Файл: Недействительность сделок (Сделка и ее недействительность в доктрине, законодательстве, правоприменении).pdf

Следует отметить, что вследствие последних изменений законодатель в большинстве случаев стал увязывать вопрос о признании сделки недействительной с добросовестным или недобросовестным поведением ее сторон.

В частности, согласно пп. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли. Данное правило перекликается в известной степени с рассмотренным выше правилом п. 5 ст. 166 ГК РФ. Однако норма пп. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ применяется только к оспоримым сделкам. Представляется, что в этом случае сторона своим поведением дает другой стороне понять о ее намерении считать заключенную сделку действительной, несмотря на имеющиеся основания для признания ее недействительной. Условием применения данного правила является осведомленность стороны при проявлении воли на сохранение силы сделки о тех пороках, которые в ней присутствуют. Если сторона не знала или не должна была знать об основаниях для признания сделки недействительной, то у нее сохраняется право оспаривать такую сделку.

Таким образом, законодатель в данном случае применяет критерий осведомленности о значимых для дела обстоятельствах как критерий добросовестного или недобросовестного поведения стороны. Если сторона, знающая о пороке сделки, тем не менее демонстрировала другой стороне свою волю сохранить заключенную сделку действительной, то в этом случае она своим поведением оздоравливает (конвалидирует) данную сделку. В такой ситуации обращаться с требованием о признании заключенной сделки недействительной будет недобросовестно по отношению к другой стороне [9; с. 341].

Следует отметить, что законодательный подход, закрепленный в пп. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ, отражает тенденцию расширения оснований оздоровления оспоримых сделок, который является одним из способов защиты субъективных гражданских прав по сделкам, создающим правовую неопределенность. Ранее законодательство РФ лишь в ряде случаев предусматривало подтверждение оспоримой сделки.

Согласно пп. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли. Таким образом, исполнение оспоримой сделки может быть признано выражением воли стороны, направленной на сохранение сделки, но не является единственным проявлением воли, направленной на сохранение сделки. Например, устное или письменное подтверждение действительности сделки в отношениях с третьими лицами также может говорить о проявлении воли стороны, направленной на сохранение силы сделки.

Следует также отметить, что кроме рассмотренной выше нормы в законе предусмотрены иные способы оздоровления оспоримых сделок. В частности, п. 4 ст. 178 ГК РФ предусматривает, что сделка не может быть признана недействительной как совершенной под влиянием заблуждения, если другая сторона выразит согласие на сохранении сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В таком случае суд, отказывая в признании сделки недействительной, указывает в своем решении эти условия сделки. Таким образом, законодатель учитывает добросовестное поведение стороны, которая готова принять те условия, из которых исходила заблуждавшаяся сторона [20; с. 12].

На примере анализа п. 5 ст. 166 ГК РФ конвалидация (оздоровление) сделок может применяться не только к оспоримым, но и к ничтожным сделкам (например, п. 2 ст. 171, п. 2 ст. 172 ГК РФ).

Следует отметить, что законодатель учитывает добросовестное поведение стороны при решении вопроса о признании сделки недействительной и в тех нормах, где о добросовестности участника прямо не говорится. Так, например, в ст. 173, п. 2 ст. 173.1, п. 2 ст. 174, п. 2 ст. 174.1, п. 2 ст. 179 ГК РФ оспоримые сделки могут быть признаны недействительными только в случаях, когда другая сторона сделки действовала недобросовестно. В частности, недобросовестными, по мнению законодателя, являются действия, когда сторона заключает сделку, несмотря на то, что знает или должна была знать, при проявлении обычной заботливости и осмотрительности, об ограничениях на совершение данной сделки у своего контрагента. Так, если сторона знает о том, что ее контрагент - юридическое лицо, совершая сделку, выходит за пределы своей целевой правоспособности, установленной в учредительных документах (ст. 173 ГК РФ); или если сторона знает или должна была знать при совершении сделки об отсутствии необходимого согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа на ее совершение (п. 2 ст. 173.1 ГК РФ) и др.

Таким образом, осведомленность стороны об имеющихся ограничениях на совершение сделки, об отсутствии согласия органа или третьего лица на ее совершение, о явном ущербе данной сделки для представляемого или юридического лица, об обмане потерпевшего и т.д. свидетельствуют о ее недобросовестном поведении при совершении сделки. Недобросовестное поведение стороны сделки является основанием для удовлетворения судом требования о признании сделки недействительной, как если бы добросовестное незнание стороны об этих обстоятельствах явилось бы причиной оставления оспоримой сделки действительной.

Следует также отметить, что в ст. 179 ГК РФ законодатель предусматривает презумпцию недобросовестности лица. Так, считается, что лицо знает об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником или содействовало ей в совершении сделки. В данном случае лицо признается осведомленным об обмане и действующим недобросовестно, если не докажет обратное.

В то же время проводимая реформа законодательства о недействительных сделках не отличается последовательностью. В частности, данный вывод относится к изменению подхода законодателя к решению вопроса о последствиях недействительных сделок. Так, согласно п.п. 1, 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием насилия, угрозы, обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. Последствия недействительности сделки, согласно п. 4 ст. 179 ГК РФ, определяются в соответствии с правилами ст. 167 ГК РФ. Кроме того, другая сторона сделки возмещает причиненные потерпевшему убытки и несет риск случайной гибели предмета сделки.

В то же время п. 2 ст. 167 ГК РФ устанавливает в качестве общего последствия недействительности сделки - двустороннюю реституцию, согласно которой каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах [8; с. 132].

Исключением из данного правила является положение п. 4 ст. 167 ГК РФ, в соответствии с которым суд вправе не применять последствия недействительности сделки (п. 2 ст. 167 ГК), если их применение будет противоречить основам правопорядка и нравственности.

Конечно, данная ситуация представляется экстраординарной, о чем упоминали в литературе некоторые авторы [5; с. 116]. Нельзя не согласиться с высказанной позицией Е.В. Богданова о том, что «...проведенный анализ статей 169 и 179 ГК РФ показал, что в действующей редакции данные нормы не способствуют внедрению принципа добросовестности в гражданский оборот. Более того, они фактически поощряют недобросовестное поведение...» [16; с. 140]. Действительно, законодатель предусмотрел санкцию в виде взыскания в доход РФ полученного по сделке сторонами, действовавшими умышленно, лишь в одном случае - при совершении сделки с целью, противной основам правопорядка и нравственности.

Представляется, однако, что ст. 179 ГК РФ, которая предусматривает признание сделки недействительной вследствие применения насилия, угрозы, обмана, также нуждается в более серьезной санкции, кроме восстановления сторон в первоначальном положении. К чему столь частое повторение необходимости добросовестного поведения участника сделки, если поведение недобросовестное, незаконное, противоправное остается безнаказанным? Как тогда законодатель предлагает стимулировать добросовестное поведение стороны, которая вынуждена возвращать полученное по сделке лицу, применявшему к ней психическое или физическое насилие?

В п. 4 ст. 167 ГК РФ содержится правило, что суд вправе не применять последствия недействительности сделки, если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности. Следует отметить, что постановление Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. № 25 не дает подробных разъяснений, как следует поступить суду в такой ситуации и может ли суд применить последствие, предусмотренное в ст. 169 ГК РФ, и взыскать в доход РФ все полученное по сделке стороной, действовавшей умышленно. Исходя из буквального толкования положений ст. 169 ГК РФ данное последствие может применяться лишь в случаях, предусмотренных законом. Таким образом, применение односторонней реституции по сделкам, совершенным вследствие применения насилия, угрозы или обмана по аналогии закона (ст. 169 ГК РФ), в настоящий момент представляется маловероятным [23; с. 251].

На основании изложенного можно заключить следующее:

реформа гражданского законодательства о недействительности сделок расширила возможности конвалидации (оздоровления) недействительных сделок, в том числе путем установления презумпции оспоримости сделок, не соответствующих требованиям закона (ст. 168 ГК РФ);

новеллы гражданского законодательства о сделках в большей мере ориентированы на соблюдение сторонами принципа добросовестности при заключении сделок;

в этой связи следует отметить, что применение положений п. 5 ст. 166 ГК РФ вполне вписывается в конструкцию оздоровления (конвалидации) сделок и находится в соответствии с п.п. 3, 4 ГК РФ о добросовестности осуществления лицами своих гражданских прав и обязанностей и недопущении извлечения преимуществ из своего недобросовестного поведения. Норма п. 5 ст. 166 ГК РФ направлена на защиту права добросовестной стороны сделки от недобросовестных действий другой и отражает влияние принципа добросовестности на оздоровление порочной сделки;

в то же время проводимая реформа законодательства о недействительных сделках не отличается последовательностью. В частности, данный вывод относится к изменению подхода законодателя к решению вопроса о последствиях недействительных сделок (например, ст. 179 ГК РФ).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате реформы гражданского законодательства количество судебных споров о признании сделок недействительными в России продолжает сокращаться.

Сокращение количества судебных споров о признании договоров недействительными в арбитражных судах во многом связано с точечными поправками, которые затрудняют оспаривание сделок (пп. 2 и 5 ст. 166 ГК РФ), и особенно с нормой п. 2 ст. 431.1 ГК РФ, согласно которой сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным.

Однако в целом рано говорить, что цели реформы достигнуты и правила оспаривания недействительных сделок, установленные в обновленном ГК РФ, способствуют стабильности гражданского оборота. Наоборот, сохранение деления недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, расширение возможностей признания недействительными ничтожных и оспоримых сделок, а также проблемы их квалификации, освещенные в настоящей работе, свидетельствуют лишь, что новые общие нормы о недействительности сделок содержат огромный негативный потенциал, использование которого недобросовестными лицами может подорвать стабильность гражданского оборота в еще большей степени, чем это было в дореформенный период.

Судебная практика, пока имеющая тенденцию к укреплению силы сделок, может в любой момент измениться в зависимости от экономической конъюнктуры и политико-правовых соображений, чему способствуют новые положения ГК РФ.

В конечном итоге гражданский оборот в условиях действующих норм остается пока заложником свободного судейского усмотрения. Исправить сложившееся положение вещей способна только законодательная корректировка положений ГК РФ о недействительности сделок, направленная на отказ от нормативного деления их на ничтожные и оспоримые и установление презумпции действительности любой сделки.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (с изменениями и дополнениями) // Справочная правовая система «Гарант».

2. Федеральный закон от 02.12.1990 № 395-I «О банках и банковской деятельности» (с изменениями и дополнениями) // Справочная правовая система «Гарант».

3. Закон Российской Федерации от 07.02.1992 № 2300-I «О защите прав потребителей» (с изменениями и дополнениями) // Справочная правовая система «Гарант».

4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. - 2015 г. - № 8.

5. Артемов В. Недействительность сделок и их последствия: отдельные аспекты // Хозяйство и право. - 2002. - № 9. - С. 114-120.

6. Белов В.А. Сделки и недействительные сделки: проблемы понятий и их соотношение // Законодательство. - 2006. - № 10. – С. 52-55.

7. Белов В.А. Чертова дюжина вопросов (о судьбе института недействительности сделок) // Корпоративный юрист. - 2005. - № 4. – С. 5-8.