Файл: Нотариальные действия (Понятие и функции нотариата).pdf

В силу публично-правового предназначения нотариат действительно имеет ряд отдельных признаков, которые можно сопоставить с иными формами организации и деятельности так называемых правоохранительных структур. Но систематизация (группировка) по отдельным элементам не должна носить абсолютный характер. Нотариат как правозащитный институт имеет принципиально отличительные от иных правоохранительных органов черты, не позволяющие ему находиться (условно) в их общей системе. Прежде всего, по способу организации, финансированию и роду деятельности. Публичность, корпоративность по профессиональному признаку, самоуправление и самофинансирование органов нотариата, оказание квалифицированной юридической помощи, в том числе бесплатной, наиболее характерны для нотариата и адвокатуры. Обязанность соблюдать тайну (нотариальную или адвокатскую) в целях защиты прав и законных интересов обратившихся за помощью лиц, а не публичных интересов (к примеру, тайна следственных действий) также характерны для правозащитных институтов.

Правоохранительные институты от правозащитных следует различать как охранника и защитника; как правовую охрану (охрана закона в рамках закона) и защиту конкретных прав лица; как охрану имущества (вещи) и защиту прав на данное имущество.

У правозащитных органов, в отличие от правоохранительных, главный признак государственного органа власти – метод принуждения – отсутствует. Вступая в публично-правовые отношения с обратившимся за помощью лицом, нотариус не имеет возможности применять к данному лицу уголовные, административные или дисциплинарные меры воздействия. Отказ от совершения нотариального действия имеет отдельные специальные признаки и не является методом принуждения в известном смысле.

Заслуживает внимания точка зрения о публично-правовых функциях нотариата^[45], которые относятся к особому роду деятельности и содействуют органам власти в реализации их полномочий путем придания документам доказательственной силы в сфере бесспорной юрисдикции.

В каком направлении будет двигаться российское законодательство о нотариальной деятельности, покажет время. Хотелось бы надеяться, что это будет движение в направлении укрепления демократических ценностей и развития частной инициативы, ликвидации мелочной опеки и подозрительности, предоставления надежных гарантий всем участникам нотариальной деятельности и повышения их ответственности.

Безусловно, нотариальная деятельность является неотъемлемой частью механизма правореализации и правовой охраны в любом государстве, и в этом отношении ее значение действительно велико, но отнюдь не исключительно.

Но этого, к сожалению, еще нельзя сказать о конкретных организационных формах осуществления данной деятельности^[46]: она может быть целиком монополизирована государством, а может осуществляться независимыми лицами, не состоящими на государственной службе.

Россия представляет собой смешанный вариант ее организации. И эту двойственность невозможно оценивать однозначно. Слишком много угроз таит она в себе, осложняющих развитие законодательства о нотариате элементами конкуренции и монополизма, ненужными для нотариальной деятельности^[47].

Наиболее оптимальным представляется все же вариант, устанавливающий единый статус основного субъекта нотариальной деятельности – нотариуса, предполагающий ликвидацию государственных нотариальных контор, уход государства из сферы нотариального обслуживания с оставлением за собой функций жесткого контроля за его осуществлением.

Разумеется, не требуется в этой области перемен поспешных. Частный нотариат не создается в одночасье. Частных нотариусов в России предостаточно, и они, по свидетельству проф. В.В.Яркова, уже жалуются на превышение предложения над спросом на рынке нотариальных услуг.

Но частные нотариусы еще не образуют вместе частного нотариата, как бы того ни хотелось отдельным чрезмерно восторженным лицам, готовым видеть в российском частном нотариате воплощение классической модели латинского нотариата.

Восторжествовал пока что принцип, но, как известно, дьявол кроется в деталях, перечень которых столь велик, что бессмысленно здесь его и приводить: от системы подготовки частных нотариусов^[48] до их ответственности за совершаемые действия. Частный нотариат в России только делает свои первые шаги. И пока не видно поводов для чрезмерных восторгов: не пополнение казны и доходов нотариусов, не интерьеры нотариальных контор и даже не техническая их оснащенность^[49] составляют сущность нотариальной деятельности, а совершенствование механизма реализации гражданских прав и свобод, повышение профессионального и культурного уровня и доступности юридической защиты, расширение юридического обслуживания. Не говоря уже о массе издержек, столь характерных для российского общества переходного периода вообще и для нотариата в России в частности.

Перефразируя слова У.Черчилля о демократии, можно сегодня сказать о частном нотариате в России следующие слова: «Частный нотариат в России ужасен, но ничего лучше его не придумано».

О высоком уровне его (не только общекультурном, но и профессиональном) нотариата в России, как видится, говорить пока несколько преждевременно.

Нотариату еще предстоит очень много потрудиться для утверждения в России правопорядка, достойного правового государства, чтобы приобрести в глазах российской и мировой общественности авторитет ревностного защитника демократических прав и свобод, высокопрофессионального законника, уважаемого не только абстрактно как некое «доходное и престижное место», но и конкретно – как лиц, отмеченных людьми, обществом и государством за ревностное служение долгу.

3.2. Пути развития нотариата

Расширение перечня нотариальных действий - один из самых важных вопросов дальнейшего поступательного эффективного развития нотариата. Кроме того, он напрямую связан с обеспечением уровня достаточной финансовой обеспеченности института, работающего на условиях самофинансирования, так как частнопрактикующий нотариус сочетает личную заинтересованность в результатах своей деятельности с исполнением публичных обязанностей.

Согласно ст. 23 Основ доходом частнопрактикующего нотариуса являются денежные средства, полученные им за совершение нотариальных действий и оказание услуг правового и технического характера, а также другие финансовые поступления, не противоречащие законодательству Российской Федерации. Последнее время прослеживается тенденция постепенного вытеснения нотариата из сферы обеспечения безопасности отношений, связанных с переходом права собственности на недвижимое имущество и делается это как путем прямого указания в законе, так и экономическими методами.

С учетом существующей тенденции расширение перечня обязательных нотариальных действий может пойти только в направлении нотариальных действий, не подлежащих оценке, обладающих низкой доходностью и не требующих высокой квалификации (например, доверенности). Расширение же перечня необязательных нотариальных действий, имеющих высокую степень доходности, по мнению государства, если и может иметь тенденцию к увеличению, то должно неизбежно сопровождаться уменьшением размера нотариального тарифа^[50].

Такая позиция может самым негативным образом сказаться на уровне профессиональных требований для получения должности нотариуса, а нотариусы, уже допущенные к осуществлению нотариальной деятельности, не будут заинтересованы в совершенствовании профессиональной подготовки, что приведет к постепенной миграции наиболее квалифицированной части нотариата в смежные юридические профессии.

Учитывая тот фактор, что в Российской Федерации при подготовке и рассмотрении проектов законов не введена практика подготовки обязательного полноценного экономического обоснования той или иной законодательной нормы, установленный нотариальный тариф в итоге может стать экономически не выгоден нотариусу и возможность совершения нотариального действия по требованию одной из сторон (диспозитивная норма) для граждан и организаций превратится в чисто декларативную.

Еще одно проблемой, по мнению автора, является практическая реализация такого нотариального действий как исполнительная надпись нотариуса.

Действующее законодательство предоставляет нотариусам право осуществлять защиту нарушенных субъективных гражданских прав. Так, согласно ст. 1 Основ законодательства РФ о нотариате нотариат призван обеспечивать защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц путем совершения нотариусами предусмотренных законодательными актами нотариальных действий от имени Российской Федерации.

В ряде норм ГК РФ имеется прямое указание на возможность защиты нарушенного права посредством совершения нотариусом исполнительной надписи, которая представляет собой "распоряжение нотариуса о взыскании с должника в пользу кредитора денежных сумм или имущества..."^[51].

Так, согласно п. 5 ст. 358 ГК РФ в случае невозвращения в установленный срок суммы кредита, обеспеченного залогом вещей в ломбарде, ломбард вправе на основании исполнительной надписи нотариуса по истечении льготного месячного срока продать это имущество в порядке, установленном для реализации заложенного имущества.

Наряду с этим п. 3 ст. 630 ГК РФ предусматривает, что взыскание с арендатора по договору проката задолженности по арендной плате производится в бесспорном порядке на основании исполнительной надписи нотариуса.

Таким образом, ГК РФ признает в отдельных случаях то, что защита прав участников гражданского оборота может производиться нотариусом, в том числе путем исполнительной надписи. Это дает возможность поставить вопрос о необходимости расширения рамок юрисдикционной формы защиты гражданских прав и предусмотреть наряду с судебным и административным порядком защиты защиту гражданских прав нотариусом. Следует еще раз отметить, что нотариус действует от имени государства (ст. 1 Основ законодательства РФ о нотариате)^[52].

По мнению автора, в целях устранения неопределенности в действующем законодательстве, а также дальнейшего развития института нотариальной защиты гражданских прав необходимо предусмотреть в действующем ГК РФ ст. 11.1 следующего содержания:

"Защита гражданских прав нотариусом"

Нотариус осуществляет защиту гражданских прав путем совершения исполнительной надписи в случаях и в порядке, установленных законом".

С учетом изложенного есть необходимость определиться и с правовой природой исполнительной надписи нотариуса. Данная проблема была предметом рассмотрения Конституционного Суда РФ. Так, гражданин обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой, в которой оспаривал конституционность п. 5 ст. 338 ГПК РСФСР, относящего исполнительную надпись нотариуса к исполнительным документам. Заявитель в жалобе пояснил, что поскольку исполнение исполнительной надписи нотариуса производилось по правилам, предусмотренным для исполнения постановлений судов и других органов, он был лишен своих денежных средств, т.е. имущества, без решения суда, а лишь на основании исполнительной надписи. Тем самым, по мнению заявителя, было нарушено правило ч. 3 ст. 35 Конституции РФ, согласно которому никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда.

Конституционный Суд РФ в Определении от 5 февраля 1998 г. № 21-О отказал в принятии данной жалобы к рассмотрению ввиду неподведомственности поставленного в ней вопроса Конституционному Суду РФ и пояснил, что в соответствии со ст. 91 Основ законодательства РФ о нотариате критерием правомерного совершения исполнительной надписи нотариальными органами является не только бесспорность задолженности, подтвержденная документально, но, кроме того, признание (подтверждение) должником своей обязанности исполнить требование, отсутствие спора между кредитором и должником о размерах и сроках подлежащего исполнению требования. Решение вопроса, поставленного заявителем, зависит от правильного выбора и истолкования подлежащих применению норм, содержащихся как в ГПК РСФСР, так и в других федеральных законах, что относится к компетенции нотариальных органов, а также судов общей и арбитражной юрисдикции, которые в случае обжалования противоречащего законодательству совершенного нотариального действия обеспечивают устранение ошибок при применении закона^[53].

Таким образом, Конституционный Суд РФ не пришел к выводу о несоответствии института исполнительной надписи нотариуса ч. 3 ст. 35 Конституции РФ.