Файл: Возмещение морального вреда (правовое регулирование).pdf

На взгляд Т. Н. Пушкиной, размер компенсационных выплат должен быть дифференцированным в зависимости от способа причинения вреда. Если моральный вред причинен в результате распространения не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию лица, то социальное положение потерпевшего может быть учтено. Связано это с тем, что занятие определенной ступени в социальной иерархии предполагает придание большей значимости социальной оценке субъекта (его деятельности), что, в свою очередь, предполагает и наличие больших страданий при ее умалении [42, с. 172].

В то же время В. В. Маросина полагает, что если моральный вред причинен в результате иных действий (например, причинения физического вреда), то подход здесь аналогичен учету материального положения, т. е. на размер компенсации социальное положение не влияет [37, с. 149].

С. А. Беляцкин в свое время одним из критериев определения размера компенсации морального вреда выделял «искренность страданий», что и на сегодняшний день не утратило своей актуальности. Даже предполагая добросовестность большинства истцов, нельзя исключить возможности предъявления исков о компенсации морального вреда с целью необоснованного получения денежной суммы тогда, когда реально нравственных или физических страданий не испытывает. Вопрос об эмоциональном состоянии лица, а также психофизических особенностях его личности, способных повлиять на восприятие им событий, должен решаться с учетом мнения эксперта-психолога [51, с. 16].

2.3. Вопросы возмещения морального вреда юридическим лицам

В настоящее время очень актуален вопрос, который до сих пор не решен не только в российском законодательстве, теории гражданского права, но и в судебной практике, и касается он возможности взыскания юридическим лицом компенсации морального вреда, причиненного распространению недействительных сведений, в том числе и через средства массовой информации, что ставит под сомнения положительную деловую репутацию организации и является угрозой для успешной деятельности [37, с. 150].

Существует немало противников данной позиции, утверждающих, что компенсация морального вреда возможна и в отношении юридических лиц. Так, В. Плотников полагает, что «моральный вред, причиненный в результате распространения не соответствующих действительности сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, имеет не субъективное («психическое»), а объективное содержание и заключается в отрицательной оценке третьими лицами качеств юридического лица и его продукции». В качестве главного критерия определения стоимостной оценки причиненного юридическому лицу морального вреда автор предлагает использовать тяжесть для лица экономических последствий от распространения порочащих сведений [40, с. 98-99]. Сторонниками компенсации морального вреда юридическому лицу являются и другие авторы.

Критикуя данное мнение, С. В. Потапенко указывает, что правила ст. 152 ГК РФ о защите деловой репутации гражданина соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица, при этом «термин «соответственно» означает применимость только тех положений данной нормы, которые соответствуют правовой природе юридического лица. Компенсация морального вреда под такое соответствие не подпадает» [41, с. 70].

А. Тренклер также считает, что нравственные и физические страдания может претерпевать лишь человек, обладающий сознанием и телом. «Юридическое лицо как организация не способно испытывать подобные ощущения. Таким образом, в рамках действующего законодательства невозможна компенсация морального вреда юридическому лицу, поскольку нельзя компенсировать то, чего нет и быть не может» [56, с. 143].

По данной проблеме нет единства взглядов и в судебной практике, причем позиции Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ расходятся диаметрально. В частности, в п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» [11] разъясняется, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применяются и в случаях распространения таких сведений в отношении юридического лица. Аналогичное положение содержится и в п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. № 3 «О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц» [10].

Также и сложившаяся судебно-арбитражная практика в области защиты деловой репутации юридических лиц не отличается единообразием при решении вопроса о возможности взыскания в пользу юридических лиц морального или нематериального вреда.

Так, в постановлении Президиума ВАС РФ от 1 декабря 1998 г. № 813/98 указано, что право на компенсацию морального вреда предоставлено только физическому лицу, в отношении же юридического лица исковые требования о компенсации морального вреда удовлетворены неправомерно [15].

В постановлении Президиума ВАС РФ от 5 августа 1997 г. № 1509/97 подчеркнуто, что согласно ст. 151 ГК РФ моральный вред может быть причинен только гражданину, но не юридическому лицу [16].

Более того, арбитражные суды иногда отказывают в удовлетворении требований о компенсации морального вреда, заявленных индивидуальными предпринимателями, ссылаясь на то, что, осуществляя предпринимательскую деятельность, они действуют как юридическое лицо [20].

В то же время в постановлении Президиума ВАС РФ от 23 января 2007 г. № 11984/06 указывалось, что гражданин, являющийся индивидуальным предпринимателем, вправе наряду с требованием о защите деловой репутации заявить требование о возмещении морального вреда, причиненного действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие ему другие нематериальные блага [13].

Прямо противоположную позицию занимают другие арбитражные суды, указывая, что за нанесение вреда деловой репутации юридического лица с виновного лица может быть взыскана компенсация, предусмотренная ст. 152 ГК РФ. В частности, в постановлении суда указывалось, что при умалении деловой репутации юридическое лицо не лишено права на защиту нарушенного нематериального блага в виде предъявления требования о возмещении нематериального вреда путем выплаты причинителем вреда денежной компенсации, которая по своей природе является аналогом компенсации морального вреда, причиненного гражданину [27, с. 47].

Представляется, что будет справедливым отнесение деловой репутации к нематериальным активам организации наряду с такими, как установившиеся связи, сложившаяся клиентура, имя компании, бренд и т. д. В условиях рыночной экономики деловая репутация компании становится одним из определяющих условий ее успешного и стабильного функционирования. Несмотря на то, что деловая репутация отнесена законом (ст. 128 ГК РФ) к нематериальным благам, это не препятствует ни ее денежной оценке, ни возможности передачи (ст. 1027, 1042 ГК РФ).

Сторонники компенсации морального вреда юридическому лицу подчеркивают внешнее подобие умаления деловой репутации гражданина и юридического лица, хотя и отмечают при этом неспособность организации испытывать нравственные или физические страдания. В этой связи рядом авторов предлагается по отношению к юридическим лицам ввести институт компенсации так называемого «неимущественного (нематериального) вреда» по аналогии с non-pecuniary damage, используемым в английском праве [27, с. 47].

В последнее время в научной литературе применительно к компенсации нематериальных потерь юридического лица употребляется и термин «репутационный вред (ущерб)», который описывает явление, вошедшее в судебную практику по делам о защите деловой репутации юридических лиц и являющееся распространенным правовым явлением.

М. А. Рожкова полагает, что сформировавшаяся в судебной практике позиция, подтверждающая для юридических лиц возможность требовать денежной компенсации неимущественных потерь, не может строиться на основе применения института компенсации морального вреда к юридическим лицам, в связи с чем она предлагает ввести новый термин – так называемый «репутационный ущерб». При этом такой ущерб связывается с «убылью самой деловой репутации» юридического лица, т. е. выражается, по ее мнению, в утрате доверия партнеров, снижении интереса у потенциальных контрагентов, негативном отношении клиентов, что может привести даже к ликвидации бизнеса [45, с. 71-72].

Как правило, под данным вредом понимается нематериальный вред, т. е. неблагоприятные последствия нематериального характера, которые не поддаются точному исчислению, а также в большинстве случаев приводят или могут привести к убыткам, представляющих собой материальное выражение. Таким образом, репутационный вред – это такие последствия правонарушения, которые не имеют стоимостной формы, независимо от наличия физических и нравственных страданий, присущих исключительно физическому лицу [29, с. 150].

Сформулированные в ст. 152 ГК РФ правила о защите деловой репутации гражданина, соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица. Данная статья предусматривает следующие способы защиты деловой репутации гражданина: опровержение; возмещение убытков; компенсацию морального вреда. В отношении возможности юридического лица требовать по суду опровержения порочащих его деловую репутацию сведений или возмещения убытков, причиненных распространением таких сведений, сомнений не возникает [27, с. 50].

Что же касается компенсации морального вреда, представляется, что положения ст. 152 ГК РФ явно недостаточны для того, чтобы говорить о существовании нормативной базы для возмещения морального вреда юридическому лицу. Правила, касающиеся компенсации морального вреда, не могут применяться при защите деловой репутации юридического лица. В противном случае это противоречило бы понятию морального вреда, содержащимся в ч. 1 ст. 151 ГК РФ.

Кроме того, вполне ясно, что возмещение морального вреда юридическому лицу противоречит, в том числе, и здравому смыслу. Использование же по отношению к юридическому лицу аналогов понятия «моральный вред», как то «нематериальный вред», «неимущественный вред», «нематериальные убытки», «репутационный ущерб» и т. д., представляется нелогичным не только по причине фактического отсутствия сферы применения данного института, а следовательно его бесполезности.

Другим обстоятельством, которое затрудняет практическое использование этого института, является отсутствие каких-либо критериев для определения размера компенсации нематериального вреда, причиненного деловой репутации юридического лица, видимо, потому, что законодатель едва ли допускал возможность его возмещения [27, с. 50].

Указание в ст. 151 ГК РФ на то, что моральный вред – это нравственные или физические страдания, причиненные гражданину, свидетельствует о том, что законодатель исходит из дифференцированного подхода к регулированию отношений по поводу компенсации морального вреда в зависимости от того, какому субъекту, гражданину, юридическому лицу, публичному образованию причинен соответствующий вред. При этом законодатель также исходит из отсутствия идентификации граждан и юридических лиц и адекватно этому строит правовую регламентацию отношений по поводу компенсации морального вреда. Поскольку юридическая природа организаций как юридических лиц не предполагает претерпевания ими физических или нравственных страданий в результате распространения порочащих их деловую репутацию сведений, то компенсация морального вреда юридическому лицу противоречит самому существу данного способа защиты нарушенных гражданских прав.

Высший арбитражный суд РФ также придерживается мнения, что нельзя применять к юридическим лицам понятие морального вреда, соответственно невозможно удовлетворять требования о его компенсации [36, с. 92].

Так, во взыскании морального вреда было отказано по мотиву того, что крестьянское (фермерское) хозяйство является юридическим лицом [14].

Следует, однако, отметить, что ст. 150-152 ГК РФ закрепили юридическое равенство граждан и юридических лиц на возмещение морального вреда и защиты деловой репутации. Вместе с тем, при анализе содержания названных статей обнаруживается ограниченность права юридического лица на возмещение морального вреда. Он возмещается лишь в случае распространения сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица. Представляется, что в случае умаления чести и достоинства юридического лица речь на самом деле идет об утрате деловой репутации, доброго имени и т. д., что может отрицательно повлиять на коммерческую или иную деятельность юридического лица [36, с. 94]. Моральный вред в этом случае понимается как всякие отрицательные последствия нарушения личных неимущественных прав юридического лица, связанные с умалением его имущественного состояния.

Выводы. Современные ученые-цивилисты определили ряд проблем правового регулирования отношений по возмещению (компенсации) морального вреда, к числу которых в первую очередь относят отсутствие полного и адекватного определения дефиниции морального вреда, необоснованное ограничение перечня способов компенсации морального вреда, отдельные коллизии терминологического аппарата, отсутствие методики установления размера компенсации морального вреда, так и полного перечня критериев определения величины компенсации морального вреда.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотренные в работе вопросы позволили нам сформулировать следующие выводы.

В российском праве институт возмещения морального вреда прошел длинный путь развития, начавшийся еще в период действия Русской правды, причем развитие его протекало очень медленно. С принятием новых законодательных актов нормы, предусматривавшие ответственность за причинение морального вреда, почти не изменялись. Кроме того, к самой идее о денежном возмещении морального вреда в российском государстве сложилось достаточно негативное отношение, имевшее место как в дореволюционной России, так и в советское время. Несмотря на это, исследования советских ученых стали методологической основой создания современного института компенсации морального вреда.