агрессии. В целом, разработка классификационных моделей западными исследователями являлась важным шагом в изучении серийных сексуальных убийц, расширяющим представление о типологических особенностях их личности и специфике проявлений последних в криминальных паттернах поведения.
Помимо классификационных в обзоре представлены описательная модель принятия решения серийным сексуальным преступником в ходе «охоты на жертву» (E. Beauregard, D. Rossmo, J. Proulx, 2007), а также динамические модели формирования личности серийного убийцы, разработанные в контексте психоаналитического подхода (M. Pistorius, 1997) и концепции управления травмой (E. Hickey, 2002). Ценность модели, предложенной в работе E. Beauregard, заключается в том, что она, во-первых, была создана на материале, полученном в результате непосредственного общения с преступниками, во-вторых, с рациональной точки зрения описывает процесс принятия ими решения на последовательных этапах криминальной деятельности и характер влияния на данное решение различных, в том числе и ситуационных факторов. Информация, систематизированная в рамках этой модели, представляет помимо научного безусловный практический интерес для решения задач, как профилактики данного вида преступлений, так и профилирования лиц, их совершающих. Динамические модели большее внимание уделяют процессу развития криминальной агрессии и системе факторов (биологических, психологических, социальных), предрасполагающих и содействующих формированию личности серийного сексуального преступника. И M. Pistorius, и E. Hickey указывают на существенную роль в генезе криминального поведения сексуальных фантазий, эволюция которых определяет изменения в преступной карьере сексуального убийцы.
Вопрос о наличии определенных биологических и психопатологических предпосылок формирования личности сексуального убийцы рассматривается в работах, основанных на результатах клинического изучения лиц, совершивших серийные убийства на сексуальной почве (Firestone P., 1998; Kohler D. 2002; Neubacher F. 2003;. Langevin R. 1988, 2003, 2006; Porter S., 2003; Briken P., 2005, 2006; Schlesinger L., 2004, 2008). В указанных исследованиях у части рассматриваемой категории лиц были выявлены психотические нарушения, парафилии, различные личностные и поведенческие расстройства, а также дисфункции головного мозга и хромосомные аномалии. Однако, сведение причин, объясняющих природу сексуальной криминальной агрессии, только лишь к биологическим и психопатологическим факторам существенно искажает объективность понимания феномена серийного сексуального убийцы. По мнению J. Levin, J. Fox (2008), разграничение обычных (законопослушных) людей от серийных убийц только на основании наличия у последних личностных расстройств неправомерно. Такие проявления личностных нарушений, как умение манипулировать человеческим сознанием для создания определенного впечатления о себе, двойственность отношения к реальности, отсутствие сочувствия не являются присущими исключительно только популяции убийц, так как встречаются и среди других людей. Как указывает L. Schlesinger (2008), девиантные сексуальные фантазии могут присутствовать и у законопослушных лиц. Поэтому наличие такого рода фантазий не является отличительным признаком серийных убийц и единственным вектором, определяющим криминальное направление развития их личности. Таким образом, анализ исследований западных ученых в области изучения генеза криминальной сексуальной агрессии и причин, ее обуславливающих, приводит к выводу о многофакторной природе формирования личности серийного сексуального убийцы.
В настоящее время, судя по западным источникам, по-прежнему актуальной является область исследований, связанная с профилированием (портретированием) личности неустановленного серийного сексуального преступника. Целенаправленно метод профилирования стал применяться в 70-х годах сотрудниками отдела поведенческих наук Академии ФБР в США. Разработкой данной проблемы занимались специалисты США (Ressler R., Geberth V., Hazelwood R., Douglas J., Holmes R., Burgess A.), Великобритании (Canter D.), Канады (Rossmo D.), Ressler R. (1982) характеризовал профилирование как «процесс идентификации всех психологических характеристик индивидуума, составляющий общее описание личности, основанный на анализе совершенных им преступлений». Методический подход к портретированию, разрабатываемый западными исследователями, основывался на «статистическом» принципе, заключающемся в выявлении устойчивых (достоверных) связей между криминалистическими признаками преступления и признаками личности преступника, установленными после его задержания и осуждения. Знание таких закономерностей позволяло разрабатывать различные частные типы личностей преступников, включающие идентифицирующие поведенческие характеристики, на основании которых можно было составлять достаточно точный портрет предполагаемого преступника (используя при этом накопленную компьютерную базу данных).
В обзоре представлены работы B. Snook, R. Cullen, A. Mokros, S. Harbord (2005); E. Beauregard, D. Rossmo, J. Proulx (2007); E. Beauregard, J. Field (2008), результаты исследований которых важны, прежде всего, для практики криминального профилирования. Все три исследования посвящены изучению пространственных решений серийных сексуальных убийц и определяющих эти решения факторов. В статье Snook и др. обсуждаются данные о связях между пространственным поведением преступника (проявляющемся в степени удаленности места его проживания от места преступления) и его личностными характеристиками. В исследованиях E. Beauregard и др. проводится качественный и статистический анализ влияния личностных и ситуационных переменных как на принятие преступником решения в целом, так и на выбор конкретных паттернов поведения, связанных с размещением тел жертв.
Изучение параметров криминальной деятельности серийного сексуального убийцы имеет большое прикладное значение не только для выявления их связей с особенностями личности, используемых в дальнейшем в целях профилирования, но и для определения признаков поведенческого постоянства преступника необходимого для идентификации серии. Проблемы установления поведенческого постоянства сексуальных убийц на протяжении серии рассматриваются в работах D. Grubin, P. Kelly, Ch. Brunsdon (2001); G. Salfati, A. Bateman (2005). G. Salfati было выявлено относительное постоянство убийц в рамках серии по типу агрессивного поведения. Результаты исследования D. Grubin и др. показали наличие в криминальном поведении сексуальных преступников, реализующемся в течение серии, согласующихся паттернов. Оценивая эффективность метода составления профиля, D. Grubin указывал, что для надежного определения типа преступника в процессе профилирования недостаточно только анализа криминалистической картины преступлений, необходимо согласование профилей от разных преступлений, направленное на изучение поведенческого постоянства на протяжении всей криминальной карьеры.