Файл: Тхостов А.Ш. - Психология телесности.pdf

определенный  период  времени  или  постоянно, беспрестанное  или
чрезмерное  раздражение  и  таким  образом  произвести  в  них, наконец,
патологическую  инертность — неотступное  представление  и  ощущение,
когда  потом  настоящая  причина  уже  перестала  действовать... Указанные
причины 

могли 

концентрировать 

патологическую 

инертность

раздражительного процесса в разных инстанциях коры полушарий — как в
клетках, непосредственно воспринимающих раздражение как от внешних,
так 

и 

от 

внутренних 

агентов (первая 

сигнальная 

система

действительности), так  и  в  разных  клетках  словесной  системы (вторая
сигнальная  система) и  притом  в  обеих  инстанциях  в  различных  степенях
интенсивности: раз  на  уровне  представлений, в  другой  доводя
интенсивность  до  силы  реальных  ощущений» (с.78). Разница  между
представлением  и  реальным  ощущением  в  этом  случае  мыслится  лишь
количественно: первое меньше второго.

Трудность перенесения схемы условного рефлекса заключалась лишь

в  том,  что  в  общем  виде  эта  теория  была  ориентирована  скорее  на
экстрацепцию, тогда  как  медицина  имела  дело  прежде  всего  с
интрацепцией. Задача адаптации была успешно решена созданием кортико-
висцерального  направления, предопределившего  на  долгие  годы  логику
теоретических и экспериментальных изыс-

19

каний. Кортико-висцеральное направление в физиологии ВИД

ставило перед собой следующие задачи (

Курцин,

1978):

1.Установить  возможность  образования  условного  рефлекса  на

деятельность  внутренних  органов  и  тканевых  процессов  и  изучить
основные свойства таких реакций.

2.Определить возможности выработки условных рефлексов на

любую деятельность при раздражениях, идущих с внутренних органов.

3.Расширить механизмы условно-рефлекторных изменений

деятельности внутренних органов и таких функций, как окислительные
процессы, обмен веществ в клетках и тканях.

В  отличие  от  классических  павловских  опытов, в  которых

эффекторным  звеном  являлась  слюнная  железа, а  о  величине  условного
рефлекса  судили  по  слюноотделению  на «колебания» внешней  среды, в
опытах  школы  К.М. Быкова  эффекторами  были  почка, печень,
селезенка  и  другие  висцеральные  органы, а  величину  рефлексов
определяла их специфическая деятельность.

Экспериментально было доказано усиление висцеральных рефлексов

после  разрушения  центральных  отделов  нервной  системы  и  дополненная
таким образом схема позволяла непротиворечиво объяснить возникновение
телесных  ощущений  как  следствие  патологической  импульсации  со
стороны внутренних органов — неважно, первичной, из-за рефлекторного
раздражения  внутренних  органов, или  вторичной — от  нарушений
нейродинамики в коре.

«Освобождение  интрацептивных  рефлекторных  дуг  из-под  влияния

высших  отделов  центральной  нервной  системы  создает  особо
благоприятные  условия  для  их  деятельности... Не  будучи  клиницистом  и
совершенно не претендуя на достоверное истолкование... ипохондрических
явлений, мы не можем не удержаться от соблазна высказать предположение
о  возможном  их  генезе. Можно  думать, что  в  этих  случаях  имеется
временное  подавление  задерживающей  функции  высших  отделов  ЦНС  в
результате  функционального  ослабления, именно  вследствие  этого, те
импульсы с внутренних органов, которые  постоянно доходят до коры, но
не  включаются  в  сферу  сознания, пробивают  теперь  сюда  дорогу  и
овладевают  им... Нельзя, конечно, исключить  и  другую  возможность —
изменения  чувствительности  самих  рецепторов, возникновение  в  них
возбуждения  при  таких  условиях, при  которых  в  норме  оно  никогда  не
бывает»

{(Черниговский,

1949, с. 214).

Причиной  подавления  деятельности  коры  могут  быть  сами

интрацепторы. Даже  если  дезорганизованная  информация  из  внутренних
органов  исчезла, она  способна  на  долгий  срок  вывести  из  равновесия
сложившиеся в коре взаимоотношения между возбужде-

20

нием  и  торможением  в  экстрацептивных  полях  коры  мозга. Когда

«интероцептивный  путь  уже  сформирован, экстероцептивные  сосудистые
условные  рефлексы  выработаны  и  закреплены  до  создания  стойких
условных рефлексов, последние почти не поддаются угасанию и наоборот,
начинают  угнетать, тормозить  связанные  с  ними  экстероцептивные
сосудистые  реакции, создавая  в  коре  доминирующий  очаг  восприятия
интероцептивной 

импульсации. Такое  состояние  сопровождается

ассиметрией  сосудистых  реакций, позывами  к  рвоте, плохим
самочувствием  и  представляет  собой "экспериментальный" невроз,
который  проливает  свет  на  распространенный  в  медицинской  практике...
ипохондрический 

синдром, обусловленный 

дезорганизованной

информацией  из  внутренней  среды — назойливыми  и  навязчивыми
интероцептивными  ощущениями, прорвавшимися  в  сферу  сознания»

(Пшоник,

1949, с. 96). Ипохондрик — это человек, у  которого  вследствие

имевшей  место  патологической  импульсации  со  стороны  внутренних
органов  создалось  стойкое  преобладание, неугасаемая  готовность  к
образованию  интрацептивных  условных  рефлексов  с  угнетением
экстрацептивных. Хотя  до  настоящего  времени  не  удалось  найти
характерных  нейродинамических  нарушений  при  ипохондрических
состояниях  или  выявить  какие-либо  типичные  неврологические
расстройства, психиатрия на долгие годы погрузилась в нейрофизиологию
и  публикуемые  по  проблемам  ипохондрии  работы  были  переполнены
иллюстрациями 

физиологических 

показателей: энцефалограммами,

плетизмограммами, кардиограммами, записями  кожно-гальвани-ческой
реакции, имевшими весьма малое отношение к обсуждаемому вопросу.

Принципы  такого  подхода  практически  инвариантны  и  четко

сформулированы, например, в  работе  Е.С. Авербуха (1957). Хотя  это
относительно  старая  работа, она, на  мой  взгляд, очень  недвусмысленно
демонстрирует  саму  логику  объективистского  рассуждения, часто
довольно  ловко  маскируемую  в  более  современных  трудах

{Ley,

1985;

Pennebaker,

1982;

Kirmayer, Robbins,

1991). По  его  мнению, основным

психопатологическим  феноменом  при  ипохондрических  синдромах
является  измененное  самоощущение  и  самовосприятие. При сохранности
сознания 

нарушается 

константность 

восприятия 

своего 

тела.

Интрацептивные сигналы начинают оцениваться как источник угрозы для
личности, возникают  эмоции, отчасти  физиологически  обусловленные,
отчасти  как  реакция  на  угрозу. Так  создается  соответствующая
фиксированная  на  своем  теле  установка  и  личностные  реакции  на
создавшуюся  ситуацию  в  форме  переживаний  и  отношений  к  внешнему
миру и себе, формирующие особенности ипохондрика.

21

По  месту  локализации  дефекта  выделено IV формы  ипохондрии  и,

соответственно, IV механизма.

I

форма — периферическая. Раздражения, исходящие  из

внутренних  органов, в  которых  имеется  множество  нервных  окончаний
вегетативной  нервной  системы, вызывают  множество  подпороговых
непрерывно  возникающих  суммирующихся  импульсов, приводящих
подкорковые  узлы, в  первую  очередь  зрительный  бугор, в  состояние
возбуждения. В  таламусе  и  связанных  с  ним  диэнцефальных  системах,
являющихся  районом  интеграции  низших  форм  чувствительности  и
областью  формирования  протопатической  эмоциональности, под
влиянием  перевозбуждения  происходит  изменение  самоощущения  и
восприятия собственного тела. В дальнейшем в патодинамический процесс
вовлекаются  корковые  механизмы. Формирование  ипохондрических
ощущений  идет  медленно  и, сформировавшись, они  носят
определенный, хорошо локализованный характер.

II  форма — стволовая. При  ней  первично  поражаются

определенные  стволовые  механизмы  и  возникают  связанные  с  этим
основные  психопатологические  феномены  ипохондрического  нарушения
самочувствия, извращенное  восприятие  интрацептивной  импульсации,
протопатические эмоции, гиперпатия и пр. В дальнейшем присоединяются
корковые  механизмы. В  этих  случаях  болезнь  возникает  быстро,
болезненные  ощущения  необычны, трудно  локализуемы  и  менее
устойчивы. Тревожный фон более выражен, имеют место нозоманические
идеи, нередки навязчивые феномены.

IIIформа — кортикальная. Первично  поражаются  определенные

корковые  системы, предположительно  височно-базальные  отделы. При
поражении  височной  области  отмечается  переоценка  тяжести  своего
заболевания, выявляется  целый  мир  новых  явлений, архаических  форм

восприятия, резких парестезий и фантастических ощущений.

IVформа — психогенная. Возникает  тогда, когда  вследствие

определенной  ситуации  у  человека  прерываются  общественные  связи,
сокращается  экстрацептивное  общение  с  внешним  миром. В  норме  мы
избавлены  от  непосредственного  влияния  нашей  сомы, нашего  тела  и
сознание остается целиком под влиянием внешней среды. При ипохондрии
внимание переключено внутрь. Подкорковые раздражения, исходящие из
внутренних  органов, становятся  относительно  сильными  и  болезненно
воспринимаются. Больные  страдают  не  столько  от  неприятных
ощущений, сколько  от  уверенности  в  своей  болезни, вытекающей  из
витальности и необычности ощущений.

Как  можно  видеть, все  описанные  формы  ипохондрии, за

исключением IV, суть органические поражения рецепторного аппарата на
разном уровне. Рассмотрение связи этих поражений с душевными

22

переживаниями  в  качестве  отдельной  задачи  не  предполагается,

поскольку, в  соответствии  с  традицией, мозг  и  психика  идентичны. IV
форма — психогенная — выделена  по  иному  принципу  и  представляет
собой  некоторую  смесь  из  рефлекторно  понимаемой  активации
интрацепции  и  психологически  понятных  переживаний  по  поводу
последней.

В  принципе  сходная  интерпретация  патологических  телесных

ощущений (но  без  избыточной  претензии  на  нейрофизиологическое
объяснение  и  четкую  анатомичскую  локализацию  патологического
процесса) используется 

в 

современных 

моделях «сенсорной

сверхдетерминации»

(Cioffi,

1991;

Ley,

1985;

Barsky

et al., 1983, 1990),

«гипертрофированного  внимания»

(Carver, Scheier,

1981;

Duval, Wicklund,

1972), гипервентиляции

(Gardner,

1996;

Молдовану,

1991).

Концепция «сенсорной  сверхдетерминации» в  различных  ее

вариантах  сводит  патологические  телесные  ощущения  к  особому  типу
восприятия  внутренних  ощущений, особому «соматическому  стилю»,
приводящему  к  преувеличенной  интерпретации  телесных  ощущений  и  их
неправильной когнитивной интерпретации.

Гипервентиляция 

же 

рассматривается 

как 

универсальный

психофизиологический механизм порождения интрацептивной стимуляции
в ситуации тревоги и нарушения адекватной оценки ее интенсивности.

Близкий  механизм «гипертрофированного  внимания» выводит

усиление интрацептивных ощущений из снижения внешней стимуляции  и
центрации  внимания  на  внутренних  сигналах, что  приводит  к  их
неадекватной переоценке.

Невозможность 

объяснить 

возникновение «психологически

непонятных», качественно особых переживаний и строго доказать усиление
интрацептивной  импульсации  заставило  обострить  проблему. «Для
рассмотрения  противоречий  в  психопатологическом  аспекте  вопрос

должен 

быть 

сформулирован 

более 

строго: что 

является

патофизиологическим  коррелятом  ощущений: мозговые  процессы  или
интрацептивная  стимуляция? При  такой  постановке  вопроса  ссылки  на
совместное участие центрального  и периферического  звена исключаются»

(Ануфриев, Остроглазое,

1979, с. 29). Перенос поражения из «органов под

краем  реберной  дуги» на  микроструктурный  или  молекулярный  уровень
лишь маскирует противоречие. Поэтому, по мнению А.К.Ануфриева (1979),
следует  отказаться  от  неправомерного отождествления  интрацептивного  и
экстрацептивного  анализаторов, предполагающего  некую «особую»
организацию  первого. Такой  отказ  позволит  переместить  внимание  от
поисков  периферического  раздражителя, роль  которого  в  происхождении
расстройств 

внутренней  чувствительности 

и  связанных 

с 

ней

психопатологических  феноменов  явно  преувеличена, на  нарушения  в
центральных

23

отделах  головного  мозга: зрительный  бугор, таламическую  и

диэнцефальную  области. Периферическая  же  локализация  ощущений
связана  с  тем, что  любое  ощущение, независимо  от  источника, всегда
проецируется  на  периферию. Центральная  локализация  патологического
процесса  позволяет  также  объяснить  особый  характер  сенестопатических
ощущений: мучительность, протопатический  оттенок. Для  этого
привлекается 

теория 

кайнестопатии

— протопати-ческой

чувствительности

(Аствацатуров,

1938). Возникнув в процессе филогенеза

от  внешних  раздражений  и «сосредоточившись  как  латентное  явление  в
каком-то 

определенном 

месте 

зрительного 

бугра (коллекторе

чувствительности  вообще), патологические  ощущения  вследствие
заболевания  головного  мозга  как  бы  возвращаются, но  уже  в
преобразованном  виде (сенестопатиями), проецируясь  на  все  органы  и
системы тела, в том числе на головной мозг. По месту своего возникновения
(зрительный  бугор) сенестопатии  центральны, как  централен  в  целом
психопатологический 

процесс, изначально 

выступающий 

как

кайнестопатия, а  в  дальнейшем  проявляющийся  нозофобическими  или
ипохондрическими  картинами, способными  к  саморазвитию, вплоть  до
галлюцинаторно-бредовых  состояний  типа  физического  воздействия»

(Ануфриев,

1979, с. 15).

Как можно видеть, пафос отрицания механистической точки зрения

ограничивается перенесением уровня поражения из периферического звена
в  центральное, сопровождаясь  весьма  сильным  методологическим
допущением «особого  устройства» интрацептивного 

анализатора.

Рассуждение  при  этом, в  сущности, остается  в  рамках «субстратной»
схемы. Изначально  устраненное, вынесенное  за  рамки, субъективное
переживание 

непостижимым 

образом

присоединяется 

к

физиологическому  процессу. Субъективные ощущения  без  всякого  зазора
следуют  за  физиологическими  процессами  в  нервной  системе  как  их
естественное  продолжение. «Концепция  о  кайнестопатии  как  выражении