Файл: Контроль за профессиональной деятельностью нотариуса.pdf

Тем не менее, очевидно, что вопросы контроля исполнения нотариусами профессиональных обязанностей требуют подробной регламентации, поскольку сами Основы содержат лишь общие положения о контроле, не раскрывая содержания отдельных норм^[55].

В частности, ст. 34 Основ устанавливает, что контроль за исполнением профессиональных обязанностей нотариусами, занимающимися частной практикой, осуществляют нотариальные палаты, а также определяет, что такой контроль осуществляется в виде проверок со стороны нотариальной палаты, но не более того.

Такое довольно поверхностное правовое регулирование влечет неоднозначное, зачастую неверное толкование закона и, как следствие, - неоднозначную правоприменительную практику^[56].

Здесь очень важно подчеркнуть, что Основы устанавливают два вида контроля в сфере профессиональной деятельности нотариусов (за затрагивая вопросов нотариального делопроизводства).

Наряду с контролем за исполнением нотариусами профессиональных обязанностей, отнесенным к полномочиям нотариальной палаты, предусмотрен судебный контроль, в рамках которого судом дается оценка на соответствие законодательству совершенного нотариального действия или отказа в его совершении^[57].

Как было отмечено, основания, условия и порядок проведения судебного контроля отнесены процессуальным законодательством к особому производству (гл. 37 ГПК РФ), что корреспондирует со ст. ст. 33, 48 и 49 Основ. Однако, в отличие от довольно подробного порядка осуществления судебного контроля, регламентация проведения контроля нотариальной палаты за исполнением нотариусами профессиональных обязанностей в законодательстве отсутствует^[58].

Проблема также заключается и в том, что Основы не только не раскрывают понятия «профессиональные обязанности нотариуса», но и не устанавливают пределы контроля за исполнением этих обязанностей, не определяют полномочия контролирующих органов и регламент проведения проверок^[59].

При этом само понятие "профессиональные обязанности нотариуса" (предмет контроля) представляется очень емким, включающим в себя многогранную деятельность нотариуса, в частности:

- организацию работы нотариальной конторы;

- организацию приема граждан и представителей юридических лиц;

- страхование риска профессиональной ответственности;

---

- оформление трудовых отношений с наемными работниками нотариуса;

- отношения с налоговыми органами и т.д.^[60]

К профессиональным обязанностям нотариуса следует отнести и комплекс действий, непосредственно связанных с совершением нотариальных действий, ведением нотариального делопроизводства и архивного фонда, исполнением членских обязанностей^[61].

В этой связи возникает вопрос: может ли в предмет профессионального контроля включаться проверка на соответствие законодательству совершенных нотариальных действий? Ведь результат любого нотариального действия формализуется составлением нотариального акта, на котором воспроизводится печать с изображением Государственного герба РФ. Он может быть отменен только судом, а не в результате проверки профессиональной деятельности со стороны нотариальной палаты как профессиональной корпорации.

2.2. Особенности контроля, осуществляемого нотариальной палатой

Отсутствие надлежащего правового регулирования контрольных полномочий нотариальной палаты на законодательном уровне приводит к тому, что этот правовой вакуум издавна заполняется правилами, принимаемыми самими нотариальными палатами^[62]. Они базируются на более чем десятилетней давности Методических рекомендациях Федеральной нотариальной палаты по проведению проверки исполнения нотариусом, занимающимся частной практикой, профессиональных обязанностей^[63].

Иными словами, с давних пор в нотариальной корпорации выработан порядок, в соответствии с которым палата самостоятельно определяет правила профессионального контроля, включая организацию и порядок проведения проверок, объем проверочных действий, регламент работы комиссии по проверке и ее полномочия^[64].

Такие правила действуют во всех без исключения региональных нотариальных палатах, а сам контроль исполнения нотариусами профессиональных обязанностей включает в себя глобальную проверку всех без исключения сторон деятельности нотариуса, в том числе совершенных нотариальных действий на соответствие их законодательству.

Зачастую по результатам проверок нотариусы привлекаются к дисциплинарной ответственности, направляются ходатайства в суд о прекращении полномочий нотариуса в связи с выявленными проверяющими нарушениями законодательства при совершении нотариальных действий, которые нередко удовлетворяются^[65].

---

Итак, складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны, суды общей юрисдикции и арбитражные суды при рассмотрении гражданских дел в силу закона не вправе давать оценку на соответствие законодательству совершенных нотариальных актов, а с другой стороны, нотариусы, входящие в состав комиссий по проверкам, обладают таким правом, поскольку данное правомочие им предоставляет утвержденный нотариальной палатой регламент проверок^[66].

Следуя данной логике и признавая право проверяющих от нотариальной палаты в ходе проверки давать оценку нотариальным актам, а, следовательно, выявлять нарушения законодательства при совершении нотариальных действий, необходимо одновременно определить и последствия выявленных нарушений.

Понятно, что здесь возникает тупиковая ситуация. Вполне естественно, что правление нотариальной палаты, рассмотрев установленный проверкой факт нарушения законодательства при совершении нотариального действия и наложив на нотариуса дисциплинарное взыскание, должно, соответственно, отменить (признать недействительным) само нотариальное действие.

Однако этого не вправе сделать даже суд в рамках искового производства, что доказывает бессмысленность включения в объем контрольных полномочий нотариальной палаты проверки нотариальных актов на соответствие их законодательству^[67].

В противном случае надо признать, что нотариальные палаты обладают большим объемом полномочий, чем суды, что невозможно по определению. Кроме того, налицо фактическая подмена судебного контроля контролем корпоративным.

Конечно, проверяющие в процессе контроля вправе знакомиться с содержанием нотариальных актов, анализировать их. Однако представляется, что такой анализ необходим в целях выработки необходимых практических и методических рекомендаций, формирования единой нотариальной практики, но не может служить основанием для привлечения проверяемого нотариуса к дисциплинарной ответственности^[68].

Необходимо отметить, что вопрос о неправомерном вторжении нотариальной палаты в сферу судебного контроля время от времени поднимается в ряде исследований^[69].

В частности, Г.Г. Черемных отмечает: «Что касается проверки законности и обоснованности нотариального действия, законности отказа в его совершении, - это функция судебных органов, и только. Это прямо записано в ст. ст. 33, 48 и 49 Основ. Еще более конкретно данное требование сформулировано в п. 3 ст. 21 Закона города Москвы «Об организации и деятельности нотариата в городе Москве»: проверяющие не вправе давать оценку законности и обоснованности нотариальных действий»^[70].

---

Данный подход разделяется С.В. Смирновым, Т.Г. Калиниченко, В.А. Бочковенко в статье «О контроле в сфере нотариата в свете грядущей реформы», где авторы, анализируя возможность перевода нотариальных палат на саморегулирование, высказывают следующую позицию: «В определенном Основами перечне видов контроля особое место занимает судебный контроль (ст. ст. 33, 49 Основ).

Нотариальные действия, как и отказ в их совершении, не могут быть предметом проверок даже со стороны саморегулируемой некоммерческой организации, поскольку любой нотариально удостоверенный документ является государственным актом: он совершен от имени Российской Федерации, и в этом его специфика, главная особенность.

Следовательно, нотариальное действие априори не может подвергаться корпоративному контролю, правовой оценке на соответствие законодательству со стороны проверяющих (также являющихся нотариусами), даже если контролирующая организация будет иметь статус саморегулируемой. Это компетенция суда"^[71].

Необходимо также отметить, что вступивший в силу в 2016 году Кодекс профессиональной этики нотариусов в Российской Федерации^[72] не только не разрешает названную проблему, а лишь усугубляет правовую неопределенность в вопросе о разграничении судебного и профессионального контроля. На это обращалось внимание в публикациях, размещаемых на сайте ФНП в рубрике «Открытая трибуна»^[73].

Так, Т.Г. Калиниченко в статье "Еще раз о Кодексе профессиональной этики нотариусов в Российской Федерации" обращает внимание на то обстоятельство, что принятый Кодекс противоречит собственной Концепции. Так, автор отмечает, что в Концепции Кодекса профессиональной этики указывалось буквально следующее: «...нарушения нотариусом требований любых отраслей законодательства не должны являться предметом регулирования Кодекса, поскольку они уже урегулированы законами РФ, и ответственность за нарушение соответствующих норм должна быть предусмотрена законами РФ.

Однако принятый Кодекс выходит за рамки правового регулирования, определенного ст. 6.1 Основ, поскольку к нарушениям этических норм и дисциплинарным проступкам отнесены практически все нарушения, которые могут возникнуть в профессиональной деятельности нотариуса, в том числе при совершении нотариальных действий, т.е. вопросы судебного контроля (ст. ст. 33, 48, 49 Основ)»^[74].

---

Аналогичные критические замечания высказывались Е.В. Коровиным: «Разработка проекта Кодекса профессиональной этики требует дополнительного обсуждения проблем, связанных с привлечением нотариуса к дисциплинарной ответственности.

При определении видов дисциплинарных проступков, а также процедуры привлечения нотариуса к дисциплинарной ответственности важно избежать необоснованного и незаконного вмешательства в его правоприменительную деятельность»^[75].

Действующий механизм профессионального контроля нередко порождает конфликтные ситуации между проверяемыми и проверяющими нотариусами, поскольку имеют место случаи проявления субъективизма последних при проведении проверок, что объясняется различием в правовых трактовках при проверке на соответствие законодательству того или иного совершенного нотариального действия.

При этом в кругу нотариусов нередко приходится слышать, что контрольная функция нотариальной палаты воспринимается как «карательная», что проверки - это «способ расправы с неугодными», средство «расчистить место для приема нужных людей в нотариусы» и т.п.

Так появляются нелицеприятные слухи, зачастую сомнительного содержания, однако порождающие недоверие к избранным органам нотариальной палаты, что в итоге подрывает единство нотариусов^[76].

Со времени возрождения в стране нотариата латинского типа полномочия нотариусов отождествляются с осуществлением судейских функций. В кругу исследователей правового статуса нотариуса бытует утверждение, что нотариат является институтом превентивного правосудия. Оно базируется на постулате о том, что судей и нотариусов объединяют:

- общие цели (защита прав граждан и юридических лиц);

- властный, публично-правовой характер полномочий;

- принципы организации и осуществления деятельности (независимость, беспристрастность)^[77].

Главное различие между ними заключается в том, что судьи разрешают споры, а нотариусы удостоверяют бесспорные факты^[78].

В этой связи представляет интерес вопрос об основаниях дисциплинарной ответственности судей при осуществлении ими правосудия. На него дается ответ в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 апреля 2016 г. № 13 «О судебной практике применения законодательства, регулирующего вопросы дисциплинарной ответственности судей», которым, в частности, установлено: «Судья не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при отправлении правосудия мнение или принятое судом решение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении либо вынесении заведомо неправосудного судебного акта.

---