Файл: «Национальная безопасность Российской Федерации: региональный аспект» ..pdf

Поразительный успех группировки, столь быстро реорганизованной в государство, объясняется целым рядом факторов:

• колоссальный финансовый прирост, основанием которого выступает в первую очередь незаконный сбыт нефти на чёрном рынке;
• материально-техническая база, представленная количественно и качественно (от ПЗРК до тяжёлых сверхзвуковых многоцелевых истребителей типа «Миг-21» и «Миг-23»);
• активный и разносторонний рекрутинг, посредством которого в группировку завербовано более 15000 человек (в том числе женщины и дети);
• уникальная административная специфика, сочетающая традиционную для экстремистов группу исламистов-догматиков с военным крылом, для которого исламские ценности - лишь инструмент эквилибристики;

- разносторонние PR-технологии, активно применяемые ИГ в целях военной мобилизации и привлечения новых адептов.

Анализ реальности рисков «Исламского государства» по отношению к России продиктован рядом обстоятельств, представляющих для нашей страны очевидную актуальность.

Во-первых, в начале сентября ИГ инициировало обращение к Президенту Путину: террористы в выложенном в Интернет видеоролике угрожают начать войну «за освобождение Чечни и Кавказа»^[10]. Через некоторое время агентство Bloomberg опубликовало запись телефонного разговора, в котором один из лидеров «Исламского государства» Тархан Батирашвилли докладывает своему отцу об успехах военной кампании на Ближнем Востоке, сообщая, что «следующей целью станет Россия»^[11].

Во-вторых, как уже было обозначено, обращает на себя внимание растущий военный потенциал группировки, измеряемый численным ростом, технологическим, организационным и общественным прогрессом.

В-третьих, прослеживается определённая заинтересованность ИГ в территории Северного Кавказа: большинство населения субъекта исповедуют суннитский ислам, что позволяет рассчитывать на опору культурной идентичности с одной стороны и органично вписывается в «халифатский концепт» - с другой. Помимо всего прочего, 1/2 территории Северного Кавказа граничит с акваторией (с запада и востока субъект омывается морями), а следовательно, наиболее вероятным очагом боевых действий с Россией будет только северный рубеж. Некоторый интерес для радикалов Кавказ представляет и с точки зрения своего конфликтогенного потенциала: в лице приверженцев неоваххабизма ИГ вполне может найти поддержку, разыгрывая сценарий, схожий с иракским и сирийским.

В-четвёртых, вызывает определённые опасения территориальная близость боевиков: террористы не просто находятся на одном континенте с РФ. Границы «халифата» пролегают в 750-800 км от российских.

Мнения специалистов о степени риска разнятся. Так, старший научный сотрудник Центра арабских исследований Института востоковедения РАН Борис Долгов, не умаляя заслуги боевиков, считает угрозу вполне объективной.

Доклад секретаря Совета безопасности РФ Николая Патрушева говорит о том, что опасения оправданы лишь отчасти: «имея боевой опыт и оставаясь религиозно и политически заряженными, боевики могут представлять собой некоторую угрозу национальной безопасности, однако преувеличивать её не стоит», - сказано в сообщении^[12].

Об обратном заявляет заведующий сектором истории и политики проблем отдельных арабских стран Института востоковедения РАН Баграт

Сейранян. «О каком Кавказе может идти речь, - пишет эксперт, - если они не могут взять Багдад»^[13].

Ответ на этот, безусловно, актуальный для РФ вопрос следует искать в работах представителей геополитики, в частности, в работе С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций». Профессор гарвардского университета делает акцент на так называемых «линиях разлома», которыми испещрена политическая карта мира^[14]. В сущности, речь идёт о неких незримых цивилизационных пределах, которые, не всегда совпадая со страновыми границами, имеют для конфликта определяющее значение. «Эффект линий разлома между цивилизациями, - пишет учёный, - вызывает рознь^[15]. Хантингтон обращает внимание на то, что «культурные сообщества приходят на смену блокам времён «холодной войны», и линии разлома между цивилизациями становятся центральными линиями конфликтов в глобальной политике».

К рассматриваемому вопросу этот тезис имеет самое непосредственное отношение: оплот «Исламского государства» - группа захваченных городов Ирака и Сирии (захвачены были, в том числе, за счёт опоры на местное население, имеющее одну культуру и корыстную заинтересованность) - имеет довольно основательную по глубине и протяжённости линию разлома на севере. Речь идёт о пограничных и соседних государствах: Иране, Армении, Азербайджане, Грузии, Южной Осетии и Абхазии.

Практически все указанные страны (за исключением Азербайджана и Ирана, которые исповедуют шиитский ислам) являются христианскими. Разность конфессий не просто отличие. В нашем контексте это основополагающий барьер: религиозная концепция служит для ИГ идейным вдохновением, которое оно не сможет почерпнуть на севере. Группа «религиозно подобранных» стран, таким образом, служит своего рода плотным заслоном, стоящим на пути развития массового радикализма. Вероятность лёгкого прохождения боевиками расстояния в практически 750-800 км (от северной границы Ирака до Владикавказа) сведена, таким образом, к минимуму. Встречая сопротивление, группировка не сможет сделать главное - «разыграть исламскую карту», опираясь на цивилизационную идентичность смежных государств в силу её отсутствия.

Ещё одним препятствием для ИГ, находящимся на «российском маршруте», являются объекты российского военного присутствия. Так, с 2009 г. в Абхазии дислоцируется 7-я объединённая военная база российских Вооружённых сил с численностью контингента до 4000 человек, в Армении - 102- я российская военная база в Гюмри, контингент которой ещё больше - около 5000 солдат, в Южной Осетии - 4-я объединённая военная база, имеющая в распоряжении порядка 4000 российских военных^[16]. То есть суммарно объединённые силы отечественных военнослужащих превышают общее число боевиков. Таким образом, даже если допустить, что все террористы ИГ будут направлены в сторону российских границ, дойти до них в целости, минуя военные базы РФ, не представляется возможным.

Немаловажным с точки зрения оценки угроз ИГ является вопрос о взаимоотношениях России с иными закавказскими республиками, для понимания их «пропускной способности».

19 февраля 2014 г. Россией и Азербайджаном на «взаимовыгодных коммерческих условиях» был подписан договор о возобновлении транспортировки нефти по трубопроводу Баку-Новосибирск^[17], 29 сентября 2014 г. между республиками было заключено соглашение «о поощрении и взаимной защите инвестиций, способствующее развитию взаимовыгодного торгово- экономического и научно-технического сотрудничества, а также деловой инициативы в обоих государствах». Кроме того, до 2018 г. действует официально заключённый Россией и Азербайджаном 3 июля 1997 г. договор «О дружбе сотрудничестве и взаимной безопасности» - определяющий в контексте рассматриваемой проблематики документ.

Также важно отметить работоспособность и российско-иранских соглашений: о торговом и экономическом сотрудничестве, об основах взаимоотношений и принципах сотрудничества, о взаимной защите секретной информации и др.

В соответствии с Нотой иностранных дел Грузии^[18], с 15 сентября 2014 г. возобновилось регулярное авиационное сообщение по линии Москва-Тбилиси-Москва, прерванное в августе 2008 г. в связи с вооружённым конфликтом в Южной Осетии. Однако, несмотря на осложнения, возникшие в связи с военным конфликтом, продолжают действовать большинство заключённых между Грузией и Россией соглашений и договоров, в том числе соглашение по «обеспечению безопасности мореплавания в прибрежных водах Грузии»^[19].

Обозначенные факты - признаки если не возрождения взаимоотношений советского периода, то точно оздоровления экономических отношений, которые множась на военный потенциал «христианских союзников», создают третью проблему для «халифата». Четвёртым фактором, препятствующим продвижению «Исламского государства» в направлении РФ, является реакция «стержневой республики» Северного Кавказа - Чечни, глава которой очень резко отреагировал на «псевдоджихад», обещая боевикам ИГ «пламя вечного ада». За последнее десятилетие отношения между Москвой и Грозным существенно изменились. Средства, полученные из федерального бюджета, существенно видоизменили Чечню. В 2008 г., в Грозном было закончено строительство одной из самых больших мечетей мира. Таким образом, относительное спокойствие и ряд иных преференций вне всяких сомнений предпочтительнее для Чеченской республики, нежели «заочное» предложение экстремистов.

Пятый фактор - стратегический. Территория Северо-Кавказского округа не примечательна значительными нефтегазовыми запасами - основным сырьём, служащим для ИГ финансовой площадкой. Даже если допустить, что малочисленные ресурсы региона будут захвачены, а сам регион оккупирован, то едва ли эти приобретения покроют грандиозные расходы террористов, затраченные на кампанию: денежные, материально-технические и человеческие.

2.3 Защита национальной безопасности РФ и регионах

Понятие проблемы экономической безопасности в современных условиях становятся актуальными в связи с общественной нестабильностью. Понятие «экономическая безопасность» включает интегрированную оценку состояния экономики и институтов власти, при котором обеспечивается гарантированная защита национальных интересов, социального направления развития страны в целом, достаточный оборотный потенциал даже при неблагоприятных условиях развития внутренних и внешних процессов^[20]. Представляем интерес анализ экономической безопасности в сфере реальной экономики, которая сумела показать, насколько сильно происходит отставание России от ведущих развитых стран по масштабам экономики. Резко обострившееся отставание России в экономике наблюдается, прежде всего, в снижении темпов ВВП с Рост экономики России в 2014 году замедлился до 0,6 % после роста на 1,3 % в 2013 году^[21]. Банк России ухудшил прогноз роста ВВП на 20152016 годы - по новой оценке регулятора они будут близки к нулю, а некоторое восстановление экономической активности ожидается лишь в 2017 году, говорится в заявлении ЦБ по итогам заседания совета директоров.

Вместе с тем прогноз по росту ВВП на текущий год улучшен до 0,6 % с 0,3 %, теперь он совпадает с прогнозом Минэкономразвития.

Ранее ЦБ в базовом варианте сценария макроэкономического развития исходил из того, что в 2015 году ВВП РФ покажет нулевую динамику, в 2016 году вырастет на 0,1 %, в 2017 году - на 1,6 %.

Причины замедления ВВП (излагается цепочка взаимодействующих факторов): недофинансирование реиндустриализации из-за чрезмерного перечисления доходов от продажи нефти и газа в резервный фонд и фонд- национального благосостояния 2000-2008 гг.; неустойчивость курса рубля и ожидание его резкой девальвации; большие объемы оттока капитала, в том числе в виде покупки зарубежной недвижимости; замедление инвестиций во внутреннею экономику; увеличение капиталоемкостидобычи полезных ископаемых; увеличение налогового бремени на малый бизнес.

Главным критерием угроз экономической безопасности является степень отклонения от порогового значения, которая существенно отличается по сферам экономики и внутри каждой из них. Для обеспечения экономической безопасности устойчивый ежегодный прирост ВВП должен быть на уровне порогового значения 6-7 %^[22]. Необходимо применить индексный метод для обобщенной оценки уровня экономической безопасности^[23]. Конечно, нельзя не обратить внимание, на развитие различных экономических сфер и показателей, которые находятся в опасной зоне своего развития для российской экономики.

Обширное поле угроз, поступающие сигналы о резких отклонений и от пороговых значений общественного устройства. Весь вопрос в том, кто и как сможет снизить поступающие экономические угрозы в нашу страну.

Нужны опытные специалисты, которые смогут распознать угрозы и уничтожить их. Нужны патриотические настроенные силы, способные организовать и вести наступательные действия.

По оценке специалистов, одним из основополагающих факторов является возникновения новых угроз и вызовов безопасности страныявляется потеря способности экономики и государства действовать в направлении достижения поставленных целей. Наиболее яркие примеры: попытка удвоения ВВП, активизация инновационных процессов, осуществление модернизации экономики и общества и др. Все это во многом является следствием радикальных переворотов в сознании российского общества, связанных с постепенным превалированием личных интересов над общественными, что значительно снизило ресурсный потенциал страны в противостоянии тенденциям, не стало императивом повседневной практики.

В связи с вышесказанным, необходимо предпринять ряд действий, которые помогут улучшить экономическую безопасность России:

• Во-первых, нужно отойти от господствующей модели олигархического капитализма и перейти к социально ориентированному рыночному хозяйству, основанному на: многообразии различных форм собственности включая коллективную собственность народных предприятий; приоритете национальных и общественных интересов над корпоративными интересами; высокой значимости моральных ценностей и культурного развития.
• Во-вторых, требуется всесторонний анализ более чем 20-летнего периода рыночных реформ с выделением сфер экономики, где они дали положительные результаты. Имеется в виду, например, телекоммуникационный сектор и мобильная связь, торговля, автозаправка, международный туризм, СМИ и некоторые другие виды деятельности.
• В-третьих, глубина противоречий и угроз настолько велика, что необходимо рыночные инструменты саморегулирования дополнить инструментами государственного стратегического планирования с использованием целевых показателей и заданий, балансов, программ и планов, включая стимулы их реализации и меры ответственности за невыполнение.