нескольких лет мною были посвящены разработке того, что мы называем «Новой южноамериканской стратегией», которая, как все мы надеемся, станет нашим вкладом как американцев в создание многополярного мира.

Теория ромба

Мы разработали «теорию ромба», которая по существу яв­ляется геополитическим соединением городов Буэнос-Айре­са, Лимы, Каракаса и Бразилиа. В результате этого соединения появляется иррегулярный ромб. Первое, что появляется в ре­зультате этой операции — это создание биокеанических про­странств с выходами в Атлантический и Тихий океаны, где вну­тренний Хартланд контнента будет защищен стратегическими линиями, соединяющими вершины ромба.

Участие Аргентины в Хартланде, по нашему мнению, долж­но проходить через вал Сальта Санта Крус де ла Сьерра, потому что стратегия Бразилии не позволяет открыть нам водный до­ступ по линии Парана — Парагвай — Гуапоре. В дополнение к этому можно добавить неохотное участие Парагвая, который является чисто коммерческим игроком.

Конечно, наша южноамериканская геостратегия выступает против Соединенных Штатов в лице державы-гегемона на Аме­риканском континенте с их планом «Колумбия», подразумеваю­щим размещение баз морской пехоты в двух шагах от Амазон­ки, оказывая давление на линию Лима — Каракас. Более того, устанавливая зону своих стратегических интересов у тройной границы (Аргентина — Бразилия — Парагвай), США вмешива­ются непосредственно на водоносный горизонт Гуарани и давят на линию Буэнос-Айрес — Бразилиа. Размещение базы в Чако, согласно документам аргентинского политолога и исследовате­ля Карлоса Перейра Меле, будет препятствовать выстраиванию линии Буэнос-Айрес — Лима и оказывать непосредственное дав­ление на стратегический коридор Корумба — Санта-Крус — Пу-эрто де Тринидад.

Как видно, от этого гипотетического ромба вне прямого давления      со      стороны      США      остается      только      одна ось

---

между Бразилиа и Каракас, однако со стороны Гайаны и Суринам, которые моделируются в качестве независимых колониальных протекторатов, также могут исходить операции по дестабилизации.

Сегодня мир по-прежнему следует велениям США как гло­бальной талосократии. Их идеологические критерии и стра­тегические императивы по вмешательству постоянно поощ­ряются как в европейских канцеляриях, так и в Центральной и Южной Америках. При широком вмешательстве в государ­ственные дела и права человека НАТО (т.е. под руководством США) умалчивает геостратегические критерии по «борьбе с ис­ламским фундаментализмом», в то же время позволяя создание мусульманской республики Косово в европейском Хартленде.

Сегодня строительство многополярной системы является основной геополитической необходимостью для сохранения межгосударственного политического порядка, так же как вчера это было необходимо для государственного суверенитета. Ко­нечно, покупка политического сознания будет самым прибыль­ным бизнесом в течение следующих пятидесяти лет. Целью является стандартизация людей, гомогенизация через единого работодателя — либеральную демократии или социал-демо­кратию — и консолидация единого политически корректного мышления. Однако, народ не хочет идти на такое самоубийство, растворяясь в глобализации, и желает сохранить себя в бытии.

---

ОСОБЕННОСТИ РОССИЙСКО-ГЕРМАНСКИХ ОТНОШЕНИЙ В

КОНТЕКСТЕ СОВРЕМЕННОЙ

ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ГЕОПОЛИТИКИ Гнип А. Н.

Аспирант кафедры международных отношений и дипломатической службы, Львовский Национальный Университет им. И. Франко, Украина

Сегодня энергия стала настолько важным фактором в суще­ствовании государств, что от ее перманентного присутствия зависит стабильность любого государства, особенно с энерго­емким производством. В связи с этим, постоянно повышается значение энергоресурсов, провоцирующее открытое и скрытое противоборство между ведущими странами за их обладание. Государства, имеющие постоянный доступ к источникам энер­гии и являющиеся монополистами в этой области, имеют значи­тельные рычаги влияния на целую международную политику. Можно сказать, что сегодня энергетическая геополитика уже из­менила геополитику в ее классическом понимании. Если в про­шлых веках страны боролись за оккупацию территории, коло­нии и за материальные богатства, то в наше время весь интерес состоит из экономических и, в первую очередь, энергетических ценностей. Если богатое на энергетическое сырье государство желает осуществить давление на власть других государств, то ему нужно лишь приостановить поставки энергоносителей и увеличить цены на них. Однако иметь в собственности ресурсы развития, еще не значит эффективно ими управлять и реагиро­вать на вызовы извне. Кроме того неэффективное управление

---

может привести к значительным потерям для государства¹. Итак, мировое стратегическое равновесие определяется сегод­ня преимущественно энергетической составляющей. Историк А. Крылов отметил, что в XXI веке энергетический фактор при­обретет особую остроту. Страны «золотого миллиарда» потре­бляют сегодня до восьмидесяти процентов всех мировых ресур­сов. Развивающиеся страны стремятся ускоренными темпами догнать это развитие и всем им для этого нужно все больше энергоресурсов. Однако ограниченность этих ресурсов ставит под сомнение возможность развивающихся стран когда-нибудь догнать страны «золотого миллиарда»².

¹ Ангелов В. ,Турко Н. Энергетика и геополитика. [Электронный ре­сурс]. — Режим доступа: http://www.bg-znanie.ra/article.php7nicN22070

² Маслов О. ТОП Геополитика «труб»: украино-европейский сепа­ратный сговор, межстрановая конкуренция и Глобальная энергетическая Хартия. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.imperiya. by/economics.html?id=5016

Итак, изменения конфигурации мировой политики, связан­ные с экономическим ростом в Южноазиатском регионе, кото­рый все больше нуждается в энергоресурсах, глобальное поте­пление, которое сделает добычу нефти и газа вполне реальной в недоступных ранее зонах и отсутствие альтернативных источ­ников энергии указывают на то, что в ближайшее время тради­ционные энергоресурсы будут играть важную роль в мировой политике. Немаловажным является и тот факт, что добыча и реализация углеводородов является сегодня самым выгодным видом предпринимательства, с чем Европа активно борется, путем снижения доходов посредников и либерализацией энер­гетического рынка. Неравномерное расположение энергетиче­ских ресурсов и соответствующее положение государства на энергетическом рынке влияет на выстраивание стратегии как во внешней, так и во внутренней политике и приводит к возникно­вению у ряда государств таких внешнеполитических линий, как энергетическая дипломатия. В связи со всеми этими факторами

---

можно говорить о том, что для многих государств понятие энер­гетической политики дополняет понятие внешней политики, а порой они являются даже тождественными понятиями. Ввиду этого можно говорить о такой новой отрасли геополитических исследований как энергетическая геополитика, основой кото­рой становится формула — кто контролирует энергетические ресурсы, тот контролирует мир.

Энергетика является нестатической сферой и при рассмо­трении любых процессов или направлений сотрудничества в этой области следует учитывать ситуацию в планетарном мас­штабе. Наибольшее влияние на изменение энергетических по­казателей и расстановки сил играет нестабильная экономиче­ская, а теперь уже и политическая ситуация в странах Северной Африки, которые всегда были значительными поставщиками углеводородов в Европу, строительство проекта «Набукко», ко­торый активно продвигается Европейским союзом, нахождение сланцевого газа в США, что делает их менее зависимыми от экспорта, безуспешность создания единого газового рынка, по­следние трагические события на атомных реакторах в Японии, в связи с чем, произошел пересмотр энергетической политики Евросоюза.

В последние десятилетия XX века внешняя энергетическая политика государств сформировалась как самостоятельное функциональное направление. Ее понимают, как сферу деятельности государства в международных отношениях по защите и отстаиванию национальных интересов, обусловленных производством, транспортировкой и потреблением энергоресурсов¹. Сегодня чрезвычайно важным понятием, которым оперируют в международных отношениях, есть понятие «энергетической безопасности». Оно было введено после нефтяного эмбарго 1973 г. и в то время трактовалось как энергетическая независимость государства. Но сегодня, ввиду

---

Смотрите также файлы

• Левиафан выпуск 3.pdf

• Левиафан выпуск 4.doc

• Левиафан выпуск 4.pdf

• Левиафан выпуск 5.doc

• Левиафан выпуск 5.pdf