Файл: Медушевский А.Н. - История русской социологии.(1993).doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.11.2020
Просмотров: 2792
Скачиваний: 14
В соответствии с общей установкой государственной школы большое значение придается влиянию природной среды на общественное развитие. Чичерин подчеркивает, что влияние географических условий не абсолютно: в одних и тех же природных условиях, например, народ Греции прошел различные этапы исторического развития. С другой стороны, освоение новых природных зон не меняет характера народа. Влияние природы на общество вообще признается весьма существенным. На первое место при этом выделяется строение почвы, влияющее на складывание естественных границ государств, на развитие путей сообщения. Далее определяется значение климата, а также наличие или отсутствие природных богатств. В качестве особого фактора выступает демографический — количество и качество населения, его плотность и характер. От вопросов народонаселения ученый переходит далее к характеристике так называемых естественных союзов — семьи, рода, племени. Центральной проблемой является при этом разложение традиционных кровных основ общества и образование новых, основанных на частных интересах, структура общества.
Предметом специального рассмотрения становится экономика. Здесь вводится понятие человеческой деятельности в экономической области. Ученый останавливается при этом на вопросах производства, оборота, распределения доходов и потребления. Именно в области экономической деятельности он ищет основу возникновения классов. Считая, что общественные классы имеют происхождение не только экономическое, но и юридическое, политическое и даже религиозное, Чичерин в своей «Социологии» прослеживает «отношение юридических форм к экономическим началам»
Исходя из того, что экономические воззрения, господствующие в обществе, находятся в зависимости от действующих в нем духовных сил, Чичерин видит задачу общественной науки в исследовании различных факторов социальной жизни. Он не считает поэтому научно оправданным непосредственный переход из области экономики в сферу права, нравственности и государства. Однако раздел об экономике в его работе включает в себя размышления о формировании общественных классов, которые рассматриваются именно с точки зрения развития экономики, причем в исторической перспективе.
Появление классов он связывает уже с формированием родовой аристократии. Выделение общественных классов происходит при распаде родовых союзов и создании теократических или светских государственных образований. Чичерин пишет о появлении класса свободных земледельцев, а потом его исчезновении и замене классом богатых рабовладельцев, установлении, далее, средневекового сословного порядка с его крепостным правом, о последующем разрушении сословного порядка и развитии общества экономической свободы. В этом, гражданском, обществе в свою очередь также образуется определенная иерархия слоев или групп, которая возникает как результат «свободного движения экономических сил». Высшие классы данного общества, согласно Чичерину, сильны своим экономическим богатством — владением природными ресурсами, промышленными предприятиями, капиталами. Данные классы в наибольшей степени связаны с управлением, вообще публичной деятельностью.
Продолжая анализ общественных структур уже на материале своего времени, Чичерин уделяет большое внимание таким общественным группам, как земельная аристократия, владеющая поземельной собственностью, средние землевладельцы — низшее дворянство, в том числе основная масса уездных русских помещиков, общественное призвание которых усматривается в осуществлении местного управления. От его внимания не ускользают противоречия и борьба среднего дворянства и бюрократии; причем «русский помещичий класс бессилен против натиска бюрократии, не способен стоять за свои права»40.
Внимание Чичерина привлекает такой новый социальный элемент общественной структуры, как «класс фермеров, который вкладывает свой капитал в арендуемую ими землю»; денежная аристократия или «крупные капиталисты», составляющие необходимый противовес поземельной или родовой аристократии. Отметим, что особое внимание уделяется такому новому общественному слою, как интеллигенция, которую он называет «умственной аристократией». Чичерин отмечает такие ее признаки, как особое экономическое положение интеллигенции, живущей доходами от своего умственного труда, противоречивость ее положения в обществе, где она связана, с одной стороны, с техническим прогрессом и представляющим его промышленным капитализмом («техника»), а с другой — с теми сферами практической деятельности, которые не связаны с экономикой (медики, адвокаты, журналисты, учителя). С этой противоречивой и неоднородной природой интеллигенции Чичерин совершенно справедливо связывает и противоречивость идейных позиций и убеждений интеллигенции.
В широких массах населения Чичерин сумел раскрыть наличие таких специфических слоев, как, например, рабочая аристократия, более высокий статус и благосостояние которой связаны с высококвалифицированным техническим трудом. Интересно, что в этом слое ученый усматривает «будущность рабочего класса» , по существу, развивая своеобразную теорию конвергенции, которая, по его мнению, происходит с развитием индустриальных отношений и научно- технического прогресса. Здесь несомненно присутствует прообраз современного социологического подхода, смысл которого состоит в выделении прежде всего тех социальных слоев, которые являются выражением серьезных социальных конфликтов, угрожающих существованию консенсуса. Именно в сохранении этого социального равновесия видит Чичерин задачу правящих классов, цель политики государства. Идеалом такой организации общества представляется, как мы видели, демократическое государство Запада.
В социологии Чичерина очень большое место уделяется духовным интересам в общественной жизни. Фактически он рассматривает различные формы общественного сознания, выделяя среди них религию, науку, искусство, нравы и воспитание. Каждая из них является в настоящее время предметом специальных социологических и историко-культурных исследований, что уже само по себе говорит о широте воззрений мыслителя. Собственно методика социологического исследования может быть раскрыта на примере анализа такого явления, как нравы общества. Чичерин рассматривает, в частности, соотношение нравов с юридическими установлениями, законами, а также обычаями, подчеркивая, что моральные нормы подчас действуют сильнее законов, поскольку их исполнение контролируется социальной средой, окружающей человека, а не властью.
Чичериным показано, каким образом происходит формирование нравов из определенных общественных отношений, свойств людей, уровня их развития, общественного положения, условий, в которые они поставлены. Затронут и такой вопрос, как различие нравов высших, средних и низших классов общества, связь его с экономическим и социальным порядком, уровнем потребностей и т. п.
Чичерин отмечает и даже характеризует некоторые типические с точки зрения этнографии и социальной психологии черты нравов русской крестьянской среды, с ее пережитками патриархальных порядков, обрядностью, формами поведения. С другой стороны, дается характеристика обычаев аристократической среды, с ее понятиями о светских приличиях, формах, пережитках сословного строя (правила рыцарской чести, боярского местничества, поединков и т. д.). Очевидно, что изложение этих вопросов не являлось для Чичерина самоцелью, а отражало его стремление к выработке новых социальных ценностей, как, например, гласность, публичность, формирование более определенного общественного мнения как формы социального контроля.
В связи с этим понятно специальное обращение мыслителя к проблемам воспитания, с помощью которого духовное достояние одного поколения передается другому. В связи с проблемами воспитания затронут ряд конкретных проблем и противоречий — семейного воспитания, несоответствия интеллектуального уровня молодого поколения и родителей, противоречия церкви и государства в области воспитания и другие вопросы, интересующие ^современную социологию. По-видимому, автор при освещении этих вопросов использовал соответствующие правовые и социологические исследования своего времени. Здесь приведены, в частности, данные, изложенные на Международном съезде по социологии во Франции в 1894 г. английским ученым Джоном Леббоком о положительных результатах правительственных субсидий частным школам.
Чичерина занимает, в частности, вопрос о соотношении религии и церкви в вопросах воспитания и образования в начальной и средней школе. Еще одна проблема, которая им здесь затронута, состоит в выборе общего направления преподавания. Если переход от средних веков к новому времени характеризовался возрождением классицизма, с его культом памятников древности, то в то время, когда жил Чичерин, возникли новые задачи, связанные со значительным ростом естественных наук и техники. Не отрицая необходимости новых направлений, ученый в то же время твердо стоит на позициях признания необходимости широкой гуманитарной культуры.
Обозначив, как мы видели, ряд социальных слоев, являющихся носителями противоречивых тенденций, прямо поставив некоторые из общественных проблем, возникающих в этой связи, Чичерин не стремится непременно сформулировать окончательный ответ, хотя в принципе его собственное суждение всегда выражено достаточно четко, а иногда даже эмоционально. Однако общий прогресс развития человеческого общества видится ему в духе гегелевской философии, «в неудержимом ходе истории, направляющей человечество к высшей цели его существования, с участием человеческой воли, но по законам, стоящим выше человеческой воли и вытекающим из самой природы духа»4 . Реализации этой идеи и посвящена та часть «Социологии», где излагается учение о развитии человечества и его законах.
Выделяя в истории мысли идею целостного взгляда на мир (в античности), идею эволюции (натурфилософия нового времени), ученый подчеркивает, что последовательный взгляд на историю как на развитие не органическое, а направляемое законами разума выработан Гегелем и его последователями. Реалистическое (позитивистское) построение истории, упрекавшее метафизику Гегеля в схематизме, с точки зрения Чичерина, имело те же недостатки. С этих позиций он критикует, в частности, попытку Г. Спенсера на чисто фактографической основе свести все явления к общим законам бытия, раскрываемым позитивной наукой. Он справедливо отмечает механистичность подхода Спенсера, оперировавшего в своей социологии такими, например, понятиями, как эволюция, сводя ее к интеграции и дифференциации, и т. д. Со своей стороны Чичерин выдвигает два фактора исторического развития — общечеловеческий и народный. Первый фактор определяет единство и целостность процесса, а второй — разнообразие его форм. Взаимное отношение этих двух начал и составляет сущность общественной жизни.
Рассматривая народность как один из существенных факторов общественной и политической жизни, Чичерин далеко не сводит ее к этнографическому элементу, но включает в него и духовный элемент как определенный склад ума, понятий и чувств, выработавшийся в историческом процессе при взаимодействии с окружающими условиями. Здесь важно отметить понятие «народность» как определенную духовную ценность, единицу измерения культуры, являющуюся, с одной стороны, продуктом истории, а с другой — важным самостоятельным фактором исторического процесса. С этой точки зрения представляет интерес обращение Чичерина к некоторым историческим и современным ему проблемам. Смысл новой истории (в отличие от античности, Византии, древнего Востока и пр.) он видит «в живом взаимодействии народов». Возражая Гегелю, Чичерин пишет, что «каждый из них настолько является историческим народом, насколько он участвует в общем процессе и, наоборот, настолько остается на низшей ступени, насколько он уединяется в своей особенности».
Большое место в социологическом учении Чичерина занимает вопрос о религии, прежде всего о христианстве, которому он придает особенно важное значение как общечеловеческой религии. Среди различных форм христианства, рассматриваемых ученым по преимуществу с этической стороны, он выделяет, в частности, протестантизм как одно из проявлений свободы мысли и совести и в этом смысле выражение не народного, а скорее общечеловеческого начала. Отметим, что в дальнейшем именно эта проблема стала предметом специального внимания М. Вебера, рассматривавшего ее в контексте развития капитализма. С другой стороны, диалектику общечеловеческих и народных начал Чичерин затрагивает в связи с развитием политической истории, различных форм правления. Народность, таким образом, не представляет собой ступени или момента в развитии человечества, но является определенной исторической силой, участвующей в общеисторическом процессе, воспринимая и сообщая движение истории в соответствии со своими особенностями. Исходя из этого и рассматривает Чичерин законы развития человечества.
Если ранее он рассматривал составные элементы общества, а затем их историческое развитие, то в завершение он стремится свести все
это к единству и синтезировать общие законы. Эти законы рассматриваются целиком в гегелевском духе: это даже не собственно социологические законы, а скорее общефилософские идеи диалектического характера, примененные к анализу общества. Примером может служить представление об историческом развитии человечества как движении от первоначального единства через раздвоение к единству конечному. Смысл формулирования этих законов можно увидеть в стремлении Чичерина понять историческое развитие как часть бытия по диалектическому закону, модифицированному в соответствии с философскими воззрениями ученого. ^
Исходя из этого, завершающая задача социологии устанавливается как создание и определение общественных идеалов современного человечества. В свою очередь, реализация этих общественных идеалов, завершая сферу социологии, принадлежит уже к области политики.
§ 3. Другой крупнейший представитель государственной школы — К. Д. Кавелин в своем идейном развитии в значительной степени прошел тот же путь, что и Чичерин. Взгляды Кавелина представляют особый интерес, поскольку он более непосредственно, чем другие ученые, принимал участие в идейной борьбе эпохи реформ и в ее проведении. В то же время деятельность Кавелина была органически связана с его общим мировоззрением. Основу философских взглядов Кавелина, как и Чичерина, составляло учение Гегеля, однако в дальнейшем они претерпели сильную эволюцию в направлении позитивной науки. Это обусловливало определенную противоречивость всего мировоззрения ученого, который стремился сочетать идеализм с эмпирическим познанием явлений. Конец классической немецкой философии, ощущавшийся современниками, заставлял их искать новые пути философского осмысления мира. Отказываясь постепенно от абстрактных принципов гегелевской философии и от последующих субъективистских направлений, ученый обращался к конкретным областям знания — праву, политической экономии и истории хозяйства, этнографии. Об эволюции философских взглядов Кавелина в этом направлении свидетельствует и круг его чтения в рассматриваемый период. В его заметках по историческим, юридическим и философским вопросам отражены труды И. Ф. Гербарта, Д. С. Милля, а также А. Шопенгауэра, обнаруживающие интерес к психологическому и вообще позитивистскому направлению43.
Если гегелевская философия с ее цельным взглядом на мир уже содержала в себе идею соотнесения исторических судеб различных народов и этим, в частности, была интересна русским историкам, то и позже, в период кризиса философского метода, русские исследователи стремились сопоставить свои философско-исторические взгляды с представителями западной науки. Примером этого может служить переписка Кавелина с французским историком Альфредом Рамбо за 1873—1874 гг. Переписка началась в январе 1873 г. по инициативе А. Рамбо, которому Кавелин обещал помогать в изучении России и русского языка. Кавелин отвечает на ряд вопросов своего корреспондента, рассматривая при этом проблемы философии и политической истории России. В связи с этим он рассказывает о состоявшемся диспуте по диссертации В. С. Соловьева «Кризис западной философии», направленной против позитивизма, и излагает свою точку зрения. «Общей характеристикой пробуждающегося интереса к философии,— считает Кавелин,— можно назвать то, что мысль начинает у нас тяготиться крайне материалистическим, реальным, позитивным направлением последнего времени и ищет других путей. Есть потребность в более идеальном воззрении, хотя трудно предвидеть то, какую оно получит у нас форму. Попытку Соловьева нельзя назвать удачной при всем его таланте и значении. Но что-нибудь свое, оригинальное должно выработаться, это чувствуется. Немецкий и вообще европейский идеализм не отвечает нашим национальным наклонностям и инстинктам, да и время его прошло...»44