ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 16.10.2020
Просмотров: 3227
Скачиваний: 12
Реальное положение вещей может оказаться иным, если "сведения о заключенных лицензионных договорах", вносимые в Государственный реестр охраняемых селекционных достижений (подп. 8 п. 2 ст. 1439 ГК), будут достаточно полными для того, чтобы можно было установить сложившуюся практику, относящуюся к делу. Порядок ведения Государственного реестра определяется Министерством сельского хозяйства <1>, которое и должно дать толкование того, что именно следует понимать под "сведениями о заключенных лицензионных договорах". Представляется, что "другие сведения, касающиеся охраны селекционных достижений", публикуемые в официальном бюллетене федерального органа исполнительной власти (подп. 5 п. 1 ст. 1443 ГК), должны включать и существенные условия лицензионных договоров.
--------------------------------
<1> Пункт 5.2.5 Положения о Министерстве сельского хозяйства РФ, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 24 марта 2006 г. N 164.
Истечение трехлетнего срока, установленного Кодексом (п. 1 ст. 1423), в известной мере способно ослабить положение подп. "b" п. 1 ст. 14 Конвенции UPOV о праве патентообладателя обусловливать предоставление лицензии "определенными условиями и ограничениями", иными словами, выторговывать для себя выгодные условия лицензии. Такие условия и ограничения, предъявленные им соискателям в течение первых трех лет (в том числе и в режиме открытой лицензии), будут вполне правомерными и, естественно, войдут в состав "складывающейся практики". Будучи же предъявлены позднее, они способны побудить соискателя к отказу от переговоров о заключении договора и переходу к истребованию принудительной лицензии с указанием на то обстоятельство, что уже сложившейся ранее практике новые "условия и ограничения", предложенные патентообладателем, противоречат. Без сомнения, они и в этом случае могут быть учтены судом, однако уже только в составе "уважительных причин", предусмотренных абз. 2 п. 1 ст. 1423 ГК. Следовательно, отказ соискателя лицензии от таких условий может привести к отказу в выдаче лицензии; однако одновременно принять решение о выдаче принудительной лицензии и о включении в нее вопреки позиции соискателя лицензии новых условий, выдвинутых патентообладателем и не соответствующих "установившейся практике", суд не вправе.
18. Положения об открытой лицензии на селекционное достижение (ст. 1429 ГК) не содержат ничего принципиально нового. Следует лишь обратить внимание на то, что, в отличие от договора об отчуждении патента и от принудительной лицензии, для случая открытой лицензии условия ее предоставления определяются патентообладателем, а положения об "установившейся практике" не применяются (абз. 3 п. 1 ст. 1429).
По истечении трех лет со дня выдачи патента, вероятно, возможна конкуренция двух правовых режимов: открытой лицензии, где условия устанавливаются патентообладателем, и принудительной лицензии, условия которой устанавливаются судом. Поводом для обращения в суд как раз и может послужить то обстоятельство, что условия открытой лицензии противоречат "установившейся практике" (правда, теперь уже доказывать это обстоятельство вынужден будет соискатель лицензии), а заключить лицензионный договор на условиях, этой практике соответствующих, патентообладатель, судя по всему, отказывается.
19. Закон о селекционных достижениях предусматривал включение данных о лицензиях - исключительных, открытых и принудительных - в Государственный реестр охраняемых селекционных достижений (ст. 11). Гражданский же кодекс (подп. 8 п. 2 ст. 1439) предусматривает включение в этот Реестр "сведений о заключенных лицензионных договорах". Представляется, что упоминание только о "заключенных договорах" не должно оставить за пределами Реестра законные лицензии, т.е. случаи приобретения права использования селекционного достижения работодателем или заказчиком автора в силу прямого указания закона (п. 4 ст. 1430, п. 3 ст. 1431) на основании трудового или иного договора, который по общему правилу федеральным органом исполнительной власти по селекционным достижениям не регистрируется. В противном случае при отчуждении права на получение патента в случае отчуждения патента или выдачи исключительной лицензии селекционер-правообладатель должен будет нести ответственность за убытки, причиненные новому правообладателю или лицензиату, поскольку тот не знал и не мог знать об обременении приобретаемого права.
20. Истечение срока правовой охраны означает переход селекционного достижения в общественное достояние. Статья 1425 - новелла Кодекса. Ранее положения о переходе в общественное достояние если и могли применяться к селекционным достижениям, то только по аналогии; Закон 1993 г. о порядке и условиях использования сортов и пород, срок правовой охраны которых истек, умалчивал <1>.
--------------------------------
<1> В этих условиях Постановление Правительства РФ от 12 августа 1994 г. N 918 "О мерах по реализации Закона Российской Федерации "О селекционных достижениях" предприняло попытку регулирования даже "имущественных прав" авторов неохраняемых результатов селекции, устанавливая, что "лица, использующие семена сортов растений и племенной материал пород животных, не охраняемых патентом на селекционное достижение, с целью их репродукции до истечения 20-летнего срока с года допуска сорта, породы к использованию, обязаны заключить с учреждением-оригинатором (автором) соглашение о вознаграждении за использование сорта, породы" (п. 3).
21. Последний из рассматриваемых вопросов, связанных с возникновением прав автора, касается приоритета. Положения о приоритете, естественные и традиционные практически для любого вида исключительных прав, применительно к селекционным достижениям требуют комментария.
Для селекционных достижений право приоритета практически означает следующее: во-первых, в течение одного года после подачи заявки на патентование сорта в иностранном государстве, с которым Россия заключила договор об охране селекционных достижений (п. 3 ст. 1434 ГК), в том числе в одной из стран - членов Международного союза по охране новых сортов растений (п. 1 ст. 11 Конвенции UPOV), заявку на получение патента в отношении этого селекционного достижения вправе подать в Российской Федерации только одно-единственное, вполне конкретное лицо - автор (или группа соавторов), а точнее, заявитель первой заявки. Во-вторых, возможна и обратная ситуация - когда первая заявка подана в Российской Федерации; следовательно, для того, чтобы воспользоваться за рубежом приоритетом, возникшим в связи с подачей заявки в России, необходим национальный механизм установления приоритета. Его и предусматривает норма в п. 1 ст. 1434 Кодекса: приоритет устанавливается по дате поступления заявки.
Казалось бы, норма в п. 2 той же статьи призвана разрешить вполне реальную коллизию: как быть, если две заявки будут поданы в один день? Тем более что эта норма практически дословно дублирует положение Закона о селекционных достижениях (ч. 2 ст. 7), в свою очередь, воспроизводившее Патентный закон РФ в его первоначальной редакции (п. 6 ст. 19) <1>. В данном случае, к сожалению, налицо следы не вполне удачных попыток унификации законодательства об интеллектуальных правах, осуществлявшихся без должного учета особенностей охраняемых объектов. Само понятие приоритета основано на той исходной посылке, что на тот или иной объект интеллектуальных прав возможна подача двух или более независимых и равно легитимных заявок. В отличие от изобретения одно и то же селекционное достижение практически невозможно создать двум независимым селекционерам. Две заявки на одно и то же селекционное достижение могут - возможно, в один и тот же день - подать только "зависимые" заявители: либо соавторы, либо селекционер и его работодатель или заказчик. В данном случае вопрос о приоритете ставиться не может, поскольку возникает вопрос о правомерности одной из заявок, а то и обеих сразу. Налицо спор о праве, а не о факте.
--------------------------------
<1> Со дня вступления в силу Федерального закона от 7 февраля 2003 г. N 22-ФЗ эта ситуация разрешалась Патентным законом (теперь п. 7 ст. 19) совершенно иначе: патент выдавался по одной из заявок, но соавторами должны были быть признаны все авторы из обеих заявок. Это, кстати, практически соответствовало п. 7 ст. 14 Закона СССР от 31 мая 1991 г. N 2213-1 "Об изобретениях в СССР", согласно которому "если в процессе экспертизы установлено, что тождественные изобретения имеют одну и ту же дату приоритета, то с согласия заявителей им выдается один патент".
Право на наименование селекционного достижения
(статья 1419)
22. В российском законодательстве категория права на наименование селекционного достижения предусмотрена Кодексом (ст. 1419) впервые. У автора сорта или породы есть две возможности: или назвать свое селекционное достижение самому, или согласиться с тем названием, которое предложено заявителем, в том числе работодателем или заказчиком. У заявителя нет ни права, ни возможности оспорить название, данное автором, следовательно, и навязать автору свое название сорта или породы.
Название селекционного достижения должно удовлетворить не только его автора, но и федеральный орган исполнительной власти, возможности "словотворчества" в данном случае существенно ограничены требованиями и условиями, предусмотренными Кодексом (п. 2 и 3 ст. 1419). Право на наименование в этом случае может быть защищено и в судебном порядке, поскольку отказ в регистрации предложенного наименования мало того что допускается только по мотивам несоответствия требованиям, предъявляемым Кодексом, но и может быть обжалован.
Следует учитывать два важных обстоятельства.
Во-первых, наименование охраняемого сорта или породы или обозначение, сходное с таким наименованием до степени смешения, может быть зарегистрировано и как товарный знак, причем в отношении "однородных товаров" - только самим патентообладателем (п. 8 ст. 1483 ГК). Однако для сортов растений верно и обратное. Если "в отношении однородных товаров" ранее зарегистрирован "чужой" товарный знак, попытка обозначить сорт аналогичным или сходным наименованием не может увенчаться успехом. Поскольку регистрацией названия охраняемого сорта не могут затрагиваться ранее приобретенные права третьих лиц, то в ситуации, когда "в силу ранее приобретенного права" (в первую очередь в связи с ранее состоявшейся регистрацией этого наименования в качестве товарного знака для семян, живых растений или иных однородных товаров) для любого иного лица использование предложенного автором наименования сорта оказывается невозможным, федеральный орган исполнительной власти по селекционным достижениям обязан будет потребовать от заявителя представить другое наименование для заявленного сорта (п. 4 ст. 20 Конвенции UPOV).
Во-вторых, Российская Федерация как страна - член Международного союза по охране новых сортов растений приняла на себя обязательство не только информировать компетентные органы других стран-членов о представлении, регистрации и отмене наименований охраняемых сортов растений, о любых иных вопросах, связанных с их наименованиями, но и принимать - и, следовательно, учитывать - ответные замечания (п. 6 ст. 20 Конвенции). Таким образом, необходимо считаться и с такой, вполне реальной, возможностью, когда окажется, что предложенное селекционером название не удовлетворило компетентный орган не своего, а иного государства.
Конвенция UPOV в редакции 1978 г. запрещала правообладателю давать сорту название, ранее уже зарегистрированное им как товарный знак, или же требовала отказаться от прав на такой знак после регистрации наименования сорта (п. 3 ст. 13). В редакции Женевского акта 1991 г. это требование устранено, что представляется вполне логичным. Если семена или племенной материал приобретены без нарушения исключительных прав, то дальнейшее использование наименования сорта или породы как в связи с таким материалом, так и в связи с животными или растениями, для выращивания которых они применялись в полном соответствии с законом и, следовательно, с согласия патентообладателя, правами на товарный знак ограничено быть не может в связи с их исчерпанием (ст. 1487 ГК). Если же материал для воспроизводства сорта или породы контрафактен, то регистрация товарного знака просто предоставляет правообладателю дополнительные возможности для защиты своих прав.
23. Исключительное право на служебное селекционное достижение, хотя и является производным от первоначального права автора (п. 3 ст. 1228 ГК), принадлежит работодателю с момента создания сорта или породы (п. 3 ст. 1430 ГК). Однако личные права остаются за автором. В число таких прав входит не только право авторства, но и право на наименование, а следствием последнего оказывается невозможность подачи заявки на выдачу патента иным лицом, в том числе работодателем, без представления доказательств того, что предлагаемое название селекционного достижения согласовано с автором (п. 3 ст. 1419 ГК). Возникающая здесь возможность злоупотреблений, в частности произвольного затягивания такого согласования, способного привести к просрочке установленного в п. 4 ст. 1430 четырехмесячного срока для подачи заявки, может быть нейтрализована только в рамках категории злоупотребления правом (п. 1 и 2 ст. 10 ГК).
24. Необходимо обратить внимание на то, что нарушением прав патентообладателя признается Кодексом присвоение иного наименования только семенам или племенному материалу зарегистрированного селекционного достижения (п. 2 ст. 1446). Любое лицо, выставляющее на продажу посадочный материал охраняемого сорта, обязано использовать наименование этого сорта даже после истечения срока действия исключительного права; и ничто не должно препятствовать такому использованию (п. 7 ст. 20 Конвенции UPOV). Конвенция везде явным образом разделяет, а в данном случае, следовательно, противопоставляет "посадочный" материал "плодовому", т.е. материал "исходный", размножаемый (в первую очередь семена), материалу "итоговому", продукции собранного урожая. Точно так же Кодекс (в ст. 1412) явно противопоставляет племенной материал представляющей породу "мужской или женской особи". Следовательно, в пункте 2 статьи 1446 ГК действительно имеется в виду любой материал для воспроизводства или вегетативного размножения, все то, что Кодекс понимает под терминами "семена" для растений (п. 2 ст. 1421) и "племенной материал" для животных (п. 3 ст. 1412).
Таким образом, буквальное толкование нормы подп. 2 ст. 1446 ГК приводит к неожиданному на первый взгляд выводу: переименование растительного материала или товарного животного, т.е. биологического объекта, уже имеющего развитый фенотип, для установления несоответствия которого признакам сорта или породы, как правило, не требуется проведение специального исследования, может быть (разумеется, в зависимости от обстоятельств) квалифицировано как административное правонарушение в сфере законодательства о семеноводстве или племенном животноводстве, как обман потребителей или даже как мошенничество, однако оно не составляет нарушения интеллектуальных прав - ни исключительного права патентообладателя, ни личного неимущественного права автора на наименование селекционного достижения. Такое толкование целиком лежит в русле общей философии Гражданского кодекса, который по общему правилу не распространяет категорию интеллектуальных прав на объекты, не предназначенные для воспроизводства сорта или породы.
25. Наконец, в отношении права на наименование необходимо отметить еще одну важную особенность. Это право, являясь личным неимущественным, возникает в момент создания сорта или породы, однако защищается только в отношении "селекционных достижений", т.е. сортов и пород, претендующих на правовую охрану, охраняемых или ранее охранявшихся и перешедших в общественное достояние в связи с истечением срока патента. Право на наименование неохраняемого сорта, неохраняемой породы может, разумеется, защищаться, но другими способами - например, путем регистрации товарного знака (арсенал гражданского права достаточно богат) - не в рамках настоящей главы Гражданского кодекса.