Файл: ПОНЯТИЯ ОПЕРАТИВНО РОЗЫСКНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.pdf

Состав преступления сконструирован законодателем по типу формальных составов преступлений.

Преступление считается оконченным с момента совершения одного из указанных действий независимо от того, приняты ли эти показания, заключение эксперта, показания специалиста или перевод в качестве доказательств по рассматриваемому делу.

На стадии предварительного расследования это преступление считается оконченным, когда свидетель, потерпевший или специалист, если он задавал вопросы, подписал протокол допроса, эксперт ⎯ заключение; в стадии судебного разбирательства ⎯ с момента дачи свидетелем, потерпевшим, специалистом показаний или оглашения экспертом содержания заключения.

Для переводчика данное преступление окончено с момента представления им заведомо неправильного письменного перевода или окончания устного перевода.

В соответствии с ч. 5 ст. 164 УПК РФ если в производстве следственного действия участвует потерпевший, свидетель, специалист, эксперт или переводчик, то он предупреждается об ответственности, предусмотренной ст. ст. 307 и 308 УК РФ (аналогичные действия должны быть выполнены и судом).

В этой связи на практике возникает вопрос о наличии состава заведомо ложного показания в тех случаях, когда, например, свидетель не был предупрежден об уголовной ответственности, то есть не были выполнены указанные правила УПК РФ.

С точки зрения правоведов^[17], невыполнение указанных правил исключает ответственность по ст. ст. 306 и 307 УК РФ, так как требование УПК РФ о предупреждении соответствующих лиц об уголовной ответственности имеет целью обеспечение допустимости доказательств (ч. 3 ст. 7 УПК РФ) и является конструктивным признаком составов указанных преступлений.

Субъективная сторона характеризуется только прямым умыслом. Об этом свидетельствуют указания в законе на заведомость совершаемых действий.

Виновный сознает, что он дает по данному делу суду, органам предварительного расследования не соответствующие действительности показания в качестве свидетеля или потерпевшего или ложное заключение как эксперт или делает неправильный перевод, и желает совершить эти действия.

Мотивы таких действий не определены законом и могут быть различные (стремление улучшить или, напротив, ухудшить положение обвиняемого, боязнь мести с его стороны, корысть, неприязненные отношения, ложно понимаемые интересы борьбы с преступностью и другие). Значения для квалификации преступления они не имеют.

Добросовестное заблуждение потерпевшего или свидетеля, неправильное восприятие ими актов вследствие невнимательности, забывчивости, отсутствия должной компетенции эксперта, специалиста или переводчика и другие обстоятельства, повлиявшие на дачу не соответствующих истине показаний, заключения или перевода, исключают ответственность по ст. 307 УК РФ.

Субъект данного преступления специальный. Им могут быть лица, достигшие 16-летнего возраста и прямо указанные в ст. 307 УК РФ, ⎯ свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик, признанные таковыми в соответствии с УПК РФ, ГПК РФ, АПК РФ.

Несовершеннолетние в возрасте до 16 лет, в том числе привлеченные к участию в деле в качестве свидетелей или потерпевших, субъектами данного преступления не являются.

Другие участники процесса ответственности по ст. 307 УК РФ не несут.

Квалифицированным видом преступления является совершение тех же действий, соединенных с обвинением в совершении тяжкого и особо тяжкого преступлений, определение которых дается в ст. 15 УК РФ.

Статья 307 УК РФ дополнена примечанием, согласно которому свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора или решения суда заявили о ложности показаний, данных ими, заключения или заведомо неправильном переводе.

Мотивы, по которым свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик добровольно заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе, не имеют значения для решения вопроса об освобождении их от уголовной ответственности.

§ 2. Уголовная ответственность по статье 307 УК РФ

Согласно статье 307 УК РФ «Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод»:

1. Заведомо ложные показание свидетеля, потерпевшего либо заключение или показание эксперта, показание специалиста, а равно заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования ⎯ наказываются штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до трех месяцев^[18].

2. Те же деяния, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, ⎯ наказываются принудительными работами на срок до пяти лет либо лишением свободы на тот же срок^[19].

Примечание. Свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора суда или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе^[20].

Примером данного уголовного преступления может быть следующий случай, по которому в апреле 2017 года был вынесен приговор суда.

Так, в Ярославской области суд приговорил двух сотрудников ГИБДД к штрафу в размере 80 тысяч рублей (каждого).

Как сообщает пресс-служба СКР по Ярославской области^[21], в июне 2015 года вечером подсудимые получили сообщение о ДТП на пересечении улиц Свердлова и Петербургская города Данилова.

Там столкнулись «ВАЗ-2104» и «Шевроле-Нива». Приехав на место, сотрудники ГИБДД выяснили, что одним из участников аварии стал старший участковый уполномоченный полиции ОМВД России по Даниловскому району, который к тому же был пьян.

33-летний и 47-летний мужчины решили помочь сослуживцу и во время проведения освидетельствования на состояние алкогольного опьянения протестировали не находившегося за рулем автомобиля полицейского, а его супругу.

Во время проведения последующего медицинского освидетельствования, сотрудники ГИБДД вновь подменили участника ДТП. На сей раз участкового заменил его брат.

Тем самым введенные полицейскими в заблуждение медики внесли не соответствующие действительности сведения в акт медицинского освидетельствования об отсутствии алкогольного опьянения у участника аварии.

Заключение

На основе проведенного исследования моей курсовой работы можно сделать следующие выводы и вскрыть существующие проблемы российского уголовного правосудия по статьям 303, 306, 307 УК РФ.

Охраняя нормальный порядок получения и использования доказательств в судопроизводстве, Конституция РФ в ч. 2 ст. 50 провозглашает: "При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона^[22]".

В соответствии с Конституцией РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Органы правосудия играют важную роль в осуществлении функций охраны и укрепления законности в борьбе с преступностью и правонарушениями.

Значимость общественных отношений, возникающих при отправлении правосудия, обуславливает необходимость их охраны уголовно-правовыми средствами.

Обозначу основные проблемы российского правосудия, выявленные мной в ходе проведенного исследования по статьям 303,306, 307 УК РФ.

Совершение преступлений против правосудия работниками правоохранительных органов, в основном характеризуется тем, что пользуясь незнанием большинства участников уголовного процесса своих прав и обязанностей они вовлекают их в свою преступную деятельность, благодаря чему с внешней стороны последняя приобретает законную форму^[23].

Хотя применение физического и психического насилия является распространенным способом воздействия на свидетелей, потерпевших и обвиняемых, однако встречаются и случаи их «консультирования» и обмана. Иногда сотрудники правоохранительных органов надевают на себя маску сочувствующего доброго человека. Однако старания сотрудников правоохранительных органов, направленных на сокрытие следов своей преступной деятельности, излишни, ибо она бесследно не проходит.

Участники уголовного процесса, разочарованные в «доброте» лиц, осуществляющих уголовно-розыскную и следственную деятельности, в судебном следствии отказываются от своих прежних показаний.

К сожалению, эти отказы судами почти не принимаются во внимание. Такие отказы однозначно оцениваются как попытки уйти от уголовной ответственности. Основаниями таких оценок являются повторные формальные допросы лиц, получивших первичные объяснения и показания, которые полностью отрицают факты применения насилия, шантажа, обмана и других хитростей при опросе и допросе.

Часто суды отдают предпочтение показаниям последних, не учитывая, что непризнание сотрудниками правоохранительных органов факта применения недозволенных способов и приемов при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий тоже является попыткой уйти от уголовной ответственности.

Поэтому, вряд ли указанное обстоятельство может послужить мотивом оставления без внимания отказы участников уголовного процесса от своих прежних показаний. Они должны быть тщательно проверены путем сопоставления с достоверно установленными фактами.

По моему мнению, сокрытие преступлений от учета также должно являться преступлением против правосудия, а не должностным проступком, как это оценивается на практике, его тоже можно рассматривать в качестве распространенного способа совершения рассматриваемых преступлений.

К нему можно отнести и фальсификацию материалов в отчетных формах. Такие фальсификации снижают эффективность уголовно-правового воздействия на лиц, совершающих преступления, являясь питательной средой должностных злоупотреблений. Хочу отметить, что сокрытие преступлений и фальсификация материалов предварительной проверки происходят при попустительстве или с ведома должностных лиц правоохранительных органов.

Порой они прямо вынуждают подчиненных сотрудников не регистрировать неочевидные преступления или выносить незаконные решения об отказе в возбуждения уголовных дел, либо прекращении расследования. В стремлении повысить любыми способами процент раскрываемости, в погоне за благополучными показателями оперативно-служебной деятельности отдельные руководители органов внутренних дел идут даже на применения насилия к гражданам и незаконных методов ведения следствия.

Я понимаю, что роль уголовного розыска в информационном обеспечении органов дознания и предварительного расследования велика. Однако эта информация как с содержательной, так и процессуальной точек зрения должна быть качественной, пригодной для использования их в последующем доказывании.

В сфере рассмотренных мной уголовных преступлений видно, что происходят случаи, когда в работе с проверяемыми и подозреваемыми использовались угрозы, применялось давление и даже физическое воздействие для получения необходимой информации, сбора доказательств.

Какими бы мотивами не руководствовался субъект, применяющий насилие, хорошо осознает, что он совершает преступление против правосудия.

Поэтому, эти лица стараются, чтобы неизгладимого физического вреда не причинять. Поскольку следы физического насилия могут быть обнаружены, правильно оценены и закреплены судебно-медицинской экспертизой, то под различными предлогами тянут с ее назначением, не дают встречу с адвокатом.

Чтобы у адвоката и его подзащитного не было законных оснований для обжалования такого отказа, как правило, такие меры применяются непосредственно перед выходными днями. Идеальные же следы незаконного воздействия на объекты преступной деятельности, которые могут быть использованы для разоблачения ее субъекта прокурорским и судебным органами оставляются без внимания.