Файл: Kashanin_Tvorcheskiy_kharakter_kak_uslovie_okhranosposobnosti-1.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.11.2020
Просмотров: 598
Скачиваний: 1
--------------------------------
<9> Как правило, в силу решений международно-правового характера. Типичный в этом смысле пример - необходимость приведения внутреннего законодательства стран Европы о компьютерных программах в соответствие с Директивой ЕЭС от 14 мая 1991 г. N 91/250/ЕЭС "О правовой охране компьютерных программ". В Германии закрепленные Директивой условия охраноспособности компьютерных программ в значительной степени противоречили общим условиям охраноспособности произведений, что породило ряд существенных теоретических и практических проблем. См., в частности: Bettinger T. Op. cit. S. 152, 160; v. Gamm E.-I. Die Problematik der Gestaltungshohe im deutschen Urheberrecht. Baden-Baden, 2004. S. 61 ff., 84 ff., 98 ff.; Schricker G. (Hrsg.) Urheberrecht auf dem Weg zur Informationgesellschaft. Baden-Baden, 1997. S. 44 ff.; Dreier T., Schulze G. Op. cit. S. 52 ff. Другим показательным примером является распространение авторско-правовой охраны на произведения с незначительным уровнем творческого характера (об этом см. ниже).
Направленность критерия творчества на решение специально-юридической задачи определения объекта авторско-правовой охраны позволяет акцентировать правовой характер вопроса о творческом характере произведения. Задачей правового исследования является формирование юридического понятия творческого произведения, пригодного для целей юридической практики, указанных выше. В этой связи использование обыденного (филологического, философского) понимания творчества и творческого характера произведения применимо в юридическом дискурсе в той мере, в какой они адекватны указанным задачам <10>.
--------------------------------
<10> Обыденное понимание творчества, как правило, воздействует на авторское право лишь опосредованно, в частности, через представления судей и экспертов о механическом характере действий, необходимых для создания нетворческого интеллектуального продукта. В этой связи уместно вспомнить теорию творчества А.А. Пиленко, связывающую юридическую конструкцию творчества с общественными представлениями об уровне сложности той либо иной задачи (см.: Пиленко А.А. Указ. соч. С. 235 - 243).
Это, в свою очередь, позволяет наметить пути решения проблемы применимости различных аргументативных стратегий в дискуссии о критерии творчества в авторском праве. Специально-юридические цели понятия творческого характера произведения определяют его существенную взаимосвязь прежде всего с авторским правом как юридическим институтом, его логикой и внутренними закономерностями. Определенная юридическая конструкция критерия творчества способна выполнять свои функции лишь в рамках авторско-правовой системы с определенными признаками, и наоборот, конкретная система охраны произведений предполагает критерий творчества с известным содержанием.
В этой связи внешние по отношению к правовой системе факторы (мораль, целесообразность, потребности, интересы и пр.) не могут непосредственно определять содержание критерия творчества, но влияют опосредованно, в частности, в форме так называемого морального обоснования авторско-правовой системы с определенным содержанием. В этой связи непосредственное применение указанных аргументов в дискуссии о содержании критерия творчества представляется невозможным. Границы содержания понятия творчества должны устанавливаться исходя из внутренних закономерностей авторско-правовой системы как юридического института.
При рассмотрении вопросов теории творческого характера произведения в политико-правовом аспекте было бы правильным сконцентрироваться прежде всего на исследовании взаимосвязей критерия творчества с иными составляющими авторско-правовой системы (либо предлагаемой альтернативной системы), с тем чтобы определить адекватность предлагаемого понятия творчества признанной системе авторского права и, наоборот, приспособленность предлагаемой системы к охране определенного при помощи известного критерия творчества круга произведений. Это позволит определить границы применимости различных учений о критерии творчества, отвлекаясь от вопроса о моральном основании той либо иной парадигмы.
Исходя из этого, становится возможной оценка перспектив формирования общей для различных национальных правопорядков теории критерия творчества, что сегодня становится особенно актуальным в связи с задачами гармонизации законодательства об охране авторских прав. Общий подход к определению критерия творчества возможен в той мере, в какой для различных правопорядков являются общими черты авторско-правовой системы, существенные для определения объекта авторского права, определяющие ее объективные пределы и возможности. К ним, по нашему мнению, следует отнести в первую очередь механизм охраны интересов автора в форме предоставления ему исключительного права на использование произведения, механизм охраны личных неимущественных интересов автора <11>, а также возникновение авторских прав с момента создания произведения. Утверждение данного механизма в качестве общего <12> определяется содержанием международно-правового сотрудничества в сфере охраны авторских прав <13>.
--------------------------------
<11> Проблема правовой природы личных неимущественных прав автора является сложнейшей и представляет собой основную причину разногласий между сторонниками монистической и дуалистической теорий авторского права. Тем не менее следует отметить, что в странах, где охрана личных неимущественных интересов авторов традиционно остается за границами авторского права (в частности, США, Швейцария (в недалеком прошлом)), данная функция выполняется общим институтом охраны личных неимущественных благ, оказывающим непосредственное влияние на возможности автора и иных лиц по использованию произведения. В этой связи существуют основания для предположения об универсальном значении правовой охраны личных неимущественных интересов автора произведения. Подробнее об этом см.: Ulmer E. Op. cit. S. 94 ff.; Rigamonti C.P. Op. cit. S. 51 ff.
<12> В частности, следует указать на отказ ряда стран от регистрационной системы охраны интересов авторов. Так, в Испании отказались от применения регистрационной системы к объектам авторского права лишь в 1987 г. с принятием Ley 22/1987 de 11 de noviembre, de Propriedad Intelectual (см.: Bettinger T. Op. cit. S. 17). В США отказ от формальностей, необходимых для возникновения авторских прав, имел место в 1988 г. с присоединением к Бернской конвенции (см.: Rigamonti C.P. Op. cit. S. 39).
<13> Общность законодательных подходов также определяет значительную степень актуальности положений, сформулированных в национальных доктринах авторского права для иностранных доктрин, в том числе границы применимости иностранных учений о критерии творчества, обсуждаемых в настоящей работе, в российском правопорядке.
В этой связи исследование содержания критерия творчества, адекватного иным системам охраны интересов авторов, помимо утвердившейся в настоящее время хотя и является теоретически возможным, однако теряет свою актуальность <14>.
--------------------------------
<14> В качестве альтернативных континентальному авторскому праву моделей укажем, в частности, на использование инструментов конкурентного права, а также дуалистическую систему авторского права, не предполагающую охрану личного интереса автора средствами авторского права. Данные модели в принципе позволяют охранять не только результаты творческой деятельности, но и нетворческие интеллектуальные продукты. Регистрационная система авторского права, применявшаяся до последнего времени в испанском правопорядке, в принципе позволяет охранять неуникальные содержательные интеллектуальные продукты. Наконец, как отмечается в литературе, ряд объектов авторского права может эффективно охраняться при помощи механизмов взыскания неосновательного обогащения, что, однако, снимает вопрос о творческом характере таких произведений (см.: Baumann H. Die Ubernahme fremder Leistung im Wettbewerb, 1975 // Wettbewerb in Recht und Praxis. S. 693, 700; Knobl H.P. Op. cit. S. 373).
2. Критерий творческого характера произведения
в начальный период развития авторского права
Первоначально задача определения круга объектов авторского права в общей форме возникла в допозитивистскую эпоху развития права (XVIII - начало XIX в.). Отказ от системы привилегий и утверждение идеи об исключительном праве автора на произведение требовали своего обоснования, которое имело место в форме теорий морального обоснования авторского права, обладающих в условиях господства естественно-правовых взглядов помимо политико-правового также и непосредственным регулятивным потенциалом.
Естественно-правовой этап развития авторского права характеризовался неполнотой, пробельностью и общим несовершенством позитивного регулирования. Было не совсем понятно, нужно ли авторское право вообще, и если нужно, то каким должно быть его содержание. Отсутствовала определенность в вопросе об адекватном механизму авторского права круге охраноспособных объектов, эффективных средствах их охраны, оптимальном объеме исключительных прав, основаниях их возникновения и др. В этих условиях теории авторского права были центральным инструментом развития авторского права и должны были в первую очередь обосновать саму необходимость авторского права, а также его оптимальное содержание, что важно лишь для определенных видов интеллектуальных продуктов.
Эмпирически правовед имел дело с ограниченным кругом произведений (прежде всего литературы, музыки, изобразительного искусства), моральную невозможность перепечатки которых ему было необходимо обосновать. В дальнейшем эта задача изменилась и предметом доказывания стало возникновение исключительного права на указанные виды произведений. Однако в любом случае отправной точкой исследования был определенный перечень видов произведений, которые de lege ferenda должны были получить правовую охрану. Понятие произведения литературы, музыки, изобразительного искусства интуитивно казалось понятным и достаточным для отграничения от неохраняемых объектов, в силу чего данная задача в тот период проблематизирована не была <15>.
--------------------------------
<15> По свидетельству современного автора Клауса Гартмана, юридическое понятие произведения (сформулированное значительно позднее) возникло из получившего распространение в XVIII в. в искусствоведческих кругах взгляда на произведение искусства как на "оригинальное творение гения", выражающее его уникальную личность, талант, способности (см.: Hartmann C.H. Uberlegungen zum Werkbegriff - insbesondere zur Individualitat - an Beispielen zeitgenossischer Musikformen. UFITA 122 (1993). S. 57, 62. См. также: Knobl H.P. Op. cit. S. 51).
Соответственно, первоначально попытки описания объекта авторского права в общей форме если и предпринимались <16>, то не с целью точного определения сферы авторского права, а с целью его морального обоснования. Предлагались различные обоснования необходимости авторского права, при этом в их основе лежало указание на особую связь произведения с его автором либо обществом, в зависимости от чего выделяются индивидуалистская и коллективистская модели морального обоснования авторского права <17>. В содержании теорий начиная со второй половины XVIII в. был имплицирован тезис о том, что объектом авторского права является творческое произведение. Данная предпосылка, как правило, существовала в неявной форме, в частности, в форме использования для описания объекта авторского права понятия нематериального результата творческой деятельности (geistige Schaffens) <18>. Это тем более интересно, что далеко не все теории строили свою аргументацию на идее творчества, а логически допускали правовую охрану и нетворческих интеллектуальных продуктов. Тем не менее именно творческий характер произведения предполагался (чаще в нерационализованной и интуитивной форме) в качестве условия его охраноспособности и рассматривался как наиболее существенная черта охраняемых авторским правом объектов <19>.
--------------------------------
<16> Ряд теорий вообще носили частный характер и позволяли обосновать авторское право лишь на отдельные виды произведений. В частности, сформулированное И. Кантом обоснование (так называется коммуникативная теория) касалось исключительно печатных произведений (см.: Kant I. Von der UnrechtmaBigkeit des Buchernachdrucks // Kant's Werke, hrsg. von der Koniglich PreuBischen Akademie der Wissenschaften, Bd. VIII, Abhandlungen nach 1781, Neudruck Berlin/Leipzig, 1923. S. 79. Приводится по: Stallberg C.G. Op. cit. S. 156 - 157).
<17> Общее деление теорий морального обоснования авторского права на индивидуалистские и коллективистские введено современным немецким автором К. Штальбергом (Christian G. Stallberg). Согласно его классификации индивидуалистский стиль обоснования авторского права основан на доказывании особой онтологической связи между произведением и его автором, которая морально обосновывает необходимость существования между ними особой юридической связи. Соответственно на передний план в индивидуалистских моделях поставлен автор как творческий субъект, личность которого является моральным источником авторского права. Коллективистские модели видят моральное обоснование авторского права в особой связи произведения с обществом. Моральным источником субъективного авторского права в этих моделях является коллектив (общество) и его интересы (см.: Stallberg C.G. Op. cit. S. 48).
<18> В частности, с распространением естественно-правовых теорий, а также с именем И. Канта связывается утверждение идеи нематериальности произведения и разграничение вещного права и права интеллектуальной собственности. При этом понятие нематериального произведения имплицировало в себя идею творчества, поскольку именно творческий характер произведения позволял в тот период говорить о существовании нематериального продукта как объекта интеллектуальной собственности (см.: Rigamonti C.P. Op. cit. S. 15 ff.; Stallberg C.G. Op. cit. S. 157).
<19> Для личностно-ориентированных обоснований авторского права (наиболее распространенных в естественно-правовой период развития права) признак индивидуальности произведения является логически необходимым. Взаимосвязь произведения с личностью автора предполагает, что в произведении получили выражение своеобразие, характер, способности автора, а само произведение несводимо к уже существующим. Отсутствуют основания для предоставления исключительного права такому интеллектуальному продукту, который ориентирован исключительно на существующую культурную традицию и не представляет собой ничего оригинального.
Таким образом, логика понятия творческого характера произведения на первоначальном этапе была противоположной современной: наиболее существенный признак объектов авторского права не использовался для целей определения объектов охраны, а наоборот, данный признак выводился исходя из заранее определенного перечня видов охраноспособных произведений для целей морального обоснования авторского права и основных особенностей его механизма, а часто даже безотносительно к содержанию охраны <20>. Как представляется, критерий творчества с таким содержанием может быть условно обозначен как моральный, в отличие от юридического понятия творчества, которое появляется по мере его использования в качестве юридико-технического средства для определения области авторско-правовой охраны.