ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2310
Скачиваний: 2
К
ритика евразийства Н.А.
Бердяевым
Юлия Фирсова студентка МГиМО
Среди критиков евразийства был и крупный представитель русской религиозной философии, человек выдающийся и авторитетный,
Николай Александрович Бердяев. В 1925 в Париже в свет вы-
ходит журнал «Путь», а в 1927 г. его известная статья «Утопический этатизм евразийцев», в которой Николай Александрович критиковал некоторые стороны евразийства.
Прежде чем перейти к изложению положений его критики, следует отметить, что Бердяев видит и положительные стороны этого течения. В частности, в доктрине он узрел, с одной стороны, возрождение мысли старых славянофилов, но с другой - он отмечает, что у евразийцев есть новая настроенность, не подавленность революцией, а пореформенная бод- ^FtV рость. Он выступал защитником евразийства против тех, кто ^Е^Я считал их «сменовеховцами» или агентами большевиков. Это - единственное пореволюционное идейное направление, возникшее в эмигрантской среде, и направление очень активное. Все остальные направления, «правые» и «левые», носят доре- ^VtJ волюционный характер и потому безнадежно лишены творческой жизни и значения в будущем. Евразийцы стоят вне обычных «правых» и «левых».
Евразийцы чувствуют, что происходит серьёзный ^В^Э мировой кризис, что начинается новая историческая эпоха. Характер этого кризиса они не совсем верно себе представляют, полагая, что существо его заключается в разложении и конце романо-германской, европейской цивилизации (старый традиционный мотив славяно-ф ильствующей мысли). Но заслуга их в том, что они остро чувствуют размеры происшедшего переворота и невозможность возврата к тому, что было до войны и революции. Евразийцы решительно провозглашают примат культуры над политикой. Они понимают, что русский вопрос духовно-культурный, а не политический вопрос.
Бердяев считал серьезными и теоретически ценными некоторые идеи евразийства: стремление русского народа бороться за национальную самобытность вопреки реакционно настроенной части русской интеллигенции. Также он считал, что еразийцы вскрыли политическую и идейную опасность европоцентризма.
Но в евразийстве, по мнению Николая Александровича, есть также элементы зловредные и ядовитые, которым необходимо противодействовать. Многие старые русские грехи перешли в евразийство в утрированной форме. Евразийцы чувствуют мировой кризис. Но они не понимают, что окончание новой истории, при котором мы присутствуем, есть вместе с тем возникновение новой универ-салистической эпохи, подобной эпохе эллинистической. Национализм есть рождение новой эпохи. Ныне кончаются времена I замкнутых национальных существований. Все национальные ■77^1 организмы ввергнуты в мировой круговорот и в мировую ширь. Происходит взаимопроникновение культурных типов Востока и Запада. Прекращается автаркия Запада, как прекращается ав-Е^^Н таркия Востока. Эллинистическая эпоха действительно была Е?^Н эпохой «евразийской» культуры, но в том смысле, что в ней соединились Восток и Запад, Азия и Европа. Такого рода «евра-^^В зийство» есть универсализм, подготовивший почву для христианства.
EvH Но современное евразийство враждебно всякому универсализму, оно представляет себе евразийский культурно-истори-^^^1 ческий тип статически-замкнутым. Евразийцы хотят остаться Е^Н националистами, замыкающимися от Европы и враждебными Е^Н Европе. Этим они отрицают вселенское значение православия 1*^1 и мировое призвание России, как великого мира Востоко-За-пада, соединяющего в себе два потока всемирной истории. Их евразийская культура будет одной из замкнутых восточных, азиатских культур. Они хотят, чтобы мир остался разорван-^^^И ным, Азия и Европа разобщенными, т.е. они в сущности антиевразийцы.
Евразийство остается лишь географическим термином и не приобретает культурно-исторического смысла, противоположного всякому замыканию, самодовольству и самоудовлетворённости. Задача, которая теперь стоит перед Россией, ничего общего не имеет с той задачей, которая стояла перед допетровской, старой Россией. Это есть задача
не замыкания, а выхода в мировую ширь. И размыкание, и выход в мировую ширь вовсе не означает европеизации России, подчинения ее западным началам, а означает мировое духовное влияние России, раскрытие Западу своих духовных богатств.
Так должен образоваться в мире единый духовный космос, в который русский народ должен сделать свой большой вклад. Русская идея, которая вырабатывалась русской мыслью XIX века, всегда была такой идеей. И евразийцы неверны русской идее, они порывают с лучшими традициями нашей религиозно-национальной мысли. Они делают шаг назад по сравнению с Хомяковым и Достоевским и в этом они духовные реакционеры. Отношение евразийцев к Западу и западному христианству в корне ложное и нехристианское. Культивирование нелюбви и отвращения к другим народам есть грех, в котором следует каяться.
Бердяев говорил, что человек выше государства. «Я не вижу, чтобы евразийцы защищали свободу человеческого духа, которой грозят со всех сторон опасности. Они - коллективисты почти в такой же степени, как и коммунисты, как и крайние правые монархисты, они склонны признавать абсолютный примат коллектива и его господство над личностью»
Евразийская идеология утверждает, что государство есть становящаяся, не усовершенствованная Церковь. Таким образом, утверждается принципиальный монизм в понимании отношений между Церковью и государством, и государство понимается как функция и орган Церкви, государство приобретает всеобъемлющее значение. Принципиальный дуализм двух порядков - Церкви и государства, Царства Божьего и царства кесаря, который останется до конца мира и до преображения мира, не признается, стирается, как это много раз уже делалось в истории христианства. Это есть один из вечных соблазнов, подстерегающих христианский мир, и на этой почве рождаются утопии, принимающие разнообразные формы - от теократии папской и императорской до коммунизма и евразийства.
С точки зрения истории идей в идеократии вы узнаете старую утопию, изложенную в «Республике» Платона. Совершенное государство Платона есть абсолютная тирания. Правящий слой, который будет носителем истинной евразийской идеологии, и должен создать республику Платоновского типа, управляемую «философами» (такими
«философами» будут себя считать все евразийские молодые люди, никогда о философии не помышлявшие). У Платона была вечная и истинная аристократическая идея господства лучших, но Платоновская утопия совершенного государства, очень живучая в истории, означает подавление личности и свободы. По сравнению с этим политика Аристотеля с его несовершенным государством представляется блаженством, возможностью свободно дышать. По-видимому, во имя свободы добра необходимо допустить и некоторую свободу зла. Сам Бог допустил существование зла и этим указал на значение свободы.
т
а
та х со
с;
о. та х х
О
Библиография критики евразийства
Дмитрий Сосновский
аспирант кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ
Евразийство, будучи одной из крупнейших русских школ, сразу привлекло к себе внимание отечественных мыслителей. Разумеется, реакция на основные положения евразийства с их стороны были различными. Мой небольшой доклад посвящён критике евразийских идей со стороны наиболее крупных отечественных исследователей.
Собственно, критиков евразийства условно можно разде- ^^^Я лить на критиков «справа» и «слева». К первым, безусловно, ^V|7l относится русский философ-монархист Иван Александрович Ильин. Он довольно ёмко сформулировал те претензии, которые предъявляются евразийцам «справа» и по сей день. Больше всего недовольства у Ильина вызывает евразийский тезис о положительном влиянии Востока и восточных народов на историю России, вот что он писал в журнале «Русская мысль», издававшемся в Париже в 1927 г.: «Кто-нибудь из за- ^№-4 рубежных русских историков выберет минутку досуга и покажет всю непростительность той исторической неправды, Нл которою играют "евразийцы" в вопросе о значении татарского ига на Руси. Нам же достаточно указать на духовную несостоя- ^НдЗ тельность их практических рецептов. Русскому человеку можно и должно быть русским. Но невозможно и нелепо натаскивать себя на "русскость". Или он по бытию своему уже I русский, тогда ему нечего натаскивать себя на это. Или же он по бытию своему уже не русский, и тогда ему не стоит трудиться с этим натаскиванием. Натаскивать себя можно только на другое, на то, что сам из себя не представляешь. Например, на татарское. И умный рецепт "евразийцев" состоит именно в том, чтобы русский человек, желая вернуть себе свою утраченную русскость, начал натаскивать себя на татарщину. И безнадежно, и фальшиво, и смешно».