ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.11.2020
Просмотров: 1220
Скачиваний: 2
7. ПРЕДЪЯВЛЕНИЕ
ДЛЯ ОПОЗНАНИЯ
(ст. 193; 289 УПК)
Предъявление для опознания — следственное действие, состоящее в представлении для восприятия свидетелю, потерпевшему, подозреваемому или обвиняемому в порядке предусмотренном уголовно процессуальным законом, лиц (или их фотографий), предметов или трупа с целью идентификации одного из представленных объектов как воспринимавшегося этим лицом ранее в связи с совершением преступления или при иных обстоятельствах, имеющих значение для расследования по делу (или установления между ними сходства), либо установления отсутствия между ними тождества (сходства).
Помимо перечисленных в определении, практика также знает случаи предъявления для опознания и таких, «нетрадиционных» для данного следственного действия объектов, как человеческий голос и речь, рукописный текст, запах, участки местности, прямо в законе не упомянутых. Производство таких опознаний допустимо, если соблюдаются указанные ниже условия, гарантирующие гносеологическую и процессуальную «чистоту» узнавания.
Опознающие предварительно допрашиваются об обстоятельствах, при которых они видели (наблюдали или иным образом воспринимали, например, слышали, ощущали и т.д.) соответствующее лицо или предмет, и о приметах и особенностях, по которым они могут его опознать. Данное положение (ч. 2 ст. 193 УПК РФ) принципиально важно, как минимум, в трех отношениях.
Во-первых, в противном случае — без предварительного допроса опознающего — практически невозможно объективно оценить верность проведенного опознания;
во-вторых, такой допрос позволит подобрать для производства опознания, как этого и требует уголовно-процессуальный закон, объекты, по возможности сходные (это касается предъявления для опознания лиц) или однородные (при предъявлении предметов) с опознаваемым объектом;
в-третьих, выяснение у опознающего обстоятельств, при которых он ранее воспринимал интересующий следователя объект, может быть при необходимости использовано для создания соответствующих условий предъявления для опознания (если от этого, по мнению следователя, может зависеть объективность опознания, либо если о проведении опознания именно в таких условиях настаивает опознающий).
Предварительный допрос опознающего необходим, прежде всего, для оценки объективности последующего опознания. Здесь возможно возникновение нескольких неравноценных в доказательственном и тактическом отношении ситуаций:
опознающий на предварительном допросе назвал приметы и особенности, по которым он сможет опознать ранее воспринимавшийся им объект, и при предъявлении для опознания указал на эти особенности и приметы, имеющиеся на одном из предъявленных ему объектов (лице, предмете, трупе). Их соответствие названным опознающим на предварительном допросе делает опознание убедительным и доказательственным;
опознающий при допросе заявляет, что опознать искомый объект сможет («если ему его покажут»), но затрудняется или в целом не может описать те приметы или особенности, по которым он его узнает среди схожих объектов. Надо сказать, что такая ситуация достаточно широко распространена и во многом обусловлена как особенностями субъективного восприятия конкретного лица и обстоятельствами, при которых им объект воспринимался, так и умениями и навыками опознающего излагать особенности и приметы воспринимаемого объекта на вербальном уровне.
В подобной ситуации тактическая задача следователя при допросе опознающего состоит в том, чтобы оказать максимально возможную помощь в описании особенностей и примет объекта, который воспринял допрашиваемый. Для этого следователь должен использовать фотоальбомы, книги и другие издания, где имеются изображения объектов, аналогичных или однородных с тем, о котором даются показания, «оживлять ассоциации» допрашиваемого путем умело поставленных вопросов, а может быть, при необходимости, и производством допроса на месте происшествия и в условиях, при которых воспринимался объект.
Целесообразен и повторный допрос по этим вопросам опознающего непосредственно перед тем как предъявить ему объект для опознания. Это особенно важно в тех случаях, когда после первого о том его допроса до предъявления для опознания прошло достаточно длительное время: возможно, он вспомнит какие-либо детали, которые он упустил (забыл или не придал им должного значения) при своем первоначальном допросе. При этом (что очевидно) категорически следует избегать любых наводящих вопросов или действий, вызывающих такой же «наводящий» эффект.
Если же эти попытки следователя оказались безрезультатными, а при предъявлении для опознания опознающий указал на какой-то объект как на воспринимавшийся им ранее в связи с совершением расследуемого преступления, то доказательственная (но не тактическая!) значимость такого опознания весьма невелика, если не сказать больше — отсутствует.
В самом деле, как можно объективно оценить правильность опознания без предшествующего ему описания примет или особенностей, по которым объект может быть опознан? Как можно придавать доказательственное значение протоколам предъявления для опознания (увы, такие еще достаточно часто встречаются в уголовных делах), в которых опознающий утверждает: «Я опознаю человека, сидящего (слева, справа, посередине) по росту и общему виду» (!); или: «Из предъявленных мне вещей я опознаю такую-то по общему виду и цвету» (!) и т.п.
Верховный Суд РСФСР в качестве одного из оснований для отмены обвинительного приговора и прекращения дела в отношении Д. за недоказанностью предъявленного обвинения совершенно справедливо сослался на то что не может быть признан в качестве доказательства протокол опознания потерпевшей вещей Д., согласно которому «вещи Д. потерпевшая опознала не по характерным и индивидуальным признакам, а лишь по цвету и общему виду»1.
Не может производиться повторное опознание лица или предмета тем же опознающим по тем же признакам (ч. 3 ст. 193 УПК РФ). Эта процессуальная новелла (УПК РСФСР такого положения не содержал) по существу положила конец теоретическим и главное — практическим дискуссиям по этому вопросу. Действительно, предъявление того же объекта тому же лицу на повторное опознание есть ничто иное, как наводящее действие, которое так же недопустимо, как прямо запрещенная статьей 193 УПК РФ постановка наводящих вопросов (о чем подробнее скажем ниже).
Однако недопустимо повторное опознание тем же опознающим лишь по тем же признакам. Эта существенная оговорка учитывает реалии практики: не исключены случаи, как о том уже упоминалось, что опознающий при своем предварительном допросе упустил в своих показаниях какие-либо приметы или особенности описываемого им объекта либо просто о них забыл, основывал свой вывод при опознании (о тождестве или отсутствии такового) без их учета. Если при повторном допросе он их назвал и убедительно пояснил причины предыдущих своих упущений в этом, то в принципе повторное предъявление для опознания не будет нарушением уголовно-процессуального закона. Иное дело — оценка доказательственной значимости его результатов с учетом сказанного ранее о наводящем эффекте первоначального опознания.
Лицо, опознание которого производится, предъявляется опознающему вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним. Число лиц, предъявляемых для опознания, должно быть не менее трех (ч. 4. ст. 193 УПК РФ). Это положение (как и следующее за ним) преследует цель обеспечения «чистоты» опознания лица. Оно направлено на искусственное создание так называемого «информационного шума», из которого опознающий должен выбрать известные ему по предыдущему восприятию объекта информационные сигналы — приметы и особенности, по которым он может произвести опознание.
Положение, что предъявляемые для опознания лица, должны быть по возможности схожи по внешности, означает, в первую очередь, единство опознаваемых по полу, отсутствие между ними расовых, этнических и в ряде случаев национальных различий, сходство по возрасту, росту, телосложению, одежде. Иными словами, исключение всего того, что может явно выделить опознаваемого среди лиц, совместно с ним предъявляемых опознающему.
Недопустимо (к примеру) предъявление опознаваемого в пальто среди лиц одетых в костюмы; опознаваемого маленького роста совместно с лицами роста высокого; брюнета в числе блондинов (и наоборот) и т.п.
Такое «выделение» опознаваемого обладает наводящим эффектом, акцентирующим внимание опознающего именно на данном лице. А, как и любой наводящий вопрос, это с весьма высокой степенью вероятности приводит к получению искаженной, а то и в целом ложной информации, в рассматриваемом случае — к ошибочному опознанию.
Недопустимо также одновременное предъявление для опознания сразу нескольких опознаваемых, например соучастников, даже в том случае, если они обладают определенным внешним сходством. По смыслу закона, каждый опознаваемый должен предъявляться для опознания отдельно от других в группе с не менее чем с двумя статистами. Данное положение имеет тактический смысл: отрицательный результат опознания лица, совершившего преступление в группе, останется какое-то время неизвестным для других пока еще не предъявлявшихся для опознания участников преступной группы. В ином случае, зная о результате состоявшегося опознания, эти лица могут изменить ранее данные показания.
Статья 193 УПК РФ не содержит условий о сроках проведения предъявления для опознания. Между тем своевременность проведения опознания имеет в ряде случаев весьма существенно значение. Запоздалое предъявление для опознания может негативно отразиться на доказательственной ценности полученных в ходе него результатов.
Михеев в жалобе в Европейский Суд по правам человека утверждал, что, находясь в помещении РОВД, не смог выносить пыток со стороны ранее не знакомых ему работников милиции и в тот момент, когда остался без присмотра, выбросился из окна кабинета, расположенного на втором этаже районного управления внутренних дел, чтобы покончить жизнь самоубийством. Он упал на милицейский мотоцикл, стоявший во дворе, и сломал позвоночник.
В своем постановлении от 26 января 2006 г. Европейский Суд по правам человека отметил необоснованные задержки при проведении ряда следственных действий, в том числе опознания. Судом установлено, что сотрудники милиции, подозреваемые в применении жестокого обращения к Михееву, были вызваны для опознания только спустя... два года после инцидента.
В свете этих и ряда других нарушений, допущенных на следствии, Суд признал, что в рассматриваемом случае имело место нарушение статьи 3 Конвенции вследствие непроведения эффективного расследования обстоятельств падения заявителя1.
Предмет предъявляется в группе однородных предметов, которых должно быть не менее трех. Чтобы предметы могли быть расценены как однородные применительно к предъявлению для опознания, они должны не только обладать общими родовыми признаками и объединяться единым родовым наименованием («часы», «ножи», «магнитофоны» и т.п.), но и быть сходными между собой по внешнему виду, форме, размерам, цвету, конструктивным особенностям и другим признакам.
Например, если опознаваемым объектом является двухкассетный магнитофон японской фирмы «Шарп», то его нельзя предъявлять для опознания в числе магнитофонов, изготовленных другими фирмами либо той же фирмой, но однокассетных. Если опознанию подлежит нож типа финского, очевидно, нельзя предъявлять его в числе кухонных, перочинных и других ножей иных конструкций. Наручные часы марки «Ракета» из металла желтого цвета следует предъявлять для опознания среди часов той же марки, той же формы и изготовленных из металла этого же цвета и т.п.
Законом установлен нижний предел количества опознаваемых объектов — не менее трех. Но их может быть и больше, что, несомненно, положительно повлияет на объективность опознания. Однако при этом следует иметь в виду известный в психологии «закон миллеровской семерки»: лицо одновременно может воспринимать и сосредоточивать свое внимание на 7 ± 2 объектах. Из этого следует, что опознающему могут предъявляться одновременно не более девяти объектов (лиц, предметов).
Причины, по которым правило о предъявлении для опознания объектов в количестве не менее трех не распространяется на опознание трупа (ч. 4. ст. 193 УПК РФ), очевидны. Это нравственные (в первую очередь), и организационные соображения.
Обратим внимание, что предъявление для опознания трупа, как то убедительно показывает следственная практика, не самый надежный способ идентификации личности погибшего: внешность человека после смерти по естественным причинам подвержена быстрым изменениям, часто она обезображена в результате причиненных потерпевшему телесных повреждений, и т.д.
В отсеке поднятой со дна затонувшей атомной подводной лодки «Курск» был обнаружен труп мужчины с длинными волосами, которого никто опознать не мог, ибо человека с такими приметами в составе экипажа подводной лодки, по утверждению хорошо знавшего всех его членов лица, не было. Затем было установлено, что это — кок, которого ежедневно видели на камбузе корабля, но всегда в поварском колпаке, под которым он отращивал перед демобилизацией не положенную прическу. Колпак очень сильно изменял внешность, а потом — длинные волосы…
«В начале ситуация напоминала сюжет из романа Агаты Кристи: неизвестный покойник в подводной лодке», — поделился воспоминанием главный военный судебно - медицинский эксперт в телепередаче «Человек и закон» 9 августа 2002 года.
Следственной практике известен случай, когда при опознании трупа для оценки достоверности показаний опознающего использовался полиграф. Сразу отметим, что его применение, а также участие в следственном действии специалиста - полиграфолога не противоречит требованиям уголовно-процессуального закона. Однако сами по себе результаты использования полиграфа не имеют доказательственного значения, а должны учитываться следователем в качестве ориентирующей информации для проверки выдвинутых розыскных версий.
Смирновой, разыскивающей своего сына, был предъявлен для опознания труп, который по внешним данным походил на без вести пропавшего Смирнова. Однако результат опознания был отрицательным. Тогда следователь принял решение снять маску с неопознанного трупа и вместе с другими схожими масками предъявить их женщине, но под контролем полиграфа. Опознающей перед опознанием не сообщали, что среди семи масок есть маска, снятая с трупа неизвестного. Ей лишь сообщили, что эти люди были задержаны милицией. Маску с неопознанного трупа предъявляли три раза, каждый раз меняя номер. Результат опознания был отрицательный, но психофизиологической реакции опознающей было видно, что она узнает предъявляемую ей маску. Для окончательного решения вопроса была назначена судебно-портретная экспертиза, которая подтвердила ранее выдвинутую следователем версию о том, что неопознанный человек и есть пропавший Смирнов.