ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.11.2020
Просмотров: 1341
Скачиваний: 3
В самом общем виде задачи (цели), для разрешения которых назначается экспертиза, можно классифицировать следующим образом:
идентификационные
задачи —
иными словами,
отождествление
объектов (людей, предметов, документов
и т.д.) по их следам или образцам.
Основная
методологическая предпосылка
идентификации — наличие в распоряжении
эксперта двух объектов: идентифицируемого
и идентифицирующего.
диагностические задачи. Они, как правило, решаются посредством исследования одного объекта, чаще всего тех или иных следов, обнаруживаемых на месте происшествия и при производстве иных следственных действий. К числу таких задач можно к примеру, отнести: установление особенностей экземпляра огнестрельного оружия, из которого произведен выстрел патроном, части которого (гильза, пуля) обнаружены; решение вопроса, из одного ли ствола выброшены две гильзы, найденные на месте происшествия; особенности обуви, след которой обнаружен, и т.д. К этому же классу исследований относится и установление родовой принадлежности: является ли данный объект холодным или огнестрельным оружием. Последние вопросы разрешаются обычно путем сопоставления исследуемого объекта с эталонными образцами или расчетными данными.
ситуационные задачи. Чаще всего такие задачи преследует цели уяснения отдельных обстоятельств и (или) механизма расследуемого события с учетом конкретных обстоятельств: может ли быть произведен выстрел из данного экземпляра огнестрельного оружия в таких-то условиях без нажатия на спусковой крючок; имел ли водитель данной автомашины в таких-то условиях техническую возможность предотвратить наезд или столкновение. (Отметим попутно, что большинство автотехнических экспертиз носят именно ситуационный характер.)
В некоторых случаях результаты ситуационной экспертизы могут быть использованы для выдвижения розыскных версий.
По делу об убийстве малолетнего Малашина Алексея расследование осложнялось тем, что следствием не был обнаружен труп убитого. На допросе один из подозреваемых признался, что труп Алексея он вместе с двумя другими соучастниками сжег в топке котельной. Осмотр места происшествия — котельной и прилегающей территории — с применением специальных криминалистических средств и служебно-поисковой собаки результатов не дал. С целью получения сведений, необходимых для розыска останков погибшего при указанном способе сокрытия трупа, была назначена и проведена медико-криминалистическая экспертиза. Она установила, что труп подростка весом 25-30 кг. в топке котла данного типа при использовании в качестве топлива каменного угля может быть кремирован примерно за один час. При этом в золе могут остаться небольшие фрагменты обгоревших до стадии черного или белого каления костей, требующих для определения структуры в них костной ткани специальных исследований. Если же топка котла продолжала работать более длительное время, то кости трупа будут доведены до крайней степени уничтожения, при котором, как показывает практика, невозможно установление в золе костной ткани. Таким образом, обнаружение трупа Малашкина Алексея или хотя бы его фрагментов в указанной ситуации фактически исключалось. В совокупности с другими косвенными доказательствами данное заключение экспертизы было положено в основу обвинительного приговора суда1.
Вид назначаемой экспертизы обусловлен наличием в распоряжении следователя к моменту ее назначения объектов для экспертного исследования. Далеко не всегда, особенно на первоначальном этапе расследования, следователь имеет возможность для назначения наиболее значимой, как правило, в доказательственном смысле идентификационной экспертизы. Приведем несколько примеров.
На месте происшествия изъяты гильзы от патронов которыми были произведены выстрелы в потерпевшего, однако само огнестрельное оружие не обнаружено; выявлены и зафиксированы на дактилоскопическую пленку отпечатки пальцев; изготовлен гипсовый слепок следа обуви; изъят документ, текст которого по заявлению должностного лица выполнен не им; следователю поступило анонимное письмо, содержащее значимые для расследуемого дела сведения; обнаружена предсмертная записка, выполненная от имени лица, причина смерти которого вызывает сомнения.
Во многих случаях процесс оптимизации объекта, подлежащего идентификации может быть осуществлен путем использования результатов своевременно проведенных диагностических исследований уже обнаруженного объекта, что, к сожалению, не всегда в должной мере учитывается на практике.
Так, по выше приведенным примерам, в частности, судебная баллистическая экспертиза диагностического характера в результате исследования обнаруженных гильз пришла к следующим выводам: а) данные гильзы являются частями штатных патронов к пистолету ПМ калибра 9 мм; б) выпущены они из одного экземпляра оружия; в) этим оружием является пистолет иностранного производства калибра 9 мм. приспособленный для стрельбы штатными патронами к пистолету ПМ.
Данные выводы во многом предопределили направления дальнейшего расследования, ориентировав его на установление лица (лиц) имеющего такой пистолет и возможности приобретать патроны к пистолету ПМ.
Диагностические исследования отпечатков пальцев позволили с весьма высокой степенью вероятности предположить возраст и телосложение человека, их оставившего, что было положено в основу ограничения круга лиц, среди которых следует искать преступника.
Такие же исследования следа обуви позволили определить, что они оставлены кроссовками фирмы «Адидас», для обнаружения которых и были произведены обыски у нескольких подозреваемых.
На основе подобных диагностических исследований можно не только оптимизировать направления розыска недостающих для идентификации объектов, но и во многих случаях сузить круг лиц, среди которых следует искать виновного или исключить отдельных лиц из числа подозреваемых или заподозренных в совершении расследуемого преступления.
Так, если на одежде и в организме потерпевшей от изнасилования обнаружена сперма определенной группы, а биологические выделения подозреваемого относятся к другой группе, то это однозначно свидетельствует о его непричастности к данному преступлению (не считая случаев, так называемого, «парадоксального выделительства»).
Сопов подозревался в совершении серии изнасилований и убийств женщин. Признательные показания, данные Соповым, не противоречили установленным к тому моменту обстоятельствам нападений. Однако, сравнив кровь и слюну, взятую у Сопова в качестве образцов для сравнительного исследования, со спермой, обнаруженной в половых органах потерпевших, судебно-биологическая экспертиза установила их различие по групповой принадлежности. По предложению эксперта для исследования «объект в объект» у Сопова отобрали образцы спермы. Расхождение в групповой принадлежности слюны и крови со спермой подтвердились. К такому же выводу пришла и повторная экспертиза. Принадлежность спермы, обнаруженной на месте происшествия, Сопову была впоследствии доказана с помощью генноидентификационной экспертизы. Пытаясь понять, почему при обычной биологической экспертизе результат был отрицательным, эксперты произвели посев бактериальной флоры, содержащейся в сперме, изъятой у Сопова в качестве образца. Вскоре было установлено, что эта флора в силу каких-то болезненных расстройств обладает антигеноподобными свойствами, искажающими антигенную картину групповой принадлежности спермы Сопова1.
Для производства отдельных видов экспертиз следователю необходимо предоставить эксперту образцы для сравнительного исследования — «объекты, отображающие свойства или особенности человека, животного, трупа, предмета, материала или вещества, а также другие образцы, необходимые эксперту для проведения исследований и дачи заключения» (ст. 9 Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации). В досудебном производстве по уголовному делу они получаются следователем в порядке, предусмотренном статьей 202 УПК РФ.
Обратим внимание, что, во-первых, данная статья не требует привлечения к получению образцов понятых (тем не менее практика показывает, что следователи часто «на всякий случай» получают образцы для сравнительного исследования в присутствии понятых). Во-вторых, в необходимых случаях получение образцов производится с участием специалистов (ч. 3 ст. 195 УПК РФ); более того, если «получение образцов для сравнительного исследования является частью судебной экспертизы, то оно производится экспертом» (ч. 4 ст. 195 УПК РФ), а потому, по нашему убеждению, именно специалист (эксперт), а не следователь должен получать от лица образцы отдельных видов, в частности биологические образцы (крови, слюны, иных биологических выделений человека).
Возможность получения образцов для сравнительного исследования у свидетеля или потерпевшего ограничена случаями, когда возникает необходимость проверить, оставлены ли ими следы в определенном месте или на вещественных доказательствах (ч. 1 ст. 202 УПК РФ).
Цель данного предписания — очевидна: предупредить имеющие, увы, место факты необоснованного получения образцов у лиц, непричастных к совершению расследуемого преступления. Но, тем не менее, следственная практика показывает, что необходимость получения у свидетеля или потерпевшего образцов для сравнительного исследования не всегда может быть связана только с указанными законодателем условиями.
Ковальский поступил в больницу с огнестрельным ранением в области бедра. По его объяснению выстрел в него беспричинно был произведен неизвестным ему человеком, когда он, Ковальский, ночью возвращался к себе домой.
По определенным медицинским показателям во время проведенной хирургической операции пуля из тела Ковальского извлечена не была; врачи считали целесообразным ее извлечь через несколько месяцев (хотя само по себе немедленное извлечение пули из тела Ковальского, также как, впрочем и оставление ее в теле, какой-либо опасности для его здоровья, по мнению медиков, не представляло).
Спустя неделю после ранения Ковальского, из огнестрельного оружия неизвестным лицом было совершено убийство Рожкова, из тела которого судебно-медицинский эксперт извлек малокалиберную пулю.
Для проверки версии, что и ранение Ковальского, и убийство Рожкова совершены одним и тем же лицом, использовавшим одно и то же оружие, необходимо было назначить судебную баллистическую экспертизу, в распоряжение которой (что очевидно) следовало предоставить как пулю, извлеченную из трупа Рожкова, так и находящуюся в это время в теле Ковальского.
На предложение следователя об неотложном извлечении пули из его тела для использования ее в качестве объекта сравнительного исследования, Ковальский отказался (заявив дословно «бедро мое, и пуля моя, она мне не мешает, пускай сидит»).
И лишь после того, как следователь намекнул, что в таком случае он задержит его в качестве подозреваемого после чего у него будут все основания для извлечения пули как объекта сравнительного исследования (признаемся, это предупреждение со стороны следователя вряд ли было законным, ибо данных о причастности Ковальского к совершению какого-либо преступления к этому времени не имелось), потерпевший позволил медикам извлечь из его тела пулю.
Баллистическая экспертиза установила, что обе пули были выпущены из одного малокалиберного пистолета. Дальнейшим расследованием было доказано что Ковальский получил ранение в ходе «разборки» между участниками ОПГ, один из которых впоследствии застрелил Рожкова (и Ковальский, и Рожков также входили в данное преступное формирование).
В ряде случаев получению образцов для сравнительного исследования должна предшествовать консультация следователя с экспертом, которому предполагается поручение производства соответствующей экспертизы на предмет, какие именно образцы потребуются ему для сравнительного исследования, необходимое их количество и содержание.
Практика показывает, что такие консультации необходимы, как правило, при назначении следователем судебных почерковедческих и фоноскопических экспертиз, для производства которых образцы для сравнительного исследования должны включать в себя отдельные элементы (почерка, голоса), соответствующие имеющимся в исследуемом рукописном или звуковом документе.
Органами предварительного следствия Инев обвинялся в вымогательстве взятки. По этому же признаку его действия были квалифицированы и судом, постановившим обвинительный приговор.
В подтверждение вины Инева органы предварительного следствия и, в последствии, суд сослались на заключения фоноскопических экспертиз.
Судебная коллегия по уголовным делам приговор суда отменила, а дело направила на новое расследование, указав следующее.
Как видно из заключения фоноскопической экспертизы от 21 ноября 1996 г., представленная экспертам органами предварительного следствия спорная фонограмма пригодна для идентификации, речевые же сигналы, переданные в качестве образцов голоса и речи Инева, по своему качеству не пригодны для идентификации. Между тем органы предварительного следствия не приняли мер для получения качественных образцов голоса и речи Инева. Кроме того, как видно из описательной части указанного заключения, эксперты располагали образцами голоса и речи К. Однако речевые сигналы этого лица признаны непригодными для исследования. Поэтому при новом расследовании требуется тщательно проверить, какие исходные данные были представлены экспертам, в случае необходимости - направить им доброкачественные образцы голоса и речи Инева1.
Чаще всего следователь имеет возможность поручить производство экспертизы государственному экспертному учреждению. В настоящее время в нашей стране сложилась следующая система государственной экспертизы.
● Экспертные учреждения при Министерстве юстиции Российской Федерации. Научно-методическое руководство ими осуществляет Российский федеральный центр судебной экспертизы (РФЦСЭ); в нем же производятся самые сложные, чаще всего повторные экспертизы. На региональном уровне (в столицах республик, наиболее крупных областных и краевых центрах) такие функции выполняют региональные центры судебной экспертизы.
Во всех областных городах созданы лаборатории судебных экспертиз, которые производят большую часть как первичных, так и повторных традиционных и нетрадиционных экспертиз практически всех видов и классов, и не только криминалистических, но и экономических, товароведческих и т.д.
● Экспертные учреждения при МВД России состоят из следующих структурных подразделений: Экспертно-криминалистический центр, выполняющий по сути те же функции, что РФЦСЭ в экспертных учреждениях Минюста России; экспертно-криминалистические управления (отделы) при областных (краевых) управлениях МВД России; экспертно-криминалистические отделы при районных отделах внутренних дел, проводящие традиционные и достаточно методически несложные виды экспертных исследований (дактилоскопические, холодного оружия и т.п.).